Гарри Гаррисон: «Для научной фантастики уже все кончено»

«Он уже старенький, — сказали мне, когда я спросила, будет ли Гарри Гаррисон на пресс-конференции по случаю открытия «Еврокона»*. — Тяжело ему лишний раз подниматься на пятый этаж…»

Но Гаррисон пришел. И поднялся, и попозировал перед камерами, и с юмором отвечал на вопросы, которых оказалось так много, что модератор был вынужден настойчиво посоветовать присутствующим приберечь свое любопытство до встречи знаменитого фантаста с читателями. Что ж, на встрече тоже имел место аншлаг, а уж что творилось на автограф-сессии…

Впрочем, с содроганием вспоминая о перипетиях прошлогоднего визита в Украину другого легендарного писателя — Роберта Шекли, организаторы позаботились, чтобы программа Гаррисона не оказалась непосильной для действительно очень пожилого человека. В турне по стране писатель не поехал, ограничившись столицей. Как и других гостей «Еврокона», его застраховали в компании «Инго-Украина», надеясь на незыблемый закон природы: если возьмешь с собой зонтик, дождь не пойдет. «Доступ к телу» для журналистов был ненавязчиво ограничен специальной пресс-конференцией накануне открытия «Еврокона».

А интервью знаменитого фантаста «ЗН» состоялось в очень неформальной обстановке: Гаррисон пил пиво в дружеской компании, шутил, местами использовал иностранную лексику, сильно затрудняя работу переводчика. Кстати, повидавший мир писатель знает девять языков, но — «Мой русский очень плохой. Мой украинский еще хуже…»

И все же, мне кажется, мы поняли друг друга.

— Мистер Гаррисон, вы уже бывали в России, но в Украину приехали впервые. Что вы слышали о нашей стране раньше?

— Ничего. Во времена железного занавеса Советский Союз воспринимали в Европе и Штатах как единое целое: мы не знали каких-то фактов отдельно об Украине, Казахстане или Сибири… то есть нет, о Сибири-то как раз кое-что слышали! Пропаганда создавала образ большой страны и единого советского народа. Об Украине я раньше ничего не знал, единственное — мне рассказывали о музее в Киеве, который размещен в больших воротах, где на стенах картины, звучит музыка…

— Может быть, имелись в виду Золотые ворота?.. Однако о Чернобыле, думаю, вы наверняка слышали. Поедете ли в «Чернобыль-тур» в числе фантастов, гостей «Еврокона»?

— Нет, это слишком длинная экскурсия, целых двенадцать часов. Я уже не так молод, чтобы ездить на экскурсии так надолго. Хотя жаль, конечно.

— Одним из самых популярных ваших произведений, во всяком случае у нас, остается «Неукротимая планета» — первый ваш роман. Как вы сами сейчас к нему относитесь? Многие писатели иронизируют над своими ранними вещами…

— Да, это моя первая и самая известная книга, она переведена на множество языков во многих странах, неоднократно переиздавалась в Америке… Нет, я не отношусь к ней с иронией, она мне по-прежнему нравится. Когда меня об этом спрашивают, я говорю: а если у вас пятеро детей, какого из них вы любите больше? Она пользуется успехом у читателей, и это для меня самое важное.

— У вас много циклов, многотомных романов. Это чисто коммерческий подход к делу или как?

— Когда-то в молодости я писал всякую чепуху исключительно для заработка: рассказы, комиксы, статьи для журналов. Но большие вещи, романы никогда не писались с коммерческой целью. Другое дело, что замысел далеко не всегда укладывается в одну книгу, а издатель только рад, если вместо одного романа получается трилогия.

— Для романов в жанре альтернативной истории (например, «Звездно-полосатый навеки» — о гражданской войне в Штатах) вам, наверное, приходится прорабатывать массу исторического материала. Как вам дается кропотливая сидячая работа?

— Чтобы написать исторический роман, требуется очень много времени, пять лет или даже пятнадцать, причем большая его часть уходит именно на подготовительную работу. Я разыскиваю нужную литературу, читаю архивные материалы, — и этот этап работы как раз и приносит самое большое удовольствие. Я имею в виду сам процесс познания истории. А книга — уже результат того удовольствия, которое я получаю, изучая исторические материалы.

— А такие вещи, как «Стальная крыса», они пишутся быстро и легко? Или тут есть свои трудности?

— Говорить о том, что я легко и с удовольствием пишу такие вещи, не приходится. Это все-таки тяжелая работа. Но когда книга написана и я вижу, что люди, читая ее, получают удовольствие и релакс, это большая радость и для меня.

— Как вы относитесь к экранизациям ваших произведений и компьютерным играм по ним?

— Что касается компьютерных игр, то я вообще о них не думаю. Игра — это то, что ты можешь в любой момент остановить, выключить и забыть, это неинтересно. Экранизации… среди них есть и хорошие, и плохие. Но вообще научно-фантастические фильмы — это совсем не то, что научно-фантастические книги. В фильмах есть ракеты, бластеры, спецэффекты, которыми воздействуют на зрителя, но в них зачастую теряется идея, смысл, то, чем воздействует на читателя литература. Есть неплохие фильмы в жанре фантастики: американские, немецкие, польские, российские… Но в них нет глубокой идеи. Я не могу назвать ни одного по-настоящему хорошего фантастического фильма. Бегают быстро, стреляют метко… все это лишь для развлечения, не больше.

— Вы как-то говорили, что ненавидите фэнтези. За что?

— Это очень просто. Для того чтобы написать фэнтези, надо в первую очередь отключить мозги, а там уже… (непереводимая игра слов с использованием итальянских жаргонизмов).

— Часто вспоминают о золотом веке американской фантастики, имея в виду 50—60-е годы. Какой век она переживает сейчас?

— Сейчас для научной фантастики все уже кончилось. Американская НФ, если провести аналогию с английской литературой, проделала путь от «Беовулфа» до «Пробуждения Финнегана» за сорок лет. Сегодня нельзя говорить о каком-то веке фантастики — ее просто уже нет.

— А как же вы сами, мистер Гаррисон?

— Я больше не пишу. То есть пишу нон-фикшн, статьи, биографические материалы, но фантастику — уже нет. Фантастика требует очень большой и долгой работы. Чтобы написать роман, нужен год или два, а у меня уже нет столько времени. Я не так молод, чтобы это себе позволить.

— Завсегдатаи международных конвентов отзываются о вас как о человеке веселом, общительном. А какой образ жизни вы ведете дома, в Ирландии?

— (смеется). Дома я несчастный, брюзгливый, грустный ипохондрик. Все писатели такие! Восемь-девять часов в день просиживают за компьютером, ненавидя всех вокруг, потом поужинают и на боковую. Другое дело — на конвенте: друзья, женщины, выпивка… А если серьезно, то на самом деле писательство всегда предполагает одиночество. В повседневной жизни писатель не может себе позволить быть излишне коммуникабельным.

— Вы часто переезжаете с места на место, жили во многих странах. Для вас существует понятие Родины?

— Нет, я считаю, что не столь важно, какую страну ты выбрал для проживания. Я жил в Штатах, Мексике, Англии, Италии, Швеции, Дании, Ирландии — от трех месяцев до семи лет — и везде чувствовал себя как дома. Когда я приезжал в страну, где мне нравилось, я оставался там жить. Брал свой компьютер, жену и переезжал. Я именно так понимаю свободу. Жил в Нью-Йорке, а сейчас живу в Ирландии и опять-таки чувствую себя свободным. Если в стране хорошо живется и работается — чем это не родина? Каждая страна очень своеобразна, я выучил разные языки, посмотрел мир, и, по-моему, это хорошо. Для меня истинное удовольствие — изучить новый язык, познакомиться с новыми людьми, новой культурой… Именно в мультикультурности я чувствую себя комфортно и как человек, и как писатель. Моя жена тоже с удовольствием меняла страну проживания. Когда мы переехали в Мексику, она открывала эту страну вместе со мной.

— Вы как-то рассказывали, что ваша жена не очень хотела уезжать из Нью-Йорка в провинцию. Как быстро она приняла ваш нестандартный образ жизни?

— Да что вы, она только счастлива была! Правда, в Нью-Йорке она работала танцовщицей, крутилась в модельном бизнесе, но все ее недовольство закончилось на мексиканской границе. Мы были вместе, и это главное. У нас была хорошая семья, двое детей, мы очень любили друг друга. Семья, когда все вместе, будет счастлива всюду. Главное — чтобы это была счастливая семья.

— Чем занимаются сейчас ваши дети?

— Мой сын — компьютерщик, он живет в Калифорнии. Дочь, доктор Гаррисон, преподает биологию в Брайтоне. Мы часто созваниваемся.

— Насколько вы интересуетесь политикой? Регулярно смотрите новости или вам больше нравится жить в вымышленных мирах?

— Я писал об этом в романе «Билл — герой Галактики» и не устаю повторять: ненавижу армию, ненавижу политику! Я всегда был очень далек от политики, а между тем в свое время меня не печатали в Советском Союзе, поскольку считалось, что я капиталист, антикоммунист, фашист…

— Знаете, у одного моего знакомого есть ваша книга, датированная 1973 годом…

— Да, печатались пиратские издания, но контрактов со мной не заключали. По той самой причине, о которой я сказал.

— Зато в последние годы ваши книги в России появлялись практически одновременно с американскими изданиями…

— Случалось, что даже раньше!

— А хотели бы вы издаваться в Украине на украинском языке?

— Я был бы рад. Знаю, что многие украинцы читают мои книги на русском, но я был бы доволен, если б их перевели и на украинский.

— Есть ли у вас предложения от украинских издателей?

— Я здесь только два дня. Но уже нашел тут много людей, которые знают меня, читают научную фантастику. На пресс-конференции мне задавали много вопросов, приносили мне книги на автограф, правда, насколько я понял, все на русском. Но украинцы читают Гарри Гаррисона, и мне это приятно.

* Подробнее о «Евроконе» читайте в «Книжной лавке»

Гарри Гаррисон родился 12 марта 1925 года в Стенфорде, штат Коннектикут. Закончил Нью-Йоркскую художественную школу, сразу по ее окончании в 1943-м был призван в армию и отслужил три года. После войны занимался в Нью-Йорке рекламной графикой, рисовал комиксы, сотрудничал с журналами как иллюстратор, затем как редактор и, наконец, как автор научно-фантастических рассказов.

В 1954 году Гаррисон женился, переехал с семьей в Мексику и с тех пор плотно занялся литературной работой. В 1960 году увидел свет его первый роман «Неукротимая планета», сразу принесший автору успех.

Гарри Гаррисон — автор более пятидесяти романов, наиболее известны его циклы «Стальная крыса» и «Билл — герой Галактики». Произведения Гаррисона переведены на множество языков, особой популярностью его книги пользуются на постсоветском пространстве.

Писатель часто менял страну проживания, последние годы живет в Ирландии, неподалеку от Дублина. До сих пор много путешествует, посещает конвенты фантастов в разных странах.

На «Евроконе-2006» в Киеве Гарри Гаррисон получил звание Грандмастера европейской фантастики.