Людмила Монастырская: "В Европе меня воспринимают только как украинскую певицу"

Украинка Людмила Монастырская за несколько лет вошла в чарт ведущих оперных звезд XXI века. Участвует в громких постановках Ла Скала, Ковент-Гарден, Метрополитен-опера. Считается "главной" Аидой современной мировой оперной сцены. Помимо прочего, Монастырская (лирико-драматическое сопрано) остается действующей солисткой Национальной оперы Украины. В один из недавних визитов в Киев певица выкроила в своем графике время для интервью ZN.UA, накануне предупредив: "Не называйте меня ни звездой, ни примадонной. И ничего не спрашивайте о личной жизни. Договорились?" - Договорились.

Поскольку о личной жизни просила не расспрашивать, то о некоторых этапах ее творческого пути (предваряя дальнейший разговор) все же стоит вспомнить. Монастырская - лауреат Международного музыкального конкурса им. Н.Лысенко (1997, Гран-при). Годом раньше дебютировала в Национальной опере, исполнив партию Татьяны в "Евгении Онегине". Ее репертуар - ключевые партии для драматического сопрано: Аида, Джоконда, Сантуцца, Амелия. В 2010-м ей сопутствовал успех в Берлинской опере, когда в решающий момент она заменила солистку основного состава в партии Тоски. Затем ее восторженно приняли в роли леди Макбет на сцене Ковент-Гарден. В Метрополитен-опера (и на многих других сценах) она покорила слушателей Аидой. Ровно год назад Метрополитен-опера устроила прямую трансляцию "Аиды" по всему миру. И это был еще один "жетон" в копилку славы украинской певицы, голос которой строгие критики называют роскошным, богатым, невероятным по силе и яркости.

- Людмила, если можно, то хотя бы вкратце расскажите о графике ваших выступлений в текущем сезоне. Какие это оперы, партии, театры?

- График довольно плотный. Города разные, театры разные. Сегодня Бухарест, завтра Санкт-Петербург. В Ла Скала, например, у меня недавно было три Аиды, а в Берлине - две леди Макбет. Сейчас лечу в Германию на "Тоску". И это лишь фрагмент из графика этого сезона.

Некоторые спрашивают: а почему в основном Аида? И вопрос этот не случайный. Поскольку действительно Аиду исполняю чаще других партий. И, конечно, эта опера Верди имеет особое значение в моей судьбе. Но с таким же трепетом всегда жду "Макбет", "Бал-маскарад", "Тоску". Недавно, например, был "Реквием" Верди в Бухаресте…

Фото - Кен Ховард

- Тем не менее, вы находите время и для спектаклей в Киеве. Собственно говоря, с чем у вас сегодня связано ощущение постоянства, дома? С каким городом? С какой страной? Учитывая географию ваших контрактов.

- Естественно, мой дом - это Украина и только Украина. В Киеве у меня близкие люди, дети. Здесь я вышла замуж, здесь вообще много событий произошло. Киев - это музыкальное училище, консерватория, театр. В столицу я приехала, когда мне было 15 лет…

- Между прочим, многие интернет-справочники уверяют, будто вы родились в столице.

- Это не так. Я родилась на Черкасчине, в Левобережной Украине. Поселок Ирклиев. А в Интернете много недостоверной информации. С детских лет хотела петь. И, очевидно, Бог подарил мне такую счастливую возможность - заниматься тем, чем хочу.

Конечно, большое счастье, что встретила в свое время выдающихся педагогов. Это Иван Игнатьевич Поливода в Киевском музыкальном училище. А в Национальной музыкальной академии им. П.Чайковского это класс прекрасной певицы Дианочки Игнатьевны Петриненко.

- Вы специально ее так называете - "Дианочка"?

- Нет, не специально. Произвольно. Потому что люблю ее очень. Она солнечный человек, излучает позитив. Для меня она - воплощение подлинной человечности и творчества. Ну и потом, так сложилось: и мне, и ей присвоили звание "Посол мира", только в разное время.

Вообще, Дианочка Игнатьевна для меня образец во всем: как детей воспитывать, как гражданскую позицию отстаивать.

- Вам самой не предлагали преподавать вокал? Вообще, есть желание и амбиции обзавестись собственными учениками, а, возможно, и открыть "школу Монастырской"?

- Неоднократно предлагали преподавать. Но здесь мой ответ прогнозируем. У меня нет времени на это. Ведь научить другого человека хорошо петь - серьезная миссия.

- В разных рецензиях подчеркивают особенности вашего лирико-драматического сопрано. Где бы вы ни пели - в "Набукко", "Аиде". А как сами определяете особенности своего голоса? Как далеко и высоко он вас может увести?

- Существует термин - spinto soprano. Голос, которому доступны и легкие верхи лирического сопрано, и драматический звук в среднем регистре. А каждая отдельная партия, естественно, требует определенной техники. И даже репертуар Джузеппе Верди для spinto soprano делится на группы. Например, одним исполнительницам ближе леди Макбет, а другим - Амелия в "Бале-маскараде". При этом говорят, что это довольно разные техники, поскольку сами произведения написаны в разные периоды жизни композитора.

Поэтому я и не хотела бы как-то "метафорично" характеризовать свой голос. Скажу просто: spinto soprano.

- Говорят, что прорыв в вашей карьере произошел после того, как вы заменили Марию Гулегину в "Тоске" на сцене Берлинской оперы. Этот эпизод действительно можно назвать прорывом?

- Так ведь и до этого у меня было много концертов, спектаклей, выступлений с разными коллективами. И в Украине, и за рубежом. Уже потом был Берлин, другие города…

- Вы довольно долго сотрудничаете с одним импресарио. Собственно, какова роль агента в вашей карьере?

- Однажды в Киев приехал импресарио, послушал меня в спектакле. Затем предложил работу. Сегодня он мой генеральный менеджер. Это Давид Завалковский. Информация о нем не тайна, все это есть на сайте.

Мне импонирует направление, в котором работает Давид. Нравятся методы его деятельности. Он много помогал мне вначале, особенно в организационных вопросах, когда я только-только осваивала европейскую сцену. И нужно было о многом договариваться, со многими контактировать.

У меня с моим агентом отношения очень добрые и в профессиональном, и в человеческом плане. Давид сам музыкант. Он скрипач, окончил Московскую консерваторию, впоследствии переехал в Швецию, стал заниматься музыкальным менеджментом.

- Интересно ваше состояние, когда агент Давид уже договорился, скажем, с дирекцией театра Ла Скала. И вам нужно выйти на эту легендарную сцену, где прежде блистали Мария Каллас и другие звезды. Каковы баллы "шторма" в вашей душе в такие моменты? Часто "штормит"?

- Для того чтобы выйти и спеть в Ла Скала, прежде нужно пройти серьезный период прослушивания. Театр должен убедиться, что певец звучит со сцены на должном уровне. В знаменитых театрах я проходила такие прослушивания. И, ясное дело, волновалась. "Штормило". А как иначе? Особенно, если ты находишься в Америке, в абсолютно ином климатическом поясе (где жара под сорок, а влажность под 100%), а тебе нужно срочно лететь в Милан. И через несколько дней исполнить партию на должном уровне.

Тут не только "баллы" психологического фактора. Но еще и сам организм чутко реагирует на подобные перепады - смены климатов, часовых поясов.

Так что все это очень непросто.

- А в каком из легендарных западных театров чувствовали наиболее искреннюю поддержку публики? Где вам было наиболее комфортно?

- Публика на Западе всегда тонко чувствует артиста. И если ты на 100% отдаешь себя сцене, то не столь важно, какой это театр - Ла Скала, Ковент-Гарден, Берлинская опера. Публика в любом театре это почувствует и оценит. Важна отдача. Вокальная техника. И твоя способность вкладывать душу в музыку.

- Партию Аиды вы исполняете в разных театрах. И, естественно, везде "рисунки" спектаклей и сценического образа - разные. Как адаптируетесь к этим особенностям, исполняя коронную партию?

- Безусловно, "Аиды" отличаются. В то же время интерпретация партии все-таки моя, личная. Через мое мироощущение. Этот образ постоянно пропускаешь через себя и примеряешь его к себе.

Оперный артист - проводник идеологии и энергии композитора, дирижера, режиссера. А определенная "продукция" того или иного режиссера накладывает отпечаток и на конкретную партию.

Скажем, есть "продукция" Франко Дзеффирелли, выдающегося оперного режиссера. Это особые ритмы, неповторимая эстетика. А есть, например, модные в Европе радикальные версии классических опер. И это тоже нужно принимать как данность.

- То есть вы все-таки принимаете экстравагантные режиссерские прочтения классических опер?

- Принимаю только в том случае, если режиссерское переосмысление предлагает интересную творческую основу, которая не уходит от музыки и замысла автора.

Да, в Германии, Швейцарии, Австрии очень любят современные версии классических опер. И в этом направлении есть свои достижения.

Есть и прекрасные оперные режиссеры, чувствующие и реализующие на сцене замысел композитора. Интересны режиссерские концепции Сони Фриселл, Дэвида Маквикара.

А вот маэстро Дзеффирелли - это последний из могикан классической оперы. И когда у меня есть возможность побывать на генеральной репетиции коллег, я туда прихожу обязательно… И просто сижу в зале и наслаждаюсь: как же у Дзеффирелли все выстроено, как у него все многопланово! Иногда возникает ощущение, будто это не опера, а 3D-фильм. Но ведь Дзеффирелли не компьютер! Это может быть постановка полувековой давности, но его художественное решение столь насыщенно и объемно, что осознаешь: такие спектакли могут жить всегда.

- Мы вспомнили в разговоре Марию Гулегину. А с кем еще из сопрано "первой лиги" у вас близкие или дружеские отношения?

- Мы все относимся друг к другу с равным уважением. С Марией Гулегиной, когда я заменила ее в "Тоске", познакомились в 2010 г. Она с интересом расспрашивала о моих киевских коллегах, вспоминала Ивана Пономаренко. Так что не стоит искать черную кошку в темной комнате, если там ее нет.

- В таком случае, почему в вашем "досье" не значится ни один спектакль на сцене Большого театра России? Уж казалось бы, не так далеко, да и престижно. Может быть, черная кошка как раз и прошмыгнула по закулисью?

- Я просто не имею возможности там выступить. Хотя меня приглашали спеть в "Чародейке". Но не получилось, поскольку был контракт в другом городе.

Предложения из Большого театра поступают. И в Мариинку зовут. Валерий Гергиев пригласил выступить в "Тоске". А перед Новым годом в той же Мариинке буду петь леди Макбет…

- Сколько вам нужно времени, чтобы органично войти в структуру давно "укомплектованной" оперной постановки? Если заведомо не знаете мизансцен и даже на видео не знакомы с этой работой.

- Все исходит из неизбежности. Из необходимости. Порой, достаточно одной репетиции. А иногда бывает и без репетиции, даже без распевки.

Ну вот представьте: 25 декабря у меня спектакль во Франкфурте, 26-го я уже вылетаю в Санкт-Петербург,
27-го - репетиция, а 28-го - "Макбет". Такой ритм.

Но есть понятие "новой продукции". Это когда тебе дается три-четыре недели на подготовку, а потом идет блок спектаклей: около 10–12.

- Что для вас важнее в карьере: успех на каком-нибудь конкурсе или конкретный жизненный случай?

- Случай - это, естественно, удача. То, что предопределяет дальнейший ход событий. Но если человек не имеет основы (музыкальной, творческой, человеческой), если он не профессионал, то даже большая удача не всегда способствует продвижению. Выхожу на сцену - и не имею права на ошибку. Каждый раз ищешь характер партии, определяешь психологическое состояние героини. А с учетом того, что некоторые режиссеры могут подвесить артиста за ноги над сценой или посадить в ванну с горячей водой, которая тут же охлаждается (а певец рискует заболеть), то в таком процессе ошибка исключается! Поэтому всегда нужно быть в форме.

- А что говорят в оперном мире о вашем характере? Что сами слышали о нем?

- Не знаю, что о нем говорят! Я совершенно не капризная. Да и нет смысла капризничать. Поскольку нужно искать компромиссы и всегда работать на результат.

Возможно, в довоенные или послевоенные годы в оперном мире существовали образы капризных оперных певиц. Но современный оперный мир - очень жесткий конвейер. Было бы здоровье все это выдержать. Какие уж тут капризы?

- Как вы ощущаете себя в роли леди Макбет? Может даже не столько в вердиевской партии, сколько в шекспировском образе - зловещем, мифическом. Драматические актрисы и некоторые певицы опасаются этой леди, почему-то в страшных снах им видится кровь на руках, следы ее преступлений. А как у вас?

- (Думает). Видите ли, в моей жизни происходили некоторые события, причем не только в личной…

- Мы же договаривались, что не будем о личном!

- Но именно некоторые события личной жизни (то, что я не хочу комментировать) и дали мне понимание, как нужно подходить к этому образу, как трактовать его "изнутри".

Объяснить на словах это сложно. Но уверена, многие певицы меня бы поняли без слов. Потому что в нашем цеху многое на ассоциативном уровне. Ведь есть не только шекспировский персонаж, но и музыка Верди. А музыка определенным образом влияет на мозг, усиливает эффект образа.

То есть у меня многое идет как раз через музыку, а не только через литературную основу.

Я принимаю участие в постановке "Макбет", где действие перенесли в послевоенные годы, в мрачные времена КГБ. И моя леди Макбет на сцене в деловом костюме, со строгой прической, в обычных туфлях. Потом этот образ резко меняется. И в
момент, когда она призывает темные силы, деловой костюм превращается в концертное платье. Все это практически на глазах у зрителя. Постановка эта пользуется успехом. Особенно у мужчин.

- В вашем репертуаре много опер Верди. Но, возможно, есть партии и оперы, которые желанны, но еще не реализованы?

- Да, есть. Например, Елизавета в "Доне Карлосе". Возможно, к концу сезона буду петь эту партию. Во всяком случае, на эту тему был разговор с руководством Национальной оперы Украины. Интересно было бы выступить в "Трубадуре", "Силе судьбы". И, конечно, в перспективе хочется встретиться с репертуаром Рихарда Вагнера.

- Мы говорим о современных трактовках и переосмыслении классики. А каким видите будущее оперного искусства вообще? И есть ли у этого искусства будущее в принципе? Не размоет ли его стремительный поток мнимой актуализации или попсовой облегченности?

- Вижу это будущее только в светлых тонах. У меня нет пессимизма. Традиция удержится, выстоит. Все будет хорошо. Да и сейчас, в принципе, все хорошо. Традиция и эксперимент уживаются. Если, например, в Германии часто идут на радикальные "перелицовки", то в Италии в Ла Скала строгие местные ценители могут запросто "забукать", если режиссеры и исполнители слишком далеко
уйдут от канонов. Так что все будет хорошо. Важно относиться к своему делу ответственно и честно. И меньше думать о мимолетном успехе, о том, какая ты "звезда".

- В Европе вас воспринимают как русскую или украинскую певицу? Или, может быть, уже европейскую?

- Только как украинскую. И это дает мне стимул и вдохновение. Я так воспитана.

- В таком случае, какие у вас самые любимые украинские народные песни? Что вы поете, когда хочется плакать?

- "Не питай, чого в мене заплакані очі", "Нащо мені чорні брови, нащо карі очі?", "О, милий мій, молю тебе, зоря зійшла пусти мене".

…Ну что еще сказать?!

- Что хотите.

- Чтобы быть оперным певцом, нужно выдерживать колоссальные нагрузки. Выносливым надо быть… Вот и все.