С УГОЛОВНЫМ КОДЕКСОМ НАПЕРЕВЕС

При существующих законодательстве и судебной системе

судебное преследование журналистов - угроза свободе слова в стране

Прокурор г.Симферополя М.Негреша постановил «возбудить уголовное дело по факту клеветы» против крымской журналистки Татьяны Коробовой. Организация предварительного следствия была поручена им прокуратуре Железнодорожного района города Симферополя. Это случилось после того, как в том же районном суде депутат Верховного Совета Украины Л.Миримский выиграл гражданское дело по защите чести и достоинства против Коробовой и газеты «Киевские ведомости». Правда, это решение еще не вступило в законную силу, ибо обжаловано в кассационном порядке. Истина вряд ли будет найдена в Крыму, рано или поздно это дело дойдет до Киева, где и будет поставлена точка, - считают в Симферополе. Когда на встрече с журналистами в Ялте Президенту Украины Леониду Кучме задали вопрос о том, знает ли он, что в Крыму против журналистов возбуждают уголовные дела «просто за то, что они нормально работают», он ответил: «Я считаю, что это просто недопустимо. И если есть такие случаи, я готов сам лично вмешаться и расставить точки над «і». Его пресс-секретарь Дмитрий Марков сказал группе журналистов, что «Президент не является Верховным судьей, он воспользуется теми механизмами, которые у него есть, - он поручит Генеральной прокуратуре и силовым структурам провести тщательную проверку, разобраться и устранить нарушения закона». 11 августа и.о. начальника следственного управления прокуратуры Крыма старший советник юстиции Р.Синельщиков сообщил, что «постановление о возбуждении уголовного дела ... прокуратурой Автономной Республики Крым отменено».

Как судят журналистов...

Вернемся к опыту двух уже пережитых Коробовой судов - за что же и как именно судят журналистов?

По сути речь пойдет о том, как люди могут понимать статью 3 Закона о печати в Украине. В ней сказано: «Запрещается использование печатных средств массовой информации для... вмешательства в личную жизнь граждан, посягательство на их честь и достоинство». В аналитической статье о политической ситуации в автономии Коробова заметила вскользь, что господин К. является «свадебным генералом» в партии, которую он якобы возглавляет. Автор, видимо, руководствовалась тем, что раньше он никогда никакой политической деятельности не вел, а сейчас, одновременно с деятельностью в партии, он занимает крупную должность в государственной организации. Если рассуждать логически, то господин К., занимая две довольно разные, не связанные между собой должности, на одной из них в любом случае является «свадебным генералом», - не в партии, так на основной работе, это где уж ему больше нравится. К тому же журналистка, как и другие ее коллеги, господина К. хорошо знала, наблюдала не раз его в работе, видела его стиль, знает его роль и его окружение. Ее замечание на страницах газеты было очень точным и отвечало действительности. Господин К., однако, воспринял это как оскорбление и нарушение чести и достоинства, подал иск в суд. Районный суд удовлетворил его. Верховный суд Крыма, куда была подана кассационная жалоба, подтвердил решение Железнодорожного суда Симферополя (причем не только в отношении автора статьи, но и в отношении редакции «Киевских ведомостей», напечатавших статью), однако «скостил» им обоим размер возмещения материального ущерба, что сути дела не меняет.

Такое вольное понимание статей закона читателями, а особенно судьями, приводит к тому, что чем образнее, цветастее пишет журналист, тем большему риску он подвергается, потому что любой образ кто-то другой, кто воспринимает жизнь просто иначе, может оспорить в суде. Как это делается в Крыму, мы еще увидим на конкретных примерах. С другой стороны - чем ярче, свободнее мысль журналиста, чем глубже его анализ, тем больше, кроме изложения реальных событий, он делает сопоставления, высказывает версий, гипотез, сравнений, догадок, предположений, расчетов, вариантов, предвидений, что и есть смыслом аналитической журналистики. И с этой точки зрения высказывание относительно того, что имярек такой-то является «свадебным генералом» в такой-то партии или движении (и даже независимо от того, отвечает ли оно действительности, или высказано как гипотеза...) - нормальное и допустимое, во всяком случае оно совсем не содержит «посягательства на честь и достоинство». Тем более, что относится к общественной жизни и вовсе не является «вмешательством в личную жизнь граждан», о чем идет речь в первой части той же статьи 3 Закона о прессе. Но, как показывает практика, при нашем понимании законов, за любую версию можно не только загреметь под суд, что само по себе нормально, но и проиграть его, что ненормально и нелогично, и что не в интересах общества. Не может же быть, чтобы статьи в газетах были только будничными протоколами, написанными суконным языком. Представляете такие газеты?

Не менее примечателен и опыт второго суда, по иску народного депутата Украины Льва Миримского. Анализируя межклановую борьбу в Крыму, Т.Коробова написала, что депутаты «осуществили эту акцию (смещение одного из вице-спикеров крымского ВС. - Н.С.) под бдительным контролем депутата украинского парламента Льва Миримского». Дальше в статье говорилось о том, что «не надо делать круглые глаза: да, за политическими силами в Крыму (и проукраинскими, и пророссийскими) стоят теневые... Президент Украины был абсолютно прав, назвав происходящее в Крыму беспрецедентной борьбой кланов». И хотя любому непредубежденному человеку здесь все ясно, Железнодорожный суд Симферополя «сделал круглые глаза» и удовлетворил иск Миримского, который требовал признать не соответствующими действительности сведения о том, что отставка упомянутого вице-спикера осуществлена «под его бдительным контролем» и что за ним стоят «теневые силы». Свидетельские показания относительно того, что на этом заседании Миримский был в зале, приглашал депутатов в коридор, ходил с ними по залу, разговаривал с ними, по мнению суда, «не могут определяться, как осуществление «бдительного контроля». Почему - суд не объясняет. Но любому, кто тогда это видел, - было понятно, что происходит на самом деле. И даже понятно, почему истец считает это «посягательством на честь и достоинство», ибо причем тут, собственно, они? Речь ведь идет о его политической победе. Но Коробова увидела и раскрыла механизм его победы. А статья в законе как назло - не за раскрытие механизма, а за «честь и достоинство». Вот и пришлось «притягивать за уши» ту статью, какая есть...

По поводу «теневых сил» Коробова объясняла суду, что она не писала о том, что истец к ним относится. В предложении, из которого можно было бы сделать такой вывод, стоит вопросительный знак, а спрашивать, как известно, волен каждый. К тому же вопрос, по ее мнению, имеет основания. Она предоставила суду распечатку из автоматизированной информационной системы «Бизон», полученную от источника, который она не называет, и копию письма министра внутренних дел Ю.Кравченко генеральному прокурору Г.Ворсинову № 511/Кв. В АИПС «Бизон» указывается, что истец - «участник», «финансовый спонсор» ОПГ «Башмаки», а в письме министр также пишет прокурору о его принадлежности к ОПГ и указывает, что «имея своих людей в правительстве, Верховном Совете, суде, прокуратуре, милиции лидеры преступных формирований стали фактически править Крымом. А работа милиции, прокуратуры и суда на местах, по сути, парализована...»

Суд, как записано в решении, «указанные документы оценивает критически и не может принять за достоверные, учитывая, что они не являются официальными и противоречат собранным по делу доказательствам в их совокупности». Очень примечательно. Письмо министра генпрокурору недостоверное? С номером, с печатью и подписью, с резолюциями - и не официальное? К тому же, где здесь логика - если они противоречат, значит, надо отнестись к ним критически?

...и как собираются их судить

в дальнейшем…

Процесс в Железнодорожном суде имел продолжение. Сначала прокуратура города отказала в возбуждении уголовного дела в отношении Коробовой по факту «клеветы», однако заместитель прокурора Крыма А. Демин 26 мая его отменил и направил «на дополнительную проверку». 29 июля прокурор Симферополя М. Негреша возбудил уголовное дело, как сказано в постановлении, «по факту клеветы, соединенной с обвинением Миримского Л.Ю. в совершении тяжкого преступления». А письмом от 11 августа и.о. начальника следственного управления Крымской прокуратуры Р. Синельщиков сообщает, что постановление отменено. Итак: захотели - постановили, захотели - отменили. Где гарантия, что дело в любой момент не возобновят снова, чтобы оказать давление на журналиста, ведь Рудольф Синельщиков сообщил журналистам, что «дело возбуждено преждевременно, по нему надо провести необходимую проверку». Но почему же она не проведена своевременно - два месяца назад по распоряжению А. Демина? Или проведена, но не так, как надо?

С другой стороны - а в чем же заключается клевета? Оказывается, в том, что Коробова предъявила суду выписку из информационной системы правоохранительных органов «Бизон». Этот факт надо осмыслить. Во-первых, Коробова, понятно, не является автором этой информации. Во-вторых, она ее не публиковала, а только предъявила суду и не по своей инициативе, а будучи ответчицей по делу. В-третьих, не является ли парадоксом, что правоохранительные органы пытаются привлечь к ответу журналиста «за распространение» информации, полученной из... информационной системы самих же правоохранительных органов? Если это клевета, тогда почему ею пользуются все ее сотрудники вплоть до министра? Если это правда, тогда почему никто - кроме одной журналистки! - не заявит об этом и не привлечет преступивших закон к ответу? Есть у министра и десятков тысяч его подчиненных профессиональное честолюбие или бывшие наперсточники сильнее их? Действительно, что-то неладно в нашем королевстве...

Против Коробовой в том же Железнодорожном суде лежат еще три иска. В одном из них автор, правительственный чиновник, просит признать ущемляющим его достоинство слово «разобраться», которое она употребила в одной из телепередач, рассказывая, что этот чиновник получил задание «разобраться с Коробовой». Другой, тоже правительственный чиновник и депутат, просит привлечь ее к ответу за то, что она сообщила в эфире о том, что сессия обсуждала три причины его отсутствия - «грипп», «стакан» или «понос на нервной почве». Третий чиновник и тоже депутат просит у суда защиты в связи с тем, что в одной из телепередач она рассказала о психологии поведения стада коз и рассказала, что среди них бывает «козел-провокатор». Поведение депутата она сравнила именно с этим персонажем. Конечно, все это было по-Коробовски точно и наглядно, вполне отвечало действительности. Думаю, что именно эта правда, а вовсе не «честь и достоинство», стала причиной иска... Хотя, возможно, образы для выражения этой правды она могла найти и менее натуралистические, и более корректные.

Итак, в данном случае мы имеем дело с кампанией судебного преследования одного и того же журналиста обиженными персонажами ее политических репортажей.

Следует обратить внимание, что во всех этих случаях речь идет о деятельности общественных людей - депутатов, членов правительства и т.д. И что бы там они о себе ни думали, но общество, избиратели имеют право - даже обязаны! - знать о причинах их того или иного поведения. И сказать об этом обществу должна пресса - для этого она существует. И люди при власти должны смириться с тем, что пресса свободна говорить правду об их общественно-политической жизни. И если правда глаза колет - так это не всегда еще «ранение» «чести и достоинства»...