ДЕЛА РЫБНЫЕ: А ВДРУГ… ФИНАНСОВЫЙ ПОТОК

Более двадцати различных структур рыбохозяйственного профиля расположены на территории Херсонской области. Иногда их именуют «рыбохозяйственным комплексом», хотя это функционально разрозненные подразделения, не имеющие ничего общего, разве что слово «рыба» в названии. Как бы там ни было, а региональная «Программа-2001» определила рыбное хозяйство главенствующим в развитии области. Приоритетность закреплена также в постановлении Кабмина №806 от 12 мая 1999 года, обязывающем Госкомрыбхоз и областную госадминистрацию разработать и утвердить целевую региональную программу развития рыбоводства и рыбопереработки на 2000-2005 годы.

…Многим в области, да и в стране, памятен нашумевший в свое время бизнес-план «Зерно Херсонщины». Не гаснет чарующая сила принятых недавно размашистых программ «Рис Херсонщины», «Овощи Херсонщины», «Подсолнух Херсонщины», «Таврийский сахар»… Для полной сытости явно недостает «Херсонской рыбы».

Сегодня основным добытчиком рыбы и производителем продукции из нее стали рыболовецкие колхозы области. Еще 8-10 лет тому назад колхозные рыбаки добывали более 26 тысяч тонн рыбы в год. В 1998-м добыто 3363 тонны, произведено пищевой продукции на 5030 тыс. гривен, что составляет 1,6 процента, произведенного в стране. Динамику стремительного падения разработчики «Программы-2001» объясняют неблагоприятными прогнозами вылова черноморской и азовской хамсы, сокращением сырьевой базы в низовьях Днепра, недостаточным зарыблением естественных водоемов, значительным износом основных фондов рыбодобывающих предприятий, в первую очередь флота.

«Для экономического роста предприятий рыбохозяйственного комплекса области необходимо обновить флот (общая потребность в бюджетных ассигнованиях - 56505 тыс. гривен), произвести ремонт и модернизацию основных фондов рыбоводных заводов за счет собственных и привлеченных средств в сумме 835 тыс. гривен и бюджетных ассигнований в сумме 50,0 млн. гривен, окончить строительство Херсонского экспериментального завода частиковых рыб за счет централизованных капитальных вложений в сумме 3270 тыс. гривен и реконструкцию Цюрупинского рыбоводного завода - 2916 тыс. гривен» - этими словами и заканчивается рыбный раздел «Программы-2001».

Позицию региональных чиновников можно изложить предельно кратко: дайте деньги - и рыба будет. Реакция Кабмина незамедлительна и также крайне лаконична: скажите, куда будете тратить, а мы… «исходя из финансовых возможностей» (цитата из упомянутого постановления №806). При таком упрощении хитромудрых словосплетений комментарии вряд ли нужны.

Если «рыбохозяйственный комплекс» области состоит из 23 предприятий, организаций и основными добытчиками признаны девять рыбацких колхозов, то логично предположить, что проблема именно в колхозных рыбаках. Это они страдают из-за неблагоприятного научного прогноза, оскудения сырьевой базы, износа флота и прочих бед. Однако знакомство с делами непосредственно на местах не то что ниспровергает логику, заставляет задуматься: а знают ли власть предержащие, о чем речь ведут?

Что? Где? Когда?

Колхоз им. Кирова - пожалуй, не только ведущее среди родственных предприятие области, но и страны: каждый десятый килограмм рыбы добывают здесь. Ежегодный объем добычи составляет около двух тысяч тонн. 55 лет в своей 70-летней истории хозяйство занималось исключительно рыбным промыслом, то есть добывало рыбу и сдавало ее рыбопереработчикам в качестве сырья. Только в 1986 году колхоз обзавелся цехом переработки в Керчи и начал выпускать соленую продукцию в ящиках и бочках. Многое сделано с тех пор. Сегодня рыбный промысел ведут четыре стареньких сейнера, четыре мотофелюги, несколько промыслово-транспортных судов, большой маломерный флот. Основные районы промысла- Азово-Черноморский бассейн, низовья Днепра и Днепро-Бугский лиман.

Колхоз имеет коптильный и пресервный цеха, освоил мелкую расфасовку продукции в вакуумной упаковке, обзавелся четырьмя торговыми точками на рынках областного центра, двумя фирменными магазинами. Производство и реализация продукции обеспечивают относительно стабильное финансовое состояние - нет долгов перед бюджетом, по иным выплатам. Да, не все гладко в хозяйстве, однако 430 колхозников имеют работу, хотя и скромную, но стабильную и более-менее регулярно выплачиваемую зарплату. Можно искренне восхищаться живучестью коллектива и порадоваться возможной перспективе развития - должно ведь им что-то «перепасть» от 56,5 млн. гривен, запрошенных в «Программе-2001» на обновление флота.

- О чем вы говорите? - недоумевает председатель колхоза Анатолий Довбня. - Обновлять флот, да еще за счет бюджета - это что-то из области фантастики. Мы варимся в собственном соку, и никто нами не интересуется.

- ..?

- А чему удивляться? Мы оказались изгоями в родном отечестве. Практически нам могло бы помочь совершенствование законов и организация дела. По непонятным причинам на рыболовецкие колхозы не распространяются законы, постановления и указы, принятые для сельскохозяйственных предприятий, хотя куратор у нас общий - МинАПК. Относительно организации дела, то здесь важно понять нашу специфику. Объемы добычи ограничены для нас вовсе не прогнозами, а перерабатывающими мощностями, т. е. мы ловим ровно столько, сколько можем переработать, а могли бы как минимум в два раза больше. Давненько не практикует наше ведомство экспедиционный лов, когда в промысле участвует приемная плавбаза, а добывающий флот сдает рыбу непосредственно в районе лова. Такая организация дела решила бы многие проблемы для более чем 20 колхозов страны.

Экспедиционный лов в прибрежных районах промысла - давно отработанная и проверенная схема добычи, сполна используется рыбацкими колхозами России, у нас же - забыта либо игнорируется. Истинные причины забвения нам неведомы, а любопытствующих можем адресовать к начальнику Госкомрыбхоза Н.Швыденко. Ответ, надо полагать, не блеснет оригинальностью - нет денег. Остается недоумевать - о каких десятках миллионов речь идет в документе? Самое интересное, что и спросить не у кого. В облгосадминистрации, ее подразделениях отсутствует какая-либо структура, ведающая рыбными делами. Может, оно и разумно: нет отрасли, нет нужды и в кураторстве. Ну а попал «рыбохозяйственный комплекс» в программу, так радоваться надо: глядишь, дадут деньги - и будет отрасль, может, даже развитие получит.

Как бы не так. Колхоз имени Кирова - единственное предприятие, занимающееся морским промыслом, в основном кильки или хамсы. Остальные хозяйства просто выживают у берегов Каховского моря и в низовьях Днепра. Их добывающий флот - моторные и весельные лодки, которыми, по сути, и ловить-то нечего. Так на что деньги тратить будем, если вдруг хлынет из бюджета финансовый поток?

Коллективизация

по-генически

Дорога Геническ-Арабатская Стрелка. На мостах через протоки Тонкая и Промоина - плотные ряды любителей рыбы, вооруженных «пауками». Идет сезонный ход пеленгаса. Даже беглый взгляд, брошенный с «Жигулей», отмечает туго набитые рюкзаки. Рыбалка, видать, на славу.

- Как вы смотрите на происходящее? - вопрос адресован сидящему рядом главе Генической райгосадминистрации Сергею Сиренко.

- Основная масса людей, - комментирует собеседник, - наши безработные геничане. Называть их браконьерами, честно говоря, язык не поворачивается. Для многих из них добыча и реализация рыбы - единственный сегодня источник существования.

Не берусь судить, как бы реагировал на подобное обилие рыбаков-любителей (назовем их так) государственный рыбинспектор, но главе райгосадминистрации нельзя отказать в понимании браконьерства как явления, его причин и сущности. Борьбу за сохранность рыбных запасов Сергей Анатольевич начал необычно и мудро. Вместо традиционных и бесполезных предупреждений, штрафов, изъятий и прочих воспитательных мер - здесь стали создавать из неуемных браконьеров легальные рыбацкие бригады. Схема проста до умиления: изъятые у нарушителя орудия лова передаются на баланс рыболовецких колхозов им. Кирова и «Ревхвиля», открывших свои участки на Арабатской Стрелке. Сам нарушитель становится членом рыбколхоза, обретает рыбацкий билет и продолжает заниматься промыслом, так сказать, в лицензионном режиме. Сегодня в «профессионалы» переведены 54 бывших браконьера, объединившиеся в 18 колхозных бригад.

Экспериментальная коллективизация, конечно же, избирательного характера. Сама по себе не делает она погоды в браконьерском разгуле в Азовском море. И не сделает. Вся соль в том, что таким образом удается разделять нарушителей на браконьеров «по нужде» и браконьеров «для наживы». А это означает, что первые становятся как бы сторонниками государственных интересов, а вторые - рафинированными паразитами, что упрощает борьбу с социальным негативом. В целом же новация даст несомненный эффект в дополнение к готовящемуся открытию погранзаставы в Геническе. Сейчас выход в море, как и приход, никем не контролируется, а в пограничном режиме удобная вольница будет существенно ограничена.

Можно упомянуть и об иных мерах обуздания браконьерской партизанщины в Азовском море. Но все это лишь частичное решение непростой задачи.

- Азовский район, - рассказывает начальник бассейнового управления воспроизводства, охраны рыбных ресурсов и регулирования рыболовства «Южрыбвод» Степан Артющик, - оказался на грани исчезновения как зона промысла рыбы, особенно осетра. Еще пять-шесть лет назад здесь ежегодно добывалось порядка 500 тонн ценной рыбы, сейчас же объемы сведены практически к нулю. Однако незаконный лов процветает. Нынешние браконьеры вооружены мощными импортными моторами, спутниковой связью, бывает, огнестрельным оружием. Мы же по старинке пользуемся техникой вчерашнего дня и зачастую оказываемся бессильными в прямом смысле этого слова. Кроме материально-технического обеспечения существуют и законодательные проблемы. Почему бы, к примеру, не ограничить мощность маломерного флота в Азовском море 50 лошадиными силами? Отдельного разговора заслуживает проблема воспроизводства осетровых. Рыборазводные заводы оказались в России, нам же достались одни упреки от теперь уже соседнего государства. Мы занимаемся проектированием Генического осетрового завода, но говорить что-либо определенное о стройке не берусь - объект будет сооружаться… хозспособом. Пока выделено 1,2 млн. бюджетных гривен.

Инспектирующая государственная структура и… строительство (?) хозспособом?

Сам пью, сам гуляю

В нормативном толковании слово «браконьер» означает нарушитель правил охоты, рыболовства и законодательства относительно охраны животного мира. Прошу заметить, что в определении отсутствуют экономические характеристики, что дает право применять слово «браконьер» и к любому юридическому лицу, нарушающему установленные правила либо законодательство. Вспомните, встречалось ли вам когда-нибудь словосочетание «колхоз-браконьер», «завод-браконьер» или, скажем, «ГЭС-браконьер»? Мне тоже не встречалось, но существование таковых вряд ли кто осмелится отрицать.

Тем не менее, «юридические» губители природы куда браконьеристее, нежели их физический аналог. Чего стоят, скажем, ежегодные сбросы в Ингулец шахтно-рудных вод Криворожского ГОКа против браконьера-единоличника с его, пусть запретными, орудиями лова? Это же макро- и микроуровень! Пожалуй, гуманнее съесть бедного осетра или там толстолобика, чем травить его минерализованной водой.

Дело, конечно, не в предпочтениях, а в том, что традиционные районы промысла в последние годы безнадежно оскудели. Причин много, о них знают, иногда говорят. Выборочно, правда. Откройте любую из херсонских региональных газет - и без труда найдете дежурную заметку о пойманном с поличным браконьере, о количестве изобличенных губителей природы, которое всегда выше прошлогоднего уровня, о героизме и любви к природе сотрудников рыбинспекции и прочем, благородном и возвышенном. Но почти никогда не встретите публикацию об энергетиках Каховской ГЭС, сбрасывающих излишек воды как раз в нерестовый период, что губительно для воспроизводства рыбного стада…

Раньше экологическая тематика подвергалась цензуре, а теперь просто никому не нужна. Очень даже может быть, и самому управлению «Южрыбвод» тоже. Дело в том, что в полном названии структуры присутствует слово «воспроизводство». Появилось оно давно и, кроме недоумения, ничего не вызывает - ведь оно свидетельствует, что государственные функции контроля за воспроизводством рыбных ресурсов совмещены с самим воспроизводством. На балансе «Южрыбвода» числятся пять действующих рыборазводных заводов, и все они бедствуют.

- Последний раз, - рассказывает директор Херсонского осетрового рыборазводного завода Владимир Плахотнюк, - на наш расчетный счет перечислили две тысячи гривен на производственные нужды в июне прошлого года. Работаем на энтузиазме и давальческом снабжении.

Энтузиазм - вещь понятная и похвальная. А вот давальческие материалы и услуги для бюджетного предприятия - нечто туманное.

- Своеобразная помощь, - разъясняет начальник «Южрыбвода» Степан Артющик. - По нашей просьбе подконтрольные предприятия и организации выделяют материалы, ГСМ, оказывают услуги. А что делать?

Лукавит начальник. «Давальческие» отношения - не что иное, как своеобразный взаимозачет: вы нам помощь, мы вам - «чтоб в последний раз» или символический штраф. Вот и выходит, что вместо полномасштабных штрафных санкций, призванных упредить нарушения, компенсировать причиненный ущерб, управление вынуждено изыскивать средства для выживания сомнительным способом, а предприятия-браконьеры губят то, что охраняет и производит рыбинспекция. Согласитесь, «бартер» неравноценный. Так можно до бесконечности воспроизводить рыбные запасы, но результат всегда будет нулевым. Зато все при деле.

У меня нет оснований подозревать «Южрыбвод» в неблаговидных деяниях, наоборот, многое из сделанного заслуживает добрых слов. Но почему инспектирующая государственная структура оказалась единственной в стране, занимающейся воспроизводством рыбы? И кому нужно это совмещение несовместимого?