ЭКЗАМЕН ДЛЯ ПРАВОСУДИЯ

Карлу дель Понте как только не называли: «новое гестапо», «неуправляемая ракета», «воплощение упрямства»... Все эти прозвища главный обвинитель трибунала по военным преступлениям в бывшей Югославии воспринимает с гордостью. По ее словам, они свидетельствуют лишь о том, что она хорошо делает свое дело. Маленькая, много курящая прокурорша известна тем, что умеет добиваться своей цели не мытьем, так катаньем.

Появление 11 февраля в зале Гаагского трибунала Слободана Милошевича стало кульминацией ее полуторагодового крестового похода. Когда в сентябре 1999 года дель Понте заняла свой пост, она заявила, что высшим приоритетом для себя считает организацию суда над этим человеком. И вот почти через десятилетие после того, как Совет Безопасности ООН образовал судебный орган для наказания военных преступников, бывший президент Югославии предстал-таки перед Гаагским трибуналом.

Милошевича обвиняют в геноциде и преступлениях против человечности, совершенных в 1991—99 годах во время кровавых конфликтов на территории бывшей Югославии. Эти преступления, по мнению прокуроров, были совершены в процессе реализации плана по созданию «Великой Сербии», что привело к уничтожению почти 250 тысяч жителей Хорватии, Боснии и Герцеговины и Косова. Ожидается, что процесс по делу бывшего югославского президента станет одним из самых запутанных в послевоенной истории. Всего будут предъявлены обвинения в совершении 66 преступлений, и если вина его будет доказана, Милошевичу может грозить пожизненное заключение.

Суд над бывшим лидером Югославии, который сравнивают с Нюрнбергским процессом руководителей нацистской Германии, может продлиться два года. У прокуроров трибунала нелегкая задача: они должны доказать, что Милошевич либо отдавал непосредственные распоряжения в отношении самых жестоких акций сербской армии, либо знал о них, но ничего не предпринял. Прокуроры заявили о намерении выслушать свидетельские показания нескольких сот человек по поводу причастности Слободана Милошевича к преступлениям, совершенным во время балканских войн конца двадцатого столетия. Только по обвинениям, касающимся Косова, будет заслушано девяносто человек.

Сам экс-президент Югославии считает, что трибунал — незаконная организация, являющаяся марионеткой в руках западных правительств. На этом он и построил свою защиту. Первое же выступление Милошевича в суде показало, что он, судя по всему, находясь в течение семи с половиной месяцев в гаагском тюремном изоляторе, только того и ждал, что сможет публично выступить.

Следуя своей логике, экс-президент обращался не к трибуналу, а к общественности. Большая часть его четырехчасового выступления была посвящена воздушным операциям НАТО весной и летом 1999 года. О том, что Милошевич хорошо подготовился, было видно из представленного им обширного документального материала. Обвиняемый продемонстрировал десятки фотографий разрушенных школ, больниц, детских садов, мостов, трупов погибших от бомб мирных жителей Сербии и Косово. Этим он пытался доказать два основных положения: первый — косовские албанцы во время войны в Югославии с НАТО не были депортированы сербскими силами, как утверждают гаагские прокуроры, а бежали от воздушных ударов, и второй — блок НАТО преднамеренно бомбил гражданские объекты и убивал мирных жителей.

Несмотря на то что Милошевич с самого начала своего заключения под стражу отказался от услуг адвокатов и сам выступает в свою защиту, от приглашения свидетелей он отказываться не собирается. Обвиняемый заявил, что хотел бы задать вопросы британскому премьер-министру Тони Блэру, бывшему канцлеру Германии Гельмуту Колю, генеральному секретарю ООН Кофи Аннану и бывшему госсекретарю США Мэдлин Олбрайт. Ранее он говорил, что хотел бы услышать также показания президента Франции Жака Ширака, а интернет-сайт итальянской газеты «Репубблика» сообщил, что бывший лидер Югославии хотел бы вызвать Ламберто Дини, премьер-министра Италии в 1995—96 годах.

Следует отметить, что это не блеф — Милошевичу дозволено пригласить в качестве свидетеля кого угодно, а суд имеет полномочия вызвать последних повесткой, если посчитает, что их показания будут иметь отношение к делу.

В то же время и обвинители подготовили для процесса серьезных свидетелей. Карла дель Понте дала понять, что на суде могут выступить бывшие советники и помощники Милошевича. Прокуроры надеются, что показания сотрудников администрации экс-президента помогут установить связь между распоряжениями последнего и зверствами, которые творились в Боснии, Хорватии и Косове в 1990-х годах.

Известно, что гаагские следователи три дня допрашивали бывшего шефа службы госбезопасности Сербии Радомира Марковича, который уже одиннадцать месяцев находится под арестом в центральной белградской тюрьме. Кроме того, недавно в Белграде побывал прокурор Гаагского трибунала Джефри Найс, занимающийся косовскими обвинениями Милошевича. Его визит был секретным, и наблюдатели предполагают, что он здесь либо разыскивал свидетелей среди близких соратников бывшего сербского лидера, либо пытался договориться с властями о выдаче кого-нибудь из обвиняемых, проходящих по тому же делу, что и югославский экс-президент.

Следует отметить, что вместе с Милошевичем трибунал по военным преступлениям в бывшей Югославии предъявил обвинения еще четверым его ближайшим соратникам — президенту Сербии Милутиновичу, бывшему начальнику Генерального штаба югославской армии Ойданичу, бывшему министру полиции Стоилковичу и вице-премьеру Югославии Саиновичу, в 1999-м отвечавшему за Косово.

Но сейчас в Сербии говорят только об одном из них — Николе Саиновиче, получившем в свое время репутацию мастера закулисных дел. Саинович был представителем Югославии на переговорах по Боснии и специальным представителем Слободана Милошевича в Косово. Он был главным человеком в автономном крае с самого начала кризиса — завязывал дела, занимался секретными переговорами и управлял секретной полицией. Ему же инкриминируют и причастность к происшествию, которое подхлестнуло международное сообщество к действиям в Косове, — расстрелу 45 албанцев в деревне Рачак в январе 1999 года.

Однако сегодня трибунал не может заполучить такую «жемчужину» в свое распоряжение, поскольку в настоящее время Саинович — депутат союзного парламента и обладает депутатской неприкосновенностью. Но этот статус вряд ли можно считать абсолютной гарантией безопасности. Премьер-министр Сербии Зоран Джинджич, с чьим именем связывают выдачу трибуналу бывшего сербского лидера, считает дипломатическую неприкосновенность конституционной тонкостью, с которой, в случае чего, можно и не считаться. А давление на Сербию Запад оказывает нешуточное: сотрудничество с Европой и дальнейшая экономическая помощь могут зависеть и от этого.

Джинджич уже заявил, что в ближайшее время международному Гаагскому трибуналу по военным преступлениям будут выданы три-четыре соратника Слободана Милошевича. В Белграде аналитики полагают, что премьер-министр Сербии имеет в виду именно упомянутых выше людей. Однако Джинджич заявил: с экстрадицией президента Сербии Милана Милутиновича, который формально остался на своем посту и после крушения режима Милошевича, придется подождать до конца года, когда заканчивается его мандат. В то же время некоторые белградские наблюдатели не исключают возможности того, что сербский президент мог бы добровольно отправиться в Гаагу свидетелем на процессе в надежде, что так ему удастся освободиться от обвинений.

Начало судебного процесса против Милошевича является одной из причин, по которой международное сообщество требует от официального Белграда на конкретном примере выдачи обвиняемых в военных преступлениях доказать, что Югославия выполняет свои международные обязательства. Но внутриполитическая ситуация в стране не очень благоприятствует этому. Правительство Сербии хочет сотрудничать с Гаагским трибуналом, а федеральные власти и президент Югославии Воислав Коштуница отказываются принимать конкретные меры по выдаче обвиняемых. Понятно, если в ближайшее время сербское правительство силой отправит в Гаагу четверых бывших соратников Милошевича, это усугубит и без того глубокий политический конфликт между ним и руководством Югославии.

Первые две недели гаагского процесса показали, что стратегия Слободана Милошевича на ближайшую перспективу останется неизменной: он будет пытаться использовать юридические двусмысленности международного права с тем, чтобы доказать незаконность своего ареста и передачи Гааге, незаконность существования самого трибунала.

Отказываясь от услуг адвокатов, югославский экс-президент лишь пытается усилить впечатление, что этот суд нельзя воспринимать всерьез. И надо сказать, он действительно привлекает внимание к важной проблеме. В ситуации, когда отсутствуют ясные международные нормы для привлечения к международному суду лиц, обвиняемых в преступлениях против человечности, трибунал в Гааге в глазах профессионалов выглядит судом победителей над побежденным. К примеру, основное обвинение против Милошевича — геноцид — на сегодняшний день не очерчено четко международным правом. Поэтому существует опасность того, что трибунал, базирующийся на шаткой юридической основе, будет склонен к криминализации действий, которые в военных условиях выглядели вполне оправданными. А это может, в конце концов, скомпрометировать всю систему международного права.