В БЕНЗИН — КАК В ПЕСОК…

Ответы операторов АЗС на вопрос «Есть бензин?» отличались скучным однообразием, не заслуживающим места на магнитофонной кассете.

- Какой?

- 76-й.

- Нету.

- А высокооктановый?

- По талончикам.

- А талончики кто выдает?

- Нефтебаза.

Нефтебаза ныне принадлежит, выражаясь языком официальных бумаг, «высокоэффективным собственникам». Государственная областная администрация уверяет, что к рыночной реинкарнации карточной системы не причастна. Кому наливать, теперь решают хозяева. (У разных бензоколонок, естественно, они разные.) Однако не это волнует сейчас госслужащих, а если честно - и нас. Черт с ним, с дорогим бензином для иномарок. Ходить пешком тоже полезно.

Арифметика топливного кризиса проста, как поминальная молитва: стоимость горючего на Черниговщине сейчас выше мировой (о среднеевропейских пятидесяти центах за литр хорошего бензина можно только мечтать). Топливо требуется на всех стадиях производства, транспортировки, переработки сельхозпродукции. Поправить же дела за счет увеличения цен на зерно, молоко, картофель не удастся: эти цены регулирует биржа. По принципу: больше попросишь - ничего не получишь. Можно «зависнуть», ожидая по старинке, что солярку дадут (и должны, по идее, дать централизованно, в рамках госзаказа под зерно урожая). Но за июль пока еще, по словам заместителя главы облгосадминистрации по вопросам агропромышленного комплекса Бориса Петренко, не дали ни литра. Можно попытаться нечеловеческим усилием вывернуться из тисков кризиса, как поступил председатель колхоза в с.Пески (Черниговский район) Н.Ганжа. (Такие попытки предпринимает сейчас треть аграрников Черниговщины, решивших отбиваться от беды своими силами.) Сдать, скажем, скот на мясокомбинат, выменять горючее. Но это - тоже путь к хозяйственному коллапсу: уменьшится поголовье. С чем останешься?

- У меня есть одиннадцать тонн солярки. Это на четыре дня. А всего нужно двести тонн, - сказал руководитель научно-производственного объединения «Черниговэлиткартофель» (многопрофильного хозяйства, выращивающего также и зерновые) Г.Колонтай. - Да, я могу пойти по пути натурального обмена и отдавать свою продукцию по неслыханно низким ценам (восемь литров молока или десять килограммов зерна за литр 76-го бензина). Но к чему это приведет?

- Такое случалось прежде?

- В страду ГСМ всегда дорожали. Но те подорожания по сравнению с нынешними тянули на репетицию. А это - уже полноценный спектакль с прологом и эпилогом. Вот только режиссер неизвестен.

Достать четырехдневный запас горючего Колонтаю помог деловой партнер. Наш разговор прервал телефонный звонок: партнер-благодетель, придавленный кризисом, слезно просил назад хотя бы сто литров…

Когда-то на Черниговщине добывалось и перерабатывалось восемь миллионов тонн нефти в год. Сейчас добывается пятьсот тысяч. Разведанные месторождения выработаны. На поиск и освоение новых нет средств.

Полесье отчаянно борется, цепляясь за любые соломинки, например рассматривается возможность использовать для уборки урожая газолин завода по стабилизации нефти и обработке добываемого газа (находится в Варвинском районе), размешивая его с остатками полноценного топлива. Но все понимают: это не выход.

Беда объединяет. Но не всех. У коммерсантов, сохранивших правдами или неправдами запас горючего, начался жор. Тот, кто предвидел ситуацию, без сомнения, озолотится. Об этом говорят и руководители хозяйств, и госслужащие. Приводят примеры. А потом спохватываются и умолкают на полуслове. Бизнес есть бизнес, никто ни с кем ссориться не хочет.

Россия в подобных ситуациях рассчитывает на стратегические резервы. Попытались мы прояснить применительно к Черниговщине и этот вопрос. Оказалось - нам рассчитывать не на что. Анекдотический случай: разбираясь, мы дошли до одного в прошлом сверхсекретного военного объекта, о котором чиновники говорят только шепотом. В огромном количестве его емкостей прежде плескалось авиационное горючее. Но то было давно. Сейчас эти баки пусты…

Между прочим, положение вещей, напоминающее нынешнее, повторяется уже несколько лет: когда поспевает урожай - цены на горюче-смазочные материалы взлетают, облегчая кошельки сельскохозяйственных производителей. А после - плавно опускаются до оправданного реальными требованиями рынка уровня.

- Так что же, исход из этой ситуации для большинства хозяйств - банкротство? - спросили мы у заместителя главы облгосадминистрации Б.Петренко напрямую.

- Хозяйства, о которых вы говорите, и так банкроты, - ответил он. - Только процедура банкротства предполагает продажу имущества убыточного хозяйства с аукциона. А кто его купит? Кому нужны подержанные машины да ветхий инвентарь?

Автомобилей на улицах Чернигова сейчас очень мало. Хоть в футбол на проезжей части играй.

Сельскохозяйственные предприятия Черниговщины за 1999 год использовали всего 32 тысячи тонн дизтоплива (на 9,6 тысячи тонн меньше, чем в году предыдущем). Это уже сказалось в худшую сторону на качестве их работы. Лишь 8,3 тысячи тонн горючего поступили централизованно (26 процентов от использованного). Остальные 74 процента отыскивали сами. Выкручивались, пока это было возможно.

Все же есть надежда, что урожай уберут. Но какие последствия для и без того подорванного экономического потенциала агропромышленного комплекса будет иметь это нечеловеческое напряжение сил и ресурсов - никому не известно. «Все, что имеем, уйдет в бензин, как песок»? - сказал знакомый руководитель сельхозпредприятия. Похоже, он прав.

P.S. Прежде чем отправить эту заметку в редакцию, мы попытались снова связаться с бензоколонками Чернигова. Большинство вовсе не откликнулись. Очевидно, операторы сняли телефонные трубки. На тех, где вчера еще можно было заправиться по талонам, уже никакого горючего не было. И лишь одна - по улице Кирова - ответила, что готова продать бензин: 76-й по три гривни за литр, 95-й по три гривни пятьдесят копеек.