КОНЕЦ КОВЕЛЬСКОГО ПОДПОЛЬЯ

Семьдесят лет назад — в конце мая 1932 года — завершилось расследование в деле ковельской подпольной группы украинских националистов, которую возглавлял племянник Леси Украинки Юрий Косач. А в начале июня того же года советник волынского воеводы Стефан Василевский дал следственным органам окончательное подтверждение, что ковельские подпольщики — террористы, члены УВО, поэтому заслуживают суровейшего наказания. Было это ровно за два года перед покушением львовских подпольщиков на министра Перацкого, спланированным Степаном Бандерой...

Историческая справка

УВО (Украинская военная организация) создана в 1920 году по инициативе украинских военных, пребывавших в эмиграции в Чехословакии и Германии. В состав этой организации входили преимущественно бывшие сечевые стрельцы и воины УНР. Возглавлял УВО полковник Евгений Коновалец. Главным направлением УВО были саботаж, терроризм против польских властей на территории западноукраинских земель. Главной задачей — формирование костяка новой армии, с помощью которой националисты смогли бы обрести независимое Украинское государство на всех этнических украинских землях. Со временем УВО стала боевым представительством ОУН. Деятельность УВО финансировалась украинскими эмигрантами из Германии, Литвы, Америки.

На след ковельских подпольщиков польская полиция напала в Варшаве в феврале 1931 года, арестовав студента юридического факультета столичного университета Юрия Косача. Молодого писателя обвиняли в национализме, а его частые приезды в Ковель, контакты с местной молодежью подтвердили версию полицейских, что в этом мощном железнодорожном узле дислоцирована террористическая группа. Прикрытием для подпольщиков стало так называемое Культурное общество, в которое Юрий Косач организовал местных патриотов.

Подпольщики собирались в Ковеле, Колодяжном, окружающих селах для изучения националистической литературы («Сурма», «Розбудова нації»), которую получали из Львова и Варшавы от Юрия Косача. Ядро подпольщиков составляли Владимир Маркевич, Мирослав Онишевич, Павел Витрык, Георгий Лисневич, Зиновий и Сергей Сомчинские, Илья Куница и Илья Сидорский.

В конце 1931 года, когда Юрий Косач сообщил подпольщикам о том, что они вскоре из Львова получат оружие, подпольщик Ефрем Дмитрук сообщил об этом Солтысу Пахольчуку. Начались аресты. Юрия Косача привезли в луцкую тюрьму. Полицейские длительное время собирали многочисленные свидетельства о подполье. Кольцо неоспоримых обвинений все сильнее сжималось вокруг Юрия.

Коллега по учебе Николай Ливицкий, в будущем президент Украинской Народной Республики в изгнании на протяжении двадцати лет, через адвоката Самуэля Пидгирского несколько смягчил обвинение Ю.Косачу, заметив, что Косач входит в объединение Украинских державных националистов, которое организовывало националистическое движение только на украинских подсоветских землях. Впрочем, именно Николай Ливицкий дал указание Юрию Косачу разработать «План развития национального движения на Волыни».

Три объемные тома дела Юрия Косача, с которых уже снят занавес секретности, находятся теперь в Государственном архиве Волынской области. В них входят и выдержки из неизвестной работы племянника Леси Украинки «План розбудови…».

«В первом периоде: распространение сфер влияния сознательными активистами-националистами в ядро будущей организации волынских националистов. Само же распространение достигается посредством становления этими же националистами-активистами наибольшего числа просветительно-общественных платформ труда и посредством постоянной пропаганды национальной идеологии. Постепенное создание национальных кружков, пока неофициальных, с целью нацобразования, которое шло бы путем пестования национального, разработка нацидеологии и, как ее надстройки, — социального вопроса, активная борьба, где только для этого есть потребность...»

Подпольщики были несгибаемы. Двадцатичетырехлетний Зиновий Сомчинский письменно даст свидетельские показания следователю: «Не такая уж и тихая земля волынская. Хотя она поставлена судьбой в самый закуток жизни, где летают с шумом ветра да польские полицаи, на ней началось общественное и политическое движение...»

О политической зрелости свидетельствуют и заметки 19-летнего Ильи Куницы и 23-летнего Павла Витрыка.

И.Куница: «Наша политически-партийная жизнь высказывала и высказывает аномалии. Ни идеология партий, ни их деятельность, ни внешние формы не соответствуют тому стихийному гону нации, которому положила начало украинская национальная революция. В эпоху нашей государственности наши партии думали о человечестве, о России, о всемирном социализме, о классовых интересах и интернациональных лозунгах...»

П.Витрык: «Мы являемся свидетелями провала коммунистического эксперимента на востоке Европы. Хозяином кризис тяготеет над страной. Реквизиция «излишков» превратилась в новый противоселянский фронт. Рабочие познали сущность «пролетарской диктатуры». Новая «непманская» буржуазия закончилась, период хищнического накопления капиталов вновь требует законности и экономической свободы для перемещения, использования этих капиталов. Призрак новой инфляции, до сих пор державший в страхе руководство, сейчас вызвал справедливую панику среди масс...»

Подпольщики успели организовать лишь две группы, которые с течением времени должны были разрастись. Пятеро членов одной группы для глубокой конспирации не должны были знать членов другой, а каждый из них обязывался образовать собственную группу и действовать по директивам, предоставляемым Юрием Косачем. В случае предательства подпольщики карались смертью. Собрания в большинстве своем проходили в Колодяжном и на берегу речки Турии, нелегальную литературу закапывали в огородах или под овинами. Имелись тесные контакты со львовскими националистами общества «Сокіл-Батько».

О чем же говорил охранке сам Юрий Косач?

Окончив в 1927 году украинскую гимназию во Львове и поступив на юридический факультет Варшавского университета, он стал активным членом объединения так называемых Державных украинских националистов, которым руководил Николай Ливицкий. Был секретарем организации, пропагандировал идеи борьбы с СССР для образования независимого государства на украинских землях, угнетаемых советской властью. Вербовал людей в легион, которые в будущем могли пойти на Советскую Украину. Местом своей деятельности Юрий Косач избрал родную Волынь. В августе 1929 года (как раз после того, как УВО стала боевым представительством ОУН), когда Юрий пребывал у родственников в Колодяжном, к нему пожаловал уполномоченный провода националистов из Праги и предложил быть генеральным секретарем Украинских националистов на Волыни. Юрий Косач показал, что от этого предложения он отказался.

Подпольщиков подвергли наказанию сравнительно не строго: Витрыка и Сомчинского — на полтора года заключения, Куницу и Лисневича — на год, Юрия Косача — на четыре года. Ковельское подполье прекратило свою деятельность. После окончательного приговора Люблинского апелляционного суда в апреле 1933 г. Косач бежит в Прагу. Такая возможность у него появилась потому, что он был освобожден из-под стражи под залог 500 злотых (благодаря заботе матери).

Рассказ Юрия Косача «Кінець отамана Козиря», написанный в 1929 году, оказался пророческим. Разочарование, душевная драма националиста, обрисованные в произведении, постигнут и автора. В послевоенные годы Юрий Косач в США даже редактировал просоветский журнал «За синім океаном», финансируемый Компартией СССР. Неизменным, твердым в убеждениях остался Николай Ливицкий, удерживавший руководство ковельских подпольщиков от поспешных и необдуманных поступков. «Мы — безоговорочные сторонники демократии — отвергаем диктаторские, тоталитарные, деспотические режимы, даже если бы они имели украинскую окраску», — утверждал он в своих речах, будучи президентом УНР в изгнании (1966 год, Лондон). А за несколько лет до смерти, когда дыхание горбачевской перестройки ощущалось и на Западе, писал: «Мы до сих пор решительно и неизменно стоим на позициях самостийництва, восстановления такого украинского государства, которое было при УНР. Мы от этих позиций ни на йоту не отступим...»