Привыкшие мыслить усредненными или обобщенными категориями, экономисты, говоря о безработице в разных странах, обычно делают упор на количественные показатели. Например, сообщают, что в США на данный момент насчитывается 7,9 млн. безработных, в Германии — 4,3 млн., в Гонконге — 210 тысяч. Не забывают они упомянуть и о том, что западноевропейские страны тратят на программы соцобеспечения почти в 10 раз большую долю своего ВВП, чем страны Юго-Восточной Азии — 22 процента в среднем по Евросоюзу против неполных 2 процентов в Таиланде, Малайзии и Индонезии. По сравнению с Соединенными Штатами европейские безработные гораздо дольше получают пособие по безработице, кроме того, при потере работы они не лишаются права на бесплатную медицинскую помощь...
Конечно, без такой точной объективной информации не обойтись. И все же эти данные не дают ни малейшего представления о ежедневной борьбе безработных разных стран за свое выживание, не показывают, с какими наиболее сложными проблемами они сталкиваются, какие средства их решения они изыскивают. Поэтому журналисты International Herald Tribune и задумали набросать штрихи к портретам безработных из трех стран разных регионов мира, чтобы получить представление о том, что объединяет их, а что остается сугубо индивидуальным.
Вот, например, 42-летний американец Хосе Давид Осорио. Свою работу (в закусочной местного аэропорта) он потерял через две недели после трагедии 11 сентября. Его доходы составляли 22 тыс. долларов в год, а после многократных хождений в центр занятости, где пришлось заполнить бесконечное количество документов, он получил пособие в размере 268 долл. в неделю. Было за что бороться, ведь это максимальный размер пособия, возможный в штате Виргиния, и составляет оно 60 процентов от его заработной платы. А вот многие товарищи Хосе по несчастью, проведя в центре несколько дней, так и ушли ни с чем — со слишком серьезными бюрократическими преградами им пришлось столкнуться ради отнюдь не гарантированной перспективы получать 50 долларов в неделю (минимальное пособие по безработице).
Срок действия пособия — от 12 до 26 недель, в зависимости от продолжительности предыдущего трудового стажа безработного. Хосе до увольнения проработал шесть с половиной лет, поэтому может претендовать и на максимальную продолжительность получения пособия. Живет он с неработающей женой и 11-месячной дочерью. За свою весьма скромную квартиру с одной спальней он платит 600 долл. в месяц, и оставшихся денег едва хватает на питание и коммунальные расходы. Медицинская страховка закончилась в день его увольнения, и, чтобы оплатить медицинские осмотры, необходимые грудному ребенку, ему пришлось обращаться за помощью в благотворительные организации. Правда, к моменту написания статьи журналистам стало известно, что Хосе уже нашел себе работу...
А вот 54-летний немец Хорст Бер живет на пособие по безработице уже 12 лет. И собирается жить так до самой пенсии, которая положена ему по достижении 65-летнего возраста. Со своей работы мясника он уволился сам, из-за частых мышечных болей. Пройдя бесплатное лечение в государственном реабилитационном центре, он от этих болей практически избавился, выяснив, что они являются следствием перенесенного ревматизма. А также узнал, что страдает диабетом и астмой. Сейчас Хорст имеет 604 евро (530 долл.) в месяц в качестве пособия по безработице. Еще 36 евро он получает на дорожные расходы и 161 евро — за подработку в качестве расфасовщика в ближайшем супермаркете. В сумме получается 800 евро, что составляет 53 процента его прежней зарплаты. Подрабатывает он совершенно официально, правда, не больше 39 часов в месяц (чтобы не потерять пособие). Государство оплачивает все его расходы на здравоохранение, включая покупку лекарств.
Жизнь Хорста выглядела бы вполне благополучной, если бы не очень высокая плата за квартиру. Он один живет в 70-метровой трехкомнатной квартире в престижном районе города, которая обходится ему в 500 евро в месяц. Только за электричество он платит 49 евро, еще 26 — за телефонные разговоры. В результате на все остальные расходы (практически только на пропитание) ему остается по 5 евро в день. А прожиточный минимум, по оценкам немецких экономистов, составляет 9,2 евро в день. Тем не менее переезжать в более дешевую квартиру Хорст не собирается. И не только из-за того, что он прожил здесь тридцать с лишним лет, но и потому, что в этом же доме в отдельной квартире живет его бывшая жена с двумя дочерьми.
За 12 лет своего безработного существования Хорст прослушал бесконечное количество курсов по переквалификации. Однако все безрезультатно. По его мнению, если бы правительство те деньги, которое оно потратило на эти курсы, предоставило ему в качестве кредита или концессии на частный магазинчик, то толку было бы гораздо больше.
Вонг Кам-Кван попала в Гонконг 10 лет тому назад. После работы на китайской фабрике, где она получала 700 юаней в месяц (85 долл.), работа на фабрике в Гонконге за 5 тыс. долларов, пусть даже и гонконгских, в месяц показалась ей раем. При этом ее не смущала утрата социальных гарантий, которые она имела в Китае. Однако после финансового кризиса 1998 года на фабрике начались проблемы. Хозяин перестал вовремя выплачивать своим рабочим зарплату, и к моменту закрытия фабрики в апреле 2001-го ей задолжали заработанное за целый год.
Сейчас 51-летняя Вонг получает пособие в 1700 гонконгских долларов (218 американских долларов) на себя, а также 3 тыс. долларов на своих престарелых родителей. 2180 долл. из этой суммы уходит на оплату убогой квартиры, которую они арендуют в государственном жилом доме. Оставшейся суммы едва хватает на скудное пропитание. Даже зимняя одежда не по карману. За время работы на фабрике Вонг отложила 30 тыс. долл. (гонконгских, разумеется), однако к моменту закрытия фабрики от этой суммы осталось всего лишь 6 тыс. Вонг и ее родители имеют право на дешевую медицинскую помощь в государственном госпитале, однако там такие огромные очереди, что лечиться практически невозможно. Шансов найти работу у Вонг практически нет, и она сама не знает, что будет дальше.
по материалам International Herald Tribune