Поддержать
Отсрочка от призыва: могут ли получить студенты и преподаватели
К сожалению, во время войны многие университеты и колледжи начали выполнять не присущую им функцию — стали приютом для тех, кто уклоняется от призыва к ВСУ. Ведь статус студента дает отсрочку от мобилизации. Внеплановые проверки Государственной службы качества образования (ГСКО) по организации обучения студентов, старше 25 лет, показали масштабы этого явления и схемы, благодаря которым такое стало возможным.
О том, как образование стало лазейкой, ZN.UA беседовало с главой Государственной службы качества образования Русланом Гураком.
Руслан Гурак
Руслан Гурак / Facebook
— Руслан Васильевич, что именно заставило Государственную службу качества образования инициировать внеплановые проверки университетов и колледжей по организации обучения для студентов в возрасте свыше 25 лет?
— Прежде чем начать проверки, мы провели мониторинг и увидели интересную динамику — нетипичный всплеск количества студентов в возрасте 25+ после начала полномасштабного вторжения. Речь идет обо всех уровнях образования: профессиональном предвысшем, бакалаврате, магистратуре, аспирантуре. До 2022 года таких студентов было стабильно около 30 тысяч, после — уже 230 тысяч. И в течение 2022–2025 лет этот показатель держится на этом же уровне с незначительными колебаниями.
Мы проанализировали данные ЕГЭБО по заведениям, где фиксируется особенно яркий всплеск поступления, и увидели общие черты: поступление большей частью на контракт, на самые дешевые специальности, часто — без НМТ, только по мотивационному письму (это было разрешено в 2022/2023 учебном году, в частности и на бакалаврат). Эти данные позволили предположить, что значительная часть поступающих в возрасте 25+ стали студентами исключительно ради того, чтобы получить отсрочку от мобилизации, — и эта гипотеза подтвердилась во время проверок.
Наш мониторинг позволил увидеть «окна» во вступительной кампании, сделавшие возможным такое «техническое» поступление. После обнародования выводов Верховная Рада в 2023/2024 учебном году сузила возможности для этого: отсрочку больше не дают тем, у кого уже есть диплом о высшем образовании и кто поступает второй раз. То есть если у тебя уже есть бакалаврская степень, ты, конечно, можешь опять поступить на бакалавра по другой специальности, но отсрочку не получишь. К тому же на магистратуру нужно сдавать вступительные экзамены. В итоге количество поступающих 25+ на бакалаврат и магистратуру в 2024–2025 году несколько уменьшилось.
— Но эти нововведения не затронули колледжи?
— Да, изменения не затронули заведения профессионального предвысшего образования — ни тогда, ни теперь. Поэтому в 2024–2025 годах мы наблюдаем аномальный всплеск поступления именно в колледжи.
— То есть поступающие в возрасте 25+ перетекли из университетов в колледжи?
— Да. И их в системе образования насчитывается, как и раньше, около 200 тысяч человек. В некоторых колледжах раньше был хронический недобор, а теперь — внезапный ажиотаж, причем преимущественно среди поступающих в возрасте 25+. Например, есть колледж, где из 700 студентов 600 старше 25 лет, и все зачислены в 2023–2024 годах. То есть фактически безжизненное заведение вдруг стало затребованным. Впрочем, есть и университеты, где более половины студентов составляют люди в возрасте 25+. Ведь решение Верховной Рады перекрыло лишь один из входов для тех, кто избегает призыва, но не все. К тому же львиная доля таких студентов поступила еще в 2022 году, когда не были приняты ограничения, и учатся и сейчас.
Несмотря на усилия ГСКО, Министерства образования и науки Украины и правоохранительных органов, переломить тенденцию использовать образование, чтобы избежать мобилизации, сейчас не удалось. Хотя мы коммуницировали с ректорами, главами областных военных администраций и прибегли к некоторым шагам. Возбуждены восемь уголовных производств, задержаны деканы и ректоры отдельных университетов. Поданы докладные записки в Министерство образования и науки об аннулировании лицензий двух учебных заведений. Из университетов и колледжей отчислено около 50 тысяч человек. Но даже после этих отчислений и мер общая ситуация не изменилась — более 200 тысяч студентов в возрасте старше 25 лет до сих пор остаются в системе образования. И каждую вступительную кампанию их ряды пополняются.
— Сколько университетов и колледжей попали под ваш мониторинг?
— Мы проверили около 50 учебных заведений. Но их будет больше, мы еще в процессе. Физически невозможно проверить всех сразу, поэтому сейчас мы фокусируемся на заведениях высшего образования, где студентов в возрасте 25+ больше тысячи.
ВАС ЗАИНТЕРЕСУЕТ
Кстати, когда приходим с проверкой, чаще всего слышим от ректоров: «А мы здесь при чем? Студент принес документы — мы его приняли. Все законно». Я всегда отвечаю: мы не ставим под сомнение конституционное право граждан на доступное и качественное образование независимо от возраста. Но мы хотим видеть, как именно эти студенты поступали, как они учатся, сдают ли сессии, посещают ли пары. И вот когда берем эти факты, то аргументов у ректоров уже нет.
Вот, например, мы с вами говорили о том, что в 2022–2023 годах было разрешено поступать только по мотивационным письмам, без НМТ. И в одном из киевских университетов мы обнаружили сто мотивационных писем с абсолютно одинаковым текстом, но подписанных разными лицами. И это даже смешно, ведь текст написан от лица девушки, а подписали его сто парней в возрасте 25+: «Я спортсменка, увлекаюсь вольной борьбой, хочу поступить на такой-то факультет университета».
— Кроме мотивационных писем, какие еще схемы использования системы образования во избежание мобилизации вы увидели во время проверок?
— В первую очередь — нарушение процедуры поступления. В колледжах вступительные экзамены для студентов 25+ часто проводили по непрозрачной и нестандартной процедуре, то есть не так, как для других абитуриентов. Обычно эти внутренние экзамены принимали сами преподаватели, которые были членами приемной комиссии.
Еще один распространенный механизм — поступление без военно-учетных документов, что является нарушением законодательства. Это означает, что часть абитуриентов не становились на учет и не являлись в военкоматы, поэтому, соответственно, не имели права подавать документы в учебные заведения. Но после того как они получали приказ о зачислении в ряды студентов, шли в военкомат, оплачивали штраф за нарушение срока постановки на учет и уже как студенты легализировали свою отсрочку.
Мы, Государственная служба качества образования, считаем, что все, кто поступил без военно-учетных документов, были зачислены незаконно. Поэтому мы официально обращались к ректорам с требованием отчислить таких студентов. Надеемся, что это они сделают.
Еще одна распространенная схема — превышение учебными заведениями лицензионного объема. То есть они принимали на обучение больше студентов, чем разрешено их лицензией, и преимущественно на контракт. А это значит, что заведение набирало больше людей, чем может обеспечить качественным образованием согласно своей материальной базе, кадровому ресурсу и методическому обеспечению.
Кроме того, в большинстве проверенных колледжей и университетов мы не нашли подтверждений того, что студенты в возрасте 25+ реально учились. Документы свидетельствуют: сессия сдана, оценки выставлены, студенты переведены на следующий курс. Но мы не смогли найти ни одного доказательства, что они посещали занятия и выполняли задания.
Хотя было одно исключение — действительно приятное. В одном из киевских университетов на магистратуре учились всего пять студентов в возрасте 25+, и все они регулярно посещали занятия, работали через онлайн-платформы Moodle и Google Classroom. Позже выяснилось, что все пятеро — демобилизованные военные.
— Вы даже проверяли, заходят ли студенты на учебные онлайн-платформы?
— Конечно. Ведь некоторые учебные заведения, особенно на прифронтовых территориях, объясняли: «У нас обучение исключительно онлайн, очно никто не посещает занятия». Тогда мы попросили показать, как именно организован учебный процесс. И получали ответ: «Вот, например, у нас есть платформа Moodle, через нее мы учим всех студентов». Но когда мы входили в Moodle, выяснялось, что ни один из этих студентов там не зарегистрирован или никогда на нее не заходил и не выполнял заданий.
— Были ли зафиксированы случаи коррупции в обучении или поступлении абитуриентов в возрасте 25+?
— Да. Например, в Тернопольской области в одном из колледжей мы выявили схему: директор создал специальное отделение для студентов в возрасте 25+, набрал туда 20 преподавателей, которые тоже получили отсрочку от мобилизации. Вместе с тем мы не нашли никакого подтверждения тому, что эти преподаватели действительно преподавали: ни учебной нагрузки, ни курсов, которые они должны были бы вести. Но они получали заработную плату. По этому факту правоохранительные органы открыли уголовное производство. Более того, установлено, что директор получил незаконную выгоду.
ВАС ЗАИНТЕРЕСУЕТ
— Взятку?
— Да, именно взятку. Этот факт задокументирован, дело направлено в суд.
— Общались ли вы во время проверок с преподавателями учебных заведений? Как они себя оправдывали, чем объясняли участие в покрывании возможных уклонистов?
— Мы общаемся с преподавателями. Есть разные позиции. Где-то преподаватели перед нашей проверкой старались задним числом оформлять документы, создавать учебные планы и программы, делать графики посещений, онлайн-консультации. Но мы все равно видели несоответствия — документы не совпадали. Другие преподаватели могли просто не знать о нарушении. Например, сейчас продолжается расследование в отношении одного учебного заведения (и именно поэтому я сейчас не хочу озвучивать его название, как и других): там 170 студентов в возрасте 25+ были оформлены в одну группу, и сопровождал эту группу один человек — методист. Поэтому я думаю, что другие преподаватели не знали об этих студентах. Хотя в зачетных книжках стоят их подписи, но, по нашему мнению, все они поддельные. Окончательно это скажет следствие.
— Как видно из информации по результатам ваших проверок, учебные заведения медицинского и юридического профиля не популярны среди абитуриентов в возрасте 25+. Почему?
— Потому что для тех, кто поступает, чтобы избежать призыва, важны три вещи: чтобы было легко поступить и учиться, и все это недорого. Ни медицинские, ни юридические специальности этим критериям не отвечают. Во-первых, для поступления на эти направления нужно иметь как минимум 150 баллов НМТ. Во-вторых, плата за обучение очень высокая. И учиться там нелегко.
— То есть там, где во время поступления происходит качественный отбор студентов, возможностей для уклонистов мало.
— Да. Приведу пример. В КНУ имени Шевченко на бакалаврских программах учится всего 68 студентов в возрасте свыше 25 лет. А есть колледжи и университеты, где таких студентов — 600, 800, 900 и больше. Вот и вся разница.
Мы понимаем, что физически не можем проверить все учебные заведения в стране. Поэтому вместе с министром образования собирали ректоров — и в Киеве, и в регионах. Продемонстрировали результаты проверок и призвали к сотрудничеству. Считаю, что эта работа дала результат. Многие ректоры создали внутренние комиссии, которые проверяли обучение студентов в возрасте 25+. Почти все прислали нам отчеты: кто-то о выявленных нарушениях и принятых мерах, кто-то о том, что злоупотребления не обнаружены. Мы приходили именно к тем, кто отчитывался «у нас все хорошо», чтобы помочь проверить ситуацию объективно. В итоге в некоторых университетах отчислили сразу по 100–150 студентов. Поэтому 50 тысяч отчисленных по стране — это не только результат работы Государственной службы качества образования, но и пример ответственного отношения самих заведений.
— А в те учебные заведения, которые покаялись, вы не ходили с проверками?
— Именно так. Тех, кто признал проблемы и отчитывался нам об отчислении, мы не проверяли повторно. Потому что видели, что есть сотрудничество и делаются реальные шаги для наведения порядка в образовательной системе. Ведь нарушения, о которых мы говорим, — это не только дискредитация гражданского долга защищать Родину. Это также дискредитация самой системы высшего образования. И об этом мы и Министерство образования и науки откровенно говорили на встречах с ректорами.
Второй важный тезис, который мы с ними обсуждали, — потенциальные коррупционные риски. Если ректор сам не является участником схемы, он обязан разобраться, кто привел в заведение студентов-нарушителей, кто их защищает, кто организует им сессии.
И, наконец, третье: мы должны говорить и о роли руководителей учебных заведений — ректоров, директоров — в борьбе страны против врага и заботе об общественном благе.
— Если университет нарушает лицензионные объемы, процедуру поступления, учит липовых студентов, я очень сомневаюсь, что его ректор об этом не знает.
— Были случаи, что ректоры этого не знали, потому что нарушение выявили в структурном подразделении университета — колледже. Насколько мне известно, сейчас МОН готовит 20 проверок по выявленным фактам и аннулирование лицензий для заведений-нарушителей.
— По моему мнению, эта история не только о дискредитации образования. Она об общественной терпимости к коррупции и недоброчестности. Можно сколько угодно говорить о необходимости ее искоренить и возмущаться громкими скандалами, и вместе с тем закрывать глаза на взятки «по обстоятельствам».
ВАС ЗАИНТЕРЕСУЕТ
Руслан Васильевич, что, по вашему мнению, надо изменить в законодательстве, чтобы закрыть возможности для схем, которые вы увидели? Вариант «рубить руки» не предлагать.
— Я считаю, что в условиях военного положения не нужно запрещать учиться в учебных заведениях поступающим в возрасте 25+. Но нужно ограничивать возраст, до которого дают отсрочку, — например, до 25, 27 или 30 лет. То есть, чтобы поступать могли все, но отсрочку из-за обучения получали только до достижения определенного возраста. Есть желание учиться — пожалуйста. Но если есть у тебя законные основания исполнять свой гражданский долг — ты обязан его исполнить и можешь приостановить свое обучение: взять академический отпуск или перевестись на заочную форму.
Следить в Телеграмме
Войти с помощью Facebook
Войти с помощью Twitter
Войти с помощью Google