СЕРГЕЙ ТАРУТА: «ПРИОБРЕСТИ КОМБИНАТ — ЭТО ДАЖЕ НЕ ТРЕТЬ ДЕЛА…»

Декабрь, «Дзержинка»…

Это уже почти пароль. Страсти вокруг продажи одного из самых старых меткомбинатов Украины — Днепровского комбината имени Дзержинского — здорово подогрели атмосферу в украинской приватизации. Грядущий конкурс уже стал уникальным. Как по цене выставляемого пакета— свыше 110 млн. долл., так и по силе и мощи претендентов на участие в нем — корпорации «Индустриальный союз Донбасса» и группы Приватбанка.

Несомненно, поднятые конкурсом волны утихнут не сразу. Однако когда будут вскрыты приватизационные предложения (независимо от того, кто окажется победителем), жизнь на этом не окончится… И в этом, надо признать, заслуга Фонда госимущества Украины, который, несмотря на давление, сумел отстоять легитимную, прозрачную и социально ориентированную приватизацию стратегически важного для украинского ГМК предприятия.

Своим видением происходящего вокруг завода делится председатель совета директоров корпорации «Индустриальный cоюз Донбасса» Сергей ТАРУТА.

— Сергей Алексеевич, давайте начнем с приятного: представьте, что все уже позади, вы выиграли конкурс. И что дальше?

— Сначала конкурс действительно необходимо выиграть, затем, я думаю, придется заплатить за пакет, а потом начнутся настоящие трудности…

— Вы имеете в виду, что другие претенденты подадут в суд?

— Нет, это не самое сложное. Мы уже столько с ними судились, что поневоле относишься к этому по-философски.

Проблема в другом: комбинату 115 лет, и на нем полно оборудования, которое требует замены. Менять придется многое. И делать это нужно достаточно быстро, привлекая солидные инвестиционные ресурсы. По расчетам наших специалистов, в первые два года новому владельцу придется вложить в доменное производство около 250 млн. грн. Причем это тот минимум, который необходим для сохранения позиций комбината на рынке, а также для поддержания «жизни» основных производственных агрегатов.

Следует также учесть, что для обеспечения высокого качества заготовки и снижения затрат на нее комбинату позарез нужна машина непрерывного литья заготовок и «печь-ковш». Здесь уже речь пойдет о 850 млн. грн., и вкладывать их необходимо начинать уже с будущего года.

— Неужели все настолько серьезно?

— Да. Мы уже год сотрудничаем с предприятием и понимаем, сколько и куда надо инвестировать. Если сейчас срочно не вложить деньги в доменное производство, то оборудование просто «посыплется», и говорить о комбинате как о целостной структуре больше не придется. По данным технической службы комбинат, износ основных фондов этого участка достигает 85%. Это оборудование может проработать еще шесть-семь месяцев, а потом придется его останавливать, иначе могут начаться необратимые последствия. Это я могу сказать вполне компетентно, как инженер-металлург…

— Скажите, те параметры финансовых затрат, которые вы обозначили в рамках антикризисной программы, включают также и решение проблемы погашения старых долгов?

— Нет, это все — на оборудование. Долги — статья отдельная. Их, по нашему мнению, необходимо реструктуризировать на два года, а затем — погасить. Только эта сумма составит около 900 млн. грн. (без учета долгов перед корпорацией).

— Разве для вас это проблема, если большая часть кредиторской задолженности комбината уже контролируется корпорацией?..

— Во-первых, далеко не вся. Более того, существует «горящая» кредиторская задолженность, переговоры о реструктуризации которой были и будут очень сложными, а дела — уже в последних судебных инстанциях. Не говоря уже о том, что в любом случае процесс консолидации долгов — дело более чем затратное, равно как и подтверждение гарантии для тех, кто примет план реструктуризации.

— Ну, все-таки не по номиналу долги покупают...

— Знаете, сейчас один из днепропетровских телеканалов в активном режиме предлагает владельцам долгов ДМК консолидировать их. Кстати говоря, и нам их предлагали купить. И действительно, рано или поздно придется погашать долговые обязательства комбината, тратя на это совершенно реальные средства.

Сотрудничая с предприятием, корпорация «ИСД» не расширяла круг кредиторов и не стимулировала комбинат к созданию липовых долгов. Достаточно посмотреть на сальдо наших финансовых отношений. Поэтому инициаторам разговоров о долгах и их концентрации на ДМК я бы порекомендовал обратить внимание прежде всего на свои дела.

К примеру, рассматривая возможность приобретения пакета акций, мы сейчас разбираемся с ситуацией на соседней «Петровке». То, что нам не дают никакой информации, — это еще полбеды. Кстати, эту информацию заводчане и их акционеры скрывают и от ФГИ, и от очень представительной комиссии, образованной рядом министерств и ведомств. Однако то, что все же доходит до публики, просто впечатляет. Еще в прошлом году у управленцев метзавода им. Петровского было до 900 млн. грн. кредиторки. К августу этого года — уже за миллиард, и это при хороших ценах на металл. А сейчас в отчетах для «Металлургпрома» и вовсе фигурирует показатель более 1,4 млрд. грн. И это все при том, что государство имеет на заводе 60 процентов акций!

— Простите, а как можно при ежемесячном обороте «Петровки» в 90—100 млн. грн. прирастить ее долги за три месяца на 400 млн. грн?

— Полагаю, это уже вопрос к управляющим завода. С точки зрения экономического интереса, происходящее можно объяснить лишь желанием нивелировать ценность государственного пакета за счет формирования предпосылок для возбуждения дела о банкротстве.

Несколькими неделями ранее в Днепродзержинске проходил областной форум металлургов-горняков, и там эту ситуацию руководство области назвало просто абсурдной. Такого же мнения и заместитель секретаря Совета национальной безопасности и обороны Олег Дубина.

— Вы как-то избегаете прямой критики группы «Приват»…

— Вот прочитал заявление ФГИ о том, что будут приняты все меры «для снятия определенной напряженности в отношениях с Приватбанком, вызывающей досадные недоразумения». Знаете, мы тоже не против. Тем более, что с самим банком у нас проблем нет, а вот с группой «Приват» иногда случаются. Особенно, когда речь идет о серьезных вещах. Очень, знаете ли, досадно, когда через пару недель после заключения контракта выясняется, что другая сторона считает его подписание недоразумением.

Когда еду по Днепродзержинску, постоянно вижу над коксохимом зарево — это коксовый газ жгут. По технологии, они должны были его поставлять нам, на «Дзержинку». Так нет же — травят воздух, портят свою же экономику, но нам сырья не дают. Один коксохим в сотне метров за забором, другой — в десятке километров, а мы кокс вынуждены из Донбасса и России везти. Те же ГОКи рядом, в сотне километров, но опять-таки получается, что надежнее покупать сырье у россиян.

Мы не имеем права поставить меткомбинат на грань остановки, а 20-тысячный коллектив лишить работы и зарплаты только из-за капризов местных поставщиков, как это было весной! Тем более что «Дзержинка» — это градообразующее предприятие. Я все-таки надеюсь, что в будущем здравый смысл победит, и мы сумеем найти общий язык и с коксохимзаводами, и с горнообогатительными комбинатами Днепропетровской области. Ну, а пока — возим кокс и сырье из Донбасса и России.

А критиковать… Ну что тут критиковать? Просто такие у них методы делового сотрудничества…

— Думаете, в городе вас поддержат?

— За десять месяцев оборот «Дзержинки» составил 400 млн. долл., что на 30% больше прошлогоднего. Сделаны первые шаги по модернизации, пошли инвестиции. А ведь несколько лет назад был совершенно «убитый» комбинат. Надеемся, что после проведения конкурса удастся создать технологическую цепочку с заводами в Европе. Что касается прокатного передела, то наши специалисты сейчас активно разрабатывают новую доктрину под новые условия и конъюнктуру мирового рынка металлопродукции. Ряд операций сосредоточим на «Дзержинке», что-то — на Алчевском меткомбинате.

Причем провести реструктуризацию и реализовать инвестиционную программу необходимо будет в кратчайшие сроки, ибо времени на раскачку у нас нет — мировой рынок не терпит отставания. Этот бизнес далеко не такой сладкий, как многим кажется, отстающих здесь никто не жалует. Поэтому стараемся быть на шаг впереди: договорились с рядом банков о кредитах под нашу инвестиционную программу. И это не голословные обещания — на том же Алчевском комбинате все мероприятия мы провели в кратчайшие сроки, и сейчас комбинат уже практически выполнил необходимый комплекс работ по приему и установке новой техники.

В любом случае людей увольнять не будем и уровень соцзащиты ни в коем случае не ухудшим. В себестоимости украинского металла уровень социальных расходов и без того невысок. Так что экономить на нем — аморально.

Когда в прошлом году нас пригласили сотрудничать с «Дзержинкой», наши оппоненты пытались внушать людям — «идут чужаки». Теперь, правда, эти голоса стихли — слишком уж невыгодный для них контраст. Например, при прошлых управленцах, за весь 2002 год, ДМК уплатил налогов на сумму 600 тыс. гривен, а за 10 месяцев 2003-го, то есть за время управления корпорацией, предприятие перечислило в госбюджет 37 млн. гривен налогов.

В случае, если нам удастся победить в конкурсе и провести модернизационные работы, к 2005 году сумма отчислений в казну еще удвоится. Поэтому основные риски для «Дзержинки» заключаются в том, чтобы будущий собственник госпакета акций этого предприятия не сделал из него того же, что и с «Петровкой».

Я уже не говорю о том, что формально той же «Петровкой» управляет неприметная оффшорная компания с Маврикия. А вообще интересно: где еще в Европе можно участвовать в приватизации, не раскрывая структуру собственности и историю происхождения капитала?

— А вы что, свою сильно «светите»?

— А мы ее никогда особо и не скрывали. Любой желающий может зайти в Интернет и посмотреть. Собственники корпорации там указаны. Все они резиденты Украины, ни одной оффшорной компании. Корпорация является акционером более 40 промышленных предприятий, их оборот в прошлом году достигал 2,8 млрд. долларов.

— Извините, а чем владеет лично господин Тарута?

— Господин Тарута является основателем и владельцем контрольного пакета АО «Азовимпекс», одного из учредителей ИСД. Это тоже не секрет.

Мы сейчас проводим большую работу по приведению наших корпоративных стандартов в соответствие с европейскими. В частности, в начале следующего года выпустим трехлетние облигации, пока на относительно небольшую сумму, 200 млн. грн. Посмотрим, как отреагирует рынок. Если все пойдет нормально, подумаем и о еврооблигациях. Состояние бизнеса уже таково, что само требует максимальной открытости и прозрачности корпоративных связей. Необходимо декларировать прибыль и платить налоги в бюджет.

Сейчас для реализации самого крупного инвестиционного проекта в украинском горно-металлургическом комплексе на Алчевском металлургическом комбинате объединяем усилия с одним из лидеров на мировом рынке металлоторговли — швейцарской компанией Duferco. Между прочим, только первая фаза проекта потянет на 140 млн. евро. Заодно получим ценный опыт работы с международной компанией и доступ к ее сбытовой сети. Она же будет нашим партнером по приватизационным проектам в Венгрии.

— И все-таки, насколько нынешняя цена ДМК им. Дзержинского является рыночной? Есть мнение, что она могла бы быть и повыше.

— Думаю, в данном случае мы должны руководствоваться не популистскими заявлениями, а реальными фактами. Насколько мне известно, стартовая цена ДМК в 110 млн. долл. — самая высокая в истории Украины (даже без учета инвестиций). В прошлом году объемы производства комбината составили 3 млн. тонн. Т.е. соотношение цены покупки к объему годовой выработки — 35 долл./тонна. За «Запорожсталь» заплатили где-то втрое меньше, за ММК им. Ильича — вдвое, «Азовсталь» — почти вчетверо меньше.

Более того, в той же Восточной Европе, где сейчас активизировались приватизационные процессы в металлургическом секторе, приняты совершенно иные критерии оценки. Мы участвуем в конкурсах в Польше и Венгрии, так что видим тамошнюю приватизацию изнутри, как непосредственные участники.

В Европе основное внимание уделяется сохранению рабочих мест, экологии, инвестициям. К примеру, у поляков в прошлом году создали металлургический концерн Polski Huty Stali с объемом производства в 6 млн. тонн стали в год. Это как у нашего комбината «Криворожсталь» или вдвое больше, чем на «Дзержинке». А продали его индийцам за 1,5 млн. долл. и инвестобязательства. Сколько это долларов на тонну?

Поэтому надо понимать, что сама по себе покупка предприятия — это даже не треть дела, а лишь старт на длинном и сложном пути. И цена ошибки — это цена будущности завода. Превратить завод в металлолом не сложно. Я видел, как распилили Алмазинский завод. Там ошиблись с инвестором… Очень бы не хотелось, чтобы «Дзержинку» постигла та же участь.

Корпорация «ИСД» поставила перед собой задачу — стать мощной, европейской компанией, работающей по прозрачным и понятным для наших деловых партнеров правилам. Время кипро-маврикийских схем для Украины уже давно вышло — пора бы и в Европу. А там — другие правила…

— Венгрия и Польша — это амбиции или необходимость?

— С амбициями у нас все в порядке. Но это в первую очередь именно необходимость. С будущего года границы наших западных соседей станут восточными границами Евросоюза. Украинские металлурги столкнутся с новыми барьерами для своей металлопродукции на восточноевропейских рынках. Поэтому стратегия по экономической интеграции со странами—кандидатами в ЕС нацелена на снижение рисков для нашей компании в связи с активизацией процессов глобализации. Наша цель — защитить торговые позиции украинского металлургического сектора на европейском рынке.

Аналогичным образом сегодня поступаем не только мы. Посмотрите, какая сейчас на этих конкурсах давка! Те же россияне это давно поняли и скупают, что могут. Например, в той же Венгрии одним из наших основных конкурентов в тендере по приватизации металлургического комбината Dunaferr выступает череповецкая «Северсталь». Так что борьба будет отчаянная. Но «легкой» собственности уже не осталось вообще — ни у нас, ни тем более за рубежом.

Сейчас на рынке хорошая ценовая ситуация, но как долго она продлится, не знает никто. Однако общая тенденция свидетельствует о том, что конкуренция между производителями металлопродукции будет становиться еще более жесткой.