УВОЛИЛИ

Восстановлен. Уволился

В «ЗН» за 13 июля с.г. в материале «Взойдет ли звезда Украины?» сообщалось о конфликте, возникшем между дирекцией Борщаговского химфармзавода и его прямым инвестором - американской компанией «Эр энд Джей Трейдинг Интернешнл, Инк», которая в результате злоупотреблений со стороны руководства предприятия была практически отстранена от дел созданного СП.

Свои действия, незаконность которых констатировал в своем решении Высший арбитражный суд Украины, директор завода Людмила Беспалько объясняет целью защиты интересов трудового коллектива и объединения украинских акционеров, членов их семей и пенсионеров. Так ли это на самом деле? Этим мы поинтересовались у человека, который на себе почувствовал также «патриотические» порывы руководителя. Игорь Лапчук первым из акционеров СП высказался против этих действий. Что случилось дальше - представить нетрудно.

- Игорь Михайлович, с чего начался ваш частный конфликт внутри общего?

- В совместное предприятие «Борщаговский химико-фармацевтический завод» я пришел работать в октябре 1994 года в должности начальника службы безопасности. На моих глазах предприятие возрождалось. Благодаря капиталу инвестора запускались производственные линии, возобновилось законсервированное строительство, создавалась современная лаборатория по разработке новых препаратов. Но все шло прекрасно примерно до августа 1995 года. В это время у директора, главного бухгалтера, юриста возникла идея, которую они нам официально приподнесли как попытку объединить всех работников украинской стороны (им по договору с американцами принадлежала половина акций) в единое целое, поскольку-де невозможно собрать половину голосов. Вроде бы все правильно, но за этим последовали действия, суть которых, как оказалось, сводилась к другому.

После спешной регистрации общества с ограниченной ответственностью - научно-производственного центра (НПЦ) «Борщаговский химфармзавод» всем «рядовым» акционерам предложили подписать так называемые инвестиционные договора, по которым каждый работник СП продавал свои акции в управление НПЦ, а взамен получал право на пай.

- И все эти договора тут же подписали, ведь процедура, согласно документам, заняла всего день?

- Да, массовое подписание отмечено 14 сентября прошлого года, хотя сама процедура потом длилась еще месяц. Все подписывали, чувствуя подвох только интуитивно. Кроме того, люди были поставлены в жесткие рамки: кто не с нами, тот против нас, значит - за ворота! Да и стояли за этим вроде бы благие намерения, замешанные на патриотизме, - поставить капиталистов на место.

В тот же день, когда, как я сказал, не все договора были подписаны, принимается решение о выплате дивидендов - по 22,5 млн. крб. на каждую акцию. В этом уже нарушение устава СП, ведь дивиденды, согласно ему, выплачиваются с прибыли по итогам года. Но возмутило другое: примерно через месяц нам, уже не акционерам, а паевикам, выдали на каждую теперь условную акцию примерно по 9 млн. крб.

НПЦ, собственность которого сосредоточилась фактически в руках трех человек из правления (украинской стороны), на этом нагрело руки. Но не только на этом. Правление агонизирующего СП (одновременно и НПЦ) без согласования с инвестором принимает решение об увеличении уставного фонда СП на треть, но эти акции передает научно-производственному центру. Нарушения еще и в том, что и эмиссию акций, и выплату дивидендов руководство центра регистрировало в райгосадминистрации без утверждения этих процедур на общем собрании акционеров.

- Вы хотели сказать, что теперь уже каких-то паевиков?

- Вот именно к этим паям у меня и возникло недоверие. Правовая экспертиза Института государства и права, куда я обратился, подтвердила мои опасения: эмиссия, продажа и передача акций произведены незаконно. Пай не имеет под собой никакой юридической силы, акции - это такая же собственность человека, как костюм или стол.

В декабре, когда у меня появилась справка, я был в отпуске. Но пришел на собрание акционеров (или паевиков) и просто зачитал информацию юристов. Доказывал, что, отдав свои акции и получив пай, люди фактически лишились права участвовать в делах производства, в любой момент каждого могут уволить и он останется ни с чем.

На этом же собрании я подал заявление руководству НПЦ с просьбой расторгнуть инвестиционный договор и вернуть мои акции. Был первым и единственным, кому эти акции вернули. Однако через три дня после выхода из отпуска аттестационная комиссия вынесла решение о моем несоответствии занимаемой должности. Меня уволили, хотя до этого декабрьского собрания я не имел ни единого дисциплинарного взыскания или замечания по работе.

- И вы, естественно, решили искать правду в суде?

- Я обратился в Ленинградский районный суд Киева с иском о восстановлении меня на работе. Через полгода волокиты суд признал мое увольнение незаконным. 4 июня я вышел на работу, но пропуск мне не выписали, охране дали указание на территорию завода не пускать. Мол, ты - работник СП, которое уже фактически не существует. Единственный оставшийся островок - часть автотранспорта.

Суд восстановил меня в должности начальника службы безопасности, но на заводе на меня возложили непонятные никому обязанности отвечать за эффективность использования автотранспорта, который принадлежит почившему в бозе СП. Но на стол руководства ложились докладные и служебные о том, что я не занимаюсь своими обязанностями.

Закон у нас существует, он может защитить твои права, но ты, спустившись на грешную землю, сталкиваешься со своеволием руководства, неуемным желанием поставить тебя на место. Не в силах выносить издевательств, я уволился по собственному желанию.

- А что вы скажете об инвесторе, конфликте с ним?

- Работникам завода сейчас вбивают в головы, что, мол, мы тут пашем, а они там прибыль считают. Но это чистое лукавство. Не буду говорить о первоначальной инвестиции, которую, не случись американцы, никто бы не нашел - много нас охочих до живого капитала. За это время компания потратила около четырех миллионов долларов на закупку сырья, установку новых линий. Фактически это - беспроцентные кредиты. Да, они прибыль получали, но ведь инвестор и приходит, чтобы работать с выгодой для себя.

В том, что руководство завода варварским способом лишило инвестора всех прав, я вижу большой проигрыш и для нас. Производство сейчас работает, но уже есть первые признаки регресса. Ориентация не на самое современное оборудование, отказ от накатанных форм работы, которые дали прекрасные результаты. Но мосты сожжены. Если говорить о возобновлении деловых контактов с американской компанией, то это смогут сделать другие люди. А в общем, у юридического лица, преступившего закон, будущего быть не может.