Свое место в пространстве

Вы можете наведаться к Виктору Сидоренко в тот день, когда он ничего не ест, потому что восстанавливает израсходованную за неделю художественную энергию. Вы так и будете сидеть на длинной деревянной скамье за длинным деревянным столом - наверное, как в украинских школах ХІХ века. Он же будет сидеть меж двух исполинских голов с глазами Святых Апостолов. Он будет все говорить и говорить, а вы будете слушать. Часами. О том, как его родителей депортировали в Казахстан, как выучил свой главный постулат искусства, как представлял Украину в Венеции и почему создал Институт проблем современного искусства в Киеве. Когда вы наведаетесь в его мастерскую с выбеленными стенами возле церкви Василия Великого, будет именно так.

Он родился в 1953 в городе Талды-Курган, назван в честь деда, о котором мы еще вспомним. Виктор появился на свет так далеко от Украины, поскольку его мать была полькой с Житомирщины, репрессированной сталинским режимом. В 1936-м ей дали два часа на сборы и за ночь отправили на другую сторону планеты. Везли очень долго -до предгорья казахстанского Тянь-Шаня. Многие ее попутчики погибли. Их бросили как скот в полупустыне. Делайте, что хотите, ройте землянки... Создавайте поселение Буденный, как завещала вам советская власть.

Деда Виктора по отцовской линии выслали в эту полупустыню как злостного кулака. Он жил с семьей в Харьковской области. Когда в годы голодомора пришли "активисты" и начали выискивать продовольствие даже в помоях, тот вылил их им на голову. За это и получил "путевку" на китайскую границу.

Тамошняя нищета вынуждала поселок жить толокой. Все строили хаты и все были строителями. Стены делали из самана (смеси глины с мякиной. - В.М.). В их убогой хате были иконы матери. Мальчуган часто сидел перед ними и представлял, что изображенный на них рай - это и есть Украина. Ведь родители рассказывали, что там есть леса, реки, зеленая трава... А за окном были пустыня и голые пики гор.

Виктор начал рисовать в восемь лет. Тогда ученик старшего класса организовал в школе художественный кружок. Первая задача была скопировать "Курсистку" Ярошенко, потом - "Ленина на трибуне" Герасимова. Рисовали и с натуры.

Мальчик уже тогда понимал, что хочет заниматься искусством. Именно он и был тем раздражителем в семье, который побудил родителей переехать назад в Украину. Хотел учиться рисовать, овладевать мастерством в хорошей студии.

Ленин
и снегири на вокзале

Когда парню было 14 лет, семья решила переселиться в Украину. Двое суток ночевали на вокзале - вместе с "Лениным и снегирями". Ехали почти 10 дней. "Дымище, жара! Когда дергался паровоз, черный воздух валил прямо в вагон. А закрыть окна нельзя, потому что тогда вообще б задохнулись - ехали ведь по пустыне. Маршрут был через Аральское море, на остановках продавцы пытались продать свежую рыбу", - вспоминает художник.

В место, где родился, он вернется лет через тридцать. По дороге увидит, что море отошло на десятки километров, и его уже не видно. Только корабли замерли посреди пустыни. Горы же Казахстана стали ниже, сказка растаяла.

В Украине семья Сидоренко поселяется под Харьковом. Виктор во Дворце пионеров поступает в детскую художественную школу имени Ильи Репина. По дороге в школу - три часа в одну сторону поездом - он постоянно рисует. Возможно, пока шел до станции три с половиной километра пешком, как раз обдумывал сюжеты...

После службы в армии поступает в Харьковский художественно-промышленный институт. Дает себя знать перфекционизм Сидоренко: каждую картину делает как последнюю. Становится ленинским стипендиатом.

Сейчас художник рассказывает: "В институте самым интересным из преподавателей был Борис Косарев. Очень требовательный. Сделать то, что он заставлял, было практически невозможно. Студенты на занятиях искали сто оттенков белого. И главное, чему научил Борис Васильевич: если можешь что-то не рисовать, а сфотографировать, то делай это. Если для этого надо снять фильм, снимай. Если идея живет в каком-то виде искусства, то его и нужно применять".

Последний бастион соцреализма

В Советском Союзе живописцам жилось нелегко. Если кто-то просто хотел зарабатывать деньги, это было проще. Все превращалось в обычное ремесло. Если же художник хотел передавать какие-то неординарные мысли, даже далекие от политики, это не одобрялось. Например, если художник рисует только натюрморты - подозрительно. Это уже отдавало "преступным формализмом". И не дай вам Бог проводить еще и какие-то эксперименты с цветом! Вкладывайте все свои идеи в рамки соцреализма и применяйте "метод станковой живописи". Берите кисть десятого размера и выводите крупными мазками образ рабочего. Если хотите принимать участие в выставках - не смейте и думать, чтобы баловаться какими-то там абстракциями.

Лучше всего было, если художник вообще выполнял только заказ коммунистов, как на заводе. Изображал победы партии, народа. Если работал в фонде, то рисовал или оборону Ленинграда, или портреты членов политбюро. Ни в чем себе не отказывал, словом. Мог еще подрабатывать "ксероксом" и "принтером". Квадратно-гнездовой, погонный, так сказать, подход к искусству.

Как-то на выставке в Москве Сидоренко приписали документальный романтизм. То есть, мягко говоря, обругали. Усмотрели еще и "фотореализм", поскольку у него слишком хорошо было все прорисовано, а это выходило за рамки общепринятой манеры. Не положено! Да еще и в Украине! Тень позора пала на харьковскую школу, последний форпост социалистического реализма. Они же до последнего не допускали ростков "позорного формализма", лелеяли дитя советского искусства, а тут - получите! Набрались уже от москвичей, прибалтов, а особенно от фривольных грузин. Теряли последний бастион, заповедник харьковский теряли.

Однако позже Сидоренко выиграет своеобразный "грант" - поездку на три месяца в Германскую Демократическую Республику для ознакомления с искусством, представленным в тамошних музеях. Из Киева уже лет 10–15 никто таких путешествий не выигрывал. В Дрезденской галерее он мог спокойно брать оригиналы Дюрера, Рембрандта и перерисовывать. Сейчас такое своеволие практически невозможно.

В конце 1980-х художник становится народным депутатом СССР от Союза художников. Старался решить на уровне тогдашней страны художественные вопросы. Но с развалом Союза в политику уже не лезет. В 1990-х создает серию картин "Женщины и цветы". Это было стремление окончательно оторваться от будничности и заняться чистым искусством. Начался развал старой системы, а новая еще не родилась. Не было еще коллекционеров. Полная свобода от всего, в том числе и от денег. Сидоренко делает серию на одном дыхании. Он постепенно переходит от реализма к неоавангардизму.

Через "Амнезию"
к "Отображению
в неизвестном"

В 1995-м художник пишет цикл "Амнезия". Большие полотна, на которых прообразы черно-белых фотографий, которые будто залиты кислотными анилиновыми красками. Это как воспоминания, которые внезапно то возникают, то исчезают. Эти 25 картин были венцом быстрого забвения СССР. Но из-за того, что Сидоренко был в киевской тусовке "новеньким", его выставка проходит практически незамеченной.

В 1996-м Сидоренко окончательно перебирается в столицу. Его избирают вице-президентом Национальной академии искусств. Вместе с должностью не заставило себя ждать и звание, в частности народного художника Украины. Сам "народный" считает это рудиментом Союза. "Ну вот как перевести в мире звание народного художника? - спрашивает он. - Это же просто смешно".

На следующий год Виктор Сидоренко представляет серию "Ритуальные танцы". Он вытесняет из них пространственную и временную конкретность, главной идеей становится тоталитаризм - в форме идеологической несвободы, политического режима или религиозной диктатуры. Главная задача живописца - изобразить кризис и духовную деградацию, которые непременно присутствуют в сознании человека, живущего в тоталитарной действительности.

Он сдирает краску с советского прошлого в серии "Цитохронизмы". Массовая зарядка людей в кальсонах теперь не кажется такой коммунистически-правильной, как это было бы во времена СССР. Теперь это пережиток прошлого, символ того, какими одинаковыми все должны были быть - людьми без реального выбора и свободы. Персонаж в кальсонах - с тех пор практически во всех последующих сериях Сидоренко. Он будет воплощен в скульптуре, разрисован и даже снят на кино- и фотопленку.

В 2001 году Виктор Сидоренко инициирует создание Института проблем современного искусства. Становится его директором. Задача сформулирована так: "Основание адекватного времени и ситуации специализированного профессионального учреждения, которое осуществляло бы практические действия по содействию в развитии современного искусства Украины, его инфраструктуры, просветительский дискурс и, в отличие от предыдущих объединений, поддерживалось бы за счет именно своего государства, а не исключительно пожертвованиями отдельных зарубежных благотворительных фондов". Создан институт практически на голом месте - отстроили помещение заброшенного гаража. А теперь там постоянно проходят выставки. ИПСИ НАИ Украины выпускает даже собственных аспирантов.

Через два года проект художника "Жернова времени" выигрывает конкурс и едет представлять Украину в Венеции. Это были фотографии, видеоматериалы и инсталляции - моменты, которые постоянно перемалываются. Они передавали однообразие движения нашей жизни, бессодержательность дней, которые мы переживали, подобно муравьям, в ежедневных хлопотах. Уже когда задумка была воплощена, Виктор узнал историю дедушки, в честь которого назван. Оказалось, что он в 1945-м вернулся в Украину из ссылки и устроился работать мельником. Однажды ему стало плохо и он упал в жернова, которые его и похоронили...

Главный мотив проектов "Деперсонализация" и "Аутентификация" - создание в современном мире армии психологических клонов средствами масс-медиа и рекламы. Знак человека в кальсонах используется и в сериях "Левитация", "Погружение", "Отображение в неизвестном". Среди героев художника появляется женщина, а сами они растут в размерах. В 2009-м на входе в Украинский дом, где проходила выставка современного искусства, можно было увидеть гигантского красного человека работы Сидоренко.

Этот человек, как и ему подобные, начинает искать свое место в пространстве. На многих картинах изображен и сам Сидоренко. Однако этот символ никогда не найдет своего места, как и все мы в жизни: постоянно ищем свое предназначение, но находим лишь намеки на него. Виктор Дмитриевич признается, что, возможно, такие идеи возникли у него и из уроков собственной судьбы. Он постоянно куда-то переезжал, никогда не жил в одной квартире больше 10-15 лет.

Теперь художник хочет вернуться к проекту "Ритуальные танцы". Он считает, что у всех народов есть свои ритуалы. У украинцев - Майдан. Это ритуалы, которые формируют общество.

Сидоренко не ищет стабильности, поскольку убежден, что движение по горизонтали равнозначно движению вниз. Он стремится к постоянному развитию, постоянной вертикали. Он мечтает о времени, силах и вдохновении, чтобы реализовать все свои идеи, которые пока что лежат в эскизных сценариях. Параллельно успевает давать советы сыну Андрею, который пошел по стопам отца, но так не хочет прислушаться к его установкам, поскольку считает их поучениями. Впрочем, Виктор берет его авторитетом.

Художник не рвется изменить мир. "Художник вовсе не инженер человеческих душ, как писали когда-то в партийных агитках. Он изменяет себя и свое окружение. И это уже хорошо", - говорит Виктор Сидоренко. Однако его картины изменяют вас. Изменяют каждого, кто их осмыслит. А вовсе не мир.