АЛЕКСАНДР ШЛАПАК: «ЭКСТЕНСИВНЫЙ ПОТЕНЦИАЛ ЗА 2000—2001 ГОДЫ МЫ ИСЧЕРПАЛИ. СЕГОДНЯ НУЖНЫ ДРУГИЕ РЕШЕНИЯ»

Министр экономики и по вопросам европейской интеграции Украины отвечает на вопросы «Зеркала недели»

— Комментируя состояние украинской экономики, политики ставят ей самые разные диагнозы. Одни рассуждают о том, что темпы экономического роста замедлились; другие подчеркивают, что рост продолжается, но в этом заслуга прошлого Кабинета министров; третьи говорят почти исключительно о заслугах нынешнего правительства. Как бы на этот вопрос ответили вы?

— Ну, во-первых, экономический рост действительно продолжается. Во-вторых, насчет того, чьей заслуги в этом больше, отвечу так. Мне представляется, что только в игровых видах спорта понятно, с чьего паса забили гол. Разобраться же в том, где в обеспечении экономического роста заслуга нынешнего состава правительства, а где предыдущего, достаточно сложно. На мой взгляд, такого рода соревнование надуманно, а представлять экономическую политику этого и прошлого состава Кабмина разной — это от лукавого. То есть это политические, но не экономические выводы.

Я вам скажу, что нет принципиальных различий в экономической политике этого и прошлого составов Кабинета министров. Более того, экономическая политика нынешнего правительства последовательно и логично продолжает прошлую.

— Если можно говорить о преемственности экономической политики, то почему темпы роста сегодня уступают прошлогодним?

— Бесспорно, сегодня темпы роста ниже. Но давайте не забывать о нескольких вещах. Во-первых, у нас разная база сравнения. Одно дело — показывать темпы роста на базе не очень удачного, можно сказать, кризисного 1999 года. И другое — сегодня прибавлять к уровню, достигнутому в прошлом году. Во-вторых, изменилась ситуация в мире. Поскольку мы на 50 процентов интегрированы в мировую экономику, а ВВП Украины на 50 процентов формируется за счет экспорта, мы зависимы от изменений внешней среды. 2000 год для мировой экономики был лучшим за последние десятилетия. 2002-й — это время рецессии для мировой экономики. Кроме того, не забывайте, что выборы в Верховную Раду Украины также не являются благоприятным временем для экономических реформ…

Еще раз повторюсь: легко исправить явные нарушения в экономическом механизме, но сложно конкурировать с предыдущим годом экономического роста. Приведу пример. Одно дело поднять уровень расчетов за электроэнергию с 13% в начале 2000 года до 90% и говорить, что это фантастический результат. Другое дело сейчас решать, что делать с оставшимися 10%, когда в них фактически входят долги неплатежеспособных слоев населения, находящихся на боевом дежурстве воинских частей и опасных предприятий, при отключении которых может произойти экологическая катастрофа. При этом бюджетное финансирование слишком мало для того, чтобы за этих потребителей платить.

Таким образом, есть время радикальных и быстрых решений. Это время прошло. Экстенсивный потенциал за 2000—2001 годы мы исчерпали. Теперь нужны другие решения. Кстати, в президентском послании говорится об этом же: инструменты, которые использовались до сих пор, сегодня уже не срабатывают. Необходимы новые подходы.

— Итак, экстенсивный потенциал уже исчерпан, а новые решения еще не до конца очевидны. Тогда чем же, кроме инерции, объясняется продолжающийся экономический рост?

— Конечно же, в 2001 году был обеспечен хороший задел. Мы достаточно успешно использовали положительную экспортную конъюнктуру. У нас был гораздо более «жиденький» прогноз по экспорту и импорту, получили же очень неплохой результат. Причем обвал мировой экономики сказался на нашей экономике в 2002 году, но не в 2001-м. Что делалось правительством? Во-первых, мы следовали жесткой монетарной конструкции. Правительство не допустило в 2001-м большого дефицита бюджета и не позволило сорваться инфляции. Это все достаточно правильная политика, её же мы закладываем и на будущее.

Во-вторых, в области структурных реформ мы, как могли, работали на повышение конкурентоспособности украинской экономики, причем в большинстве ее секторов. Хоть не убрали льготные режимы полностью, но, по крайней мере, обеспечили адресное получение льгот. Мне вообще не нравится, когда льготы получает любой — и тот, кто занят внутренней перестройкой, необходимой, чтобы начать гасить долги перед бюджетом, и тот, кто продолжает оставаться должником бюджета, кто усиленно «копит» задолженность по оплате за энергоресурсы. Чтобы изменить такую практику, и были внесены изменения в порядок получения льгот предприятиями горно-металлургического комплекса.

В-третьих, мы работали над либерализацией внешнего рынка и над вступлением в ВТО...

— Когда говорим о ВТО, возникает следующий вопрос. В мировой торговле нам достанется роль «сырьевого донора»? Удалось ли хоть сколько-нибудь изменить структуру экспорта в пользу высокотехнологичной продукции?

— Хороший вопрос. В прошлом году, при увеличении на 8% общего объема экспорта, мы получили снижение продукции с низкой степенью переработки и одновременно на 24% нарастили экспорт машин и механизмов. Даже сельхозпродукция экспортировалась в уже переработанном виде. Действительно, украинские предприятия начали вывозить больше продукции с добавленной стоимостью.

— Продолжая тему, хотелось бы напомнить, что экспортеры жалуются на ревальвацию гривни. Собирается ли правительство менять положение вещей? В частности, могут ли металлурги ожидать мягкой девальвации национальной валюты?

— Мы достаточно подробно проанализировали причины, которые приводят сегодня к экономическим проблемам в горно-металлургической отрасли. Так вот, ревальвация стоит в их списке на пятом месте. Гораздо больше металлурги страдают от того, что валютным регулированием не решается. Например, метзаводы больше страдают от падения цен на мировых рынках или повышения цен на энергоносители.

Кстати, существует еще и субъективный фактор. На какое металлургическое предприятие мы бы ни приехали, наблюдаем одну и ту же картину: сырье закупается или по завышенным ценам по сравнению с рыночными, или наоборот — готовый металл продается по заниженным расценкам. Одним словом, везде существуют проблемы менеджмента.

Если оценить прибыль, недополученную металлургами в прошлом году, то фактор некачественного менеджмента привел к 70 процентам потерь, а фактор ревальвации — к 5 процентам. Поэтому, если мы захотим за счет валюты оптимизировать работу металлургов, то нам придется поднять её курс до шести-семи гривен за доллар, что неприемлемо.

— Это хорошая новость для импортеров, в частности компаний, которые завозят в Украину автомобили. Но законодательное поле, регулирующее авторынок, вызывает массу нареканий как у производителей с одной стороны, так и у импортеров с другой и поставщиков подержанных автомобилей — с третьей. Не считаете ли вы, Александр Витальевич, что принятые в прошлом году законы косвенно сказались на снижении объемов продаж автомобилей, т.е. от законодательной чехарды страдает потребитель?

— На мой взгляд, с нынешним законодательным регулированием авторынка мириться нельзя. Речь идет о том, что рынок автомобилей стал менее понятен и прозрачен с одной стороны и более монополизирован отдельными предприятиями — с другой. Мы пытались подправить существующий закон «О регулировании рынка автомобилей» «мелким ремонтом». Но, как говорится, не сложилось. Сейчас предлагаем достаточно серьезный ремонт законодательства. Готовы предложить депутатам существенные изменения в документ.

Но это не означает, что завтра откроются границы, чтобы запустить в страну импортные автомобили. Если на то пошло, уровень тарифной защиты на украинском рынке авто гораздо ниже, чем, например, на российском, румынском или польском. Там кумулятивный налог на ввоз автомобилей около 60% и выше. У нас он гораздо ниже, а если взять пошлины на готовые автомобили, то они вообще смешные — 2—3%.

Подарив льготы отечественным предприятиям, мы были вынуждены до смешного понизить ставки ввозной пошлины на машины, чтобы не закрыть окончательно импорт и не лишить потребителя возможности выбора. В новом же законопроекте идет речь о том, чтобы полностью отказаться от льготирования предприятий по непрямым налогам, по акцизу и НДС. Эти сборы должны платить все, иначе мы попросту ломаем систему налогообложения. При этом мы будем настаивать на том, чтобы снять денежное ограничение — я имею в виду 150 млн. долл. — для тех инвесторов, которые уже имеют или получат льготы. Наша конечная цель — приход серьезных автомобилестроителей, которые смогли бы наладить в Украине сборку своих машин, чтобы автомобили мировых марок не ввозились к нам готовыми.

— Насколько известно, в этом году отечественные НПЗ увеличили выплату в бюджет акцизного сбора с произведенных нефтепродуктов в пять-шесть раз. Но комитет по аграрной политике Верховной Рады настаивает, чтобы были введены льготы для импортеров нефтепродуктов. Причем предполагается, что нефтеперерабатывающие предприятия будут платить акциз и НДС, а импортеры — нет. С учетом того, что доля импорта нефтепродуктов невелика, может быть, есть смысл пойти на эти льготы: бюджет почти не пострадает, а горючего в Украине станет больше?

— Я прекрасно понимаю комитет по аграрной политике Верховной Рады — тревога депутатов вызвана реальным состоянием дел, а не желанием расшатать лодку. Но, если уж продолжать это сравнение, то мне представляется неправильным, когда комитет по ТЭК и Минэкономики находятся в одной лодке, а комитет по аграрной политике — в другой. В аграрном комитете не понимают, что сегодня дать льготы импортерам нефтепродуктов — это, по сути, угробить всю работу по развитию собственного производства нефтепродуктов, которую Минэкономики проводило на протяжении нескольких последних лет.

Мы добились значимого результата в обеспечении должных условий для работы отрасли. Причем построить рынок на произведенных в Украине ГСМ было сложно, на это потребовалось много времени и усилий не одного состава правительств, а поломать его очень просто. И ради чего? Ради того, чтобы запустить в страну более дешевые нефтепродукты из России и Белоруссии? Думаю, нефтепродуктотрейдеры с удовольствием занялись бы ввозом бензина в Украину. Но в том, что мы потом не сможем быстро восстановить наши предприятия, я ни секунды не сомневаюсь. Да еще тут же получим совершенно законные претензии от инвесторов наших НПЗ и дестабилизацию ситуации на рынке нефтепродуктов.

— Ваша позиция относительно льготного импорта нефтепродуктов понятна. А каким из Минэкономики видится дальнейшее развитие нефтеперерабатывающей отрасли? Вырисовывается два варианта. Либо привлечение новых крупных инвесторов, в том числе через уже работающих в Украине. Например, при планируемом стратегическом партнерстве British Petroleum с Тюменской нефтяной компанией первая через дочернюю «ТНК—Украина» возвращается и в нашу страну. Второй вариант — построение конкурентоспособной национальной вертикально-интегрированной компании «Нафта України». Или эти решения не противоречат одно другому?

— Касательно стратегического сотрудничества British Petroleum и Тюменской нефтяной компании, то я был бы рад, если бы это произошло. Поскольку в Украину приходит компания, известная во всем мире, которая является «флажком для иностранных инвесторов». British Petroleum уже один раз покинула украинский рынок, и это для нас серьезная потеря, потому что уход таких инвесторов отрицательно сказывается на имидже страны. Нельзя забывать, что BP — корпорация с высококлассным менеджментом, и если она начнет работать на ОАО «ЛиНОС», корпорации наверняка договорятся о том, как вести успешный совместный бизнес.

Что касается создания «Нафта України», то можно обсуждать то, что ты видел. Например, я не видел реальных расчетов по этой компании — инициаторы просто не предъявляли их. Если создание этой вертикально-интегрированной компании принесет прибыль государству кумулятивно большую, чем сегодня приносит «Укрнафта», я уверен, что мы эту идею поддержим. Смущает только одно — когда в развитых странах речь идет о создании подобных структур, никогда не говорят, что государству принадлежит только 25% акций...

— Давайте вернемся к макропроблемам. Поделитесь, пожалуйста, вашими прогнозами на нынешний год и соображениями относительно того, что может помешать им сбыться.

— Прогноз у нас хороший: рост внутреннего валового продукта в размере 6% и рост производства не менее чем на 6%. Прогноз инфляции не меняли — 9,8%, при среднегодовом валютном курсе 5,43 грн./долл. Мы хотим оставить показатели стабильными, и за счет этой стабильности обеспечить предприятиям нормальные условия работы.

Шестипроцентный рост — это детальный расчет и с точки зрения отраслевого производства, с учетом баланса спроса и предложения. Есть, безусловно, риски — как внешние, так и внутренние. К последним относится неприятие Верховной Радой ряда законодательных актов по реформированию налоговой системы, что может осложнить нашу работу. Тогда ситуация будет развиваться по пессимистическому сценарию.

— Вы ничего не сказали о наполнении бюджета. Выполняются ли сегодня плановые задания и насколько велики проблемы с поступлениями, например, от приватизации?

— Правительство недовольно поступлениями в бюджет в первом полугодии, несмотря на то, что они на 12% выше прошлогодних. Однако мы вместе с Верховной Радой поставили себе очень высокую, можно сказать, амбициозную планку и поэтому до нее не дотягиваемся. А если хотя бы на 1% не выполнить бюджет, то довольным быть нельзя. Реально же невыполнение, к сожалению, больше.

Что касается поступлений от приватизации, то пока это не те деньги, на которые рассчитывали. Ожидаем большего, особенно с учетом того, что в бюджет заложено 5,9 млрд. от продажи госимущества, а поступило пока чуть больше 350 млн. грн. Да, идет подготовка главных тендеров — по продаже облэнерго, работает комиссия по приватизации «Укртелекома», поскольку именно от этих объектов планировались основные поступления средств. Но и в этой области мы собой не довольны — двигаемся медленно...