«Несекретные материалы». Приговора не будет, но сам процесс…

Крайне эмоционально насыщенное открытое письмо к газете The Independent было обнародовано в минувший четверг за подписью генерального прокурора Украины Геннадия Васильева. Стилистика эта очень напоминает тексты, исходящие из администрации Президента с целью дать отпор всем, кто «вмешивается во внутренние дела Украины». Даже складывается впечатление, будто писал письмо не генпрокурор, а его тезка. Прежде чем обратиться непосредственно к тексту данного послания, напомним события последних недель.

19 июня британское издание опубликовало отдельные материалы из дела Г.Гонгадзе. В частности, были процитированы допросы группы сотрудников милиции, осуществлявших слежку за Георгием, а также показания обвиняемого в организации «банды оборотней» И.Гончарова, заявившего, что Гонгадзе был убит по приказу бывшего министра внутренних дел Ю.Кравченко, действовавшего от имени Президента Л.Кучмы.

Спустя два дня после публикации представитель Генпрокуратуры прокомментировал на пресс-конференции газетную статью: «Что касается ссылок на анонимные источники, на каких-то мифических сотрудников правоохранительных органов, то мы относимся к публикации с большим сомнением». Еще через неделю сомнения развеялись, а высокомерный скептицизм Генпрокуратуры словно ветром сдуло. Результатом прозрения стало возбуждение уголовного дела по ч.2 статьи 387 Уголовного кодекса Украины, предусматривающей ответственность за разглашение данных досудебного следствия или дознания. Таким образом, Генпрокуратурой фактически была подтверждена подлинность опубликованных материалов. Впрочем, есть сомнения относительно того, что, кроме их легализации, прокуратуру ожидают еще какие-либо заметные достижения на этом поприще. Ведь, по мнению экспертов, с юридической точки зрения реальная судебная перспектива данного дела, мягко говоря, весьма туманна. Хотя какое до этого дело тем, кто привык получать удовлетворение не от результата, а от самого процесса?

Итак, обратимся к вышеуказанному письму. Начал генпрокурор издалека, продемонстрировав глубокие познания в области журналистской этики. «Непредвзятость, точность, честность и справедливость, а также невмешательство в частную жизнь - это главные принципы журналистского кодекса, по которому работает известная на весь мир британская телекомпания Би-би-си. Это определяющие принципы для каждого независимого и профессионального журналиста. Неужели они ничего не стоят для британского издания The Independent?», - вопрошает Г.Васильев. Правда, в том же открытом письме, вспоминая о покойном Игоре Гончарове, генпрокурор утверждает, что это «прежде всего жестокий, кровавый убийца! На его совести жизни 11 человек!» Нам ничего не известно о существовании кодекса прокурорской этики. Но ведь должно же что-то значить «для каждого независимого и профессионального» прокурора понятие «презумпция невиновности»! Ведь в Конституции указано, что назвать человека виновным может только суд. И до вынесения соответствующего приговора рассуждать где-либо, кроме обвинительного заключения, о том, что там на чьей совести, прокурору не к лицу. Особенно учитывая, что в прокуратуре все никак не разберутся, на чьей совести сам И.Гончаров, умерший, находясь под арестом. Как известно, в свое время у генпрокурора Г.Васильева сложилось устойчивое впечатление относительно ненасильственного характера смерти И. Гончарова. А потом оказалось, что это совсем не так, в связи с чем даже возбудили уголовное дело. Кстати, есть серьезные основания предполагать, что именно утечка информации о результатах экспертизы трупа и внимание общественности к данному вопросу в конце концов привели к возбуждению уголовного дела по факту смерти И.Гончарова. Собственно, таким образом появился хоть какой-то шанс выяснить, кто и как убил свидетеля по делу Гонгадзе.

Конечно, законное право и, пожалуй, даже обязанность Генпрокуратуры - опровергнуть не соответствующую действительности информацию и попытаться добиться сатисфакции за «слив» в предусмотренном законом порядке. Но стенания главного прокурора, опровергающего по большому счету частности, почему-то не понуждают разрыдаться с ним заодно.

Оказывается, эта публикация прокуратуру «шокувала цинізмом і зухвалістю», «нанесла невиправної шкоди розслідуванню екстра-важливої для України справи». «Висновки надумані автором і просто вкладені в уста інших людей. Вони шоковані публікацією і звернулися до прокуратури зі скаргами, з проханням захистити їх честь, гідність і власне життя. Автор публікацї мало не називає їх злочинцями». Короче говоря, теперь все неудачи в расследовании дела Г.Гонгадзе смело можно списать на автора нашумевших статей. «Щодо самого розслідування, то нанести йому більшої шкоди поки не зміг ніхто. Через розголошення суттєвих слідчих даних зірвано низку оперативно-слідчих дій». Четыре года подряд так здорово работа кипела, а теперь - все насмарку. И, видимо, в обозримом будущем появления нового «гражданина К.», готового поделиться информацией, касающейся убийства Г.Гонгадзе, у следствия не будет. И все из-за этой газетенки.

«Автор статті стверджує, що не мав корисливих мотивів. То які мотиви він мав? Можливо, політичні?». Обращает на себя внимание, что иные мотивы автору письма на ум почему-то не приходят. Кстати сказать, остальным гораздо интереснее другое: каковы реальные мотивы тех, кто непосредственно осуществил столь значительную утечку информации из компетентного ведомства?

Итак, возбуждено уголовное дело по факту разглашения данных по делу Гонгадзе после обращения «обурених правоохоронців»: в Генпрокуратуру «обратилась группа правоохранителей, упоминавшихся в публикациях, с просьбой защитить их честь и достоинство».

Прокомментировать юридический аспект данного конфликта «ЗН» попросило Николая СИРОВО, одного из ведущих отечественных процессуалистов, кандидата юридических наук, старшего научного сотрудника Института государства и права им. В.Корецкого НАН Украины.

«Защита тайны следствия является совершенно нормальной и логичной вещью. Зачастую, правда, у нас эта тайна охватывает слишком много, но это тема отдельного разговора. Когда же речь идет о публикации протоколов допросов без разрешения органов расследования, то это совершенно однозначно является преступлением и в соответствии с нашим законодательством, и в соответствии с законодательством любой страны. Разглашение данных расследования наносит вред интересам правосудия, создает препятствия для достижения истины. Поэтому, охраняя тайну следствия, каждое государство защищает интересы расследования, правосудия и в конце концов - свою обязанность как государства раскрыть преступление. Итак, если смотреть на обстоятельства, связанные с разглашением тайны следствия, то разглашение протоколов следствия - это незаконно, неправомерно, и за это следует нести ответственность.

В то же время состав преступления, предусмотренный статьей 387 УК, юридически непростой. В первой части статьи речь идет о защите порядка расследования. Указывается, что разглашение данных досудебного следствия или дознания является незаконным. А в части 2 речь идет уже о защите чести и достоинства лица. Фактически часть 2 статьи 387 УК предусматривает ответственность за нарушение презумпции невиновности. Поскольку речь в ней идет о таком обязательном элементе, как нанесение оскорбления лицу, унижение его чести и достоинства.

Унизить честь и достоинство можно только недостоверной информацией. Правдивой информацией сделать этого нельзя. Сам факт разглашения правдивой информации не образует состава преступления. Фактически эта часть статьи сконструирована таким образом, что ее можно применить лишь в том случае, когда состоялось рассмотрение дела в суде и вынесен полностью или частично оправдательный приговор. То есть в том случае, когда судом установлена недостоверность информации, разглашенной следователем, прокурором, судьей или органом дознания, можно ставить вопрос об их ответственности. До того вся информация в процессе расследования дела имеет вероятный характер. В процессе суда она может получить свое подтверждение или быть опровергнутой. Поэтому до того, как будет вынесен приговор судом по этому делу, ставить вопрос о защите чести и достоинства в данном контексте весьма проблематично.

Информация, содержащаяся в уголовном деле, преимущественно посвящена вине обвиняемого, его поведению, характеристике. Поэтому разглашение в основном касается именно этих данных. Например, относительно свидетеля или потерпевшего путем разглашения данных досудебного следствия или дознания можно нарушить врачебную тайну (ст.145 УК), тайну усыновления (ст.168 УК). Можно разгласить подробности интимной жизни лица (ст.182 УК), тем самым нанеся ему вред. Но если информация соответствует действительности, она ни в коем случае не может рассматриваться в качестве позорящей, унижающей честь и достоинство. С юридической точки зрения, правда не может унижать или позорить, унижает только неправда. Впрочем, этот юридический аспект является сложным не только для правовой системы нашего государства, но и любого другого.

Проблематичность применения данной статьи Уголовного кодекса также связана со сложностью определения потерпевшего. В данном случае потерпевшим в плане разглашения информации может быть обвиняемый или подсудимый по делу. В том случае, если о нем была распространена информация, недостоверность которой впоследствии подтверждена решением суда. Потерпевшим в смысле униженным, оскорбленным, как указано в ч.2 статьи 387, УК может быть свидетель или любое иное лицо только в том случае, если информация о нем неправдиво закреплена в материалах дела, и этот факт будет установлен судом».

Из открытого письма Генерального прокурора Украины в газету The Independent

«Виготовлена публікація досить брудним і незграбним способом. Реальні факти не просто викривлені. Вони буквально переставлені «з ніг на голову». Візьмемо лише фрагмент статті, у якому автор намагається довести, що генерал Пукач був арештований за наказом Генерального прокурора України Піскуна і звільнений після призначення Васильєва. Достатньо лише співставити справжні дати цих подій (їх неодноразово називали у ЗМІ), аби зрозуміти, що автор відверто обманює читача і підтасовує дані. Прокуратура не має жодного відношення до звільнення генерала Пукача. Його було звільнено з-під варти судом. І відбулося це 5 листопада минулого року. А мене призначили на цю посаду лише 18 листопада. Більше того, після звільнення генерала з-під варти Генеральна прокуратура продовжувала розслідувати справу щодо нього. А коли у лютому 2004 року суд виніс постанову про закриття даної кримінальної справи, ми це рішення оскаржили! І аргументували це оскарження саме тими матеріалами, які нині згадуються у публікації. Тому звинувачення британської газети у тому, що прокуратура хоче ці матеріали приховати і знищити, незрозумілі і абсолютно необґрунтовані.

Натомість дуже серйозним є те, що автор публікації не просто розсекретив імена багатьох людей, а й поприписував їм слова, яких вони ніколи не говорили. У протоколах від початку було задокументовано лише факт ведення спостереження за Гонгадзе».

Справка ЗН:

Часть 2 статьи 387 Уголовного кодекса Украины: «Разглашение данных досудебного следствия или дознания, совершенное судьей, прокурором, следователем, работником органа дознания, оперативно-розыскного органа независимо от того, принимало ли это лицо непосредственное участие в досудебном следствии или дознании, если разглашенные данные позорят человека, унижают его честь и достоинство, - наказывается штрафом от ста до трехсот необлагаемых налогом минимумов доходов граждан или исправительными работами на срок до двух лет, или арестом на срок до шести месяцев, с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет».