«ХОРОШАЯ» И «ПЛОХАЯ» ПОЛЬСКАЯ БЕЗРАБОТИЦА

Теорию о хорошей и плохой польской безработице развивает польский профессор, преподаватель Центрально-европейского университета в Будапеште Яцек Ростовски. Согласно этой теории, «хорошая» — безработица макроэкономическая, являющаяся следствием рестрикционной (ограничительной) макроэкономической политики. Профессор Ростовски считает, что «ее результаты полезны, т.к. она уменьшает инфляцию, укрепляет дисциплину труда, заставляет реструктурировать отдельные фирмы и целые отрасли, ослабляет позиции профсоюзов и монополистов». А «плохая» — микроэкономическая безработица, возникающая в связи с различными ограничениями на рынке труда, которые увеличивают для работодателей средства на трудоустройство или увольнение работников.

По данным Главного статистического управления, сегодня в Польше 2,8 млн. безработных. Среди них больше женщин (1,55 млн.), чем мужчин (1,25 млн.). На конец прошлого года 80% их не имели права на пособие по безработице.

Самый высокий уровень безработицы (24,5%) зафиксирован в Варминско-мазурском воеводстве, на северо-западе Польши, — бывшие прусские территории были заселены после войны поляками с потерянных восточных территорий и украинцами — жертвами акции «Висла». При развитом социализме там так и не появился серьезный сектор промышленности, поэтому основным местом работы были польские «совхозы», которые здесь назывались «пэгээрами» (от PGR). Не лучше ситуация и на той территории, откуда выселили украинцев, то есть в юго-восточных воеводствах, т.к. прежний хозяин земли был фактически «вырван из нее с корнями», а новым поселенцам социализм не позволил стать настоящими хозяевами. Проблемным регионом является и шахтерский Шлёнск на юго-западе — эти земли тоже лишь с недавних пор принадлежат современной Польше. Но все рекорды по безработице побили отдельные районы Западного поморья (крупнейший город региона — Щецин), где ее уровень достигает 33%.

Самый низкий уровень безработицы зафиксирован в Варшаве — 3,3% и Познани — 3,4%. Таким образом, ее средний уровень в Польше на начало лета текущего года достиг 15,8%.

В рапорте о безработице, подготовленном газетой «Жечпосполита» по материалам государственного управления трудоустройства, указано, что самые популярные профессии среди безработных — продавцы, слесари, повара, каменщики, швеи, уборщицы, строители, автомеханики и разнообразные референты. В то же время нет зарегистрированной безработицы среди художников, астрологов, биомассажистов, физиков, иллюзионистов, врачей и слуг.

Но кроме самого уровня безработицы поляков пугает и динамика ее роста.

Правда, сухие цифры нередко раздражают аналитиков: обществоведов, экономистов, публицистов и т.п. С ними часто бывает трудно не согласиться. Например, тот факт, что наибольшую группу среди безработных (примерно треть) составляют молодые люди в возрасте до 24 лет, должен бы пугать. Но, с другой стороны, и на примере нашей страны можно увидеть, что среди молодежи много так называемых «безработных» с квадратными бритыми затылками, разъезжающих в дорогих иномарках, пользующихся мобильными телефонами и столующихся в дорогих ресторанах. В Польше, в отличие от Украины, многие из них регистрируются как безработные во избежание проблем с органами правопорядка, а иногда — для получения льгот «по безработице».

Но их, конечно же, меньше, чем крестьянских сынов, привязанных к отцовским хозяйствам, или выпускников профессионально-технических училищ, которых обучали обслуживать технику, быстрыми темпами выходящую из употребления на модернизированных предприятиях. Среди безработных почти 168 тысяч — выпускники школ и профессионально-технических училищ. Из 37% всех зарегистрированных безработных— «пэтэушники», 33% имеют среднее и неполное среднее образование и только 2,6 % — выпускники вузов.

Не случайно 44% безработных — сельские жители, где часто в радиусе 50 километров не найти никакой работы. Время от времени польские СМИ описывают драматическую ситуацию на селе, отмечая, что многие молодые люди не могут позволить себе бракосочетание из-за отсутствия денег на содержание будущей семьи. Не намного лучше ситуация и в небольших городках, откуда все, кто только может, стремятся перебраться в большие города или выехать за границу.

В декабре 2000 года на одно предложение работодателя приходилось в среднем 88 безработных, 45% которых ищут работу уже более года. При потере работы бюджетники преимущественно получают две средние зарплаты, еще полгода они могут получать пособие по безработице (около 110 долл.) — а дальше что? Самая серьезная проблема семей, не имеющих средств существования, — дороговизна жилья: квартплата, свет, газ и т.д. Вместе набегает довольно большая сумма (часто — треть средней пенсии или невысокой зарплаты). Немало людей, задолжавших за оплату коммунальных услуг и не сумевших защитить себя перед судебным исполнителем, оказались на улице. Поэтому многие безработные еще и бездомные. На задворках железнодорожного вокзала «Варшава—Центральная» или перед Костелом капуцинов ежедневно можно увидеть огромные очереди бездомных-безработных, ждущих бесплатного питания от церкви или благотворительных организаций. Большинство из них приехали в столицу из различных населенных пунктов страны, где у них не было бы шанса даже на такую малость.

Еще одной проблемой, сопровождающей безработицу, становится углубление апатии и депрессивное состояние у людей, которые долго не могут найти работу. Появляется все больше и тех, кто уже не желает работать, и тех, кто еще никогда не работал и пополнил ряды безработных после окончания учебного заведения.

Отдельную категорию составляют люди, уже привыкшие жить на социальное пособие и считающие, что им вообще «не выгодно» работать. В одном из районов с высоким уровнем безработицы 40% анкетированных местным отделением трудоустройства заявили, что вообще не собираются работать. По данным Министерства труда, в 2000 году социальным пособием по статье «безработица» воспользовалось 708649 семей. При этом пресса неоднократно вытаскивала «на свет Божий» разнообразные скандалы, связанные с беспорядком, господствующим в системе предоставления этих пособий. Самым громким было назначение соцпособия известному преступнику (грабежи и квартирные кражи) по кличке «Садист».

«Выгодно» оставаться безработным и тем, кто на самом деле работает, но, так сказать, «начерно». Иногда получать свое пособие они приходят в рабочих комбинезонах прямо со стройки, где нелегально работают.

Касается это и тех официально безработных, которые ездят на заработки за границу — в основном собирать урожаи овощей и фруктов в богатые европейские страны. Известный социолог Эдмунд Внук-Липиньски пишет: «...слишком развитая система пособий ведет к ослаблению мотивации. Безработные считают, что поскольку им помогают, то они не обязаны заниматься своими проблемами сами». Более того — они все громче добиваются вовсе не работы, а повышения пособия по безработице. Протесты безработных становятся все более радикальными — уличные манифестации, оккупационные забастовки различных государственных учреждений, а то и блокирование работы частных фирм.

В Польше их называют «сиротами пээрэла» (от PRL — Польская Народная Республика), о них заботится государство, католическая церковь, время от времени — политические партии. Почти три миллиона человек — это значительная часть электората, поэтому неудивительно, что в предвыборных программах всех партий есть пространный абзац о «борьбе с безработицей» (он самый маленький, пожалуй, у Унии Свободы, т.к. «сироты пээрэла» ненавидят Лешека Бальцеровича как «отца трансформации»). Правда, эту «борьбу» разные партии видят по-разному. Либералы и центристы выступают за уменьшение средств на трудоустройство и увольнение работников, ограничение обязательств работодателя перед работником, что должно было бы оживить процессы на рынке труда. А радикалы — как левые, так и правые — под давлением профсоюзов требуют от государства все больших социальных гарантий для работников за счет работодателей, что не вызывает энтузиазма у руководителей предприятий, особенно частных фирм. Статистика свидетельствует, что каждая четвертая фирма в Польше нанимает или нанимала работников «начерно». Изменят ли эту ситуацию ближайшие парламентские выборы (23 сентября) и новое правительство — покажет время, но среди знающих проблему пессимисты преобладают.