ЕС «после Меркель»

Что будет доминировать в политической повестке дня Европейского Союза в следующие четыре года? По мнению большинства экспертов, если не прилетит очередной «черный лебедь», акцент будет сделан на реализации уже утвержденных проектов, а не на новом витке интеграции в рамках ЕС и на появлении новых. При этом будущие выборы в ряде ведущих стран ЕС также ограничат его маневренность и разработку более амбициозных инициатив. Тем более что их анонсировано немало. Францию, которая начнет председательствовать в ЕС в первом полугодии 2022-го, ожидают президентские выборы в мае 2022 года — именно тогда, когда новое правительство Германии только-только получит полномочия. Поэтому вклад Германии в формирование политики ЕС до обретения ее новым канцлером позиции политического тяжеловеса может оказаться меньшим, чем в течение последних нескольких десятилетий.

В обозримом будущем ЕС придется балансировать между укреплением своей «открытой стратегической автономии» и усилением многосторонности, а также поиском новых компромиссов в партнерстве как с США, так и с Китаем. Хотя все немецкие партии призывают к укреплению «способности Европы действовать», они отличаются с точки зрения приемлемой степени отказа от суверенитета в пользу международной политической конъюнктуры, продиктованной глобальной взаимозависимостью, а также желательных наборов инструментов для ее достижения. «Зеленые» хотят остановить газопровод «Северный поток-2» с целью снижения энергетической зависимости от России, социал-демократы провозглашают защиту ключевых отраслей, а консерваторы призывают к более проактивной внешней политике.

Отметим, что перезагрузка трансатлантических отношений в условиях, когда внимание США все больше направляется на Азиатско-Тихоокеанский регион, не является для ЕС на сегодняшний день актуальной задачей, но все ведущие немецкие партии (кроме левых) все же стремятся возродить трансатлантическое партнерство. «Зеленые», как всегда, ставят отношения внутри ЕС на первое место.

Для ЕС балансирование между США и Китаем усложняется различиями в определении статуса восточного дракона в стратегических документах Еврокомиссии и американской администрации, а также в характере отношений между ними. По мнению экспертов Дэвида Доллара и Райана Хасса, для США Китай — это не партнер, не конкурент и не соперник, а все вместе. Учитывая то, что стратегическое и системное соперничество между Китаем и США в основном ведется на геоэкономической арене, а промышленная политика все больше доминирует во всем мире, Комитет сената США по международным отношениям в развитие «Закона США об инновациях и конкуренции» (The US Innovation and Competition Act) поддержал «Закон США о стратегической конкуренции в 2021 году» (US Strategic competition act of 2021), где Китай признан стратегическим конкурентом во многих отраслях включительно с экономикой, технологиями и военной безопасностью. В документе признается, что Китай использует свою политическую, дипломатическую, экономическую, военную, технологическую и идеологическую мощь с целью получения статуса стратегического, почти равного, глобального конкурента Соединенных Штатов. На сдерживание Китая в технологической и цифровой сферах в течение следующих пяти лет будут направлены 250 млрд долл.

depositphotos/cbies

Для всех немецких партий, кроме европейских «зеленых» (позиция в отношении Китая, который согласно общепризнанному мнению нарушает экологические и социальные стандарты, более категорична), как и для США, Китай тоже определен как «партнер, конкурент и системный соперник» (что отображено в документе EU 'Strategic Outlook', 2019). И хотя ратификация инвестиционного соглашения с Китаем (Comprehensive Agreement on Investment, CAI), подготовка которого продолжалась весь 2020 год, согласно резолюции, принятой 20 мая этого года, была заморожена, известно, что Германия была в большей степени, чем любая из стран ЕС, заинтересована в подписании САI. И дело не только в том, что Китай по итогам 2020 года обогнал США и стал крупнейшим торговым партнером ЕС, когда обе стороны зарегистрировали товарооборот на 709 млрд долл. Ангела Меркель воспринимала САI как инструмент поддержки немецкой автомобильной промышленности и других отраслей, ориентированных на экспорт. И даже в апреле, после того, как Китай уже ввел санкции относительно официальных лиц ЕС, Меркель продолжала настаивать на соглашении, называя его краеугольным камнем экономических отношений. Позже, в мае, канцлер заявила: «Несмотря на все трудности, которые наверняка возникнут с ратификацией, это очень важная мера». Вот вам и партнер, и конкурент, и системный соперник. Правда, с пани Меркель согласны далеко не все, а накануне выборов расхождение в оценке китайско-европейских отношений представителями разных немецких партий становится все более выразительным. Но независимо от того, примут ли CAI, скептики его принятия утверждают, что соглашение не настолько эффективно, как предполагают его приверженцы. Ведь 26 из 27 стран — членов ЕС имеют двусторонние инвестиционные соглашения с Китаем, охватывающие сферы действия CAI. Только у Ирландии такого соглашения нет.

На фоне происходящего для ЕС все труднее будет отделять торговую и инвестиционную политику от политики внешней (в смешении которых обвиняют представителей «зеленых»). На саммите США—ЕС в Брюсселе 15 июня 2021 года с целью координировать подходы к решению ключевых глобальных торговых, экономических и технологических вопросов и углубить трансатлантические торгово-экономические отношения, базирующиеся на общих демократических ценностях, был основан Совет по торговле и технологиям ЕС—США (TTC). TTC — это пакет совместных обязательств по укреплению технологического и промышленного лидерства ЕС и США и расширению двусторонней торговли и инвестиций в рамках развития трансатлантической торговли, который станет новым инструментом для устранения недобросовестной конкуренции и неправомерного применения новых технологий.

Еврокомиссия активно работает также над расширением регуляторного арсенала экономического влияния. Недавно предложенный закон об иностранных субсидиях (ЗИС) — один из таких инструментов устранения проявлений искажений рынка, направленный на устранение нормативного пробела на общем рынке. Дело в том, что субсидии, которые предоставляют правительства стран, не входящих в ЕС, сейчас почти не контролируются, тогда как субсидии, предоставляемые государствами-членами, подлежат тщательной проверке. ЗИС — это новый инструмент, разработанный с целью эффективно противодействовать иностранным субсидиям, которые вызывают искажения и нарушают равные правила игры на общем рынке, где европейские товары по сравнению с иностранной продукцией теряют конкурентоспособность по ценовому критерию. Эти потери понятны, потому что иностранные субсидии агрессивны: займы с нулевой процентной ставкой и прочее финансирование, позволяющее продвигать на внешних рынках товары по цене, более низкой, чем себестоимость; неограниченные государственные гарантии; соглашения о нулевом налогообложении; прямые финансовые гранты. Таким образом, ЗИС становится ключевым элементом для реализации обновленной промышленной стратегии ЕС.

Кроме того, Еврокомиссия продолжит поддерживать промышленные альянсы (которые предполагают участие малых и средних предприятий, а также развитие стартапов) в стратегических отраслях, где такие альянсы определены как инструмент, жизненно необходимый для активизации деятельности, связанной с привлечением частных инвесторов в новые типы партнерств с новыми моделями ведения бизнеса с целью развития инновационного потенциала и создания высококвалифицированных рабочих мест. Предполагается, что альянсы должно дополнять государственно-частное партнерство и обеспечивать открытую платформу для разработки стратегических дорожных карт и эффективной координации планов инвестиций в исследования, разработки и инновации для технологий в конкретных экосистемах. На сегодняшний день уже созданы промышленные альянсы по сырью, электрическим батареям и производству водорода.

Исполнительный вице-президент Маргрет Вестагер, которая отвечает за политику в области конкуренции и за кластер «Европа, готовая к цифровой эпохе», отметила: «Европа — это сверхдержава в сфере торговли и инвестиций. В 2019 году объем прямых иностранных инвестиций составил более 7 трлн евро. Открытость единого рынка — наш самый большой актив. Но открытость требует справедливости. Более 60 лет у нас существует система контроля государственной помощи для предотвращения «соревнования субсидий» между нашими государствами-членами. И сегодня мы принимаем предложение об устранении разрушительного эффекта на рынок от субсидий, предоставляемых производителям стран, которые не входят в ЕС. Тем важнее обеспечить равные условия игры в эти непростые времена, чтобы поддержать восстановление экономики ЕС».

А комиссар по внутреннему рынку Тьерри Бретон сказал: «Наш общий рынок чрезвычайно конкурентный и привлекательный для иностранных инвесторов и компаний. Но стратегия открытости для мира работает только в том случае, если каждый, кто активен на общем рынке, инвестирует в Европу или подает заявки на проекты, финансируемые европейскими государствами, играет по нашим правилам. Сегодня мы закрываем пробел в нашем своде правил с целью гарантировать, что все компании конкурируют на равных, и никто не может подорвать равные правила игры и конкурентоспособность Европы с помощью иностранных субсидий, искажающих конкуренцию. Это укрепит устойчивость Европы».

У Еврокомиссии есть единая позиция о необходимости сократить асимметричные зависимости, особенно по критически важному сырью, активным фармацевтическим ингредиентам, полупроводникам и облачным вычислениям. Отправной точкой для возобновления «Новой промышленной стратегии для Европы» станет определение реального влияния прошлого года на экономику и промышленность Европы. Первые выводы уже учли в Европейском плане восстановления NextGeneration (750 млрд евро), который вместе с Многолетним финансовым планом ЕС на 2021–2027 годы (1,074 трлн евро) предоставит беспрецедентную финансовую поддержку гражданам и компаниям ЕС. В конце года в экспертной среде преобладают оптимистичные ожидания относительно темпов восстановления европейской экономики.

Вместе с тем в условиях, когда отдельные государства — члены ЕС с целью стимулирования роста склонны прибегать к большему проявлению протекционизма, ключевая интрига заключается в том, останется ли Германия активным приверженцем свободной торговли. Считается, что с выходом Великобритании из ЕС Германия и в целом страны Северной Европы и Нидерланды потеряли приверженца свободного рынка, а в ЕС чаша весов склонились в сторону членов, предрасположенных к государственному вмешательству. Препятствием к возрождению усилий по созданию трансатлантической зоны свободной торговли может стать и позиция «зеленых» и социал-демократов, которые настаивают на сочетании соглашений о свободной торговле с экологическими и социальными стандартами. А это означает, что после Меркель, в ближайшем будущем европейские политические партии, по выражению журналистов Economist, продолжат сосуществовать в формате «политики наименьшего общего знаменателя».

Больше статей Наталии Резниковой и Владимира Панченко читайте по ссылкам.