Андрей Курков: "Сегодня я вообще не могу писать ни детские, ни взрослые книги"

Он называет себя профессиональным писателем. В одних странах - более популярным, в других - менее. В народе обычно его называют "культовым украинским писателем", который является лучшим представителем украинской литературы и уже вошел в историю, как бы пафосно это ни звучало. Андрей Курков едва ли не единственный литератор стран постсоветского пространства, чьи книги попали в топ-десятку европейских бестселлеров и переведены на 36 языков. Он женат на британке и входит в самый престижный писательский клуб в мире - английский Пен-клуб. А недавно получил новую награду - самую высокую во Франции - Орден Почетного легиона из рук посла Франции в Украине Алена Реми.

Андрей Курков - сегодня автор 18 романов, а также восемь книг для детей, - в свои молодые годы служил охранником в Одесской исправительной колонии №51. Писать детские истории он начал именно там. Вспоминает, что это был психологический отдых - бегство, ведь когда пишешь для детей, забываешь обо всем. И хотя изданных детских книг не так много, но выдуманных историй, наверное, тысячи. Своим трем детям он каждый вечер рассказывал на ночь новую историю, даже не записывая. Теперь, возможно, они хранятся в памяти детей, и их услышат когда-нибудь лишь внуки писателя. Из своих взрослых книг автор советует прочитать роман "Последняя любовь президента", а если человек больше настроен на тяжелую литературу, то "Бикфордов мир" и трилогию "География одиночного выстрела".

Впрочем, творческий задел - это не только книги. Сегодня по сценариям писателя также поставлено более 20 художественных и документальных фильмов. А за последнее десятилетие добавились еще и сотни статей в ведущих изданиях мира: колонка в The Guardian, статьи для Washington Post и CNN. За время последних событий приходится постоянно писать на заказ для французских, норвежских, швейцарских изданий. Таким образом Андрей Курков пытается рассказывать о самых важных событиях в Украине и темах, мучительных для общества. Вот, например, осенью будет писать и об образовательных проблемах, ведь почти 4 тыс. детей пошли в школы в других городах, и это - новое испытание для общества. Мы встречаемся с Андреем именно 1 сентября, когда и его дети идут в школу: мальчики - в десятый и шестой классы, а дочка - в 11-й.

- 1 сентября 2014-го в школах Киева - каким оно стало для вас?

- Сейчас этот день отличается от предыдущих. Я практически каждое 1 сентября прихожу в школу, где учатся мои дети. На этот раз на линейке было, наверное, вдвое или втрое больше родителей и родственников. Ученики вокруг -все в вышитых сорочках, в вышитых сорочках пришли и мои дети, и я тоже. Не было цветов, все приносили деньги. Собрали, кажется, более 30 тыс. грн, они пойдут на лечение конкретного украинского раненного воина, находящегося сейчас в госпитале.

- О чем чаще всего вас спрашивали дети за последний год непростых событий в Украине?

- Они уже мало о чем спрашивают. Всех главных действующих лиц политики знают, во всем разбираются. Следят самостоятельно за новостями. Подсказывать им нечего.

- Такая осведомленность - это хорошо?

- Нет, вряд ли очень хорошо. Происходит милитаризация сознания. Страшно думать, что люди, независимо от возраста, привыкли сегодня жить в Киеве или другом городе, понимая, что постоянно идет война, что в другом уголке страны - сотни погибших. В поселок под Киевом, где наш дом, недавно, по последней информации, прислали три похоронки. Но похоронили лишь двоих, от третьего парня почти ничего не осталось.

Все, что происходит вокруг, влияет на детей. У них, конечно, нет таких обвинений относительно конкретной страны или людей, но они воспринимают и чувствуют...

- А у вас много друзей россиян? Какие сейчас с ними отношения?

- Их не так много, на самом деле. А те, что есть, теперь не всегда мне отвечают на сообщения на почте или в социальных сетях. Даже не знаю, то ли им стыдно, то ли также считают, что я неправ в своей позиции. Мы общаемся с Людмилой Улицкой, она довольно часто приезжает сюда. Большинство, с кем общаешься, так или иначе, по делам. Например, по делам ПЕН-клуба или защиты попыток писателей повлиять на ситуацию. Но если в Украине писатели еще могут на что-то влиять, то в России они никакого влияния не имеют. Тех, кто не согласен с Путиным, - их просто нет.

- Как бы вы посоветовали разобраться в нынешней ситуации гражданам России?

- Если человек верит российскому телевидению, то он не верит ничему другому. Там чрезвычайно сильна давно работающая пропагандистская машина. Но если человек сомневается, я бы посоветовал просто открывать все возможные СМИ, фейсбук-страницы, смотреть и украинские новости, а не только российские. Мы должны советовать делать это россиянам. Слова дружбы, любви, к сожалению, сейчас не сработают. Как после каждой войны, человеческая вражда будет продолжаться более 20 лет, т.е. поколение.

- Возвращаясь к детям, как вам удается объединять жанры детских книг и взрослых романов?

- Мне всегда необходим дополнительный стимул. Когда пишу детские сказки, я отдыхаю от прозы взрослой, от политики, от вопросов вокруг. В детских книгах не может быть настоящего зла или настоящего горя - его можно исправить. Сегодня я вообще не могу писать ни детские, ни взрослые книги. Пишу публицистику: статьи, колонки. И стараюсь себя настроить, чтобы продолжить роман о литовцах - пока не удается это сделать. Зато выпустил актуальную книгу - дневниковые записки о событиях Евромайдана. Это мой личный взгляд, наблюдение от 21 ноября до конца апреля: описания событий, размышления.

- Кстати, дневниковые записки... Когда мы увидим эту книгу?

- Она уже вышла за рубежом: на немецком языке - в Австрии, французском - в Париже, английском - в Лондоне, итальянском - в Италии. Во всех этих странах уже состоялась презентация. На русском и украинском появится одновременно, думаю, где-то зимой. Дело в том, что этот дневник моих рассказов написан больше для иностранцев: там много объяснений об украинской истории, о политической ситуации, о церкви в Украине. Например, там есть сноски о Голодоморе, Степане Бандере, о партии "Свобода", "Правом секторе" и пр. Соответственно, надо поработать, чтобы текст был адаптирован для нашего читателя.

- О чем у вас сейчас спрашивают иностранцы на презентации книги? Что сегодня их интересует в Украине?

- Знаете, я много ездил, выступал после помаранчевой революции - это был всплеск положительного имиджа Украины. С 2006-го интерес упал. Сегодня я бы называл вопрос иностранцев - тревогой. Все хотят знать, когда закончится война, каким будет мир после этого конфликта, хотят ли украинцы в Европу, затронет ли этот конфликт каждого лично...

- Что вас лично больше всего поразило в украинцах за последний год?

- Возникшая пассионарность. Готовность пожертвовать своей жизнью ради целостности государства. Возможно, это чем-то напоминает бой под Крутами. Но там речь шла об активности студентов, а сейчас у нас позиция людей разного возраста. Тем не менее, консолидация нации, произошедшая "благодаря" Януковичу с Путиным - это позитив, за который уже слишком много заплачено.

- Какой в нынешних условиях запрос украинского читателя?

- Мне трудно говорить о запросах общества. У нас нет книжного рынка, мы не изучаем спрос - его негде изучать. Количество книжных магазинов крайне мало, в нынешних условиях люди практически перестали читать. Писатели большей частью пишут колонки. Но при любой ситуации необходимо создавать пласт качественной украинской литературы, чтобы она потом образовала пласт в мировой литературе. И это нужно делать независимо от спроса.

Литература, кроме развлекательной функции, должна также отображать реальность, поскольку любой роман через пять лет становится историческим документом: когда изменяются цены на сало, на хлеб... Когда такие детали становятся деталями прошлого в произведении - оно отражает жизнь пережитого, и это крайне важно. Человек читает об истории в 1970-х и понимает, какая жизнь была, сравнивает. Писатели - это летописцы быта, не только исторических событий.

- Кого вы читали в последнее время из украинских писателей?

- Читал многих. Сейчас советую всем украинцам прочитать "Марию и ее аэропорт" Евгения Положия, "Сладкую Дарусю" Марии Матиос, роман "Сталинка" покойного Олеся Ульяненко... Весьма полюбил и книгу "Танго смерти" Юрия Винничука. Счастлив, что через несколько недель эта книга также выйдет на немецком языке. А недавно меня поразил "Кагарлык" Олега Шинкаренко. Это, по сути, антиутопия, написанная осенью, где выразительно представлено ощущение автором полугражданской войны. Он предугадал все, что происходит сейчас. В романе по Украине бродят банды боевиков "Русского мира" и подобные образы. Хотя этот роман экспериментальный - тексты изложены блоками по 100 слов.

- Когда вас просят иностранцы рассказать об украинской литературе, как вы описываете ее современное состояние?

- Я рассказываю, что она пошла отдельным от русской путем. Ведь русская постсоветская литература - это было продолжение жизни советских писателей: Петрушевская, Ерофеев, Улицкая и др. А украинская советская литература умерла, поскольку была ангажирована политически. Соответственно, все украинские советские писатели стали ненужными, потому что писали ненужные обществу истории. Осталось разве что несколько: Павел Загребельный, Евгений Гуцало, Владимир Дрозд.

В конце концов, возник продолжительный вакуум в нашей литературе. Конечно, был Андрухович, Забужко, но это одиночные примеры. Лишь с конца 1990-х появилось первое поколение писателей, избравших темой истории о sex, drugs and rock&roll. К ним тогда присоединился и Любко Дереш.

- Но ведь украинцы уже покупают отечественные книги. Однако завоевывать зарубежную публику нашим писателям еще довольно трудно. Почему?

- У нас нет литературной концепции. В государстве, где нет литературной концепции, нет связи между писателями и государством, крайне сложно стремительно развивать литературу. Наши писатели - это отдельные люди, являющиеся зачастую анархистами. В душе они не воспринимают литературу как социальное явление, не пишут романы на социальную или политическую тематику. У нас популярна постбитниковская (от названия группы американских авторов, работавших над прозой и поэзией и имевших влияние на культурное сознание своих современников в 1940–1950 гг. - И.В.) литература, которая еще ищет себя. Пока что крайне мало традиционной украинской прозы, через которую можно было бы воспринимать Украину. Воспринимая государство через "постбитник" ("битник" - также толкуют как социальный пласт молодежи середины ХХ в., характеризуемый асоциальным поведением и непринятием традиционных культурных ценностей нации. - И.В.), можно получить ошибочное впечатление. В Украине и за рубежом нам нужен массовый читатель. Писать же можно как угодно, но истории должны быть интересные. Если они интересные, тогда интересна и страна, описываемая как место событий.

- Может быть, уже пора начать включать произведения украинских современных писателей в школьную программу?

- Их следует читать уже старшеклассникам и студентам. Но в школе точно надо поменять программу хотя бы частично. Знаете, в учебниках по украинскому языку, где для детей пишут упражнения с использованием цитат украинских писателей, можно было бы брать предложения из произведений украинских современников. Здесь могли бы быть цитаты из произведений Ларисы Денисенко, Юрия Андруховича или Ирены Роздобудько. Кроме того, была хорошая идея создавать адаптированные версии украинских классических произведений для школьной программы. Одну из книг, кстати, когда-то адаптировал Василий Шкляр. В США уже давно для детей обработали тысячи произведений классной литературы.

Важно прививать интерес к литературе, учитывая время. В нашем веке дети компьютеризированы, и они не сознают, зачем нужно тратить так много страниц на описание простых и понятных вещей. Это вызывает у них неинтерес к литературе.

- Что в нынешних условиях крайне нужно популяризировать из инициатив в литературной жизни?

- Необходимо поднимать регионы, где никогда не было публичной литературной жизни. Отсутствие культуры является причиной и того, что происходит сегодня. На востоке Украины, где проживало около 7 млн людей, не было литературы. Лишь несколько писателей. Эту ситуацию следует менять. Проект "Изоляция" (платформа современной культуры, основанная в 2010 г. на территории бывшего завода изоляционных материалов в Донецке. - И.В.) - это была замечательная попытка. Тем не менее, сегодня нужно многое начинать сначала и быть напористее в своих стремлениях. Ведь без перемен в сознании никогда не будет постепенного изменения ментальности.