Людмила Монастырская: «Некоторые откровенно удивляются, что я в Украине. Но таких, как я, — миллионы людей!»

Одна из мощнейших солисток мировой оперной сцены и прима Национальной оперы Украины Людмила Монастырская, обернутая украинским флагом, после триумфального исполнения партии Турандот в одноименной опере под громкие овации на сцене нью-йоркской Метрополитен-опера стала, как заметил генеральный директор театра Питер Гельб, «мощным вокальным символом противостояния Украины».

Наша певица в начале полномасштабной агрессии РФ против Украины трижды подряд исполнила главную партию в опере «Турандот» Джакомо Пуччини в одном из лучших театров мира. Талантливая украинка в спектакле Метрополитен-опера заменила россиянку Анну Нетребко, верного солдата путинской армии культуры.

Людмила Монастырская, более десяти лет назад прославившаяся в том же Метрополитен как лучшая Аида мира, сначала не соглашалась на стремительную замену, мотивируя тем, что давно не выходила на сцену в этой партии. Но после личного звонка Питера Гельба на украинский номер Людмилы наша оперная дива приняла предложение.

— Выйти обернутой украинским флагом — было исключительно моей инициативой. Я предупредила о своем замысле Питера Гельба, и он попросил немного времени подумать, посоветоваться. Потому что этот мой шаг — беспрецедентный случай, политический акт, который, в конце концов, вызвал огромный резонанс. В трех спектаклях дважды на аплодисменты я выходила обернутая украинским сине-желтый флагом, и в зале было много украинских флагов! На завершающий спектакль с HD-трансляцией пришли почти все аккредитованные в США высокопоставленные дипломаты по приглашению наших украинских. И так должно быть. Очень важно, чтобы наши амбассадоры поддерживали выступления украинцев за границей, особенно на важных сценических площадках, — говорит певица.

— Уже скоро год, как началась широкомасштабная агрессия России против Украины. Где вас застал первый день войны?

— У меня был контракт в Неаполе. Должна была петь четыре спектакля «Аиды» в театре Сан-Карло, четвертый заключительный — 26 февраля, и на 27 февраля был билет домой, в Киев. Но суждено было после этих гастролей вернуться не в Киев, а в Варшаву, ставшую городом моего временного приюта. Конечно, было очень ужасное моральное состояние. Сейчас мы как-то адаптировались и смогли перенастроить свою психику. Тогда большинство из нас переживало шок: как с нами может такое происходить вообще?! Состояние отрицания реальности как самозащита. Я находилась вне Украины девять месяцев, поскольку было много контрактов, заключенных за несколько лет, еще до войны, и незапланированных концертов в поддержку Украины. Принимала участие в уникальном проекте Ukrainian Freedom Orchestra, в большом турне с этим оркестром.

ВАС ЗАИНТЕРЕСУЕТ

Людмила Монастырская, триумф в Ковент-Гардене

— Расскажите, пожалуйста, об этом проекте подробнее.

— Этот проект был начат по инициативе Метрополитен-опера и Польской национальной оперы. В Ukrainian Freedom Orchestra вошли ведущие музыканты из Киева, Львова, Харькова, Одессы и других городов Украины, а также украинские участники известных европейских коллективов. Возглавила коллектив канадско-украинский дирижер Кери-Линн Уилсон. В течение июля-августа мы были в турне по столицам Европы и в США. Финальные концерты состоялись в Нью-Йорке и Вашингтоне.

Это был очень интересный, но непростой опыт. Нелегко было подстраиваться к самым престижным залам, чье расписание составлено на сезоны вперед. Плюс стресс из-за ситуации дома, из-за резких перемен климата и часовых поясов… Но все потраченные усилия и время стоили результатов. Еще сильнее все почувствовали, осознали, какая у нас великая культура, прекрасная школа! Нам есть чем и кем гордиться! Нам очень нужно работать над собой, чтобы все на должном уровне транслировать миру. А музыка — это сверхмощный проводник, способный вызвать истинное прозрение.

— Вы много путешествуете в силу своей специальности, а за год войны пришлось еще больше. Плюс турне с Ukrainian Freedom Orchestra. В какой стране (странах) мира вы почувствовали самый высокий уровень эмпатии к тому, что происходит в Украине?

— Очевидно, в Америке. Анализирую прежде всего через призму театра. Почему американцы? Это сверхмощное государство, могущественная страна, они могут себе позволить поддерживать нас. Они поддерживают весь демократический мир.

Среди европейцев высокий уровень эмпатии к украинцам почувствовала от поляков, балтийцев: они еще хорошо помнят, какие ужасы несет «совок», а также от шведов и финнов — жителей пограничных стран с империей зла. В разных странах случались истории, когда едва сдерживала себя. Все, что летает над нами и убивает гражданских людей, над другими странами не летает, и, к счастью, они не знают, как это — волноваться за своих близких.

После пережитого горя даже хорошие светлые люди, не постесняюсь этого слова, чувствуют определенную кровожадность в себе. Что это? Откуда это? Война включает в нас все первобытные инстинкты. Но Украина справедливо защищает себя и весь цивилизованный мир, поэтому имеет право и на такую эмоциональную реакцию!

— То есть в этом контексте вполне логичным выглядит бойкот российской культуры. К сожалению, далеко не все профессионалы, кого Украина считает амбассадорами своей культуры, поддержали этот бойкот. Особую дискуссию до сих пор вызывает исполнение музыкальных произведений таких российских композиторов, как, например Чайковский или Мусоргский. Знаем, что вы одной из первых украинских исполнителей отказались от произведений условного Чайковского. Пожалуйста, еще раз для широкой публики аргументируйте свою позицию по этому вопросу.

— Поставить на паузу российскую культуру хотя бы во время этой кровавой войны — крайне важно. В принципе, история музыки довольно драматична, поскольку многие и российские композиторы, считающиеся маркерами российской культуры, страдали от всяких российских авторитарных режимов. Тот же Рахманинов не случайно выбрал эмиграцию. У многих из них были и украинские корни… Но, к сожалению, все они, нужно признать, представители культуры врага. Мы не имеем морального права их сейчас пропагандировать. В нашем оперном театре (Национальной опере Украины. — М.М.) сняли с репертуара полностью все балеты Чайковского, хотя, с профессиональной точки зрения, это вызов для всех без исключения балетных коллективов. Изъяли и оперы «Алеко» Рахманинова, «Иоланту», «Евгения Онегина», «Пиковую даму» Чайковского. Иначе и быть не может, поскольку продолжается жестокая война-геноцид против украинцев, и мы не вправе никоим образом продвигать российскую культуру. Хотя у меня лично многие годы карьеры связаны с исполнением именно российского классического репертуара. Но в современных обстоятельствах музыка этих авторов публично неприемлема.

ВАС ЗАИНТЕРЕСУЕТ

Людмила Монастырская: "В Европе меня воспринимают только как украинскую певицу"

— Что делать сегодня нам, чтобы продвигать украинскую культуру? Какие первые шаги, даже во время войны, можем сделать, чтобы изменить ситуацию к лучшему?

— Долгое время Запад, включительно с Украиной, не понимал, какие крупные суммы денег вкладывала страна-агрессор в продвижение своей «великой» культуры, своего культурного продукта, своих лучших музыкантов. В то же время в Украине на государственном уровне часто забывали элементарно инвестировать в культуру. В моем оперном окружении россияне не были смещены с западных сцен после 24 февраля, все они продолжают работать за границей и дальше. У них все хорошо. Нам надо учиться в любой сфере больше защищать себя, сплачиваться и защищать свои интересы. Единым фронтом должны работать министерства культуры, иностранных дел, государственные агентства, общественные организации, известные на Западе украинцы, лидеры мнений — объединенные продвижением украинской многослойной древней культуры, неутомимо шаг за шагом открывать ее разным зарубежным аудиториям.

— Что вам в темные времена помогает держаться?

— Сама задаю себе такой вопрос. Очевидно, прежде всего держала и держит работа. Она у меня такая специфическая, требует высшей концентрации, особенно когда не просто готовлю концертную программу, а перевоплощаюсь в определенные образы. Работа над образом — своего рода трансформация. Я много над этим думала, поскольку выбрала эту профессию, видимо, исходя из особых черт своего характера, присущих только мне психологических особенностей. А еще меня держат молитвы, уверенность, что все будет хорошо.

Фото из личного архива Л.Монастырской

— Какой музыкой, произведениями каких композиторов вы сегодня могли бы выразить свои эмоции, переживания, и какой музыкой успокаиваете себя?

— Я люблю успокаивать себя пением Эллы Фицджеральд. Это чисто чтобы отойти от всего, от плохих мыслей, чтобы привести себя в порядок. Очень люблю ноктюрны Шопена. Или иногда слушаю так называемую музыку для медитаций, а-ля нирвана. Это о том, что успокаивает. А для подъема духа сегодня — это, конечно, «Червона калина». На всех, без исключения, концертах мы пели и Гимн Украины, и «Червону калину», ее классическую версию. Эти мотивирующие произведения в центре внимания всего мира, они поднимают наш дух, боевой дух наших воинов. И замечу, что очень много хорошей украинской музыки родилось именно сейчас.

— Кто из современных исполнителей вам особенно интересен?

— Нравится Kalush в розовой шляпе, очень нравится Onuka. Моя дочь, моя Аня, тоже пишет музыку, песни, через которые выражает свои переживания. Как эта безумная война повлияла на наших детей! Я все время думаю о совсем маленьких. Как все это больно! Нам надо держаться!

— Чтобы держаться, надо строить планы, мечтать. Поделитесь, пожалуйста, своими планами на ближайшую перспективу.

— Следующий мой контракт — весной в Метрополитен должна спеть Тоску. Но мое желание — больше побыть дома, в Киеве. Так себя чувствую. Мои места силы — родной театр, исторический центр, где живу: Софийская площадь, Михайловский собор, Пейзажка, Андреевский спуск, улица Гончара, Львовская площадь.

В начале войны моя семья была разбросана. Мама до конца марта находилась в Киеве, а отец все время — в родных Черкассах. Дочь в ужасном стрессе выезжала во время бомбардировок со своими многочисленными животными. Она сейчас находится за границей. Я сейчас с сыном Андреем в Киеве.

— Какое будущее Украины вы видите после нашей победы?

— Украину вижу сильной, ведущей страной демократического мира! Сейчас многие украинцы говорят, как мы не ценили нашу жизнь в нашей стране до войны. Конечно, восстанавливать некоторые регионы будет очень сложно. Но у нас генетически заложено быть стойкими и преданными своей земле. Некоторые откровенно удивляются, что я в Украине. Но таких, как я, — миллионы людей, и для всех нас важны наша территория как наши места силы, наши энергетические источники. Правда за нами, потому что боремся за свое. Украинцы никогда на чужое не посягали. А сегодня сделают все, чтобы больше никогда не отдать своего.