Заместитель главы Архитектурной Палаты НСАУ Анна Кирий: «Власть в градостроительной сфере монополизирует Минрегион и лично министр»

Градостроительство и архитектура — одна из самых коррупционных сфер. Здесь зарабатывают баснословные прибыли застройщики, кормятся местные власти и столичные чиновники. А платят за все простые граждане. Те, кто, инвестируя в жилье, разделяют все риски с застройщиком (на Западе это делают банки и страховики). А также те, кто своими налогами оплачивает откаты чиновников — любителей заказать чего-нибудь задорого, а построить задешево.

ZN.UA внимательно следит за судьбой законопроекта №5655, презентованного властью как глобальная «супер-реформа, которая раз и навсегда похоронит коррупцию в ГАСИ и в градостроительной сфере». Свое резкое мнение по поводу законопроекта высказал профильный эксперт Георгий Могильный. Развеяла "мифы" предвзятых критиков основной стейкхолдер реформы глава профильного подкомитета Елена Шуляк. Многие наши опасения своим интервью ZN.UA подтвердил и министр развития громад и территорий Алексей Чернышов.

А теперь из засады вышло архитектурное сообщество. Архитекторы, оттесненные от работы над законопроектом, прямо обвиняют законодателя и власть в уничтожении авторского права, тотальной централизации градостроительной и архитектурной сферы, а также желании спрятать под яркой оберткой «реформы» абсолютно лоббистский законопроект от застройщиков.

За куском глянца, который нам с заместителем главы Архитектурной Палаты Национального союза архитекторов Украины Анной Кирий удалось буквально содрать с архитектурной части законопроекта, оказался колумбарий антикоррупционных надежд. Это откровенное интервью также дает свой ответ на вопрос, где еще партия власти будет черпать ресурсы, готовясь к президентским и парламентским выборам.

О пазлах коррупции, низких гонорарах и разделении рисков с застройщиками

— Анна, сегодняшняя боевая активность НСАУ впечатляет. Между тем на строительном рынке, ключевой характеристикой которого является коррупция, у архитектора своя роль. Есть даже такое определение: архитектурно-строительная мафия. Давайте попробуем схематично изобразить структуру взаимодействия ключевых игроков на строительном рынке: застройщик, местный чиновник, архитектор, ГАСИ, покупатель, громада… кто еще? Как все работает из вашей точки обозрения? Так будет легче достать интересующий нас пазл и понять, почему Национальный союз архитекторов Украины (НСАУ) столько лет молчал и вдруг резко подал голос и грозит реформаторам архитектурным майданом.

— Архитектурная Палата НСАУ заговорила, потому что мы — объединение  сертифицированных архитекторов, которые каждый день работают с проектами и несут персональную ответственность. Новая структура дала новую жизнь НСАУ.

По схеме работы на строительном рынке поясню. Предположим, застройщик хочет построить многоэтажный дом. Сначала должен быть отведен земельный участок — это функция местной рады. Но каждый земельный участок имеет свое целевое назначение, поэтому здесь должна работать утвержденная градостроительная документация — генеральный план населенного пункта. Ключевое — должна, потому что с наличием и качеством генпланов, как известно, проблема не только в Киеве. Однако если ваш участок в генплане обозначен, но ваши намерения не совпадает с его параметрами, то вы можете инициировать внесение изменений в генплан или разработку детального плана территории (ДТП), который уточнит положения генплана. И здесь тоже все в руках местной рады.

— И это первый базовый пазл коррупции при тотальном отсутствии генпланов громад и, по сути, ручном выделении и определении целевого назначения земельных участков местными радами.

— Абсолютно верно. Но, допустим, что так или иначе вы решили вопрос о целевом назначении участка. Тогда вы идете в местный орган градостроительства и архитектуры получать градостроительные условия и ограничения. И вот здесь, по мнению многих, — второй пазл коррупции, где как раз задействован архитектор, пребывающий в статусе чиновника — главного архитектора города. Сегодня в его полномочия входит лишь выдача градостроительных условий и ограничений, в которых он, по сути, утверждает только плотность и высотность застройки. Дальше этот архитектор-чиновник не имеет никаких рычагов контроля над тем, что будет строиться согласно выданного им документа.

Согласно действующему закону о регулировании градостроительной деятельности, исходные данные для проектирования состоят из трех позиций. Во-первых, градостроительные условия и ограничения, о которых я сказала. Во-вторых, задание на проектирование, которое подписывает застройщик и сертифицированный архитектор-проектировщик. В-третьих, технические условия, которые выдают городские службы, эксплуатирующие инженерные сети.

Имея эти исходные данные, застройщик может заказывать проект в проектной организации, где работают сертифицированные архитекторы, объединенные нашей Архитектурной Палатой. Не чиновники. Архитекторы-практики. Архитектор разрабатывает проектную документацию, которая после этого (если это класс последствий СС2, СС3) идет в экспертизу. И только после положительного заключения экспертизы, застройщик может обращаться за разрешением на строительство.

— В ГАСИ.

— Да. До недавнего момента именно туда. И это третий ключевой пазл коррупции в сфере. Если не считать «мелочей» экспертизы. Интересующий нас законопроект №5655 касается исключительно ликвидации ГАСИ, которую действительно убирают, но чьими руками — чуть позже. Потому что наш застройщик, получив разрешение ГАСИ, таки начинает строительство. На этом этапе параллельно заказывается рабочая документация у автора проекта — это вторая более детализированная стадия проектирования объекта. Далее архитектор — автор проекта осуществляет авторский надзор за строительством. Параллельно идет технический надзор, который заказывает сам застройщик. Когда объект готов, то все участники главные участники процесса: заказчик, архитектор, генподрядчик, технадзор — подписывают акт ввода его в эксплуатацию. Брызги шампанского. Так сегодня это работает.

— Анна, я правильно понимаю, что мы сейчас будем говорить о тех архитекторах, которые проектируют здания, а не о тех, которые в местных администрациях подмахивают подписи на документах застройщиков? Вы защищаете именно их интересы?

— Правильно поняли.

Arsen Fedosenko

— Так чего вам не хватало? Чего вы ждали от реформы? И что в итоге получили?

— Честно говоря, у нас глобального запроса на срочную градостроительную реформу не было. Был запрос на качественную градостроительную документацию и прозрачные правила ее разработки. Основной запрос на реформу был у застройщиков и других игроков рынка, зависимых от ГАСИ. Взятка за получение разрешения на строительство в разных регионах страны была от пяти до двадцати долларов за квадратный метр. При том, что стоимость проектирования сейчас гораздо меньше. Все это, конечно, бьет и по достоинству, и по кошельку архитектора.

— То есть с исчезновением ГАСИ, что собственно и произойдет в случае принятия законопроекта №5655, архитекторы могут рассчитывать на перераспределение ресурсов застройщиков и увеличение гонораров за свой интеллектуальный труд?

— Хотели бы на это рассчитывать, но, как известно, цену диктует рынок, и повлияет ли исчезновение ГАСИ на увеличение стоимости проектных работ — покажет время, рынок и совесть застройщиков. Надо понимать, что помимо интеллектуального труда, каждый архитектор несет ответственность за свой объект в течение всей жизни. Нормативный срок эксплуатации спроектированного тобой объекта — 100 лет. И если ты разрабатываешь проект, когда тебе 40 лет, ты, естественно, всю жизнь за него отвечаешь. Твои проекты, как твои дети. Чиновники ГАСИ такими сантиментами не страдают и никакой ответственности за выданные разрешения не несут. Так что у нас был запрос прежде всего на прозрачность, которая запустила бы здоровые процессы в отрасли и убрала коррупцию, в частности — в ГАСИ.

— Ну так хороший же законопроект, скажут вам сейчас ваши визави! Не будет больше ГАСИ.

— В части ликвидации ГАСИ и введения электронной системы у нас нет претензий. Но вот по сути этой системы — есть и большие. Плюс — по-прежнему актуальны вопросы качества градостроительной документации.

— Это уже камень в огород местных властей. Но в этой части законопроект №5655 вообще не работает. Никаких механизмов, способных заставить тот же Киев принять генплан, у власти нет. Что нам подтвердил в своем интервью профильный министр Алексей Чернышов. Законопроект №5655 включается только на узеньком участке ГАСИ и, как выяснилось, наносит прицельные удары по архитекторам.

— Антикоррупционные механизмы на местном уровне были заявлены еще в 2011 году, когда был принят закон о регулировании градостроительной деятельности. Там черным по белому было написано, что нельзя выдавать градостроительные условия и ограничения, если нет утвержденной градостроительной документации.

— Если нет генплана?

— Да. Или другой градостроительной документации. И все на местах вроде бы бросились эту документацию разрабатывать. Однако фишка в том, что платили и платят за это в большинстве сами застройщики, а не местные власти. А кто платит, тот и заказывает музыку. В результате все это превратилось в бесконечный процесс, когда генпланы прошлого века постоянно дорабатываются и уточняются. Детальные планы территорий разрабатываются не в интересах громады, а в интересах застройщика. Именно с этого надо было начинать реформу градостроительства. С написания градостроительного кодекса, о котором все говорят, но, который никто в глаза не видел.

Хозяином в городе должна быть громада, а не застройщик. А значит городская власть — мэр и депутаты, которым громада делегировала представлять свои интересы. Надо чтобы я или любой другой архитектор, взяв детальный план территории, увидел: «Ага, тут у меня должна быть школа, здесь садик, недалеко парк...». И тогда ты работаешь с тем, что уже одобрили люди. И тогда на твой объект не заходят активисты с вилами и не валят заборы. Бизнес проектирующего архитектора не подразумевает никаких взяток. Это работа с городом и с объектом.

— Однако скажи мне, кто твой клиент, и я скажу тебе, кто ты.

— Да. Мы вынуждены разделять репутационные риски с застройщиками, в том числе и недобропорядочными. Даже когда тебе приходится отказываться от авторства, если застройщик исказил твой проект, сам застройщик не всегда спешит в ГАСИ поменять твою фамилию на другого архитектора. В этой точке лежит идеологический запрос не столько на новую, вырванную из контекста описанной выше цепочки реформу, сколько на продолжение уже начатого. На выполнение уже принятых законов, которые должны подкрепляться необходимыми новыми законами и подзаконными актами. Ликвидация ГАСИ это точечный, а не системный удар по коррупции.

Об уничтожении авторского права, лоббизме и ударе по безопасности

— Итак, получается, что вы неплохо жили все это время, молча мечтая о прозрачном рынке и высоких гонорарах. Но вдруг происходит нечто, что может подвигнуть архитекторов на бунт осмысленный и беспощадный?

— «Неплохо» — это не то слово. Денег в этом бизнесе давно нет, к сожалению. Многие архитекторы работают исключительно на мотивации создавать классную архитектуру и развивать города. На самом деле архитекторы — это в большинстве своем достаточно аполитичные и мечтательные люди. Мы живем в своих проектах, работая с заказчиками. И не очень стремимся вычитывать какие-либо законопроекты. Но получилось так, что кроме нас самих, сегодня защитить наши права некому. Законопроект №5655 написан без участия НСАУ — единственной саморегулируемой организацией отрасли. Мы узнали о законопроекте, который касается нас напрямую, только после его презентации 29 марта. После чего мы были формально приглашены на пару рабочих групп профильного комитета ВР.

— Почему формально?

— Потому что вам присылают примерно в восемь вечера сравнительную таблицу, которая насчитывает до 200 страниц и невзначай уточняют: «Приглашаем вас завтра, на 15:00, на заседание круглого стола. С правками и предложениями». Расчет на то, что мы просто не успеем проанализировать этот объем. Но мы анализируем и у нас волосы встают дыбом из-за того, что все, представленное общественности как прозрачность, единая электронная система, борьба с коррупцией, — блеф. Под красивой оберткой — уничтожение авторского права архитекторов (прежде всего в отношении объектов, которые создаются за бюджетные средства); передача контроля над строительством в руки частных компаний; тотальная концентрация власти в градостроительной сфере в Минрегионе.

Тем не менее мы формулировали наши замечания и передавали все наши правки. Однако ровно через два месяца — 29 июня — на имя президента Национального союза архитекторов снова пришло письмо с просьбой предоставить свои правки — внимание! — до 30 числа. Сценарий тот же. Естественно, что за день никто не успел дать официальный ответ на это письмо со всеми правками. Это физически невозможно. 30 июня комитет утверждает законопроект, а первого июля парламент его голосует. В тексте законопроекта не было учтено ни одно наше замечание.

Arsen Fedosenko

— Это некомпетентность?

— Напротив — абсолютно осознанное поведение и лоббизм. Уже после наших публичных заявлений был круглый стол в Конфедерации строителей Украины. Основной месседж: «А зачем нам зависеть от одного архитектора, если мы хотим иметь возможность менять его и его решения». Офис простых решений стоит на тех же позициях. Эти две организации принимали активное участие в написании законопроекта.

— То есть интерес застройщика прежде всего?

— Здесь стоит пояснить глубину проблемы. До 2011 года количество подписей для согласований проектной документации было не меньше сотни. После принятия вышеупомянутого закона о регулировании градостроительной деятельности убрали абсолютно все согласования. «Пострадали» и остались на мели пожарные, санстанция и прочие. Застройщику развязали руки, оставив всего два предохранителя, которые не дают ему строить все, что угодно.

— При этом мы помним, что на местном уровне — полный произвол.

— Да. Но у нас все еще есть, во-первых, ГАСИ, которая вроде как проверяет документы и проектную документацию.

— Взятками.

— К сожалению. Во-вторых, архитектор — автор проекта, который следит, чтобы все строилось по проекту и не дает построить вместо, например, прекрасной школы, — сарай.

— Но сейчас ГАСИ меняют на электронную систему.

— Всего один пример. Система уже запущена. Мне нужно подписать акт ввода в эксплуатацию объекта. Однако увидеть сам акт архитектор может только после электронной подписи.

— Так что вы тогда подписываете?

— Это вы у меня спрашиваете? А лучше бы об этом архитекторов спросили авторы электронной системы. Это же очень просто и на поверхности — узнать у пользователей про баги электронной системы. Но этого никто не делает. Сотрудничать с Архитектурной Палатой намеренно не хотят.

— Каким образом убирают авторство?

— Если объект строится за бюджетные средства, обязательным условием является полная передача имущественных прав интеллектуальной собственности заказчику. Школы, садики, больницы, дороги… Это объекты важной социальной инфраструктуры и это все — бюджетные деньги. За них во всем мире строятся лучшие проекты. У меня сейчас в работе несколько строек: школы, садик, Центр предоставления административных услуг, главный офис Национальной службы здоровья Украины. И четыре из шести объектов, на которых мы сейчас осуществляем авторский надзор нашей небольшой компанией, — бюджет.

— Какой основной риск передачи имущественных прав интеллектуальной собственности бюджетному заказчику?

— Скажу просто: основной риск в том, чтобы крыша не упала на голову. У меня есть история из жизни, которую, однако, вряд ли стоит публиковать.

— Почему?

— Во-первых, небезопасно. Плюс, описывая плохие примеры, не хочется бросать тень на реально порядочных заказчиков, благодаря которым мы создаем важные и честные объекты.

— Но вы уже ввязались в войну.

— Хорошо. Назову это абстрактным примером. Допустим, строится объект. Подрядчик, который договорился с заказчиком (местной властью), приходит и предлагает мне взятку за отказ от авторских прав: «Ты нам мешаешь строить то, что мы хотим». Ну, а точнее,— воровать бюджетные средства. Ну, конечно, я этого человека посылаю подальше. Но они все равно начинают строить то, что они хотят.

— Из дешевых материалов?

— На этапе строительства идет борьба за удешевление всего — подоконники, болты, плинтусы…. застройщик хочет вложиться условно в полсметы, чтобы разницу положить в карман. Отсюда все: дешевые материалы, риски, отсутствие гарантий безопасности…

— Что с вашим объектом?

— На объекте оказалась смонтированная аварийная конструкция: они просто уменьшили сечение элементов перекрытия. И когда пришли эксперты обследовать перекрытия, то написали в заключении, что построенная конструкция — аварийная. Мы писали в журнале авторского надзора о том, что объект построен не по проекту. Однако технадзор и заказчик подписали соответствующие акты. Аварийная конструкция принята заказчиком. Но им попалась такая «долбанутая» Аня, которая пишет письма, спорит и не берет взятки.

А теперь представьте, что у заказчика априори есть имущественные права интеллектуальной собственности. Что и предлагает законопроект №5655. Так заказчик/чиновник сразу говорит: «Аня, что-то ты мешаешь нам тырить деньги. Мы тебя освобождаем и берем другого архитектора, более лояльного». Все.

Arsen Fedosenko

— В контексте «Большого строительства» очень интересная история. Прям открытие. На законных основаниях убрать тех, кто не берет и не раздает откаты, чтобы не путались под ногами?

— Это давно будничная история, когда к тебе приходят и кладут на стол конверт. Но, ребята, я строю, например, детский сад. Это бюджетные деньги. Туда идут дети — мои и ваши. Если архитектор зарабатывает на откатах от строительных материалов, то он превращается в магазин по продаже стройматериалов. В то время как он должен принять лучшее решение для заказчика, а в итоге — для потребителя, который купит квартиру или придет в класс? Однако эта повсеместная «культура откатов» трудно искореняема.

При этом — внимание: с архитектора никто не снимает ответственность. Она не может быть снята. Однако ответственность размывают. К примеру, я сделала первую стадию проекта, подписала, загрузила в электронный реестр, а дальше — меня уволили и наняли другого архитектора. И кто-то уже совсем другой делает рабочую документацию. Может месяц работать один архитектор, потом — второй, пятый, десятый… Кто из них какое решение примет и что на каком этапе подпишет — большой вопрос.

— Но отвечать будет первый?

— Но вы же понимаете, как работает система? Что-то рухнуло, полиция приходит: «Ага, первая подпись и последняя — людей закрыли. А дальше ты уже сидишь, как Рифмастер, рассказывая оттуда, что ты невиновен. В то время как во всем цивилизованном мире архитектор/автор, спроектировавший объект, от начала до завершения его строительства контролирует происходящие там процессы. И отвечает за результат. Авторство — это право, которым распоряжаться может только автор. Это же очевидно! А вы знаете, как законотворцы аргументируют свою позицию? «Так вы же в Союзе архитекторов сами выдаете сертификаты. Ну так и отвечайте за своих!». А как можно отвечать, не имея инструментов контроля?

— А коммерческие объекты?

— По мнению законодателя, любой договор на разработку проектной документации обязательно должен определять владельца имущественных прав интеллектуальной собственности. О чем речь? Сейчас, по закону об архитектурной деятельности и по закону об авторских и смежных правах, авторство по умолчанию принадлежит автору проекта, если иное не установлено договором. А теперь они хотят сделать так, чтобы каждый договор на старте определял владельца имущественных прав.

— Как это работает на практике?

— К примеру, проводится тендер, который ты выигрываешь, предоставив самую дешевую цену. Это на сегодня основной критерий, к сожалению. Далее — делаешь договор и отправляешь его юристу заказчика. А он тебе вписывает, что имущественные права остаются у них. Причем никто за это не платит ни копейки, потому что цены уже согласовали. Все! И получается, что законодатель делает так, чтобы заказчик на этапе подписания договора мог бесплатно сразу же забирать себе имущественные права интеллектуальной собственности. И тем самым получить возможность вносить изменения в проект на любом этапе, а авторский надзор заказывать у любого архитектора с рынка. Какой же это авторский надзор, если его осуществляет НЕ автор? То есть сама суть искажается. Эта опция выписана точно под интересы застройщика.

О частном ГАСИ, тотальной централизации и белых воронах

— Единая государственная система в сфере строительства (ЕГССС) подразумевает передачу функций контроля частникам. Вы в своем нашумевшем посте назвали это частными ГАСИ (их создадут для застройщиков их карманные ФОПки) и нарвались на «Вокс Чек», заказанный главой профильного подкомитета Еленой Шуляк. Вас публично обвинили в манипуляциях и лжи. В то время как тот же Саакашвили презентует эту новеллу как большое достижение законопроекта: на первый план выходит репутация эксперта.

— Функции государства делегируются рынку — звучит красиво. Но здесь не надо быть Нострадамусом: этот принцип уже использовали, когда сделали частные экспертизы проектов. К чему это привело? Минимум три раза в неделю мне звонят с предложением: «Мы такая-то и такая-то экспертиза, несите, пожалуйста, нам проектную документацию и вы получите положительное заключение за два дня». Но в проектной документации несколько тысяч страниц! Ее физически невозможно за два дня даже прочитать.

Arsen Fedosenko

Появление таких «экспертов» и таких «экспертиз» уже сегодня привело к тому, что анализ архитектурных проектов фактически не производится. Застройщики часто просто покупают экспертные выводы, причем за очень маленькие деньги. 50–100 тысяч гривен для высотки — это три копейки. То есть в наших условиях этот механизм уже не работает. А мы хотим использовать его, чтобы провести глобальную реформу? Репутация на самом деле важна для архитектора — своими именами мы называем свои компании. А абстрактная репутация безымянного архитектурного контроля — это просто смешно. Как и в случае с «Вокс Чек», к сожалению, и их репутацией. Это же легко — проанализировать пост, подать это как «анализ законопроекта и реформы», ухватиться за юридические формальности вместо сути — и назвать реальную критику «ложью и манипуляциями».

Мы сейчас с вами говорим не про обертку, в которую активно пакуют законопроект, а про то, что под ней. С единственной целью — отсечь лоббизм, не потеряв те ценные наработки, которые в нем действительно есть.

— Градостроительную палату, которая может быть создана в результате принятия этого законопроекта, как я понимаю, архитекторы предпочли бы отсечь? Опять-таки, обвинив власть в тотальной централизации сферы. Однако, возможно, это и есть тот самый предохранитель, который будет поддерживать порядок на рынке?

— Украина в числе стран, наиболее восприимчивых к коррупции. Все еще без справедливого суда и реальной правоохранительной системы. Но мы при этом, одной рукой ликвидируя ГАСИ, другой — создаем орган с драконовскими полномочиями в отношении всех участников рынка, во главе которого стоит лично министр. Заместителем у которого — его же зам, секретарем — чиновник из Минрегиона. Решения этих троих и еще 27 рандомно избираемых «представителей профессиональной общественности» (из них только два-три — архитекторы) «на добровольных началах» будут казнить и миловать практически на уровне суда (вносятся изменения в закон об исполнительном производстве).

Простым большинством Градостроительная палата легко сможет лишить архитектора сертификата, а целую саморегулируемую организацию — статуса. Градостроительной палате под управлением министра и его зама делегированы все решения по надзору над экспертизами, архитекторами, инженерами, саморегулирующимися организациями, а по сути — выведению/сохранению игроков на рынке. Власть в градостроительной сфере монополизирует Минрегион и лично министр.

— Возможно, вы плохо самоочищались и вам решили таким образом помочь?

— У нас не было на это полномочий. Лишить недобропорядочного коллегу сертификата можно только по его заявлению, решению суда или ГАСИ, согласно действующему постановлению Кабмина. Мы не раз обращались с просьбами дать нам этот механизм. И для этого не нужна глобальная реформа, а лишь правильно выписанный подзаконный акт. Но в любом случае судьбу профессионалов должны решать профессионалы, а не случайно набранные люди. И тем более — не чиновники. Иначе — это идеальная ниша для коррупции.

На самом деле у архитекторов сегодня забирают последнее. Без авторства с нависшим над головой чиновником, который в любой момент может забрать сертификат, вообще не будет мотивации оставаться в профессии. Моим коллегам намного комфортнее работать в Украине на Америку и Европу. На страны, где все нормально с авторским правом и гонорарами. И поверьте, успешные архитекторы всегда найдут себе работу. А наша, якобы реформируемая система, создается так, что здесь останутся проектанты-двоечники и всемогущие чиновники, живущие за счет коррупции.  

— Тем не менее  вы открыто заявляете власти об архитектурном майдане.

— Поверьте, архитекторы меньше всего хотят делать майданы и выступать на пресс-конференциях. Мы хотим проектировать и заниматься развитием наших городов — делать свою работу. Вопрос в том, что несправедливость этого законопроекта к нашей профессии зашкаливает. При этом законотворцы избегают диалога с нами любыми способами. А творческие люди острее всех чувствуют несправедливость. Поэтому, да, мы будем бороться.

Архитекторы очень заряжены. Многие изучили законопроект. И мы используем все возможные домайданные инструменты. Мы обратились к главе профильного комитета Андрею Клочко с просьбой обеспечить представительство Архитектурной Палаты на заседаниях подкомитета и комитета по рассмотрению правок к законопроекту. Сегодня отправили открытое письмо главе парламента Дмитрию Разумкову. Под ним — около тысячи живых подписей сертифицированных архитекторов, собранных в 25 региональных ячейках Архитектурной Палаты НСАУ во всех регионах Украины. Люди готовы выходить. Майданы начинаются тогда, когда у людей забирают то, что связанно с их правами, достоинством, идентичностью, со смыслом жизни.

Arsen Fedosenko

Что важно — любая успешная реформа имеет два ключевых аспекта: суть реформы и коммуникацию вокруг этой реформы. Суть достигается за круглым столом с реальным, а не формальным участием всех стейкхолдеров. К сожалению, авторы законопроекта сделали основной акцент на «коммуникации вокруг» и блестящей подаче документа, составленного за закрытой дверью. Причем для этого использует все инструменты (проплаченные, лояльные, неразобравшиеся). История с «Вокс Чек» — прецедент, организованный в дедлайн подачи правок депутатами. Стыдно. И тут мы — общественные и профессиональные объединения, не имея медийного ресурса, проигрываем. У нас нет столько площадок для выступлений, как у представителей власти. Поэтому сейчас мы выступаем везде, где можем, и, как вы сказали в начале интервью, нас становится слышно.

— Власть активно подтягивает под себя гражданский сектор и саморегулируемые  ассоциации. Так возник карманный Всеукраинский конгресс фермеров, Конгресс местных и региональных властей и прочие. И это уже технология. Правда, что под вас тоже копают, и может быть создан какой-нибудь альтернативный конгресс архитекторов? Тем более что, по моей информации, встречи с архитекторами законодатели все-таки проводят. Но только с «хорошими», а не с «плохими».

— Да, такая информация есть. По поводу встреч с «хорошими» знаю точно. По поводу создания «карманной гильдии архитекторов» — знаю по слухам. Насколько это соответствует действительности — увидим в ближайшее время. Все архитекторы объединены. Наши правки — в комитете. Законопроект — в приоритете. Мы свои красные линии обозначили.

Больше статей Инны Ведерниковой читайте по ссылке.