БУНТ НА КОРАБЛЕ

Встречаются у нас еще порой странные, прямо скажем, судьи. Они не дорожат потенциально доходным местом и почему-то верят, что судебная система может и должна работать не так, как сейчас, а совсем по-другому. Один из таких людей, по каким-то причинам не согласившийся соблюдать общепринятые в касте правила, и прежде всего обет молчания, — судья Подольского райсуда столицы Руслан Роженко. Судья, который отправлял рассмотренные им дела в свой же суд… почтой, а потом еще и поселился в собственном кабинете, притащив туда раскладушку. Он позволяет себе писать обращения с указанием фактов злоупотреблений обличенных властью судей и чиновников от правосудия. Среди прочих чудачеств нельзя также не отметить возведение им за собственные деньги «клетки» для подсудимых в зале судебных заседаний. О том, чего пытался добиться судья, речь пойдет ниже. Пока он борется за то, чтобы его увольнение с работы было признано незаконным, и приводит довольно убедительные аргументы.

Судья Роженко направил докладную в Управление юстиции, в которой утверждает: председатель Подольского районного суда г.Киева Н.Гудзь и начальник Киевского управления юстиции злоупотребляют служебным положением. Ожидал надлежащей реакции. Дождался обыска в собственном кабинете, обвинений в предвзятости при рассмотрении дел. Дождался также, что в его отношении было возбуждено пять дисциплинарных производств. Это дело, состоящее из двух томов, содержало все жалобы граждан, которые были написаны на судью Роженко за все годы его работы. Неважно, что нарушения при проверке этих жалоб Управлением юстиции в г.Киеве не выявлены. Ведь результаты этих проверок в увесистом деле отсутствуют. Кстати, о жалобах. Материалы дела содержат заявление гражданки, свидетельствующей, что жалобу на судью Роженко ее заставил написать председатель суда Н.Гудзь.

В решении Высшего совета юстиции, непосредственно касающемся судьи, фигурирует целый ряд документов, которые вообще не были предметом рассмотрения квалификационной комиссией, что противоречит закону. Приведенные «факты фальсификации» судьей материалов дел опровергаются документально и сами сильно смахивают на фальсификацию.

Так, судью обвиняют в том, что по делу некоего гражданина приговор не был оглашен. Несмотря на то, что существует расписка самого осужденного в получении копии приговора. Комиссия не рекомендовала увольнять Роженко за нарушение присяги.

Содержащаяся в дисциплинарном деле справка-характеристика судье Роженко для ознакомления не выдавалась. В результате оказалось, что документ сей содержит некоторые, с позволения сказать, неточности. В материалах заседания Высшего совета юстиции на основании этой справки указывается, что за первый квартал 2002 года судьей Роженко рассмотрено одно уголовное дело и ни одного гражданского. На самом деле журнал судебных заседаний зафиксировал в общей сложности 333 дела, рассмотренных за этот период судьей. Это данные по состоянию на тот день, когда составлялась справка-характеристика судьи. Из той же справки-характеристики следует, что судье Роженко неоднократно заявлялись обоснованные отводы. Хотя документально подтверждено, что самим председателем суда Н. Гудзем эти отводы не удовлетворялись по причине их… безосновательности.

Вопреки устоявшемуся мнению, выносить сор из избы бывает очень полезно. Особенно в тех случаях, когда избушка забита им по самую крышу. Поэтому предлагаем вниманию читателей «ЗН» интервью с Русланом Роженко.

— Руслан Евгеньевич, почему вы прибегаете к столь экстремальным методам и вообще с чего началась эта ваша борьба?

— Еще только придя работать судьей, я помешал кланам руководства управления юстиции и другим лицам ввести в совет судей Киева и квалификационно-дисциплинарную комиссию лиц, удобных для них, но совершенно не владеющих ситуацией. Это были фактически иногородние кандидаты, на тот момент весьма незначительное время проработавшие в столице. Я рекомендовал других судей, за которых конференция и проголосовала. Это очень не понравилось. Как и то, что я поднимал вопросы о материально-техническом обеспечении судов. О том, почему один судья стоит на квартирном учете полгода и получает жилье, а другие ожидают своей очереди по три-четыре года и вынуждены решать свои проблемы посредством обращения в суд. Имел я неосторожность заступиться и за известного судью Ю.Василенко (судья, возбудивший уголовные дела в отношении Президента Украины, о чем подробно рассказывало «ЗН»).

Подошел срок переизбрания Совета судей г.Киева. Тогда же проводился съезд судей Украины. При обсуждении кандидатур исходили из того, какой будет реальная отдача от конкретного судьи. Коллектив Подольского райсуда столицы рекомендовал на Совет судей Киева мою кандидатуру, а на съезд — судью Чумаченко. Правда, в результате в съезде судей почему-то принял участие председатель нашего суда Николай Гудзь.

Что касается Совета судей, то я был избран кандидатом. Кстати, в Совет судей входят главным образом председатели судов, в лучшем случае — их заместители. Так вот, для того, чтобы снять мою кандидатуру, фабрикуется дисциплинарное производство, впоследствии признанное абсолютно несостоятельным.

Когда мне было передано исковое заявление, о котором шла речь в дисциплинарном представлении, на нем не было даже даты регистрации. Материалы дела мне вообще не передавались. Изучив заявление, я дал сторонам достаточно времени на устранение недостатков. Предоставляя такую возможность, я действовал в соответствии с законом. Впоследствии ко мне поступают документы, свидетельствующие… что это дело было зарегистрировано девять месяцев назад и им занимался другой судья. Оказалось даже, что данное дело уже назначалось к рассмотрению, неоднократно откладывалось и т.д. По сути за эти девять месяцев оно не рассматривалось ни разу, даже лица не устанавливались. И все это послужило основанием для того, чтобы открыть дисциплинарное производство в отношении меня. Конечно, комиссия отказала в привлечении меня к ответственности. Но на конференции начальник Киевского городского управления юстиции Д.Сокуренко поставил вопрос о снятии моей кандидатуры в связи с этой «дисциплинаркой». Что, кстати, вызвало непонимание среди судей, и я был избран. Причем, если я не ошибаюсь, «против» проголосовал только один.

Дальше избирается председатель Совета судей. Известный в Киеве Н. Замковенко рекомендует Н.Фадееву. Я возмутился, говорю, что она как председатель суда не имеет права занимать эту должность. Но мне было сказано, что я читал закон не в той редакции. И вот на протяжении пяти лет Совет судей не собирался ни разу. Несмотря на то, что в тот период массовой реорганизации районов переназначения на должности председателей судов должны были согласовываться с Советом судей. Так кто утверждал эти кандидатуры от имени Совета?

— Давайте поговорим о том, с чем вы были не согласны в деятельности Подольского районного суда.

— Например, с тем, что в Подольском райсуде невозможно сдать дела в канцелярию. Ведь нигде, в том числе в инструкции по делопроизводству, не предусмотрено сдавать дела в канцелярию через резолюцию председателя суда. Это фактически своего рода цензура. Тем не менее есть конкретные факты, когда председатель суда отказывался заверять решения судьи, заявляя стороне по делу: «Я почитаю это решение и подумаю, буду заверять вам его или нет». А ведь речь идет об акте, принятом именем государства Украина, вступившем в законную силу и обязательном для исполнения. Граждане походят-походят, и начинают писать жалобы, которыми суд, кстати, просто завален.

Канцелярия у нас принимает рассмотренные дела только с резолюцией председателя. Секретарь берет все дела, отправляется в приемную, стоит там в очереди. Понятно, что наложение такой резолюции не согласуется с законом, так как председатель суда не является процессуальной фигурой по делу. Если дело находится у меня в производстве, я несу персональную ответственность за принятое решение. Моя задача — принять законное решение и отдать дело в канцелярию.

Готовое дело записываешь в журнал судебных заседаний, но не можешь сдать. Поскольку в очереди к председателю можно стоять три-четыре часа.

Впоследствии на понедельничной планерке из уст председателя можно услышать комментарии типа: «Такому-то судье я решение не заверил» или «делай, что хочешь, решение это я заверять не буду». У меня до сих пор шоковое состояние от таких высказываний. Не говорю уж о тоне и содержании других текстов. В присутствии технического персонала в отношении моего коллеги, например, говорилось, что он взяточник, заинтересованный судья. А всем нам, судьям, заявляют, что мы — неквалифицированные, нам тут не место и т.д. и т. п.

Так вот, я заявил на собрании, что эти преднамеренные действия по препятствованию сдаче дел носят противозаконный характер и что я заниматься этим не буду. Я сказал, что таким образом умышленно создаются условия, когда работать в суде нет никакой возможности. После собрания специально пошел посмотреть протокол. В протоколе читаю о том, что председатель бьется как рыба об лед, чтобы… заставить судью Роженко должным образом выполнять свои обязанности и сдавать дела в канцелярию.

Кстати, и заявление на отпуск у меня также не принимается. Хотя я собирался уходить в соответствии с графиком отпусков, согласованным заранее — за год. Это заявление я также был вынужден отправить по почте, заказным письмом.

— А что, все судьи в вашем суде вынуждены отправлять свои дела для «визирования» председателем?

— Да, все. Только после того, как получена виза председателя, отправляешься в канцелярию.

— И без «визы» канцелярия дело не примет?

— И не примет, и печати не поставит. А без этого решение нельзя отправить на исполнение. Поэтому я и отправлял дела через почту. Кроме уголовных, отправлять которые по почте я просто не рискнул.

Еще один любопытный, скажем так, нюанс. Суд просто завален жалобами граждан, в частности, на нарушения сроков рассмотрения и сдачи дел. А откроешь журнал судебных заседаний — там зафиксировано, что все дела принимаются за три дня, максимум за неделю.

Кстати, журнал судебных заседаний, куда заносятся данные по движению дел и результаты их рассмотрения, может в течение двух-трех месяцев находиться «на проверке» у председателя суда. Поскольку ввиду отсутствия этого журнала сдать дела в канцелярию суда невозможно, все это время они просто… не сдаются.

Бывали, правда, проблески здравого смысла. В эти периоды, по договоренности с секретарями канцелярии, дела сдавались по списку на листочке, который затем подшивался в журнал. Потом делать это перестали. Дела принимались канцелярией только после «визирования» председателем. Более того, промежуток между датой «визирования» и датой принятия дела канцелярией нередко составлял несколько недель.

Кстати, я обратил внимание, что многие судьи получают обратные извещения — о том, что извещение суда адресатом получено. Я не получал таких подтверждений ни разу. Ко мне приходили стороны по делу с претензиями, мол, иск подан давным-давно, а дело не назначается. Открываю дело, и выясняется, что я уже трижды назначал его к рассмотрению, а стороны не являлись. Они же утверждают, что извещений не получали. А в канцелярии говорят, что действительно ничего не направляли — нет денег. И это стало системой.

Я считаю, что все это делается сознательно и целенаправленно. И таким образом создаются все условия для того, чтобы подорвать независимость судей. Чтобы судья совершенно ненормальным образом зависел от своих показателей. Чуть что не так — открывается дисциплинарное производство. Коллеги, которые во множестве обращались ко мне как к члену Совета судей Киева, неоднократно приводили крылатую фразу, любимую многими председателями наших судов: «Или принимай такое-то решение, или будет дисциплинарное взыскание. Вынесешь не то решение — сходишь на «дисциплинарку», а я все равно организую протест».

— Можете ли вы привести примеры конкретных дел, по которым лично на вас как на судью оказывалось давление, чтобы заставить принять определенное решение?

— 28 декабря я вынес решение по одному уголовному делу. Вызывает меня председатель и говорит: «Что ты морочишся с этим делом? Я читал его, там нет состава преступления, закрывай по амнистии и отправляй в канцелярию». Я отказался делать это. Во-первых, подсудимый как субъект не подпадал под амнистию. Кроме того, 17 тысяч гривен нанесенного ущерба исключают применение амнистии. В соответствии с вынесенным мною приговором подсудимый получил пять лет условно с отсрочкой исполнения на два года, штраф и был лишен права занимать определенные должности. В тот же день, расписавшись в получении приговора, подсудимый не выражал ни малейшего намерения обжаловать его.

Я пытаюсь сдать дело в канцелярию. Начальник канцелярии Н. Семена вопрошает: «Что за приговор? Николай Михайлович сказал, что здесь амнистия! Я не буду принимать дело, идите к председателю». Я к председателю, он мне: «Я ж тебе говорил по тому делу. Вырви приговор, вшей туда постановление об амнистии». Председатель суда в письменном виде дал мне указание сдать это дело с актом амнистии.

Месяцев через пять явился ко мне осужденный по этому делу и попросил выдать копию приговора. Я сказал, что уже выдавал ему приговор. Оказывается, ему нужна еще одна копия. Спрашиваю, уплатил ли он штраф, что был обязан сделать по решению суда. Он принес квитанцию об уплате штрафа. Я лично прикрепил ее степлером к приговору.

Кстати, примерно в то же время в отношении этого человека в трех районах города Киева возбуждаются уголовные дела по мошенничеству. Речь шла примерно о 500 тысячах долларов США.

Несмотря на то что дело прошло все судебные инстанции, подтвердившие законность вынесенного мною приговора, в учетной карточке в суде стоит «амнистия».

Это дело, фигурировавшее в материалах дисциплинарного производства, не предоставлялось мне для ознакомления в течение трех лет. Когда наконец в результате многочисленных жалоб я получил эту возможность, увидел только дырки от степлера — квитанции не было. Но главное, что осужденный по этому делу, уже задержанный по подозрению в совершении других тяжких преступлений, находясь в СИЗО, письменно подтвердил факт добровольной уплаты штрафа, согласно приговору.

Кроме того, в 2000 г. меня привлекли к ответственности за якобы несданные дела и за уход в отпуск. Ни по одному из указанных дел, рассмотренных мной, информация не подтвердилась. В журнале зафиксировано, что дела сданы. Некоторые из уголовных дел, в нерассмотрении которых меня обвиняли, на тот момент уже были рассмотрены кассационной инстанцией и вернулись в суд. Но в журнале они числились как несданные. Кстати, кроме меня, тогда было открыто дисциплинарное производство в отношении еще четверых судей. Но к ответственности привлекли лишь меня. Хотя было установлено, что в тех случаях заявления граждан лежали без движения по три года.

— А теперь расскажите, почему у вас раскладушка находилась в рабочем кабинете?

— С начала 2001 года я состою на квартирном учете. Разумеется, через полгода, как того требует закон, я жилье не получил. Но существует практика, в соответствии с которой ордера выдаются к праздникам. Как правило, выделяется по две квартиры на район. На тот момент я был первым в очереди на квартиру. 13 декабря 2001 года я находился в списке приглашенных в горадминистрацию для получения ордера в торжественной обстановке. 14 декабря меня в этом списке уже не было. Хотя в том списке фигурируют судьи, уже по два-три раза бесплатно получавшие жилье от государства. Список составляли Управление юстиции и Совет судей.

Именно 4 апреля 2002 года, в тот день, когда ВСЮ рассматривала мою жалобу на решение квалификационно-дисциплинарной комиссии, Подольская райадминистрация пригласила меня на жилкомиссию. Предварительно аннулировав мою прописку, не существующую в соответствии с решением Конституционного суда, и перепрописав меня без согласия жителей в другом месте, сняла с квартучета. Несмотря на то что мой иск о предоставлении жилья уже находился в суде и неоднократно рассматривался.

Я обжаловал действия должностных лиц. Бориспольский райсуд восстановил мои права и обязал должностных лиц немедленно исполнить решение суда в части регистрации и восстановлении на квартирном учете. Подольская милиция исполнила это решение только после моей жалобы в прокуратуру. Подольская администрация «немедленно выполнила» решение суда только через несколько месяцев.

Иск, касающийся предоставления жилплощади, был подан еще в начале 2002 года, а удовлетворен в марте 2003 года. Как и полагается по закону, с казначейства была взыскана сумма, необходимая для приобретения жилья. Подольская райадминистрация фактически не являющаяся ответчиком по делу, в последний день обжаловала это решение.

ВС в данном случае выступает апелляционной инстанцией, то есть должен был рассмотреть дело за один месяц. Но по прошествии года дело все еще не рассмотрено.

В знак протеста я и вселился в свой рабочий кабинет, поставив об этом в известность председателя Верховного суда и других должностных лиц.

P.S. К сожалению, мы не смогли узнать позицию председателя Подольского райсуда столицы Николая Гудзя. В четверг в его приемной нам сообщили, что он находится на совещании и в пятницу также будет занят, и порекомендовали связаться с ним на следующей неделе.

Редакция готова предоставить слово оппонентам Р.Роженко.

Из обращения народных депутатов к Президенту Украины Леониду Кучме: «Мы считаем, что Роженко Р. был уволен из-за тенденциозного и предвзятого отношения к нему руководства Подольского районного суда в г.Киеве и Киевского городского управления юстиции.

Верховной Радой был поддержан и направлен депутатский запрос к генеральному прокурору Украины и министру юстиции Украины относительно преследования и законности увольнения судьи Подольского районного суда г.Киева Роженко.

Министром юстиции А.Лавриновичем и и.о. генпрокурора Украины С.Винокуровым на запрос даны ответы, которые, по нашему мнению, не обоснованы фактическими материалами дела и, по устной информации работников Минюста, готовились Киевским городским управлением юстиции.

Мы считаем, что соответствующие органы юстиции подготовили и передали Президенту на подпись решение, не отвечающее букве закона, а основанное исключительно на невосприятии руководством Подольского районного суда г.Киева молодого, энергичного, незаангажированного судьи».

Из ответа министра юстиции А.Лавриновича на запрос народных депутатов, касающийся судьи Роженко: «Действительно, в Подольском районном суде г.Киева установлен порядок, в соответствии с которым все рассмотренные судебные дела судьями передавались в канцелярию за соответствующей резолюцией председателя суда Гудзя Н. Такой порядок содействует своевременному обращению судебных решений к исполнению или направлению в суд апелляционной (раньше кассационной) инстанции и не является вмешательством в деятельность судей по осуществлению правосудия.

Во время проверки в пределах предоставленных полномочий работниками управления юстиции действительно осматривались судебные дела, находящиеся в производстве судьи Роженко Р. и находившиеся в его служебном кабинете, в частности, в рабочем сейфе. Дела осматривались на предмет наличия в них протоколов судебных заседаний и судебных решений, их соответствия, соблюдения сроков рассмотрения дел, своевременной их передачи в канцелярию и т.д. Вопросы соблюдения судьей Роженко Р. норм материального и процессуального законодательства при осуществлении правосудия во время проверки не изучались. Такие действия работников управления юстиции являются правомерными, поскольку, в соответствии с действующим в то время Законом «О судоустройстве Украины» Министерство юстиции и его органы на местах осуществляли организационное обеспечение деятельности общих судов (кроме Верховного суда Украины), они были направлены на установление фактических обстоятельств и не имели признаков обыска. Работниками управления юстиции принимались меры для выявления и осмотра только судебных дел, а не других предметов или документов, которые могли бы скомпрометировать судью Роженко Р.»