ФИЛАТЕЛИЯ: ОТ РАССВЕТА ДО ЗАКАТА

Молодой человек собрал миллион марок, лег на них и застрелился.

Антон Чехов,
из записных книжек

Почтовая марка — остроумная придумка человечества, угадавшего по запаху паровозного дыма и эстетике револьвера «кольт» о наступлении новой эпохи. Появление почтовой марки стоит в одном ряду с фундаментальными изобретениями XIX века, создавшими остов технической цивилизации.

Однажды утром в Лондоне

В 1837 году (165 лет назад) в Великобритании частным образом был опубликован революционный проект почтовой реформы. Автор проекта Роулэнд Хилл предложил ввести предварительную оплату за пересылку корреспонденции и установить единый тариф. Естественно, в обеих палатах британского парламента проект Хилла был воспринят как вздор и нелепость. Главный почтмейстер Королевства оценил идею Хилла как самую необыкновенную из всех сумасшедших выдумок.

Консервативный Лондон не ведал, какой силе пытается противостоять. Не Роулэнд Хилл, это новая эпоха организовала шквал петиций в защиту назревшей реформы. В результате 6 мая 1840 г., в день продажи первой в мире марки, Р.Хилл сделал в своем дневнике запись: «Встал в 8. Продают почтовые марки. Большая давка на лондонской почте».

Имя первого собирателя марок доподлинно не известно. А по поводу того, когда зародилась филателия, киевский писатель Иосиф Левитас повествовал так: «В мае 1968 г. с аукциона в Лондоне за 12 тыс. фунт.стерл. было продано письмо, оплаченное десятью неразрезанными марками, датированное 6 мая 1840 г. Кто мог отправить такое письмо, если для его оплаты нужен был всего один «черный пенни»?

Вероятно, коллекционер, стремившийся сохранить такой конверт».

Черный пенни — черная метка

Одной из национальных английских традиций является коллекционирование ночных горшков. Этот удивительный вид собирательства первоначально прижился в привилегированных кругах, очевидно, выражая собой память о славных предках, о нежном их возрасте. О зрелом возрасте предков свидетельствовали собранные в замках и дворцах картины, гобелены, скульптуры, рукописи, драгоценные камни, оружие. При всей кажущейся разности этих двух типов коллекций мы легко установим их родственность. И первое собрание, и второе — явления культуры. Первое имеет ценность фамильную. Второе — эстетическую, цивилизационную. В обоих случаях это предметы уникальные. Ценность их для обладателя — в бесспорной подлинности. Жан Бодрийяр в «Системе вещей» отмечал также, что старинной нефункциональной вещи сообщает особую ценность уже сам факт того, что некогда она принадлежала кому-то знаменитому или могущественному...

Почтовая марка, ставшая в 40—50-е годы предметом собирательства, никак не могла быть фамильной реликвией, не имела ни художественной ценности, ни ценности подлинника, являясь репродукцией, выпущенной огромным тиражом. Собирание марок не могло быть и поиском родовых корней лицами неисторическими.

Для марки все это было впереди. Она была порождением и неосознанным символом технического прогресса, эдаким Базаровым, объявившимся в патриархальном семействе. Своим явлением марка знаменовала зарождение новой цивилизации и, как сейчас стало ясно, констатировала возникновение глобальной биотехногенной, технократической системы, внутри которой уже был заложен механизм самоуничтожения. Она была черной меткой, предупреждением о временах, когда наводнения будут захлестывать Центральную Европу, китайские провинции и Мексику, когда леса будут полыхать ото Львова до Магадана, когда отравление рек, взрывы самолетов и подводных лодок станут банальной хроникой текущих событий.

Р.Хилл был похоронен в 1879 г. в Вестминстерском аббатстве рядом с изобретателем паровой машины Джеймсом Уаттом. И оба, таким образом, были поставлены современниками в один ряд с Шекспиром и Ньютоном. В 1882 г. в лондонском Сити Р.Хиллу открыли памятник.

Предмет страсти

Марка обладала явным магнетизмом. Через полтора года после ее появления некий молодой человек дал в лондонской газете объявление с просьбой помочь ему собрать недостающее количество гашеных марок для оклейки ими своей спальни. К тому моменту при содействии друзей он собрал их уже более 16 тыс. шт. На марках в то время изображался профильный портрет молодой королевы Виктории. Представляется, что оригинальный замысел молодого джентльмена оценили не только его друзья, но и лица противоположного пола.

Вслед за Великобританией с 1843 г. марки стали выпускать два швейцарских кантона и Бразилия. За последующие 15 лет марки поступили в обращение 60 стран. Первая демонстрация собранных марок отмечена в Брюсселе 1852 года (150 лет тому назад). Филателистический журнал впервые увидел свет в Ливерпуле через 10 лет. В 60-е годы стали возникать и филателистические общества. Первый филателистический словарь вышел в Германии в 1867-м, он содержал 680 терминов.

В Российской империи, в состав которой входили значительные территории нынешней Украины, марка поступила в продажу в декабре 1857-го. О современной украинской марке, которой в этом году исполнилось 10 лет, мы поговорим позже.

Высокая классика

Классический период филателии — время выпуска знаков почтовой оплаты, предназначенных исключительно для нужд почты, — относят к 1840—1875 гг. Функциональность марки этого периода объясняет сюжетное однообразие изображений: монархи (Великобритания), герб (Россия), основатели государства и президенты (США). Правительства не спешили искушать коллекционеров. В Великобритании первые памятные марки вышли в 1887 г., в Бразилии в 1900-м — к 400-летию открытия страны, в Российской империи памятная серия выпускалась лишь в 1913 г., в честь 300-летия дома Романовых.

Со временем государства начнут активно эксплуатировать филателистический интерес, выпуская часть тиража марок специально в расчете на коллекционеров. К этому времени филателия стала целым миром, в ней сложилась своя иерархия ценностей. (Например, такие марки, как «Британская Гвиана», «голубой Маврикий» и «оранжевый Маврикий», вошли на равных в мировую элиту раритетов, комфортно чувствуя себя в качестве лотов на крупнейших аукционах. В марки стало выгодно вкладывать деньги, и они обрели еще большую притягательность в глазах начинающего коллекционера.

Филипп Феррари, собравший все марки, вышедшие до Первой мировой, показывал свою коллекцию лишь ближайшим друзьям. Филателия классического типа — это склонность к затаенности, ощущение избранности, отказ метать бисер перед не понимающей толпой. Коллекция — это мысль и чувство. Но «мысль изреченная есть ложь», а о чувстве своем говорить толпе, не знающей азов этого искусства, и вовсе немыслимо.

Взгляд на свойство страсти изнутри

Вадим Комаров (41 год, издатель): Марки я собирал с 14 лет до 22. Потом был перерыв. Увлекся музыкой, стал собирать пластинки. Однажды после работы сел в кресло передохнуть, включил проигрыватель (это был концерт Жана Мишеля Жара), взял альбом с марками и стал перелистывать. И тут мне попалась на глаза марка: репродукция голландца Якоба ван Рейсдаля. Музыка наложилась на живопись, и у меня буквально захватило дыхание! Я все увидел в другом свете, как будто попал в сюжет марки. Реально ощутил запах воды, почувствовал движение ветра, листьев… И с тех пор я вновь вернулся к филателии.

С клубом филателистов у меня отношений нет. Но есть двое знакомых, один живет в Харькове, другой в Киеве. Если я приобретаю марки для себя, то звоню им, спрашиваю, не интересует ли такая-то серия.

Филателия давно коммерциализирована. Я к этому отношусь негативно. Марки — это что-то внутреннее.

После классики. В пределе Бутан. Но и это не предел

Филателистический бум пришелся на 60-е годы. О феноменальной популярности этого вида коллекционирования говорит тот факт, что в некоторых странах Западной Европы филателия как воспитательный элемент включалась в программы школ. О популярности филателии в социалистических странах напоминать не приходится. Коллекционирование марок всячески приветствовалось и поощрялось. Государства и частные компании активно провоцировали коллекционеров, выпуская красочные марки, которые фактически уже не являлись знаками почтовой оплаты. Выпуск марок для многих государств стал надежной статьей дохода, иногда единственной. Серьезные коллекционеры с иронией относились к собиранию подобных марок, называя их «картинками».

Между странами, производящими ходовой товар, развернулась конкурентная борьба. С целью привлечь покупателя марки выпускались всех геометрических форм (ромб, круг, овал, неправильный многоугольник) и контуров самых невероятных (кокосового ореха, банана, попугая, страны, континента). Марки изготовлялись из алюминиевой, стальной и серебряной фольги. В 1965-м Габон в память одного печального события выпустил марку из золота, вес которой составлял 0,6 г, тиражом 50 тыс. экз. Это было не самое бездарное размещение 30 кг золота, так как вслед за Габонской Республикой до десятка стран выпустили золотые марки.

Но додуматься до золотой марки после того, как придумали алюминиевую, не революция. Поражает революционность мысли компании, выпускавшей марки от имени Королевства Бутан. Для начала они стали изготовлять марки со стереоскопическим эффектом. Затем начали выпускать марки-грампластинки с гимном Бутана, краткой его историей, народными песнями. Та же компания придумала ароматическую марку, пахнущую розой.

В новейшие времена фантазия извлекающих деньги из ничего коснулась обратной стороны марки, нанося вместо клея слой ЛСД.

Наша марка

Филателисты любят цитировать афоризм Георгия Димитрова: «Марка — это визитная карточка страны». Возможно. Если не флаг над кораблем, потому что корабль с таким флагом могут арестовать; если не клеймо «Made in Ukraine» на товарах; если не громкое имя писателя, то почему бы и не марка? Десять лет назад вышла в свет первая марка новой Украины, сразу же памятная, для коллекционеров, посвященная 500-летию казачества.

Надо сказать, марки у нас выпускают очень красивые, яркие; выпускают часто, примерно раз в неделю. У филателистов появилась реальная возможность собирать хронику по классическому образцу. План выпуска и спецгашений известен заранее. К сегодняшнему дню издано более 460 марок. Издаются они гигантскими тиражами. Выходит в Киеве и свой журнал «Філателія України». Выпускаются, конечно, марки и классического типа, имеющие первичную функцию.

Такие же марки — впрочем, как и коллекционные, — выпускались при УНР в 1918—1920 гг. 14 марок были изготвлены в Вене в 1920 г., но в почтовый оборот не попали. Авторами украинских марок, которые можно отнести к классическому периоду, были Антон Середа, Георгий Нарбут, Леонид Обозненко. В 1923 г. правительство УССР выпустило 4 марки, которые на филателистическом сленге называются «Украинский помгол». Это были благотворительные марки, дополнительный сбор от которых предназначался для Центральной комиссии помощи голодающим. Марки поступили в обращение только в июне и никакой роли в ликвидации голода не сыграли.

Некоторые отсветы большой политики

Портретные образы современных украинских государственных деятелей еще не нашли отображения в отечественной филателии. Однако портреты Л.Кравчука и Л.Кучмы были замечены на почтовых открытках, выпущенных в Австрии. Внимание коллекционеров-украинистов привлек также конверт (псевдоконверт), выпущенный на Западе частным образом, с портретом В.Ющенко.

Известен предвыборный пиаровский ход с использованием филматериала. Об этом пишет Андрей Стрыгин, редактор журнала «Марки»: «Нехитрый постулат классической психологии взяли на вооружение имиджмейкеры Гайдара. В жару предвыборной кампании начала 90-х в почтовых ящиках многих россиян оказались псевдопочтовые карточки с фотографиями премьера, Ельцина и с репродукцией марки российского стандарта, погашенной псевдоштемпелем «Выбор России». Нетрадиционный ход предвыборной агитации запомнился многим. Расчет здесь был простой: вне зависимости от политических симпатий-антипатий коллекционер-филателист всегда сохранит что-то неординарное, а сохранив... может, и проголосует».

22 сентября 1972 г. Папа Римский Павел VI подписал апостольское послание, в котором св. апостол Гавриил, принесший благую весть Марии, был назван патроном почты и филателии. В честь этого события в Австрии была выпущена марка со скульптурным изображением св.апостола и текстовкой: Архангел Гавриил, защитник и патрон филателии. Православному сознанию такие ухищрения претят, что, кстати, подчеркивает разницу в мирочувствовании христиан восточного и западного обрядов.

Черкасский след «голубого Маврикия»

Если до сих пор нет термина «филателистическая мифология», то это недоразумение. Качество легенд и мифов определяет качество культурного феномена. Уважаемый черкасский публицист Анатолий Сысой припомнил давнюю историю. «Было это в промежутке между 1967 и 1969 годами, не позже. Это точно. В то время я работал на радио. В кабинете нас сидело пять человек, в том числе и Леонид Рябищук (при независимости он стал председателем областного радиокомитета, умер несколько лет назад). Он был страстным филателистом. К нему заходил один человек, у того была великолепная коллекция, они разговаривали о марках, договаривались об обмене, что-то обсуждали. Человек явно имел отношение к КГБ: жил он в доме того ведомства, мы об этом знали. И как-то при нас он рассказал Рябищуку удивительную историю. Во время войны служил он в контрразведке СМЕРШ. Дело было в самом конце войны, уже на территории Германии. Их группа пленила несколько штабных немецких офицеров, один из них в перестрелке был убит. И он, наш посетитель, забрал его портмоне с фотографиями и письмами, уж неизвестно зачем, — может, на память.

Эти документы хранились у него годы и годы. В какой-то момент ему нужно было выменять одну марку, которая менялась на марки Третьего рейха. И он вспомнил, что у него есть немецкие конверты с приклеенными марками; вырезал нужную марку, замочил в солоноватой воде, как это у филателистов принято; куда-то отлучился, приходит, а в миске не одна, а две марки плавают! Оказывается, под гитлеровской маркой была спрятана другая.

Когда он показал находку специалистам, те сказали, что марке нет цены. Называется она, кажется, «Маврикий». Кагебист утверждал, что она и сейчас у него, лежит в банке, в сейфе. Все это он говорил очень убедительно. Утверждал, что если бы он продал эту марку на международном аукционе, то был бы баснословно богатым человеком. Правда, прибавил, что государство все равно бы все забрало. Самой марки он нам не показывал. Я не филателист, Рябищука больше не спрашивал о той истории…»

Легенда о советско-немецком «голубом Маврикии» известна филателистам в нескольких версиях. Фигурировали в них Баку и Крым, назывались фамилии советского коллекционера и немецкого офицера. Указывался музей в Ставрополе, откуда марка была похищена эсэсовцем и куда ее якобы возвратили после смерти бакинского коллекционера. Здесь интересно, что все предыдущие варианты, до «черкасского», относят находку «голубого Маврикия» к концу 80-х. А след драгоценной марки в Черкассах возникает как минимум на 20 лет раньше. И все это плод фантазии? Чьей? Теперь вроде и ясно — фантастов из Комитета ГБ. Однако все время помнится пословица: дыма без огня не бывает. В противном случае следует признать, что в ГБ трудились выдумщики класса Артура Конан Дойла и старшего Дюма, которые в состоянии были сочинять столь изящные сюжеты.

Но на бывших советских просторах «Маврикий» все-таки появился. Сбылась голубая мечта нашего филателиста. Два года назад легендарные марки можно было увидеть в московском Манеже, на Всемирной филателистической выставке.

Жизнь и судьба коллекций и их создателей

Среди коллекционеров распространено мнение, которое корыстно поддерживается всеми правительствами: коллекционирование — одно из самых выгодных капиталовложений. В качестве доказательства приводятся суммы баснословных прибылей от перепродажи марок. Ну вот, например, в 70-е годы два «Маврикия» — «голубой» и «оранжевый» — были проданы за 380 тыс.долл., а в 1985-м за 1,7 миллиона. Прибыль — 450%. Но, видимо, ссылка на «Маврикий» некорректна. Не все марки — «маврикии», как не все паровозы — черепановские, а картины — ван-гоговские.

Какова судьба коллекций? Разная. Ф.Феррари незадолго до смерти (а умер он в возрасте 69 лет в мае 1917 г.) завещал свою коллекцию Берлинскому почтовому музею. Германия проиграла войну, и уникальная коллекция Феррари была передана в счет репараций Франции. Французы распродавали по частям, четыре с половиной года.

Карл Шмидт, конечно же, знал о несчастной судьбе коллекции Феррари. Но последовал его примеру. С большими приключениями он вывез свое собрание из революционной России. В декабре 1933 г. Шмидт издал на немецком языке каталог, содержащий сведения обо всех земских марках России. Эти оригинальные марки, у каждого уезда своя, имели обращение в 163 уездах 34 губерний с 1866-го по 1917 г. Коллекция К.Шмидта в целости и сохранности пережила ХХ век. Она и поныне находится в Берлинском музее почты на Лейпцигской улице.

Но вот отчего-то есть ощущение, что коллекция марок в хранилищах музея подобна атрибутам склепа. Марки, в отличие от картин, не для музея! Рассматривать их можно, только сидя в кресле у себя дома под уютной лампой. Но не изогнувшись над витриной.

Коллекция — это и судьба человека: каждая уникальна, это собрание сюжетов, переплетение страстей. Это пьеса. Многокрасочность мира в частности и в том, что не все пьесы сочинены Шекспиром. А бессмысленность жизни, перед тем как застрелиться, человек умудряется обнаруживать не только в собирании марок.

Однажды на закате в провинции

К исходу ХХ века первоначальная функция почтовой марки быть дешевым знаком оплаты почтовой корреспонденции исчерпана. Стоимость пользования электронной почтой через Интернет уже и сейчас во много раз дешевле бумажной почты. Само появление термина «бумажная почта» исключительно симптоматично, это письмо о финале. Возможно, бумажная почта в т.н. информационной цивилизации станет привилегией людей состоятельных, которые смогут оплачивать свое чудачество — держать в руках письма, хранящие дыхание любимого человека.

P.S. А этот очерк отправляется в редакцию «ЗН» нажатием одной компьютерной кнопки и безо всякой марки.