ШЛИ К СОЦИАЛЬНО

ОРИЕНТИРОВАННОЙ,

пришли

к государственно

регулируемой

Александр ГУРЕВИЧ

Природа мстит за нарушение своих законов. Особенно такого фундаментального, как закон сохранения энергии-массы. В 1775 году Французская академия частично положила конец героической борьбе «прогрессивного человечества» за его отмену, отказавшись рассматривать любые проекты по преодолению закона в области неживой природы. Однако, судя по ситуации на постсоветском пространстве, попытки в области живой природы, или, точнее, ее социоэкономических законов, упорно продолжаются.

Испытание частной собственностью?

Сегодня как раз и происходит очередной «великий перелом», попытка надеть наручники на объективные законы экономики, включая закон сохранения социоэкономической материи.

Если коротко, то последний гласит: когда социальный фактор убывает, экономический прибывает - и наоборот. Таким образом, если предмет проводимой в Украине реформы - эффективность и структура экономики, то может это реализоваться только за счет понижения уровня социального фактора в расчете на его последующее повышение. Поэтому практическое разрешение возникающих противоречий должно так или иначе пронизывать все этапы реформы. В частности, к вопросу падения производства надо относиться крайне осторожно и дифференцированно, без излишней паники. Не следует забывать, что ВНП необходимо восстановить уже в новой структуре, а для этого требуется время.

Однако то, что происходит в Украине в области изменения формы собственности с реальной экономической приватизацией имеет очень мало общего. В этом - первопричина как всех сегодняшних неурядиц, так и неизбежных завтрашних потрясений.

В самом деле, что такое приватизация как экономический акт? Это - продажа общественной собственности в частное владение с целью улучшения оперативности управления и привлечения дополнительных инвестиций. И ничего более!

Отсюда немедленно вытекают три следствия. Во-первых, только те покупатели эффективны для приватизации, кто имеет желание и соответствующие средства. Если же покупателя нет, то это - сигнал рыночной обратной связи о том, что частное владение данным объектом пока менее эффективно, чем государственное. Во-вторых, никакой хозяин никогда не продаст прибыльное предприятие. В-третьих, никакой хозяин никогда не продаст недвижимость во время инфляции.

Если же в действительности все происходит с точностью до наоборот, то это, очевидно, означает, что после семи десятилетий господства тотальной госсобственности наше общество оказалось не готово к пониманию такой элементарной истины, как различие между управлением и владением. Между тем общепринятое во всем мире управление госпредприятиями на основе коммерциализации (акционирования) в принципе решает все сформулированные выше задачи приватизации. Но отечественная ментальность пронизана идеями размаха производства, энтузиазма и максимального удовлетворения постоянно растущих потребностей. В итоге противоположность социального фактора и экономической эффективности попросту не воспринимается. Даешь всеобщую приватизацию - и всего будет «от пуза»!

То, что происходит на практике под прикрытием приведенного лозунга, есть ограбление примерно 20% населения остальных 80. Ибо владение несколькими акциями делает их обладателя «хозяином» ровно настолько, насколько владение сберкнижкой - «банкиром». Единственно социально справедливым и одновременно экономически эффективным решением проблемы является следование по естественному, «нерадикальному» пути реформы - сначала коммерциализация, а когда инфляция позволит - «большая» аукционная приватизация. Тогда общество получит справедливую цену за свою собственность, а предприятие - компетентное управление.

Нельзя сказать, что сменявшие друг друга украинские правительства интуитивно не ощущали действие этой экономической закономерности. Импульсы «всеобщей корпоратизации» то и дело давали всплески, но вскоре благополучно возвращались к нулевой отметке. Сегодня возник очередной их пик. И опять, судя по представленной правительственной программе, он имеет все шансы затухнуть, ибо не учитывает целого ряда специфических черт доставшейся нам в наследство постсоветской экономики.

Главная ее особенность связана как раз с тем, что приватизация на нынешнем ее этапе представляет собой прикрытие и завершение процесса экспроприации общественной собственности. Отданная еще в июне 1990 года в «полное хозяйственное ведение» коллективу госпредприятия, а фактически его администрации (включая ведомственную), социалистическая собственность создала формально-юридическую основу не только для ее расхищения, но и для возникновения общей криминальной атмосферы. Пока образы тех, кто удачно хапнул и благоденствует, будут маячить перед глазами общества, будет продолжаться и криминальный либо псевдозаконный передел награбленного.

А теперь настала очередь поговорить о таком «государственно регулируемом» факторе, как

Двойственный характер постсоветской экономики

По мнению известного английского ученого Дж.Росса, экономика бывшего СССР, Восточной Европы и Китая двойственна по своей структуре. Она состоит из монополизированного и немонополизированного секторов, где последний может теоретически рассматриваться как сфера действия законов свободной конкуренции. Поэтому в ходе реализации механизма реформ, предполагающего отказ от госконтроля над монополизированным сектором, началось выкачивание ресурсов из его визави с помощью повышения относительных цен. В результате произошел резкий спад производства именно в немонополизированном секторе.

Вот данные Минстата Украины за август текущего года. По сравнению с августом 1994 года спад производства в наиболее монополизированных базовых отраслях - ТЭК, металлургии, химии, деревообработке - составил в среднем 10-15%, тогда как в немонополизированных отраслях - машиностроении, легкой и пищевой промышленности - среднее падение превышает 50%, а в производстве телевизоров и радиоприемников оно достигло 75%(!).

Выходит, реформирование экономики рассматриваемого типа должно иметь специфику, основанную на таком взаимодействии обоих секторов, которое давало бы импульсы к развитию каждого. Если же регулирование производится не профессионально или от него вообще отказываются, то функционирование монополизированного сектора, наряду с раскручиванием инфляционной спирали и другими серьезными издержками, приводит к внешне парадоксальному результату - рыночный механизм включаться не желает.

Об этом свидетельствуют, помимо спада производства, и продолжающаяся в огромных размерах растрата ресурсов, снижение качества продукции, отсутствие какой-либо конкуренции. В статистических данных за январь-июль 1995 года есть поразительные сведения об уровне рентабельности различных отраслей народного хозяйства Украины. Оказывается, для транспорта и связи он составляет 51%, для строительства - 24, для торговли и общественного питания - 21, для заготовок - 31. В то же время для сферы бытового обслуживания населения этот уровень равен 10%, а для жилищно-коммунальной - 1(!).

Для сравнения напомню, что во вполне благополучных Соединенных Штатах средний уровень рентабельности, даже с учетом высокоприбыльных банковских учреждений, не превышает 15%. Стало быть, перечисленные первыми отрасли попросту высасывают деньги из других отраслей и населения. И дело тут, как показывает та же статистика, никоим образом не связано с формой собственности.

Все это говорит о том, что старая хозяйственная система при воздействии на нее методом либерализации, приватизации и демонополизации в отечественной интерпретации поддается лишь разрушению, но не глубокому реформированию. Только учет двойственной природы украинской экономики может создать естественную основу для перехода к тому смешанному варианту, который характерен для развитых стран мира.

К сожалению, наши зарубежные консультанты почему-то запамятовали сообщить в своих рекомендациях, что данная модель - не просто хозяйственная система, где сосуществуют различные формы собственности. Госсектор выполняет в ней роль встроенного в экономические процессы регулятора. При этом он обеспечивает не только смягчение циклических колебаний, отраслевых и региональных диспропорций, стимулирование НТП, поддержание занятости и необходимых обществу неэффективных отраслей, но и динамическое развитие частного сектора. Другими словами, каждая форма собственности осваивает здесь ту нишу в хозструктуре, где ее функционирование приносит наилучшие результаты.

Да, конец 80-х и начало 90-х годов ознаменовались в развитых странах дальнейшей либерализацией экономики и приватизацией госсобственности, что расценивается многими учеными в качестве долговременной тенденции. Но до нее, как говорится, нужно еще дорасти! Ибо современная высокоразвитая экономика может функционировать лишь в обществе с устоявшейся правовой системой, разработанными процедурами ненасильственного снятия социальной напряженности и - главное - с преобладанием в составе населения высокопрофессионального и цивилизованного среднего класса. От скорости появления этих условий и должен зависеть темп проводимых реформ.

Великий кризис большой фабрики

Давно отмечено, что экономическая ситуация в Украине имеет много общего с Великим кризисом 30-х годов. Посему не удивительно, что команда нашего Президента пришла к идее, внешне схожей с той, что была реализована командой Ф.Рузвельта. Речь идет об обязательной корпоратизации госпредприятий (за исключением казенных).

Что это означает в просторечьи? А то, что в украинском варианте путем акционирования предприятий предполагается разделить их финансы и бюджет с тем, чтобы приобщить к финансовому рынку. В американском же варианте вводились «кодексы честной конкуренции», которые фиксировали цены на продукцию, объемы производства, распределение рынков сбыта и т.д. То есть команда Рузвельта главный упор делала на антимонопольную политику. И это в условиях, когда уровень тамошнего монополизма не шел ни в какое сравнение с нашим! Так что можно не сомневаться, что вскоре мы станем свидетелями того, как сотни «корпоратизированных субъектов» будут мертвой хваткой держать тысячи мелких и средних производителей, выколачивая из них монопольную суперренту.

Что до частных финансовых источников, то вряд ли они станут кредитовать неконкурентоспособную отечественную продукцию конечного спроса. Это окончательно переключит наиболее рентабельные производства первичных и промежуточных продуктов - сырья, металла, проката, труб, химудобрений и т.п. - на экспорт, что еще больше будет способствовать спаду выпуска потребительских товаров.

Есть ли выход?

Да, есть. Он опять-таки - в критическом, приспособленном к нашей конкретике освоении опыта развитого капитализма. А там производственный комплекс страны образуется на верхнем уровне (уровне высоких технологических пределов) из параллельных, независимых друг от друга технологических цепочек производств (корпораций), объединенных общим управлением и обеспечивающих наиболее эффективный выпуск массовой продукции определенного вида. Другими словами, современная корпоратизация - это прежде всего создание высокоэффективных комплексных производств, а уж затем отлучение по возможности от «вымени» государственного и приучивание к частному.

В условиях сверхмонопольной украинской экономики, когда конкуренция по большинству продуктов высоких переделов (транспортные средства, станки, сложное электротехническое и радиоэлектронное оборудование и т.д.) отсутствует, создаваться, очевидно, могут преимущественно государственные корпорации национального или (в отсутствии существенных технологических звеньев) транснационального статуса. При этом их важнейшей функцией, помимо производственно-технологической, станет ценовая политика внутри корпорации.

Последняя подразумевает, что между предприятиями, входящими в корпорацию, должны устанавливаться особые трансфертные (передаточные) цены. Они могут совпадать с мировыми, а могут и не совпадать. Все зависит от условий наиболее эффективного взаимодействия отдельных предприятий и конкурентоспособности конечной продукции. Это, естественно, немедленно снимет проблему внутренних неплатежей - продукта монопольного ценового беспредела.

Памятуя об основной функции госсектора как встроенного регулятора в экономические процессы государства, аналогичный подход следует применить и ко внешним его ценам, тем, по которым госсектор продает свои товары и услуги частному сектору и населению. Они, в свою очередь, могут совпадать или не совпадать с мировыми - все опять-таки зависит от решения задачи общей эффективности хозяйственного комплекса страны, составной частью которой служит, кстати, и проблема социальной защиты населения.

Таким образом, в период перехода к рынку, когда механизмы саморегуляции еще не работают, нет иного способа управления протекающими трансформационными процессами, кроме той или иной формы госрегулирования цен. По мере сжатия госсектора будет исчезать и ценовое регулирование. Способствовать же этому процессу как раз и должны те самые перемены в менеджменте хозяйственных субъектов, о которых говорится в правительственной программе.

Вместо эпилога

Последние перераспределительные указы и постановления, формирование все новых и новых центральных госструктур, перетасовка одних и тех же действующих лиц политического театра свидетельствуют, что прошлое продолжает держать нас мертвой хваткой. Украине сейчас не хватает не только профессионалов уровня Эрхарда и Тэтчер, но и механизма слома явно нереформируемой бюрократической машины - этого трагического наследия «реального социализма». Не дай Бог, если для этого понадобится югославская или чилийская трагедия.