Дерево любви Михаила Ревы

Мы увидели его впервые, в Доме с ангелом у Бориса Давидовича Литвака. О! А кто этот милый мальчик? - спросили мы. Казалось, что он - то ли режиссер, то ли путешественник или профессиональный спортсмен. То, что он человек постоянного движения и это его профессия, - сомнений не вызывало: пластичный и гибкий, но широкоплечий и сильный, легкий м быстрый, но уверенный, надежный и основательный. Атлет. И необычайно молодой.

- Кто этот мальчик? Вон там, c девочками, - переспросили мы.

- Это скульптор Михаил Рева. С женой и дочкой.

Сегодня я уже знаю, что Михаил Рева - человек-шкатулка со всевозможными чудесами, разнообразными талантами, интересами, способностями, дарованиями.

- Михаил, напомните, пожалуйста, историю про Ангела на фронтоне Центра реабилитации детей-инвалидов.

- Золотой ангел, взлетевший над зданием Центра на улице Пушкинской, появился там благодаря одному-единственному человеку - Борису Давидовичу Литваку.

Боречка (как его называли все от мала до велика) был сердцем и совестью Одессы, а для меня стал духовным наставником и близким другом. В самые трудные минуты моих сомнений и слабости духа он всегда говорил: если человек живет сердцем, чист душой в мыслях, поступках и действиях - ему нечего бояться.

Душа человека - это всегда поле битвы между добром и злом. Ибо мы несем в себе и свет, и тьму, а выбор - всегда перед нами. Он изменил мое отношение ко многим вещам в жизни. С тех пор я живу по его принципам. А еще он был убежден, что единственное предназначение человека - делать добро другим. В начале 90-х Борис Литвак задумал построить для детей-инвалидов реабилитационный центр, где лечат бесплатно. И построил, совершив невозможное по тем временам. Центр открылся в 1996-м. Под ангелом на эркере нанесены слова: "Не отказывай в благодеянии, когда рука твоя в силах сделать его". Боря совершил это благодеяние и еще при жизни стал ангелом для всех детей, приходящих в его центр: он подарил им надежду на исцеление и полноценную жизнь. А я был лишь малой частью этой большой благородной идеи и до сих пор благодарю судьбу и Боречку за то, что у меня была возможность быть с ним рядом во время создания "Дома с ангелом". Когда скульптура уже была укреплена на эркере, завершались работы по его остеклению, внизу укладывали плитку, убирали строительный мусор. В момент установки последнего стеклопакета одна из металлических рам, в которую вставляли тонированное стекло, украшавшее эркер, сорвалась вниз. Падающая с высоты пятиэтажного дома конструкция не оставила бы находившимся внизу людям никаких шансов на спасение, но произошло чудо - металлическая рама ударилась о крыло ангела и отлетела в место, где никого не было. Ангел, как мне рассказывали очевидцы, лишь слегка покачнулся.

- В жизни любого человека место его рождения имеет огромное значение, - продолжает Михаил. - Я родился у моря, и все мои детские воспоминания связаны с морской стихией. До сих пор помню, как мой папа, капитан дальнего плавания, уже будучи на пенсии, говорил: пойду и послушаю голос вечности - он шел к морю и слушал его удивительное дыхание. Именно энергия моря дает мне возможность заниматься искусством. И как человек, который "болен" этой стихией, я, конечно же, всю свою творческую жизнь ищу ее отражение в пластике.

- Как все-таки получилось, что вы стали скульптором? Практически, каменотесом. Ведь так же иногда называют скульпторов? С чего все началось? Кто ваши учителя?

- Мои педагоги - Людмила Павловна Калугина и Анатолий Гордеевич Дема (скульптура), Петр Израилевич Пуко (рисунок) и Игорь Павлович Шмелев (архитектура) - все были преданы своему делу, все были профессионалами и мастерами. Именно они оттачивали мой вкус. Учили чувствовать и создавать форму душой. Любимым предметом была композиция. Она давала выход фантазии, которая долго копилась во мне. И я как сумасшедший хватался за все. Пробовал различные материалы, разные техники и пластические языки. Придумывал, экспериментировал, фантазировал. Так начался мой студенческий марафон.

Счастливое было тогда время. Как раз начали открываться информационные шлюзы (это был 1985-й), и нас переполняло желание создать новое, новый мир. Ночи напролет мы говорили об искусстве, наши души пылали в искреннем порыве. Было столько желания творить, мечтать, созидать… И сегодня я вспоминаю те годы, как время надежд, открытий, время такой удивительной жажды, что никто из нас никак не мог напиться ни искусством, ни свободой.

Пять лет студенчества пролетели, как одно мгновенье. Пытаясь вспомнить то время в деталях, я перебираю в памяти институтские работы. А все остальное помнится как один огромный познавательный миг, в который на меня свалилась целая Вселенная.

- Говорят, что ваши работы не спутаешь ни с чьими. Что у вас свой почерк, свой стиль. Как вы этого добились? Ведь так легко поддаться влиянию любимых учителей.

- Одна из самых важных задач для художника - поиск своего направления в искусстве.

К моменту окончания института я уже многое знал, видел, понимал и мог воспроизвести манеру любого скульптора, чьи работы мне были интересны. Однако не мог избежать главного вопроса, обращенного к самому себе: кто я, какой я художник? Найти свой почерк в творчестве - задача из задач. И вот уже 30 лет, всякий раз приступая к работе, я ищу новое пластическое и стилистическое решение. И должен сказать, это меня вдохновляет. Сталкивать различные стили, направления, языки, создавая новую форму, - именно такой подход позволяет моделировать абсолютно разные пространства. Я стремлюсь прочувствовать особенности определенного места, чтобы создать для него подходящую формулу. Не так важен масштаб задачи, важнее всего - поиск гармонии.

- По словам поэта, стихи начинаются с короткой строчки. Она возникает как светящаяся точка, как рарака в море, такой морской светлячок. Точка эта разрастается в груди, не дает дышать, выливается слезами, радостью, грустью, чувствами и торопливыми живыми строками. С чего же начинается ваша скульптура? Как получается, что у вас она дышит, живет? Что и как вы в нее вдыхаете? Расскажите о вашей первой серьезной работе.

- История моей первой скульптуры для родного города - это история одинокой клумбы и старого колодца. Воронцовский дворец (знаковое место для Одессы и одесситов) и клумба возле дворца всегда отличались изысканностью: их украшали розы и мраморная чаша. Однако со временем все это было утрачено, и клумба пришла в запустение.

Колодец из каррарского мрамора с изображением львов я обнаружил в одном из одесских двориков. Когда-то он служил емкостью для сбора и хранения дождевой воды. В давние времена, когда водопровода в городе еще не было, воду собирали во время дождя, чтобы после развезти по одесским дворам.

В 90-е прошлого века этот старинный колодец превратился в подставку для игр в карты и домино, а его каррарский мрамор безжалостно исчеркали всякими непристойностями.

Сначала мне стало жаль клумбу - мимо нее я каждый день ходил в свою мастерскую, находившуюся тогда недалеко от Воронцовского дворца. Потом я долго думал, как спасти несчастный колодец. И когда у меня появилась возможность что-то придумать к 200-летию Одессы, с радостью принялся за проект, который мог дать и клумбе, и колодцу новую жизнь. Так возле дворца возник арт-объект: на обновленной клумбе расположился старинный колодец в виде фонтана. По бокам стоят фигуры - День и Ночь, на которых держится мраморная чаша - из нее вода капает в колодец. Фигуры Дня и Ночи символизируют ход времени, а колодец с водой - источник жизни.

Забавный случай произошел на открытии фонтана. Пожилая одесситка подошла ко мне и радостно воскликнула: "Ну вот, наконец-то восстановили то, что тут было раньше!".

- А как пришла вам идея создавать городскую скульптуру, чтобы она органично соединялась не только со старой брусчаткой, историческим центром, но и с настроением людей вокруг - чтобы ее можно было потрогать, погладить, посидеть рядом или даже на ней? Как со Стулом на Дерибасовской. Его вроде даже и украли однажды...

- Идея создать серию городской скульптуры у меня была всегда. А поскольку она касалась именно Одессы, имеющей свой язык и свой дух, я понимал, что этот город должен иметь и свою пластику - слегка ироничную, немного наивную, легкую, игровую.

"Памятник стулу" - дань творчеству прекрасных одесских писателей Ильфа и Петрова. По сюжету их легендарного романа в одном из 12 стульев были спрятаны бриллианты, для меня же бриллиантами являются слова, написанные Ильфом и Петровым, - поэтому на спинку стула я нанес известные фразы из романа, а также изображение нагрудных значков и монет того времени. Но самое главное, что стул - скульптура-провокация. Памятник провоцирует бесконечную игру зрителей со скульптурой, своеобразный спектакль отношений. Спустя какое-то время после того, как на стуле сфотографировались миллионы туристов, его забрали на реставрацию. Горожане же решили, что его просто-напросто украли. Звонили моей маме, она всех успокаивала: нет, не украли, Миша его реставрирует. Тогда следовал другой вопрос: а вдруг его подменят в ходе реставрации?

Город у нас уникальный: если одесситы что-то любят, то считают это своим, и не дай Бог это "свое" кому-то тронуть или что-то в нем заменить. Все выдохнули лишь после того, как стул был установлен заново и тщательно изучен, все ли царапины на месте…Обычно городские скульптуры, сделанные мной для Одессы, начинают жить своей жизнью, приобретая новые смыслы.

- А "Дерево любви"?

- Так случилось и c "Деревом любви", своеобразную трактовку которого я прочитал в газете "Всемирные одесские новости". Вот отрывок: "Городу любви" (Дора Клинова): "Я случайно обнаружила эту скульптуру в городском саду на Дерибасовской. Сначала даже не поняла, что это такое. На тонком стебле нечто бесформенное, усыпанное чем-то блестящим. Да нет, не бесформенное, - ведь это же сердце, а на нем множество маленьких латунных сердечек, сверкающих на солнце. Внизу на постаменте табличка с надписью: Городу любви. 14 февраля 2006. Я ахнула. По-видимому, решила я, бывший одессит, эмигрант, приехавший из Америки, воздвиг этот маленький диво-памятник в горсаду, в самом центре Одессы. А может, это сделала группа американских одесситов…

Как надо любить Одессу, чтобы придумать такую чудо-композицию! Большое сердце, усыпанное множеством сердец всех уехавших из Одессы. Теперь эти сердца зажигаются на солнце и шлют свою любовь и тепло родному городу со всех концов мира…". ("Всемирные одесские новости", №1 (69), апрель 2008 г.).

- Расскажите о памятнике жертвам терроризма. Надвое разорванное сердце. Это больней, даже если бы там была фигура страдающего или убитого человека… Я увидела фотографию памятника и четко поняла, что это мое собственное сердце разрывается на части от горя. Полагаю, так чувствует каждый, кто этот памятник видит.

- Одна его часть - в виде деформированного крыла самолета (нержавеющая сталь). Другая (из бронзы) сплошь покрыта библейской заповедью "Не убий" на разных языках. Внутри - камертон, образ которого напоминали мне башни-близнецы. Его звук, как набат памяти, передает будущим поколениям: Не убий…

Волею судьбы я стал свидетелем одного из трагических событий начала XXI века: утром 11 сентября в Нью-Йорке на моих глазах падали башни-близнецы. Первое, что я ощутил в те страшные минуты, - безысходность и пустоту внутри. Потом пришло чувство страха, что мои друзья, необыкновенно близкие мне люди, находятся в другой части земного шара. А ведь еще недавно мне понадобилось всего восемь часов, чтобы оказаться в Нью-Йорке. Теперь же у меня было ощущение, что пройдут годы, пока мы встретимся снова…

- Какие качества необходимы скульптору? Кроме таланта, физической силы, глазомера и прочих профессиональных качеств. Что есть такого, что отличает вас и ваши работы от сотен других скульптур и их авторов?

- Я никогда не задумываюсь о том, что меня отличает от других художников - в этом нет никакой необходимости. Дай Бог разобраться в самом себе, в событиях, свидетелем которых я стал. А качества, необходимые скульптору, - это искренность, которую ты вкладываешь в создаваемую тобой работу.

- У вас уже есть ученики? Рано об этом говорить, но ведь вашу уникальную школу кто-то должен перенять и нести дальше.

- Как мне кажется, я только недавно сам вышел из ученического возраста. У меня был опыт общения с юными художниками, скульпторами, архитекторами, и, к моему удивлению, им было интересно слушать то, что я им рассказывал. Надеюсь, еще все впереди, процесс накопления знаний не завершен.

- Не всем я могу задать этот вопрос. А вам - легко. Вы восхитительный фантазер, Миша. И веселый человек. И одессит. Скажите, с кем из людей прошлого вы хотели бы встретиться и поговорить?

- Имей я такую возможность, выбрал бы человека, близкого мне по восприятию мира и отношению к нему. Им бы стал Антуан де Сент-Экзюпери.

- Ну, и о главном. Поздравляю вас с победой в международном конкурсе на лучший проект мемориального комплекса "Бабий Яр". Расскажите о вашей работе над ним.

- Занимаясь проектом мемориального музея "Бабий Яр", мы проработали большое количество вариантов, но так или иначе все они напоминали уже существующие в мире музеи Холокоста. Чтобы глубже прочувствовать образ, я поехал на место трагедии, где до сих пор в воздухе витают отголоски тех событий. Бродил по Бабьему Яру… И мне захотелось накрыть это место чем-то вроде покрова, чтобы оно, наконец, обрело покой. Так родился образ талеса, молитвенной ткани, которой евреи накрываются, когда хотят остаться наедине с Богом. Горизонтальная железобетонная конструкция, напоминающая складки белого полотна, станет своеобразным молитвенным покровом для погибших и одновременно образом вечной памяти об этой трагедии для живых.

Драматургия интерьера срежиссирована внешними контурами сооружения, повторяющими очертания Бабьего Яра в 1941-м. Эмоциональной кульминацией внутреннего пространства являются Врата скорби, пройдя через которые, посетитель попадает в треугольный мемориальный зал, где на месте старого еврейского кладбища открывается панорама стилизованных надгробий. Эффект воздействия усиливается использованием образа ручья, некогда протекавшего по дну оврага, и надломленными камнями, как символом сломанных жизней. Музей Холокоста "Бабий Яр" - самый главный проект в моей жизни, который я надеюсь реализовать.