Крестный ход как факт современной жизни

Мимо веселых огоньков казино и вальяжных офисных строений, среди сутолоки дня движется по городу, разрывая потоки машин, колонна странных людей. С большими и малыми крестами, хоругвями, иконами; женщины — в платочках и без косметики, юбки длинные, мужчины — тоже простоваты, некоторые с бородами, годами нестриженными… Бодро идут, с песнопениями молитвенными, на перекрестках крестным знамением дали осеняют.

Для иностранца или неверующего — дело загадочное, темное и потому отчасти страшноватое (фанатики!), отчасти и глупое (им же делать нечего!) Если б, скажем, люди шли, скандируя нечто под партийными (или спортивными) знаменами, — было б ясно «за кого» и «для чего». Тогда б и телекамеры рядом. Если бы под корпоративными полотнищами митинговали — тоже ясно: новый супермаркет или сорт безвредной колбасы пиарят. И тут бы телекамеры на взаимовыгодной основе. А здесь — что? Явление духовной жизни? А в чем она измеряется? Чей, спросят, тут интерес: Московского патриархата, Киевского, или?.. Кто-то, глядя на идущих, и пальцем у виска покажет, мол, лучше б на огороде дело нашли, а кто-то интеллигентно посочувствует: застряли, бедолаги, в прошлом, а вокруг столько интересного, вот, например, концерт «Фабрики звезд» и фестиваль африканского кино. Кто-то и по-другому скажет, на то у нас и свобода. Но при этом вполне возможно, что на ТВ о тысяче человек, прошедших по центру Киева, ни кадра не будет; как бы в шапках-невидимках люди шли, словно в параллельном мире двигались, в иной реальности. Впрочем, отчасти так оно и есть — в иной. Но что же это за реальность?

Среди святых

Энциклопедия Брокгауза и Ефрона формулирует: «Крестный ход — торжественное церковное шествие из одного храма в другой или к какому-либо назначенному месту… существуют как в православной церкви, так и в католической, и бывают двух родов: совершаемые по установлению, ежегодно в известные дни, и чрезвычайные». В известные дни — на Пасху, Рождество… Безусловно, чрезвычайным был самый первый ход: когда в Рождественскую ночь «пришли в Иерусалим волхвы с востока и говорят: где родившийся Царь Иудейский? Ибо мы видели звезду Его на востоке и пришли поклониться Ему». Мудрецы немало потрудились, идя за звездой, которая позже, приняв в православной традиции восьмиконечное начертание, стала символом Богородицы.

Волхвы дошли и поклонились Спасителю мира. А через три десятка лет начался крестный ход человечества за Христом: «И следовало за Ним множество народа из Галилеи и Десятиградия, и Иерусалима, и Иудеи, и из-за Иордана».

И вот мы, выйдя из Днепра.

Так что же это за реальность — глазами людей, идущих православным крестным ходом? Многое в жизни человека определяется его действительным представлением о смысле жизни и смерти. В секуляризированных группах и сообществах — одно; представления там часто размыты. Здесь — иное, ясен смысл, он в спасении своей души от погибели, следуя заповедям Христовым и преданиям Церкви Православной. Либо ты со Христом, либо — против и попадешь в ад; выбор невелик: «тесны врата и узок путь».

Меняются системы власти, возникали и гибли княжества, царства, империи, республики, совершенствуются и деградируют государственные институты, а структура Церкви с апостольских времен остается неизменной. Все попытки «обновить» каноны, «улучшить» и «осовременить» извне или изнутри, встречали стойкое сопротивление в самих ее глубинах, ибо верующий знает: от лукавого это и ведет к потере благодати. Да и зачем другое, если в существующей Церкви спаслись Антоний и Феодосий Печерские, Сергий Радонежский, Иов Почаевский, Серафим Саровский, Кукша Одесский… Преподобный Кукша (1875—1964), прошедший ГУЛАГ, — наш современник; преподобный Антоний (983—1073) отдален от нас десятью веками. Антоний жил при князе Изяславе, который подарил монастырю Печерский холм, Кукша — при Хрущеве, который монастыри разорял. То есть цель жизни внутри Церкви достигаема во все времена. А беспрестанно трансформирующиеся государственные системы — лишь мелькающий погодный фон за церковными куполами. Даже если они взорваны и стали невидимыми. Способствует государственная система жизни православной — хорошо, нет — будут новые мученики, очередной пример для последних времен.

В советские годы возникали у нас территории (например, нынешняя Черкасщина), где на площади свыше двух десятков районов не оставалось ни одной дейст­вующей церкви, все было закрыто или разрушено, ни одного священника, все были убиты или сосланы. Словно бы в целях эксперимента духовную дыру атомной бомбой в глобусе прожгли. Но вот купола вновь проявились. Ныне же — другие испытания: очередные расколы и попытки модернизаций. Нередко именно против этого и направлены современные «чрезвычайные» крестные ходы. Другие посвящаются памятным событиям, юбилеям.

Под звездой Богородицы

В год 1020-летия крещения Руси, в апреле и мае 2008 г., по улицам десятков городов и сел Украины прошли два «луча» грандиозного «восьмиконечного» крестного хода «Под Звездой Богородицы». Международная программа с одноименным названием, начатая 17 мая 2007 г.,
осуществляется по благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алек­сия II, а украинская часть — и по благословению Блаженнейшего Владимира митрополита Киевского и всея Украины. Украинские маршруты берут начало в двух центрах Вселенского Православия — на Афоне и в Иерусалиме. «Афонский луч»: Афон—Одесса—Киев—Москва. «Иерусалимский луч»: Иерусалим—Севастополь—Харьков—Москва. Шесть других маршрутов проходят к Москве из Владивостока, Барнаула, Якутска, Ростова-на-Дону, Санкт-Петербурга и Архангельска. Считается, что это самый большой по общей протяженности пеший крестный ход в мире…

Сотни людей идут в любую погоду, творя Иисусову молитву, при этом несут на носилочках большие иконы Богородицы. Ночуют в монастырях, случается, в каких-то клубах и спортзалах, но часто и на квартирах. Горожане, как правило, охотно «разбирают» их по домам.

В Умани к церкви торопливо подходит женщина: «Где тут людей дают?!» И расстроилась, не успела: «Петренки-то к себе семерых увели! А это к вам трое? Дайте хоть одного!» В монастыре прием выглядит красиво. Корреспондент «ЗН» был свидетелем дивной встречи участников крестного хода насельницами Лебединского монастыря (это под Шполой). Монахини и послушницы в полночь (как не вспомнить о Евангельских пяти мудрых девах!) длинной цепочкой с горящими свечами в руках стояли на лесной дороге, ожидая крестный ход. Долго ждали, и вот — встреча… Полтора километра до обители по бугристой дороге, когда звезды мелькают за сомкнутыми в свод ветвями, под которыми звучит молитвенное пение, когда почему-то и не темно, и не скользко (а ведь только дождь прошел), среди цепочек огней — оставляют ощущение счастья.

Возглас «Богородица идет!», оповещающий о приближении святынь крестного хода, преображает пространство. В селах и городах оживают окна домов, на улицах останавливаются автомобили, вытягивают шеи прохожие, некоторые крестятся, иные встают на колени, хоть и в лужу, под иконы. Другие от растерянности (чувствуя, делать что-то надо, а креститься не обучены) нервно закуривают, принимают горделивую осанку, кто-то начинает хихикать… И при этом может разнестись громом: «Погасите сигареты!» И гасят торопливо. Бесспорно, уже от одного этого воздух чище.

Дар божественных видений

Что остается в памяти? Лица, глаза (в повседневности этого нет — тысяча людей за день промелькнет, не вспомнишь) и разговоры на привале. Такое не выдумывают.

На трассе Одесса—Умань, где-то в районе с. Ладыженка, одиннадцатилетняя девочка, ненадолго присоединившись с родителями к крестному ходу, показала вдруг маме вверх: «Иисус Христос!» Женщина вскинула голову и ничего не увидела, кроме весеннего облачного неба. Взрослые принялись расспрашивать. Да вот же: Христос! держит в одной руке крест, во второй — большой букет роз... Разузнали: девочка с рождения причащается, воцерковлена. Вот ей и открылось сокровенное... В Звенигородском районе, на подходе к повороту в с. Казацкое, лишь только дождь закончился, невысоко над крестным ходом, перекинувшись через дорогу чуть по диагонали, засияла радуга. Люди шли внутри; вот это уже почти все заметили, вспоминали потом восхищенно: таких ярких цветов прежде не видывали…

Киевлянка Вероника с удовольствием поведала о том, как за Черниговом у дороги стоял бычок и мычал, ловко попадая в такт, когда Иисусову молитву пела мужская часть хода. А когда пели женщины — выдерживал паузу вместе с мужчинами…

На крестном ходе глаза открыты для чудес.

Зачем крестоходцу булавка

Крестный ход явление духовное. Но имеет он, конечно, и физическую составляющую, сотканную из личностных взаимоотношений, организационных, бытовых и других проблем. Заместитель руководителя крестного хода «Афон-Москва» Василий Чепразов, на которого возложено ведение хода, поделился некоторыми своими наблюдениями: «В день проходим 20—30 км, иногда меньше. Но проходили и по 40, 50, как, например, между Переяславом-Хмельницким и Борисполем. Что самое трудное?.. С Божьей помощью все легко. Но разного рода искушения все время нас преследуют. Вот сестры стали жаловаться, что мы движемся слишком быстро, а они не успевают, отстают. Это лишь кажется мелочью. Из-за этого страдают человеческие отношения, нарушается мир в душе. Я пытался объяснять, что темп задают икононосцы: на носилочках нести большие иконы — труд физический, не из легких. Нести их удобно, лишь шагая достаточно быстро. При этом следом за нами движется автобус, в котором, кто устал, может ехать. Но иконы мы по благословению должны нести пешком. Все равно в течение дня женщины по нескольку раз подходили, жаловались. Случается, кто-то начинает по-своему руководить ходом. Такие инициативы, как правило, разрушают нормальную жизнь хода, поэтому нужно уметь их пресекать…»

Спрашиваю знакомого архитектора Владимира, прошедшего всю Черкасщину и дошедшего до Киева: «Для чего?» Это я о булавке в лацкане его куртки. «Очень удобно, — смеется он, — мозоли прокалывать, водянку ликвидировать. Вечером перед сном некоторые бритвой разрезают. А я так приспособился». Зеленка, лейкопластырь, бинт — и утром вновь дорога.

Просыпается большой город. Дорога лежит мимо казино, к утру все еще звенящего жетонами, мимо ночного клуба, из дверей которого попахивает травкой, мимо двух изможденного вида девчонок, пьяно прикуривающих на остановке у паренька угрюмой наружности, мимо огромного черного автомобиля, в котором неугомонное радио пытается рассказать миру то ли о бандитской разборке, то ли о полубандитской разборке политиков…

Тот, кто пожелает увидеть в крестных ходах политику, вероятно, ее и увидит. Но настроенные иначе, например, воспринимать крестные ходы как ту соль, которая предохраняет мир от гниения, так и воспримут.

Так что и здесь выбор имеется.