КОМЕДИЯ АБСУРДА НА ПРАВОВУЮ ТЕМУ

Плакать или смеяться? Негодовать, метаться в отчаянии, мечтая об автомате, чтобы тра-та-та — и всех гадов уложить, а там — будь что будет? Содрогнуться в гомерическом хохоте? Что делать? Что делать с этой системой — судебной, правоохранительной, государственно-политической? Ведь сколь угодно много причин и для слез, и для смеха, и для отчаянно-смертного тра-та-та…

Вот еще одна ситуация, одна из десятков, сотен тысяч. Необычна она лишь тем, что по количеству нелепостей может претендовать на статус изысканной комедии абсурда. Правда, героине сего действа не до смеха. Сценарий, писавшийся жизнью в течение трех лет, таков: кража стройматериалов с подворья, кража с огорода, отравление колодца, избиение отца — инвалида войны, снова кража с огорода и, наконец, ограбление квартиры. И ни по одному из, милицейским языком говоря, «эпизодов» родная милиция ничего не может сделать. Годами не может. Знакомо? Пусть кинет в меня камень тот, кому не известна эта замечательная особенность наших правоохранителей — хронически не мочь. Есть ли правовой термин, обозначающий ее? В медицине это, кажется, называется импотенцией.

Но то — голая схема событий. Действительность много более прихотлива. Кража стройматериалов не сводилась к исчезновению какого-нибудь мешка цемента и парочки гвоздей. Исчезло все закупленное на только что взятый кредит в 27 тыс. грн. Тогда, в 1997 году, гривня, напомню, «весила» более полудоллара. Ирина Лысенко, хозяйка украденного, отнюдь не принадлежала к «новым украинцам». Для нее такая потеря стала ударом. Она не дачу строила. Она влезла в громадные долги, чтобы построить домик для престарелых родителей и перевезти их поближе к себе. Надежды рухнули.

Дело, единственное во всей череде злоключений, начиналось успешно. Удивительно, но воров установили достаточно быстро (хотя не всех) и даже часть украденного — на сумму около 3000 грн. — была найдена. И до суда даже дошло. Но как дошло, так и остановилось. В феврале 1998 г. Киево-Святошинский райсуд отправил дело на дополнительное расследование. С тех пор оно, находящееся на контроле в УМВД Киевской обл., видимо, превратилось в засекреченное. Во всяком случае, гражданка Лысенко четвертый год не может добиться информации, произошли ли в ее деле какие-либо подвижки. К следователю ее не вызывают, облпрокуратура запросы отфутболивает в район, низовой уровень по-партизански отмалчивается либо шлет послания, более похожие на шифрограммы.

Последний ответ Киево-Святошинской райпрокуратуры от 31 июля гласит: «В связи с рассмотрением Вашей жалобы, поступившей в МВД Украины 23.07.01 № 1674, уголовное дело отправлено в ГСУ МВД Украины». Забавно то, что пострадавшая в указанное время и не находилась в Киеве, и не обращалась с жалобой в какие-либо инстанции. В МВД под указанным номером «собственной» жалобы она также не обнаружила.

Случилось, однако, за эти годы одно существенное изменение, о котором Ирине известно наверняка: изъятое у воров имущество исчезло вторично. На сей раз — в недрах правоохранительных органов. Ирине Владимировне интересно: в каком именно органе застряли ее вещи — в прокурорском или милицейском.

С этим вопросом она обратилась в Генпрокуратуру. В июле генпрокураторы тщательно, ну чрезвычайно тщательно рассмотрели ее дело. И отправили заместителю прокурора… Сумской области. Где его, понятно, встретили с большим недоумением. Промашка вышла, с кем не бывает, да? Одновременно активизировалась милиция по месту жительства. Но предметом ее повышенного интереса стал не факт вторичной пропажи похищенного и не личности похитителей, а размер зарплаты кандидата медицинских наук И.Лысенко на момент строительства домика в селе. По письменному указанию начальника Киево-Святошинского райотдела В.Лазутко были вытребованы копии всех строительных накладных вплоть до транспортных.

С тех пор будто рок стал преследовать семью Ирины Владимировны. В июле 1999 г. ее пожилой отец — инвалид ВОВ на тот момент 2-й группы (последствия ранения обеих ног) был избит местным жителем. Избит на своем же участке земли, где застал Б.Савченко за покосом травы. С сотрясением мозга и резаной раной лица — пьяный соседушка не рукоприкладством занимался, а косой пытался снести голову инвалиду, болезнью лишенному возможности сопротивляться, — Владимир Федорович был доставлен в больницу, где и пробыл почти месяц.

От гибели его спасло лишь присутствие гостившей в это время дочери. Увидев отца в крови, Ирина бросилась на помощь, и агрессия нападавшего переключилась на нее. Всячески оскорбляя жертву, он разорвал на ней одежду, одновременно избивая. Медэкспертизой установлено: у Ирины Владимировны перебита мышца руки, на теле — обильные кровоподтеки.

Окровавленные, они появились в местном отделении милиции. То, что пострадавших прежде всего отправили на судмедэкспертизу, — естественно. Неестественно все остальное. Осмотр места происшествия в присутствии потерпевших, как и следственный эксперимент, не проводился, не проводилась экспертиза на присутствие алкоголя в крови Савченко. Косу как орудие нанесения раны, на лезвии которой осталась кровь Владимира Федоровича, следствие стало разыскивать лишь полтора года спустя, тогда же была изъята и разорванная одежда Ирины Владимировны, но экспертизы не проводилось и по ней. Итог: за три недели до получения выводов судмедэкспертизы в возбуждении уголовного дела было отказано.

Как и в случае с кражей стройматериалов, милицию заинтересовал не факт правонарушения. Начальник Конотопского райотдела милиции П.Прихожай, получив от семьи потерпевших отказ забрать заявления, стал… перемерять участок земли, полученный родителями Ирины Владимировны в пользование (следует заметить, что мать ее — тоже участник войны) еще в 1993 году и тогда же приватизированный. Измерял. Выяснил «тайну великую»: из 30 соток большая часть используется под огород, на пяти оставшихся — покосная трава.

Факт этот, сам по себе безобидный, отчего-то оказал на психику милиционера травмирующее влияние. Иначе причину его дальнейших действий вряд ли возможно объяснить. Собственным властным решением он проводит перепланировку частной собственности(!) таким образом, что покосные сотки, на которых и разыгралась едва не стоившая человеку жизни драма, отходят в земли запаса. В дальнейшем злополучный участок станет фигурировать в документах как ничейная земля, на которой и производил покос Савченко.

Лишь через год, в июле 2000-го, когда по причине полученных травм (удары по голове, резаная рана века, сотрясение мозга и закрытая черепно-мозговая травма) Владимир Федорович ослеп и стал инвалидом уже 1-й группы по зрению, облпрокуратура возбудила уголовное дело. Но и в него вкралась мистика. Дело исчезло. Обнаружилось месяц спустя у райпрокурора. Но уже без заявлений пострадавших, написанных в день первичного обращения в милицию, без оригинала и копии расписки Б.Савченко, в которой он обязывался не оскорблять соседа и не применять по отношению к нему и членам его семьи физическую силу (расписку взяли сотрудники милиции, поскольку Савченко продолжал угрожать расправой семье потерпевших).

Прокуратурой также было возбуждено дело (ранее — в течение года — упорно не желавшее возбуждаться усилиями милиции) по факту отравления колодца и загрузки его посторонними предметами. Еще через год дело закрыли: милиция наконец установила, что «колодец самозасорился» — половиной автомобильной шины, кучей здоровенных досок и доброй порцией мазута.

Совершенно безобразно, по мнению отечественных сыщиков, повели себя и кусты элитной смородины, исчезнувшие в то же время. Они исчезли «в связи с плохими погодными условиями». Сбежали, видимо. Ну не понравилась им погода на огороде! А то, что осмотр места происшествия в присутствии хозяев не проводился и, следовательно, показать это место сыщикам могли только сами сбежавшие кусты, это, конечно, для установления факта несущественно, не так ли?

То, что неодушевленные предметы, если верить милицейским протоколам, повели себя не совсем адекватно, удивления не вызывает по одной простой причине. Ведь и сами пострадавшие, как зафиксировано в постановлении о закрытии дела, «обратились с заявлением в райотдел 31 июня 2000 г». Заявление, конечно, исчезло. Правда, пострадавшие почему-то уверены, что писали его 23-го числа, в день происшествия.

Сказочно-черный юмор присущ и правоохранителям. Так, должностное лицо на запросы Ирины Владимировны отвечал трижды и все по-разному: «Б.Савченко задержан», «Б.Савченко привлечен к административной ответственности и оштрафован», «Ваше заявление не получали». Во всех случаях ответы не соответствовали действительности.

Кто же этот таинственный Савченко, от начертания имени которого документы испаряются из несгораемых сейфов? Великий и грозный волшебник? Или, как поговаривают, просто близкий приятель бывшего начальника райотдела милиции? Ответ известен лишь той нечистой силе, которая делает возможным взвешивание съеденных овощей.

Про овощи, это к слову. Это деталь еще одного происшествия. Кроме кустов смородины в том же злосчастном 1999 году с огорода семьи было выкопано и исчезло около 5 — 6 мешков лука (четыре ряда по 23 погонных метра). Запечатленные влажной землей следы похитителя местных пинкертонов, конечно, не заинтересовали — например, на предмет сравнения их со следами г-на Савченко. Стоит ли в который раз говорить о том, что осмотр места происшествия в присутствии хозяев не производился? О возбуждении дела по этому факту, как, впрочем, и об отказе в нем, пострадавших не извещали. Но — ура! — вора нашли. Через год. Им оказался уже находящийся под следствием за другую кражу некто А.Григорец, замученный внезапным раскаянием по поводу кражи лука. Неважно, что размер его обуви не соответствовал следам на земле. Главное, он сознался в том, что летом 1999 г. украл 8 — 10 луковиц, которые тогда же съел. Тем не менее на судебном процессе в ноябре 2000-го съеденный лук судье удалось взвесить, что зафиксировал протокол. Вот такое «ура!».

В июне облсуд Сумской обл. разъяснил: «Обстоятельства… надлежащим образом не были проверены во время предварительного следствия и потому в адрес прокурора Конотопского района вынесено отдельное постановление… Вам необходимо обратиться в прокуратуру.., где вам обязаны дать ответ, установлены ли личности, которые действительно выкрали лук с вашего участка». Обращались. В июне. Районный прокурор молчит. Областной отвечает: «приговором суда виновным в краже лука признан Григорец». Круг замкнулся.

К чести МВД следует сказать, что в отношении начальника Конотопского райотдела милиции П.Прихожая и участковых инспекторов признан факт «неполного должностного соответствия за недостатки при рассмотрении данного заявления» (ответ МВД от 5.06. 2000 г № Л-5697). Но отстаивать свою честь более действенным, нежели признание, способом МВД не рискнуло. Названные господа не только сохраняют свои места и занимаются теми же делами, но и получают повышение. Вероятно, их несоответствие с лихвой искупается их же незаменимостью.

И наконец, кража из квартиры потерпевшей в Жовтневом районе Киева. Как вор выпрыгивал в окно в вечерний час, видели многочисленные соседи. Однако их опрашивать никто не стал. И, как утверждает милицейский протокол, в квартире, где в тот период силами нанятых рабочих производился ремонт, обнаружены лишь отпечатки пальцев самой хозяйки. Вопреки милицейскому «усердию», подозреваемый — юноша из того же дома — был задержан. Но вскоре отпущен. Вор оказался совестливым и, нанеся визит Ирине Владимировне, при свидетелях пообещал вернуть украденные деньги. Если она заберет заявление. О предложении та сообщила работнику райотдела милиции М.Чекан. После этого никто уже никаких денег не предлагал и дело «зависло». Как полагает Ирина Владимировна, цена работников милиции оказалась дешевле.

Окончание истории таково. В августе после обращения героини нашей трагикомедии по «горячей линии» к главе МВД Ю.Смирнову ее отец получил долгожданный ответ следователя по делу о хулиганстве. Выяснилось, что дело закрыли еще в июне. Решение принималось без истребования заключения лечащих врачей, учета подтвержденного медиками факта того, что вследствие избиения Владимир Федорович потерял зрение и т.д. Даже длительное лечение пострадавшего следователь во внимание не принял. Но не это главное. Закрыли дело, возбужденное против избитых Лысенко и дочери.

Как оказалось, неуязвимый Савченко через год после хулиганской выходки и как раз тогда, когда вмешательством прокуратуры дело было открыто, сам обратился с иском к избившему-де его старику. Для вынесения решения по делу судмедэкспертизу по Савченко «провели» через год после происшествия и при отсутствии какой-либо медицинской документации, которую следователь «забыл» предоставить. И это — в Главном бюро судмедэкспертиз!

Окончательный вердикт отечественной Фемиды гласит: в связи с отсутствием состава преступления в действиях Б.Савченко и за истечением срока давности привлечения к уголовной ответственности И.В.Лысенко и В.Ф.Лысенко(!) дело закрыть. Облсуд, не обратив внимание на предоставленные дополнения к материалам дела, вердикт утвердил. И никак не мог взять в толк, почему Лысенко недовольны таким исходом? Ведь за причинение им телесных повреждений и повреждение принадлежащего им имущества их не привлекают к ответственности. Достойный венец правоохранительных подвигов!

Беспокоит вопрос: в отношении каждого ли обратившегося к министру по «горячей линии» возбуждают уголовное дело? А Ирина Владимировна, между прочим, так и не получила ответ на вопрос, кто, когда и по какой статье возбуждал в отношении нее уголовное дело.

Господа! Вас избили? Обокрали? Не спешите в милицию. Ведь дело против вас могут и не закрыть…