Экономика РФ: время все еще на стороне агрессора

Центробанк России недавно обновил свой макропрогноз на следующие годы, улучшив ожидаемый экономический спад до 3,5% в этом году (и еще до минус 4% — в 2023-м), повысил ожидания касательно инфляции до 13% на конец 2022-го и 14% — в следующем году и очертил возврат к классическому, а не отрицательному, экономическому росту уже в 2024-м. Надо отдать должное, россиянам удалось растянуть кризис во времени, смягчив негативы в моменте. И это важный сигнал для наших союзников, которые до сих пор рассчитывают дожать российскую диктатуру санкциями.

Да, спад промпроизводства в РФ — максимальный за два года, но это только минус 3% обрабатывающей промышленности — чуть более 4%. Это, конечно, общее по больнице. Есть пациенты, которым совсем плохо: производство автомобилей — минус 50% год к году, деревообрабатывающее — минус 20%, производство удобрений — минус 14%. Да и в целом рост демонстрируют только текстильщики и фармацевты, но ничего из ряда вон. В таком режиме страна вполне может жить годами, если не десятилетиями, даже продолжая войну. Но можем ли в течение многих лет ждать мы? Готовы ли многие годы помогать нам оружием и деньгами наши союзники?

Конечно, есть факторы, свидетельствующие о стагнации, надвигающейся на Россию. Например, российский центробанк не смог дать четкий сигнал относительно ключевой ставки, причем даже на ближайшее время. В прогнозе на конец года ставка — 10,6%, но буквально на днях Банк России оставил ее на уровне 7,5%, а в следующем году планирует, что она будет 11, или 8, или все же 7,5, а может, даже 6%.

Казалось бы, ничего критического, прогнозирование в нынешних условиях у многих вызывает трудности, но центробанк, который понимает, что происходит с его экономикой, может, по крайней мере, сказать, каким будет тренд: на повышение или на понижение. А вот Банк России — не может, признавая, что не понимает, какие деньги нужны будут его экономике — дешевые или дорогие.  Нужно ли будет сдерживать бизнес-активность или же, наоборот, стимулировать? Придется ужимать реальный сектор ради снижения потребительских цен или нет? То есть центробанк РФ, точно понимающий, что на самом деле происходит, не хочет обнародовать то, что ему понятно, посылая сомнительные сигналы рынку.

А как обычно реагирует бизнес, когда центробанк перестает говорить с ним на понятном языке? Он переходит в режим ожидания тех времен, когда реальность будет лучше просматриваться. Безусловно, значительная часть бизнеса в РФ если не де-юре, то де-факто принадлежит государству, поэтому готова сжигать газ себе в убыток, только бы Кремль мог и в дальнейшем шантажировать ЕС на топливных рынках. Но есть в РФ и вполне обычный реальный сектор, который по примеру многих стран мира регулярно участвует в опросах центробанка, фактически рассказывая регулятору, как все происходит в действительности, а не в прогнозах. Последний такой опрос завершился на днях.

 На самом деле оценки бизнес-климата в России, обвалившиеся после первого пакета санкций, в дальнейшем ежемесячно становились все более оптимистичными — реальный сектор учился работать в условиях ограничений, привыкал, находил возможности и лазейки. Но в октябре, после шести месяцев роста, оценки бизнес-среды снова скатились к отрицательным значениям, причем негативно реальный сектор воспринимает уже не только текущую ситуацию, но и перспективы. Наиболее негативно настроены российские строители и торговцы.

Уменьшился спрос и на недвижимость, и на товары широкого потребления. Кроме автодилеров, больше всего ощутили кризис продавцы мебели (-33% год к году), бытовой техники (-19% г/г), одежды (-11% г/г), лекарств (-8%). Чтобы оценить бизнес-активность в целом, можно посмотреть на канцтовары — ту часть затрат, которую первой урезают фирмы, чтобы сэкономить деньги, а их продажа как обвалилась в апреле на 45%, так и уменьшается ежемесячно процентов на 10–15.

Не особо преисполнены оптимизма и российские аграрии, которые все же надеялись, что «зерновое соглашение» даст им хоть какие-то уступки в санкциях, но потеряли эти надежды, когда РФ решила выйти из соглашения ради очередного шантажа.

Конечно, уменьшение спроса на торговые ограничения влияет и на объемы производства. Где-то начиная с мая объемы в целом начали расти, а ожидания были весьма оптимистичными. Но с начала октября физический выпуск уменьшается, причем во всех основных видах экономической деятельности. Довольно ощутимо это в уже упомянутых розничной торговле и среди производителей, особенно потребительских и промежуточных товаров. Нет, это не великая депрессия, не финансовый коллапс, но каждый пятый участник опроса говорит, что в ближайшие три месяца планирует сокращать производство. Это уровень осени 2020 — второй волны COVID-19, а не первой — когда все обвалилось в пропасть.

То есть на самом деле страна очень далека от катастрофы даже в понимании среднестатистического европейца, что уж говорить о россиянах, треть которых десятилетиями жила в условиях дефицита и безденежья.

Так, во время последнего обновления центробанк РФ забыл сказать, например, что россиян ждет почти 10% повышение тарифов на жилищно-коммунальные услуги, что должно добавить инфляции несколько процентов, или о долговременных эффектах мобилизации. Российские компании, особенно строители и производители, уже жалуются в том же опросе, что мобилизация привела к нехватке кадров. На самом деле аналитики российского центробанка также отмечают, что в перспективе мобилизация приведет к ограниченному предложению при сохранении спроса, а следовательно, к росту зарплат и увеличению инфляции.

 В таких условиях Банк России будет вынужден повышать учетную ставку, а не кокетничать с рынком. Да и прогнозные данные относительно падения ВВП также, вероятнее всего, будут пересмотрены. В начале кризиса они же считали, что потеря пятисот тысяч трудовых мигрантов обойдется стране в 1% экономического роста в год, — почему же сейчас не плюсуют к уехавшим таджикам мобилизованных? Или, по крайней мере, не объясняют, какое экономическое чудо должно произойти в РФ сразу же после нефтяного эмбарго и запрета на нефтепродукты, чтобы нивелировать спад в экспорте, производстве и спросе вместе с потерей трудоспособного населения и развернуть все эти пессимистичные тренды назад, к экономросту, уже в 2024 году?

Но даже если все эти тренды усилятся, это все равно будет очень далеко от действительно затруднительного положения, по крайней мере, сравнимого с нашей потерей ВВП, миграционным кризисом, инфраструктурными убытками и перспективами многолетнего восстановления. Недостаточно агрессивная санкционная политика затягивает войну в Украине, увеличивая и ее потери, и расходы ее и ее союзников. Что на самом деле выгодно России, запас финансовой прочности которой дает ей возможность вести войну годами, нанося Украине не только прямые убытки, но и косвенные — в виде роста инфляции, снижения спроса, электоральных возмущений, секторальных кризисов и бюджетных дефицитов у наших союзников. Собственно, осознание того, что время сейчас на стороне РФ, принципиально важно для нашей общей победы.

Больше статей Юлии Самаевой читайте по ссылке.