КАВИТАЦИЯ

Когда страну, город или промышленное предприятие разрушает какая-то внешняя сила - скажем, стихийное бедствие или война, - это тяжко, больно, но поправимо. В социальном смысле следствием катастрофы такого рода является мобилизующее или лучше костра согревающее желание отстроить все как было и еще лучше. Заселить дома. Вновь запустить станки. И по возможности поквитаться с виновниками случившегося. Но бывает, что жизни самоорганизующейся системы (будь то экономика целого государства, региональная экономическая структура или любой локальный объект) грозит не удар извне, а народившиеся в ее недрах неуправляемые процессы. Некий социально-экономический флаттер. Загадочный резонанс, заставляющий единый слаженный механизм идти вразнос. Та же кавитация - появление безобидных с виду пузырьков в жидкой среде, порождающее детонационные волны, которые легко разрушают гребные винты, гидротурбины и корпуса паровых котлов. Вот это по-настоящему страшно. Потому что губит не только средства производства, но и волю тех, кто причастен к их созданию.

Очень часто гибель является следствием нежелания жить по-людски, а отнюдь не только отсутствием воли к выживанию. В данном случае покорность - не добродетель. Скорее симптом.

...В кабинете председателя правления ОАО «Агрореммаш» Василия Масалыко было тепло и оттого по-домашнему уютно. На столе лежала небольшая гора документов, из которой мы извлекали поочередно интересующие нас данные о продукции. Спецификации, чертежи, прайс-листы, описания технических параметров... Второй час разговора приближался к концу. И процентов на девяносто было уже ясно, что пришли на завод мы зря. Предварительные сведения не подтверждались. Предприятие не пыталось выжить за счет незаконного экспорта «отмытого» металла. Если даже и были случаи, дающие почву для такого рода подозрений, - не эти контракты позволили удержаться на плаву заводу, который уже несколько лет как должен был бы погибнуть. А вот выжил, и не просто выжил, костяк специалистов не растерял. И все же разговор с предправления Василием Масалыко выходил невеселым.

Реплика в сторону

...Вывоз металла - цветного и черного - с Черниговщины приобрел характер эпидемии. Едва ли не каждый день в диспетчерскую службу «Черниговэнерго» поступают сведения о гибели человека, пытавшегося разжиться металлическими деталями высоковольтного оборудования. Сгорел в трансформаторной будке... Был убит на столбе ЛЭП (труп так и остался висеть между землей и проводами, пока не приехали и не сняли, монтерские когти не давали упасть). Раньше воровали по-крупному. Теперь не брезгуют малым. Еще лет пять назад история с медными сердечниками генераторов местной ТЭЦ, вывезенными в Россию и проданными как лом, вызвала взрыв возмущения. Когда года через три с охраняемой территории одного из черниговских заводов за ночь исчезло все оборудование цеха гальваники - общественного резонанса уже не было. Осенью же нынешнего года авторам этой статьи пришлось расстаться с привычкой умываться на улице: кто-то вырвал из стены частного дома алюминиевый умывальник. Старым измятым тазом не погнушался тоже... Стоит ли удивляться, что информация о том, будто на «Агрореммаше» изготавливаются и продаются на экспорт заведомо бесполезные металлические изделия, которые за границей сразу идут в мартен, заставила сосредоточить усилия на разработке именно такой версии? Повторим: мы не нашли подтверждения ей. И все же беседа наша со специалистами завода неожиданным образом возвратилась к металлической проблеме. Точнее, к причинам того, что ее породило.

...Как явствует из названия, черниговский «Агрореммаш», кстати говоря, единственный в Украине и один из крупнейших в СССР, создавался для индустриальной поддержки сельского хозяйства. Ремонт двигателей ГАЗ-53, а позже - КАМАЗов, комбайнов, тракторов делал его ключевым звеном в ежегодных битвах за урожай. Когда вышеупомянутые битвы стали проигрываться одна за другой, дизельные грузовики - становиться на прикол, а колхозы - оплачивать ремонт коленчатых валов и изготовление шкивов уверениями в огромном уважении и просьбами поверить последний разочек в долг, заводу, по идее, следовало отдать концы. Такая перспектива В.Масалыко не устроила. Легкой смерти он предпочел мученическую жизнь. И начал искать пути продлить существование вверенного ему предприятия. В том, что рабочие «Агрореммаша» все как один обеспечены жильем, получают вовремя зарплату, а котельная завода еще и снабжает целый жилой район Масаны (даром что бюджетные организации за тепло не платят, а зачесть их долги за долги предприятия местному бюджету сегодня нельзя) - заслуга исключительной, запредельной мобильности и гибкости, проявленной руководством завода. Но никак не ирония судьбы, одних обрекающая на гибель, других же - на благоденствие.

Реплика в сторону

Большинство черниговских предприятий сегодня стоит или на грани остановки. Уровень безработицы в области - один из самых высоких по стране. В день, когда зарегистрированным на бирже труда выплачивают пособие, к сберкассам лучше не подходить. Очередь, несколько раз опоясывающая здание по периметру, напоминает времена военного коммунизма и хлебного дефицита. Многие из стоящих одеты неплохо и чувствуют себя уверенно. Это беспатентные базарные торговцы, менялы, мелкие теневики - одним словом, те, кто приспособился к нынешней жизни и ни на какую другую ее не променяет. Но есть и такие, кого ожидание подачки явно тяготит. Встречаться с ними глазами тяжело. На них охотятся «ловцы душ» - посреднические конторы, берущиеся трудоустраивать за плату. Плата (небольшая, по нескольку гривен с носа) взимается аккуратно и вперед. С трудоустройством же по специальности дело обстоит не так благополучно. Как правило, ничего не выходит.

...«Агрореммаш» спасло то, что руководители его вовремя поняли: тот, кто живет исключительно надеждой на возрождение потребительского рынка старого образца и возобновление крупносерийного производства, лучших времен не дождется, даже если они наступят. Сегодня и единичный клиент - дар Божий, за него нужно держаться и ему потакать. Ужав все статьи расходов и законсервировав оборудование (мы видели в цехах вполне исправные, но незадействованные агрегаты, готовые вновь возвращать к жизни моторы КАМАЗов, если 50 центнеров зерновых с гектара снова станут для наших краев реальностью), завод занялся делами, приличествующими скорее мелкой мастерской. Словно мастодонт за лягушкой, предприятие с большущими цехами, с общей площадью в девять гектаров, с полноценным штатом конструкторов и инженеров начало гоняться за мелкими заказами, мгновенно перестраиваясь на новые наименования продукции и отвергая нововведения, если те себя не оправдывали. Как ни удивительно, тактика дала результаты. Качество, недостижимое за верстаком кустаря, обеспечило количество заказчиков. Широкий ассортимент привлек самых разных клиентов. Необходимость все время что-то менять загнала завод в состояние производственной аритмии. Уровень рентабельности снизился с двадцати пяти до семи-восьми процентов. О прибыли подчас приходилось только мечтать. Выгодой порой поступались, чтобы не потерять покупателя. Но это была жизнь, пусть и не сладкая.

Нужны поддоны для металлургической и стекольной промышленности? Завод выпускал поддоны. Заказчик мог расплатиться пустыми бутылками? Завод их пускал в дело. Лесное хозяйство в обмен на необходимое оборудование могло предложить лишь лес? И «Агрореммаш», испокон веку имевший дело с моторами, осваивал обработку древесины. Производимый на заводе ширпотреб продавался в магазинчике на черниговском рынке. Ленточные пилорамы, легенькие и ладные, находили владельцев в самых неожиданных местах - например, в степном заповеднике Аскания Нова. Одна даже укатила в дальнее зарубежье (немецкого фермера прельстила простота и дешевизна изделия; один из нас не удержался, попробовал попилить бревнышко на точно такой же. Действительно, удобно. Ребенок управится). Возник спрос на легковушки с дизельным двигателем - «Агрореммаш» приготовился к переоборудованию под дизель «Нив» и «Волг». Появилась потребность в конных косилках - начал выпускать и их. В то время, как другие жаловались на жизнь, уповали на помощь и сходили с дистанции, завод освоил черновой ремонт бывших в употреблении карданных валов для иномарок. Валы приходили из Германии. Туда же и уходили. Иностранцев прельщала дешевая рабочая сила. Заводчане научились утилизировать то, на что даже рачительные немцы не обращали внимания - использованные шарики от подшипников... Неожиданные проекты возникали и сходили подчас на нет. Наладить совместно с российским КАМАЗом ремонт грузовиков, делая практически на базе изношенного автомобиля новый? Сделка сорвалась. Не удалось сговориться с Камским автозаводом. У автогиганта свои трудноразрешимые проблемы. Создать станцию техобслуживания иномарок? Удалось без проблем. Но подвела «совковая» ментальность: водители рассчитывались из рук в руки со слесарями. Предприятию это ничегошеньки не давало. Пришлось сдать участок автосервиса в аренду.

- Мы все можем сделать. Если надо - даже вертолет, - сказал В.Масалыко. И добавил: - Вот только вопрос, полетит ли он.

Ясно, однако, было: и без разработки аэрокосмического направления предприятие сумело себя спасти (в отличие от менее гибких индустриальных гигантов, когда-то действительно изготавливавших оборудование для космонавтики и авиации, но не сумевших наладить как следует выпуск простеньких бытовых магнитофонов). К слову. Образ мышления кормчих этих полузатонувших дредноутов ВПК прочно усвоен на модельном уровне или даже унаследован нынешним руководством Черниговщины. Оно все ждет финансовых вливаний, подачек, выпрашивает инвестиции со стороны и поощряет поиск инвесторов местными субъектами производственной деятельности. Попрошайничество возведено в ранг доблести, более того - региональной политики. «Будем приглашать в область министров и у каждого понемножку попросим», - заявляет с телеэкрана высокое должностное лицо. А ведь мертвой экономике никакие инвесторы не помогут. Спасти и оживить ее может лишь поиск рынков сбыта. Вот на чем есть смысл сосредотачивать усилия, хоть это и тяжелей во сто крат, чем просить Христа ради.

Потому и не лег «Агрореммаш» на дно борт о борт с другими заводами, что искал не инвесторов, а заказчиков. По сей день выпускает продукцию и аккуратно выплачивает зарплату, обеспечивая своим сотрудникам ту стабильность существования, о которой девять десятых граждан Украины могут только мечтать.

Мы уже собирались было попрощаться, пожелав ОАО «Агрореммаш» процветания, как председатель правления произнес фразу, возвратившую нас вмиг к печальному началу беседы. Он сказал:

- Молодежь ко мне идти работать не хочет. Стареет завод.

Реплика в сторону

Когда человек лезет в огород к инвалиду войны за картошкой, ничем не рискуя, или отвинчивает чужой умывальник с риском получить по шее, или забирается в трансформаторную будку с перспективой превратиться в горсть пепла от электрического разряда - это малосимпатично, глупо, иногда даже преступно, но само по себе для государства не опасно. Когда же в стране моделируются условия, при которых самый легкий путь заработать на хлеб насущный как раз и заключается в возможности что-то украсть, перепродать (что, по словам Генри Форда, еще более преступно, если вредит производству), выпросить, вывезти за пределы государства - а иного заработка не существует, - это опасно по-настоящему. Люмпен есть люмпен, маргинал есть маргинал, что по Марксу, что по ниспровергателю марксизма Максу Веберу. По всей Украине, будто кавитационные пузырьки, всплывают люди, вкусившие уже той жизни, при которой работать не обязательно. Алюминиевого умывальника хватит на день. Бухты медного провода - на неделю сносной жизни с едой и дешевой чекушкой от «Артемиды».

И не надо думать, что люди эти выпали из сферы производства на время, а потом когда все наладится, они снова станут к станкам и к штурвалам комбайнов. Они выпали из сферы производства навсегда. Независимо от способности, навыков, приобретенной когда-то квалификации. Ибо тот, кто пусть даже впроголодь, но притерпелся существовать, не вставая в шесть тридцать, чтобы успеть к восьми ноль-ноль в рокочущий и гремящий цех, уже к штамповочному прессу и литейной форме не возвратится, даже если очень позовут. И дети его не пойдут искать счастья по ту сторону проходной. А по достижении совершеннолетия проголосуют вместе с родителями за ту форму общественного устройства, которая их растительно-сорнячьего бытия никак не нарушит. А на то, что лафа не бывает вечной, старые умывальники скоро кончатся, новых никто не делает, - им начхать.

Происходит подобная метаморфоза не только с наркоманами и алкоголиками, страдающими тяжелой идиосинкразией к труду. «Бананово-республиканский» образ жизни засасывает многих. Снимите журналиста с ответственного задания, включающего определенную степень профессионального риска, раз, и два, и три - а на четвертый он и сам не захочет лезть туда, где можно нарваться на неприятность, переквалифицируется в ресторанного критика. Не заплатите врачу зарплату в течение десяти месяцев кряду - и не удивляйтесь, если встретите его на базаре, продающего ржавые гайки. Мы знаем такого врача, в недавнем прошлом одного из лучших черниговских специалистов по кожным болезням, свободно владеющего английским и немецким. В это почти невозможно поверить, но это правда: он торгует железяками на рынке «Нива». А на центральном городском базаре, в ряду радиодеталей, один из нас часто встречает своего одноклассника Андрея (КПИ с отличием, работа в НИИ химической промышленности, куда попал безо всякого блата, интересные разработки в области новых технологий...). Недавно ему предложили вернуться в институт: руководство наскребло денег на завершение исследований по его теме. Он не вернулся.

Все - это звенья одной цепи. Цепи, конец которой уже захлестнулся вокруг шеи нашего государства. Таких процессов во всех странах боятся больше разворовывания золотого запаса и пуще войны, потому что они необратимы. Из-за этого во всем мире на производстве применяется система гибкого стимулирования труда, а закрытие, скажем, завода или шахты непременно влечет за собой появление новых рабочих мест в сфере обслуживания и расширение системы профессиональной переподготовки. Выплата грошовых пособий для казны менее накладна. Но по своим социальным последствиям непредсказуема.

- Не хочет идти ко мне молодежь, - сказал председатель ОАО «Агрореммаш», одного из немногих исправно расплачивающихся с рабочими предприятий. - Это не для прессы, конечно. Но в сентябре у нас были вакансии. А люди идти не хотят. Те, кто приходит с биржи труда, не задерживаются надолго. Попробуют работать - но им это не нравится. Бывает, и вовсе просят сразу написать, что завод не устраивает их квалификация - чтобы вновь, ничего не делая, получать пособие. Да и старые специалисты уже не так, как раньше, работают. Без души к труду относятся.

Оно и понятно. Зарплаты невелики, денег на премию взять неоткуда.

- А помните, сколько разговоров было, даже Никита Михалков по телевидению народ просвещал: дескать, начнется безработица, сразу возникнет конкурс специалистов. По нескольку человек за спиной у каждого работающего стоять будут, один другого квалифицированней, выбирай - не хочу! Качество труда улучшится...

Реплика наша зависла без ответа. И разговор плавно перешел на нейтральную тему.

На обратном пути один из нас перемотал пленку диктофона и выругался: батарейки, купленные у случайного торговца, с виду - настоящие «Энерджайзер», крепко подсели. Запись в конце «буратинила». Следовало приобрести батарейки у Андрея, конечно. Но ученого-химика в этот день за прилавком не было. Он уехал в село к теще. Пасти коров.