Уголовный процесс предвыборного периода

Теоретизируя о построении правового государства, на практике мы постепенно отвыкаем даже удивляться тому, что, пожалуй, самые массовые нарушения прав человека допускают государственные структуры, призванные охранять эти права. В частности, предвыборная ситуация как никогда ярко продемонстрировала, что милиция, как и обещал ее руководитель, не может оставаться вне политики. Что правоприменительная практика способна повергнуть в шок даже тех зарубежных наблюдателей, которые действительно стараются не вмешиваться в наши внутренние дела. О некоторых аспектах применения уголовно-процессуального права, характерных для нынешнего предвыборного периода рассказывает Николай СИРЫЙ, кандидат юридических наук, старший научный сотрудник Института государства и права имени В.Корецкого НАН Украины:

— Не существует наделенных властью политических сил, которые не подвергались бы искушению применить уголовную юстицию в политических интересах. Об этом обществу всегда следует помнить и, соответственно, выстраивать механизмы предупреждения и недопущения таких проявлений, активно и постоянно проводить деполитизацию правоохранительной и судебной систем, отшлифовывать уголовный и уголовно-процессуальный закон. Действие уголовно-процессуального закона всесторонне и выразительно можно увидеть именно в период выборов, зачастую сопряженных с конфликтом, социальным напряжением.

Юридическая профессия не может полноценно функционировать без доверия граждан. Но только тогда, когда правоохранители и представители Фемиды будут способны убедительно и логично объяснить свои действия и правовую позицию в условиях свободы слова, откроется возможность для формирования такого доверия. Основное задание определенных законом процедур, в соответствии с которыми осуществляется уголовное преследование, заключается в том, чтобы каждый шаг правоохранительной системы был понятным, логичным и убедительным. В противном случае всегда без исключения — и прежде всего судьи — обязаны неуклонно придерживаться принципа презумпции невиновности, заключающегося в том, что обвинение не может основываться на доказательствах, полученных незаконным путем, а также на предположениях. В соответствии со статьей 62 Конституции Украины, все сомнения относительно доказанности вины лица толкуются в его пользу.

Если правоохранительные органы осуществляют мероприятия «по выявлению взрывчатки» у студентов, которые открыто заявляют о своей принципиальной гражданской позиции на выборах, то в каждом таком случае общество должно быть поставлено в известность о том, из каких конкретно источников и каким образом получена информация о вероятном наличии этой взрывчатки.

Абсолютно неубедительно выглядит информация, что «в милицию поступило сообщение о том, что в подвальное помещение жилого дома… группой неизвестных занесены чемоданы, в которых, возможно, находится взрывчатка».

Допустим, у правоохранительных органов действительно есть информация, что могут быть использованы взрывные устройства в политических целях. Тем более в таком случае, для обеспечения полного доверия к действиям правоохранителей, необходимо, например, в присутствии народных депутатов, представителей местной власти проводить не доследственный осмотр помещения, как это было сделано в случае с молодежной организацией «Пора», а осмотр места события в установленном законом порядке, с соблюдением всех процессуальных правил.

Уголовно-процессуальная процедура для того и устанавливается, чтобы каждый шаг правоохранительного органа вызывал доверие общества. Именно поэтому процессуальное право и предусматривает, что перед проведением каждого следственного действия его участников следует информировать о том, что ищут правоохранители, с какой целью и на каких основаниях это осуществляется. Если намерены провести обыск, то первым делом они должны заявить о том, что пользователь конкретного помещения должен выдать определенные предметы, интересующие следствие. Оглашаются основания, полномочия, определяется, что и почему ищут, и только потом начинается исполнение следственных действий. Если же это происходит в обратном порядке — сначала ищут, причем много раз, тем самым перечеркивается сама суть этого процессуального действия. И в таком случае уже суд обязан занять принципиальную позицию относительно того, можно ли доверять результатам следственных действий, осуществленных с нарушением основных правил их проведения.

Если возбуждается уголовное дело в связи с «созданием рядом лиц незаконных вооруженных формирований — террористических групп, задачей которых является совершение террористических актов», обществу должны немедленно предоставить убедительные факты, подтверждающие серьезность этого обвинения. В противном случае граждане имеют реальные основания полагать, что правоохранительная система используется в политических целях. Вообще в периоды социального напряжения следует чрезвычайно осторожно относиться к официальным заявлениям о террористической деятельности. Прежде всего не обнародовать непроверенные версии. Кого-то такие заявления могут напугать, но кого-то — подтолкнуть к подобным действиям. Известно, что стимулировать активность неуравновешенного человека очень легко.

Сегодня мы, увы, можем констатировать многочисленные случаи вмешательства представителей правоохранительных органов в избирательный процесс. Это касается не только В.Ющенко. Есть еще ряд случаев, касающихся избирательных кампаний кандидатов от коммунистов, от социалистов. В общем, налицо системное явление, тенденция, и это не может не вызывать серьезного беспокойства.

— Лидера «Нашей Украины» В.Ющенко обвиняют в том, что он не предоставляет информацию и документы, необходимые для работы следственной парламентской комиссии по расследованию причин его заболевания. Глава этой комиссии Владимир Сивкович заявил, что комиссия должна поставить точку в вопросе, «были ли доказательства умышленного отравления Ющенко с 10 по 17 сентября химическим или другим веществом», и что «на сегодняшний день отсутствие любых доказательств — это уже ответ» на этот вопрос. Как вы расцениваете создавшуюся ситуацию с правовой точки зрения?

— Я бы начал с такого аспекта. Как известно, в связи с происшедшим с В.Ющенко возбуждено уголовное дело. Кроме того, уже есть какие-то предварительные выводы специальной следственной комиссии парламента. Озвучены также многочисленные заявления по этому поводу официальных и неофициальных лиц. Что из всего этого является официальной позицией государства в связи с указанным происшествием? Только одно — уголовное дело, возбужденное Генеральной прокуратурой по статье 112 УК о посягательстве на жизнь государственного или общественного деятеля.

Следует исходить из того, что уголовные дела не могут возбуждаться просто так, на всякий случай. Закон (статья 94 Уголовно-процессуального кодекса) предусматривает, что уголовное дело может быть возбуждено только при достаточных данных, указывающих на наличие признаков преступления. Раз уголовное дело возбуждено, это означает, что в распоряжении государства имеются достаточные данные, указывающие на наличие признаков преступления, предусмотренных соответствующей статьей Уголовного кодекса.

Эта позиция государства сохраняется до того момента, когда суд примет решение по результатам расследования или будет вынесено постановление о закрытии уголовного дела следственными органами. Из этого следует только одно: обязанность государства расследовать уголовное дело всесторонне, полно и объективно.

И вот мы подходим к ответу на ваш вопрос. После того, как дело возбуждено, должно быть вынесено постановление о признании лица потерпевшим. Это является уже вторым документом, подтверждающим наличие данных о совершении преступления. Только после этого перед потерпевшим можно ставить вопрос относительно его личной позиции по данному делу, в частности, о предоставлении необходимой информации следственным органам, о том, доверяет он им или нет.

— Какова тогда, с вашей точки зрения, роль парламентских следственных комиссий?

— В данном случае мы в очередной раз убедились в том, что этот институт у нас не срабатывает. Если проводится расследование конкретного уголовного дела, это уже является официальными мероприятиями, осуществляемыми государством. Исходить следует из того, что никто другой не должен, да и не может параллельно со следствием выполнять ту же самую — следственную — работу. В чем должна заключаться роль парламентской комиссии? Есть только два варианта. В первом комиссия должна обеспечить надлежащие условия для производства, осуществляемого по уголовному делу, защиту следствия от политического влияния на расследование. Например, когда возникает необходимость получить показания или документы от человека, который имеет значительные политические рычаги, позволяющие ему уклоняться от этого, когда нужно снять любое давление на ход расследования. О целесообразности такой функции следственной комиссии свидетельствует мировой опыт работы аналогичных институтов. Комиссия должна помогать следствию, создавать условия для его всестороннего проведения, но не вмешиваться в его ход и не делать свои выводы.

Если же такая комиссия берет на себя иную роль, позволяя делать выводы относительно доказательств по делу, тогда она должна становиться органом расследования со всеми надлежащими полномочиями и кадровым составом. И осуществлять полноценное производство в соответствии с Уголовно-процессуальным кодексом. Только у этих двух позиций относительно возможной роли создаваемых парламентом комиссий есть смысл. Когда же одни (правоохранительные органы) проводят расследование, а другие (следственная комиссия) делают выводы по делу, никакого реального смысла в таких действиях нет. Еще и потому, что парламентская комиссия не несет никакой ответственности за свои выводы и регламент ее работы не согласован с уголовно-процессуальными правилами. Расследование любых преступных фактов — серьезное дело, детально регламентируемое Уголовно-процессуальным кодексом именно для того, чтобы все осуществлялось надлежащим образом и выводы следственных органов имели реальный вес в суде.

— Сегодня ведутся споры о юридическом значении медицинских исследований, проведенных и зафиксированных австрийскими врачами, оказывающими помощь В.Ющенко. Насколько эти выводы являются процессуально значимыми для нашего правосудия?

— Вне зависимости от того, где лечился человек, абсолютно все медицинские документы, связанные с процессом лечения, в частности с выполнением мероприятий, направленных на выявление причин болезни, являются одинаковыми по значимости с точки зрения доказательной силы.

В данном случае могут быть проведены какие угодно экспертизы, в том числе комплексная. Тем не менее результаты ни одной из таких судебно-медицинских экспертиз не являются основанием для переоценки выводов, к которым пришли австрийские медики.

Источником доказательств являются как выводы судебно-медицинского эксперта, так и документы. Мы имеем в виду все материалы медицинского дела, анализы, историю болезни, наблюдение за состоянием пациента, примененные медицинские препараты и мероприятия, направленные на выявление причин заболевания и т.д. Оценивать все эти материалы — не в компетенции правоохранительных органов или других медиков, а исключительно прерогатива суда.

— Обязаны ли были австрийские врачи ставить в известность австрийскую полицию относительно того, что к ним обратился потерпевший, находящийся в тяжелом состоянии, с подозрением на отравление, да еще и кандидат в президенты иного государства?

— Обязательство сообщать о таких фактах связано с правилами подследственности. Сообщать следует тому, на кого возложена обязанность начать уголовное преследование относительно определенных обстоятельств, связанных с преступлением. Это общее правило как для нашей страны, так и для иных государств. В соответствии с общепринятыми правилами, врачи обязаны ставить в известность органы уголовного преследования в тех случаях, когда есть явные факты, которые могут свидетельствовать о совершении преступления. Например, огнестрельное или ножевое ранение, последствия дорожно-транспортного происшествия. Если речь идет о тяжелом состоянии пациента и еще только предстоит выяснить, каковы его причины, врач не должен обращаться в полицию. Кроме того, если медикам наверняка известно, что события, связанные с причиной болезни, произошли на территории иного государства, то для них важен только один факт — поставлены ли в известность о данном событии официальные органы этого иностранного государства. Если официальная власть в курсе, нет никакого смысла давать повторное сообщение.

Правила подследственности исходят из целого ряда критериев: место совершения преступления, место выявления преступных последствий, место, где был задержан преступник. Но ни в нашей, ни в любой другой стране место лечения потерпевшего не является таковым для возбуждения уголовного преследования. Это какая-то совершенно новая идея для юриспруденции, о которой говорят у нас в связи с австрийскими врачами, оказывавшими помощь В.Ющенко. Человек имеет право лечиться там, где он хочет. И если он проходил лечение, например в пяти странах, это не означает, что в каждой из них должно быть возбуждено уголовное преследование, так как это нонсенс.

Есть все основания категорически утверждать, что никаких сомнений по поводу правомерности поведения врачей австрийской клиники относительно того, что они не сообщили в правоохранительные органы об обращении В.Ющенко, нет.

— Как вы расцениваете с точки зрения уголовно-процессуальных норм появление вещественных доказательств на месте происшествия («яичный теракт» против В. Януковича), найденных, как следует из сообщений СМИ, спустя неделю после самого инцидента?

— Безусловно, такого быть не может. Если есть основания полагать, что на месте события могут находиться какие-то доказательства по делу, оно оцепляется и исследуется детальнейшим образом. Потом оцепление снимают и это место открывается общему доступу, после чего выявление на данном месте новых вещдоков выглядит недостаточно убедительно.

— Говоря об особенностях применения уголовно-процессуального права в контексте грядущих выборов, нельзя не остановиться на экспертизе «пленок Мельниченко». Не говоря сейчас о сомнительности того факта, что в распоряжение экспертов был предоставлен оригинал записи, можно ли сказать, что, установив неполноценность тех пленок, которые подвергались последней экспертизе, Генпрокуратура фактически поставила точку в этом деле?

— Разумеется, с процессуальной точки зрения экспертиза должна быть проведена только с оригиналом. Но любые технические записи — видео или аудио — являются, как правило, только дополнительным источником информации. Чаще основным источником информации выступают свидетельства людей. Хотя категорически нельзя сказать, что одни доказательства лучше, другие хуже.

— Как известно, после изучения материалов служебной проверки СБУ относительно возможной слежки за спикером Верховной Рады Владимиром Литвином, Генпрокуратура согласилась с выводами спецслужбы об отсутствии материалов, подтверждающих осуществление подобных действий в его отношении. Учитывая общеизвестные факты, свидетельствующие о вопиющей неискренности компетентных органов нашего государства, заверения в том, что «факт слежки не подтвердился, поскольку документальных подтверждений в соответствующем ведомстве нет» — звучат почти издевательски. Существуют ли процессуально полноценные возможности закрепить, например, факт слежки, скажем так, подручными средствами. То есть самими гражданами, которые считают, что за ними осуществляется слежка государственными структурами?

— При оценке действий, связанных с незаконным прослушиванием, слежкой, иными мероприятиями, несанкционированно осуществляемыми правоохранительными органами, чрезвычайно важно не смещать акценты в оценке этих явлений исключительно на необходимость выявления документального подтверждения факта проведения таких мероприятий. Так как подтверждения этих фактов могут быть самыми разнообразными: свидетельства очевидцев, самого потерпевшего, видеозаписи, аудиозаписи, сделанные случайно или целенаправленно. Это может быть видео или фотосъемка. То есть любые средства, подтверждающие определенные факты, должны учитываться и оцениваться. Утверждение заинтересованного ведомства относительно того, что определенных документов нет, не выглядит убедительно. И это совершенно не означает, что противозаконных действий на самом деле не было.

Когда перестают работать правила уголовного процесса, нарушения прав человека приобретают массовый характер, должен в полную силу вступить в дело уполномоченный по правам человека Верховной Рады Украины.