Людмила Улицкая: "Не могу радоваться тому, что русские захватили Крым, ведь это отвратительный захват"

На Форум издателей во Львове приехала Людмила Улицкая, культовая российская писательница, автор таких известных произведений как "Сонечка", "Медея и ее дети", "Казус Кукоцкого", "Даниэль Штайн, переводчик", "Зеленый шатер" и других. В последнее время российские СМИ причисляют ее к "друзьям хунты", то есть украинской власти. Это реакция и, собственно, медийная месть за принципиальную гражданскую позицию писательницы, за ее протестные взгляды на аннексию Крыма, украинско-российский конфликт.

Недавно Улицкая получила престижную Европейскую литературную премию (среди ее предыдущих лауреатов значатся, например, такие гиганты художественного слова как Милан Кундера и Умберто Эко). Но, к сожалению, дома, в Москве, власть отменила пресс-конференцию писательницы по случаю столь важного творческого события. Большую огласку тогда же приобрела и статья Улицкой в журнале Spiegel, в которой автор с тревогой размышляет о нынешнем прощании России с Европой, об утрате демократических ценностей. Лейтмотивы текста в Spiegel: писательнице стыдно за невежество и агрессивность российского парламента, за некомпетентность правительства, стыд также за народ, потерявший нравственные ориентиры, а нынешняя тактика Кремля оказалась опасной и для России, и для всего мира, ведь может привести к третьей мировой войне.

Отвечая во Львове на вопросы ZN.UA, Людмила Улицкая затронула тему Крыма, российско-украинских отношений, а также своего семейного и духовного родства с Киевом.

- Я очень поздно начала писать, первая моя книга вышла, когда мне было уже 50 лет, во Франции, на французском языке, - рассказывает писательница. - Спустя год вышла книга в России, естественно, на русском. Надо сказать, что я очень везучий человек, ведь у меня все пошло довольно хорошо. Мои книги начали переводить за рубежом. Сначала это была Западная Европа: Франция, Германия, Голландия. Прошло некоторое время, возможно лет 10, и меня начала печатать Восточная Европа. Это я расценила как большой себе комплимент. Это был период, когда русские были не в моде. К сожалению, культура от этого страдает, однако Восточная Европа, которая в то время энергично освобождалась от российского влияния, не очень хотела видеть у себя русскую литературу. Однако это произошло. Мои книги напечатали в Болгарии, Чехии, Польше, а в Будапеште я получила свою первую отдельную премию города Будапешта.

Получить премию еврейскому писателю, а я еврейка по национальности, в Будапеште в то время, когда его стены еще хранили следы танковых обстрелов, для меня было важно. Это означало, что культура иногда может побеждать политику. Поэтому это одна из моих любимых премий.

Затем меня начали печатать в Прибалтике. Как вы понимаете, это часть мира, которая меньше всего хотела слышать русский язык, читать русские книги. Впрочем, я чувствовала себя молодцом.

Последний мой перевод был украинским. И тогда я себе сказала, что больше мне некуда стремиться. Наибольшая преграда, которая могла быть, мною преодолена. Сегодня политическая ситуация такова - я это очень хорошо понимаю, - что наши политические отношения влияют и на культуру. Единственное, на что я надеюсь: культурное пространство все-таки находится выше пространства политического. Свидетельство тому - обращение Конгресса переводчиков, который несколько дней назад прошел в Москве.

Воспользовавшись случаем, скажу, что к переводчикам отношусь с большим уважением. И даже благоговением, потому что знаю, в какой степени автор зависит от переводчика. Это профессия, которую страшно унижают и притесняют. Переводчику художественной литературы платят мизерные деньги. Не знаю, это жадность издателей или неуважение к профессии, имеющей чрезвычайно большое значение. У Пушкина есть выражение "переводчики - подставные лошади просвещения, через них скрываются великие тайны".

Поскольку в наше время культура приобретает все более глобализованный характер, хотим мы того или нет, на переводчиков ложится большая ответственность.

И это послание конгресса переводчиков - это антивоенное послание, которое с большим раздражением восприняла наша российская власть. Там сказаны чрезвычайно важные вещи. Мой возглас, крик: "Культура выше политики".

И чем больше мы работаем на культуру, тем лучше будет жить людям в этом мире.

Культура и образование - это те две мощные силы, которые могут спасти мир от безобразия, в которое погружается не только наша часть Европы, но и другие страны и континенты, на которых происходят страшные вещи. Эта агрессия, которая сейчас фонтанирует из человечества, и может быть остановлена только путем взаимопознания.

Начало этой работы находится внутри каждого из нас. Чрезвычайно важно, чтобы мы повседневно говорили себе: "Тихо, тихо, тихо". И спрашивали себя: это я действительно так думаю, или мне сказали по телевизору? Очень важно для всех нас сохранять свою идентичность и не поддаваться мощной пропаганде, которая поднимает уровень агрессии...

- Некоторые наши СМИ недавно анонсировали ваш новый роман, который якобы должен вобрать в себя исключительно украинскую тематику... Что скажете по этому поводу? Действительно именно над таким романом сейчас работаете?

- Дело в том, что мои дедушка и бабушка тесно связаны с Украиной. Они очень ее любили. Киев был для них родным городом. Там, кстати, родился мой отец, Евгений Яковлевич Улицкий. Поэтому Киев - место для меня отнюдь не чужое.

Сейчас с Киевом у меня каких-то личных связей практически нет. Потому что часть родственников погибла во время войны. В Бабьем Яру лежат люди с моей фамилией... Которых я, естественно, не знала в силу своего возраста, но в списках погибших они есть... Кровь моих предков пролита на вашей земле...

А вот книга, которую я сейчас пишу, не совсем об Украине... Скорее, она о моей семье. Конечно, все довольно трансформировано. Это ведь литература! Но Киев там действительно есть.

Я была в Киеве. Обошла дома (уцелевшие), в которых жили мои дедушка с бабушкой. Для меня все это очень важно.

Мой дедушка учился когда-то в коммерческом институте. Я прошла по тому маршруту, по которому он ходил. Бабушка жила на улице Прорезной, дедушка - на Кузнечной.

Для меня такое "открытие" мира родного деда оказалось ошеломляющим. За свою жизнь он трижды сидел в тюрьме. Лично я видела дедушку только раз, когда он возвращался из лагерей. Мне тогда было всего 12 лет.

И вот теперь, когда я начала все это "вытягивать", читать и узнавать о нем, то понимаю, какая это для меня огромная потеря. Дедушка был фантастическим человеком! Мы же - молчаливое поколение, ничего друг другу в свое время не говорившее. И о дедушке тоже ничего не говорили... Молчали...

Второе открытие, сделанное мною в связи с родным дедушкой, - это понимание того, как много мне от него досталось. Даже на уровне мелких, бытовых привычек, движений.

Я читала его дневники. Видела перечень его книг, запланированных к чтению. Он делает и вычеркивает свои списки именно так, как это делаю я! Это уже на уровне внутренних движений! Настоящая фантастика!

Итак, в связи с такими семейными открытиями у меня теперь море размышлений. И я не знаю, смогу ли эту книгу "поднять", закончить ее... Ведь мне уже 71 год.

А эта книга - надолго. "Быстро" я не работаю. Поэтому, как всем говорю, я себе обеспечила очень интересную старость...

- В одном из интервью вы когда-то заметили, что если бы вам пришлось выбирать родину, то выбрали бы Крым... Крым сегодня - аннексированная территория. Очень драматичная страница в отношениях Украины и России. Что думаете по этому поводу?

- Дело в том, что в Крыму жили сестры моей бабушки. Одна из них - в Феодосии. Остальные - в городке, который называется Старый Крым. Это татарский город. Поэтому, конечно, я с детства бывала в Крыму, очень люблю эту землю.

Знаю Крым в двух его ипостасях - и русской, и украинской. Когда приезжала уже более взрослой, Крым был украинским. Разница, как я считаю, в "вывесках". На одной было написано "Парикмахерская", а на другой - "Перукарня". Это земля, на которой долгое время жили люди, которые не работали над ее процветанием. И поэтому, когда стали возвращаться татары (а это было на моих глазах), я очень сочувствовала движению за их возвращение на родной полуостров, надеялась на лучшее.

Но прошло несколько лет, и я увидела, что так же варварски обходятся со своей родной землей... К сожалению...

Традиция прервалась.

Должна вам честно сказать, хотя рискую вызвать раздражение: мне абсолютно все равно, на каком языке называть парикмахерскую - "перукарня" или "парикмахерская". Для меня важно, чтобы в Крыму было правительство, которое будет заботиться о воде - с ней постоянные проблемы, о сортах винограда - его вырубили на моих глазах...

Это же фантастический кусок земли!

Когда-то мне больно было смотреть, как последовательно уничтожали эту землю русские, а потом, к сожалению, и украинцы... Поэтому радоваться тому, что теперь русские захватили Крым, я не могу, ведь это было отвратительный захват!

Проблему Крыма может решить одно: им должны руководить люди, которые его любят, знают и будут работать на его благосостояние, на благосостояние народа. Это могут быть украинцы, татары, русские, молдаване, греки, армяне, евреи... Мне мои бабушки рассказывали, что до войны в Крыму проживало около сотни народностей. История самого Крыма необычайная. Это был уникальный случай, когда эти сто народов жили и не грызли друг другу глотки. Царила межнациональная толерантность. Все говорили на родных языках. Это было сбалансированное сообщество. Так что я за правительство, которое будет заботиться о Крыме.

- Оказывается, сегодня в России писателю не очень просто утверждать свое мнение, если оно не вписывается в "программу партии". И ваш пример не единственный... Это когда-то говорили, что русский писатель - "глас народа". А что теперь? "Чей" это глас сегодня?

- Россия всегда была литературоцентричной страной. Утверждение, что "поэт в России больше, чем поэт", сегодня требует больших корректировок.

И я не думаю, что это так, потому что, по сути, каждый писатель создает свой собственный мир. И это - не мир реальности. Это мир частично вымышленный, частично открытый тем или иным писателем.

Далеко не все писатели работают над отражением реальности. Даже такой гениальный автор, как Джордж Оруэлл, который совершенно развернул наше сознание, открыл нам совершенно удивительные вещи о самих себе, не был писателем-реалистом.

Но его фантазия оказалась абсолютно политической, абсолютно значительной для человека, и это, в общем, ужасная проекция нашего будущего.

Бывает по-разному.

Писатель не должен быть гражданином, писатель вообще никому ничего не должен. Если Бог дал ему способности говорить на языке, интересном его современникам, и они его слышат, то уже это - само по себе счастье.

Я не оканчивала литературный институт. Моя первая книга вышла, когда мне было 50 лет. Это очень большое мое личное везение. Это чрезвычайно помогло мне в жизни. Потому что, во-первых, мои ровесники к тому времени уже были знаменитыми и опытными писателями. Я же в роли начинающего чувствовала себя неуверенно, не могла рассчитывать на большой успех.

И это меня освободило от конкуренции, от зависимости от мнения других людей. И, к счастью, к великому удовольствию, меня не коснулась профессиональная жизнь сообщества, в которой писатели все время сравнивают себя с соседом. О чем он пишет? Какую премию получил? Какие у него достижения? Поскольку я была от этого свободной, мне легче жилось...

- Какие книги сегодня читает Людмила Улицкая? Какие авторы вас сегодня восхищают, поражают, кого из них могли бы порекомендовать?

- К сожалению, я уже давно читаю только то, что мне нужно для работы. У моей кровати лежит огромная кипа книг, которые планирую прочитать завтра, завтра, завтра. Времени очень мало. В вопросах чтения много случайностей. Книги, которые мы читаем в детстве, во многом могут определять нашу будущую жизнь. Здесь много случайностей.

В детстве моим любимым писателем был вовсе не Чехов, я много читала и наслаждалась произведениями О'Генри. Я, например, не любила русские сказки, а очень любила Киплинга. Его до сих пор перечитывают мои дети и внуки. Стихотворения Шевченко, к сожалению, в детстве не попали мне в руки. Первый поэт, которого я лично открыла - очень важное личное открытие, - был Борис Пастернак. Его сборник до сих пор стоит на отдельном месте.

- Впервые в истории Львовского форума издателей на него не пригласили российских писателей. Вы - исключение... Не испытываете дискомфорта в связи с такой ситуацией?

- В России есть много достойных писателей, для которых это было очень досадным переживанием. Это неправильно. Я считаю, что это то, над чем надо думать и исправлять.

В России довольно много людей, особенно в области культуры, для которых нынешняя ситуация в Украине чрезвычайно болезненна. Мы чрезвычайно расстроены тем, что политика развернулась таким образом, что она пытается подчинить себе культуру. А культура всегда выше.

- Однажды вы сказали, что сегодня русский язык "ослабевает"... Что имели в виду - аналогии с великой русской литературой XIX в. и литературой современной? Или, может, что-то другое?

- На Западе сейчас наблюдается новый тренд новых переводов. "Книжный" язык быстро стареет, а живой движется, и переводы, сделанные в XIX или в начале XX в., нуждаются в обновлении. Поэтому прекрасная русская литература немного переделывается. И это - всемирный процесс.

Я имею к этому некоторое отношение - не как автор, а скорее как переводчик. Об этом не нужно забывать. Вот что я имела в виду, когда говорила о своем расстройстве тем, что русский язык уходит как язык-медиатор. Известно, что многие люди из Средней Азии, Прибалтики, Украины учились в России. И везде на территории бывшего Советского Союза есть немало людей, которые овладевали культурой посредством русского языка. И они страдают от того, что переводческое взаимодействие стихает, снижается и когда-нибудь может закончиться.

- Сегодня, как известно, украинцы и русские переживают просто трагической кризис взаимоотношений. Некоторые люди вообще не знают - как действовать, на какую позицию стать в таком конфликте, как, вообще, смотреть в глаза друг другу, когда на Востоке - война...

- Это те вопросы, на которые каждый ищет ответы - сам, лично, персонально. Принимая во внимание обстоятельства реальной жизни. Что касается меня и близкого круга моих друзей, то мы приняли внутреннее решение: живем так, как жили. Делаем то, что считаем нужным. Стараемся быть верными себе, а не очередной линии партии и очередном лозунгу, который тебе навяжут.

Думаю, именно такая рекомендация и приемлема для всех людей, которые над этим хотя бы задумываются. Только, к сожалению, над этим задумываются не столь уж многие...