ФЕДЕРАЦИЯ ВОЕННЫХ ОКРУГОВ

Меньше чем за две недели, прошедшие с памятного дня инаугурации нового российского президента Владимира Путина, начинают вырисовываться контуры державы, которой ему хотелось бы руководить, и облик страны, которой он руководит на самом деле. Не то, чтобы наметки президента Путина так уж откровенно не согласовывались с реальностью, но определенные отличия, заставляющие с некоторой тревогой задуматься о будущем вверенной Владимиру Владимировичу страны, все-таки существуют.

Но, впрочем, начнем по порядку. Главное направление действий Владимира Путина в последнюю неделю — сосредоточение власти. Начав с отмены ряда указов и распоряжений республиканских и региональных лидеров, не соответствующих федеральному законодательству, Владимир Путин в прошлый уик-энд подписал указ о разделении Российской Федерации на семь округов.

Собственно, эта идея не нова: еще в начале 90-х сотрудники тогдашней президентской администрации во главе с позабытым ныне Сергеем Филатовым готовили проект о разделении страны на федеральные округа, и с тех пор подобное разделение остается темой каждой следующей президентской администрации — сотрудники Александра Волошина тут не исключение. Единственное, вокруг чего постоянно шли дискуссии, — как делить? По границам существующих экономических зон, географическому критерию, сложившимся во второй половине уходящего десятилетия межрегиональным ассоциациям?

Владимир Путин разделил страну на военные округа. Просто и понятно. То, что целый ряд регионов географически не относится к тем зонам, куда отнес их указ президента, — не беда. Главное, сохраняется единое военное командование.

То, что это мечта о генерал-губернаторствах, убедил и выбор главой государства своих представителей в округах. В Северокавказском округе полпредом назначен генерал армии, бывший командующий Объединенной группировкой федеральных сил в Чечне Виктор Казанцев, в Уральском — замминистра МВД Петр Латышев, в Центральном — генерал-лейтенант ФСБ Георгий Полтавченко, в Дальневосточном — «герой» первой чеченской войны, генерал-лейтенант Борис Пуликовский, в Северо-Западном — замдиректора ФСБ, приближенный к Путину Виктор Черкесов. Лишь за Сибирь и Поволжье будут отвечать штатские — это бывший министр по делам СНГ Леонид Драчевский и бывший российский премьер Сергей Кириенко.

Хотя функции новых президентских наместников явно не обозначены, Владимир Путин может использовать эту институцию в своей борьбе за перераспределение полномочий между центром и регионами. Очередным его шагом в этой борьбе стало телевизионное обращение, в котором глава государства предложил изменить порядок формирования верхней палаты парламента — Совета Федерации, законодательно обозначить процедуру смещения региональных руководителей президентом Российской Федерации и роспуска местных законодательных органов, нарушающих российскую конституцию. Сегодня в состав Совета Федерации по должности входят руководители администрации субъектов федерации и председатели законодательных органов этих субъектов. Владимир Путин хочет, чтобы сенаторы собирались не раз в месяц, а работали в парламенте на постоянной основе — значит, новыми членами Совета Федерации должны стать делегированные субъектами федерации представители. Хотя Путин заявил о поддержке губернаторами его инициатив, против них в весьма резкой форме высказался московский мэр Юрий Лужков, усмотревший в этих намерениях нового главы государства желание выйти за пределы конституционного поля. По мнению Лужкова, новый Совет Федерации станет после изменения принципов его формирования таким же «карманным», как Государственная дума. Но мэр несколько лукавит: на самом деле представители от регионов, отправляемые в Совет Федерации, могут оказаться людьми, еще более зависимыми от региональных властей, чем сами губернаторы. Ведь губернаторы, как избираемые руководители своих субъектов, — прежде всего политики, с которыми нужно — но возможно — договариваться. А региональный чиновник? Что могут пообещать ему в Москве? Квартиру? Мелкую должность в министерстве? Ну а если придется после четырех лет работы в верхней палате — «работы на Москву» — возвращаться домой, в Казань или Архангельск? Вряд ли новая верхняя палата будет послушно штамповать кремлевские инициативы. Ясно, однако, что и нынешние ее члены сенаторский статус терять не хотят. И среди них немало людей, не воспринимающих президентские инициативы. Но еще недавно тот же Лужков прилагал море усилий для улучшения отношений с Путиным. Почему же мэр решился на критику столь важных для нового главы государства первых шагов президента?

Возможно, именно потому, что российская политическая элита судит о силе лидера не по указам общего характера, но по кадровым решениям.

А кадровые решения Путина трудно назвать неожиданными по сути, но зато — непредсказуемыми по исполнению. Наиболее ярко это проявилось в том же Совете Федерации при утверждении кандидатуры генерального прокурора страны. Сенаторы были готовы согласиться с любым выбором Путина, о чем и проинформировали Кремль. Из Кремля им сообщили о намерении президента представить на утверждение Совета Федерации кандидатуру управляющего делами правительства Дмитрия Козака — человека, близкого лично к Путину и к окружающим президента ленинградским чекистам. Комитет по законодательству верхней палаты даже успел провести заседание и рекомендовать коллегам поддержать эту кандидатуру. До сих пор не удается со всей определенностью выяснить, видели ли сенаторы письмо с просьбой утвердить Козака, а только утром следующего дня, как раз перед голосованием, из Кремля пришло письмо Путина с предложением утвердить генпрокурором нынешнего временного руководителя этого ведомства Владимира Устинова! На письме была лишь подпись президента, на нем еще не было печати, оно не было зарегистрировано соответствующим образом, так что представитель президентской администрации предложил сенаторам пока что проголосовать, а за это время в Кремле подготовят нужные документы…

Что же произошло? Если сопоставить кремлевскую и белодомовскую версии, выходит, что Михаил Касьянов решительно воспротивился тому, чтобы чужой для него человек — человек Путина и чекистов — оставался в правительственной резиденции, и в результате портфель управляющего делами правительства достался касьяновскому протеже Шувалову. Козака же было решено переместить на место генерального прокурора. Однако этому уже воспротивились представители все еще (или уже?) могущественной «семьи» и ближайшего окружения первого президента России. Владимир Устинов, закрывший целый ряд скандальных дел, известный своими добрыми отношениями с Павлом Бородиным и Борисом Березовским, отмежевавшийся от опасных расследований эпохи Путина — например, расследования причин взрывов московских многоэтажек, — это был их выбор. Как сказал Владимир Путин на представлении Владимира Устинова прокуратуре: «наш человек».

Однако о грядущем назначении Козака сообщили практически все российские газеты — утром того дня, когда утвердили Устинова. Они хотели, как лучше, а получилось, что выставили в довольно неприглядном свете и Кремль, и верхнюю палату… Естественно, себялюбивые сенаторы бросились сразу же обвинять журналистов: мол, вы сами этого Козака и придумали. Но выводы свои сделали.

Тем более, когда к ним добавился состав нового правительства. И оказалось, что великая битва за портфели в нем — не более чем миф. Потому что правительство осталось старым, сформированным не Михаилом Касьяновым и даже не Владимиром Путиным, а … Сергеем Степашиным. Путин ведь степашинский кабинет не перетряхивал, а Касьянов, понятное дело, не трогал путинский. Единственное, чего удалось добиться в новом правительстве питерским либералам-чубайсовцам, — места вице-премьера и министра финансов для Алексея Кудрина и места министра экономического развития для Германа Грефа — автора нашумевшей программы либерального реформирования экономики, от которой уже успел откреститься новый премьер-министр. Впрочем, как собирается Греф исполнять эту программу в правительстве, где остались все-все-все, — пока неясно. Очевидно, что чубайсовцам необходимо было продемонстрировать, что с ними считаются — а ссориться с группировкой профессионалов в Кремле пока не хотят, тем более что большинство отнюдь не за людьми Чубайса. И, кстати, не за людьми Путина — после ухода из правительства Козака, бывшего ключевой фигурой, которая связывала Кремль и Белый дом, можно вспомнить разве что министра связи Реймана и вице-премьера по ВПК Клебанова, которого опять-таки из Питера забрал не Путин, а Степашин…

Поэтому общая картина выглядит пока что следующим образом: не Путин воспринимает вверенную ему страну как большую компьютерную игру, но люди, которые обеспечили ему президентство, воспринимают Путина как начинающего игрока… Поэтому и придумали ему забаву — совершенствование федеративных отношений. В рамках этой забавы можно создавать федеральные округа, назначать в них генералов наместниками, пугать президентов и губернаторов. Но вот назначения на серьезные должности — генпрокурора, вице-премьеров, министров — это уже не игрушки.

Вероятно, губернаторы начинают эту картину представлять. Они и не собирались ссориться с новым главой государства, напротив, проявили чудеса сервильности. Но «буря и натиск» Путина могут заставить их энергично сопротивляться — причем не обязательно по-лужковски: можно просто путем бесконечных усовершенствований выхолостить и без того не слишком конкретные предложения главы государства. И пока Путин будет с переменным успехом бороться с ветряными мельницами российского сепаратизма, все основные кадровые вопросы будут успешно решены.

И завизированы президентом.