ТАР vs Nabucco West: промежуточные газополитические итоги

Европейские медиа все еще продолжают дискутировать о трубопроводных коллизиях между Азербайджаном и ЕС. Выбор ТАР в противовес Nabucco West называют провалом европейской политики диверсификации поставок газа, выигрышем Азербайджана, геополитической победой России и еще многим другим, что не всегда соответствует реальному положению вещей. Что же на самом деле в итоге?

Политика

Крупный потребитель газа - Европейский Союз - пытается реализовать одну из своих базовых стратегий: усиление энергетической безопасности через диверсификацию источников и путей поставок. ЕС смог создать законодательные инструменты воплощения такой стратегии в форме трех энергопакетов, но для реализации масштабных газопроводных проектов этого оказалось мало. Десятилетнее топтание вокруг проекта "Набукко" - этому показательный пример. Неспособность ЕС продвинуть проект привела к появлению локальных инициатив. Турецко-азербайджанский стратегический тандем предложил Трансанатолийский проект TANAP. Группа компаний в составе норвежской Statoil, немецкой E.ON, швейцарской Axpo -Трансадриатический трубопровод ТАР как продолжение TANAP через территорию Греции и Албании, через Адриатику к южной Италии. В состав консорциума по строительству ТАР планируют приобщиться азербайджанская SOCAR, британская BP, французская Total и бельгийская Fluxys.

Речь идет о поражении ЕС, поскольку "Набукко" даже в урезанном виде Nabucco West - остался на бумаге. С трубопроводом ТАР Евросоюз получил шанс на прямые поставки из Каспия 10 млрд кубометров газа в год с 2019-го. Но это будет касаться только двух стран - членов ЕС, через которые пройдет газопровод, - Греции и Италии. Азербайджан несколько продвинулся в рейтинге стратегической важности для ЕС. Можно говорить о том, что, отдав преимущество ТАР, он потерял шанс попасть в Баумгартен, своеобразное "газовое сердце" Центральной Европы, где будет иметь место положительная динамика роста потребления газа. Государственная нефтяная компания Азербайджанской Республики (ГНКАР, или SOCAR), как и группа упомянутых выше западных компаний - участниц консорциумов Шах-Дениз и ТАР, испугались откровенно конкурировать с "Газпромом" и "cьехали с темы". Но для Баку дело здесь не только в газе.

В Азербайджане считают, что ключи от решения чувствительного для них карабахского вопроса находятся в Москве. Это, конечно же, иллюзия, за которую Азербайджан заплатит высокую цену. В последнее время милитаристская риторика все больше звучит из Баку. Там готовятся к карабахскому "блицкригу". Военный бюджет Азербайджана в 2013 г. составляет 3,7 млрд долл. (для сравнения: у Украины он почти в два раза меньше). Россия же "помогает" Азербайджану "осваивать" средства. Новейшие танки Т-90С, боевые машины пехоты БМП-3, реактивные системы залпового огня "Смерч", самоходные артиллерийские установки, тяжелые огнеметные системы ТОС-1А "Солнцепек", зенитно-ракетные комплексы С-300ПМУ-2 и ТОР-2МЕ, штурмовые и транспортные вертолеты - неполный перечень вооружения и военной техники, которыми Москва щедро снабжает Баку, начиная с 2011 г.

Баку, у которого наблюдается "умопомрачение" от потока нефтедолларов и будущего притока газодолларов, готовит "блицкриг", не задумываясь над тем, что будет в случае его провала. В частности, несложно предвидеть, что Южно-Кавказский энергетический коридор может быть перерезан. Это сценарий, реализации которого хочет Россия, ведь конкурентный поток азербайджанского газа на "ее" рынок в Европе Москве не нужен. Еще больше ей не нужен там туркменский газ, который непременно со временем придет вслед за азербайджанским в случае реализации проекта Транскаспийского газопровода. Эскалацией напряженности и размораживанием карабахского конфликта руками Баку Москва рассчитывает решить сразу три стратегических задачи: не пропустить азербайджанский газ в Европу, сделать невозможным реализацию Транскаспийского проекта для туркменского газа и, как следствие, взять под свой контроль конкурирующие ресурсные потоки обеих стран и завязать их на себя.

Вряд ли в Баку до конца осознают, что Россия ведет игру на поражение, а не на победу Азербайджана, который незадолго до президентских выборов охвачен опасным синдромом реваншизма из-за идеи "блицкрига".

Фиаско (но это еще не окончательный крах) Nabucco West будет означать для Азербайджана прощание с мечтой о возвращении Нагорного Карабаха, так как он едва ли сможет теперь рассчитывать на солидарную поддержку Брюсселя, у которого и раньше отсутствовала активная позиция в этом вопросе, а сейчас - тем более. Игнорирование энергетических приоритетов ЕС не пройдет незамеченным в Брюсселе, а также в ряде стран ЕС, рассчитывавших на этот проект. У стран Вышеграда, Болгарии, Румынии мало оснований для радости, учитывая отдаление перспективы умеьшения зависимости от российского газа. Они в который раз убедились в проблемности Азербайджана и в правильности ориентации на создание мощностей СПГ-терминалов, на проект газового коридора Север-Юг (от польского Свиноуйсьце к хорватскому Крка), который должен их соединить, а также на СПГ из США вместо проблемного азербайджанского газа.

Экономика

Если смотреть на экономическую привлекательность выбранного Азербайджаном через ТАР рынка газа, то здесь ситуация не такая уж обнадеживающая. Как известно, "деньги являются движущей силой политики", поэтому оценка экономической целесообразности ТАР может поставить вопрос о его дальнейшей рентабельности для пула компаний и правительств, которые его будут реализовывать, и, соответственно, о его политическом весе в регионе. Албания потребляет не более чем 20 млн кубометров газа в год и не имеет важного значения как перспективный рынок газа для ТАР, даже если увеличит его потребление на порядок. В Италии наблюдается сокращение уровня потребления газа, что связано с высокими ценами на него при сохранении нестабильности экономической ситуации в стране. Отсутствие среди акционеров ТАР итальянских энергетических компаний также не будет содействовать расширению ниши азербайджанского газа на этом рынке. Имея относительно небольшой объем газового рынка (менее 4 млрд кубометров в год), Греция также не может стать крупным потребителем азербайджанского газа.

Выход на рынок Балканских стран через строительство газопроводных отводов едва ли является серьезной перспективой. Вместительность этих рынков небольшая, а страны являются участниками Европейского Энергосообщества, поэтому даже при большом нежелании азербайджанской компании SOCAR придется уважать постулаты европейского энергетического законодательства.

Азербайджану также придется прилагать усилия для разблокирования вопроса о строительстве интерконектора Греция-Болгария. Ионийско-Адриатический газопровод из Албании в Хорватию все еще обсуждается. Его финансирование страны региона надеются получить через "Западно-Балканскую инвестиционную рамочную инициативу" ЕС. Поэтому вообще TAP является проектом, который ведет на "балканский хутор", на окраины Европы, и не ведет к серьезным выгодам как для Азербайджана, так и для ЕС.

И, наконец, Россия, где эйфория от "задвигания" ненавистного "Набукко" затуманила глаза настолько, что не заметили по крайней мере двух вещей. Первая: начало фактической реализации Южного газового коридора ЕС через TANAP и TAP. Конечно, это не совсем брюссельский сценарий, но тем не менее. Вторая - победа проекта с намного меньшим объемом инвестиций, что не идет ни в какое сравнение со стоимостью "Южного потока". Стоимость TANAP составляет приблизительно 7 млрд долл., TAP - около 2 млрд долл., вообще оба проекта с учетом практики увеличения сметных затрат в процессе строительства могут обойтись в 10 млрд долл. Минимальная стоимость "Южного потока" (черноморский участок и суходольная часть территорией Европы), если принимать на веру газпромовские цифры, - 15,5 млрд евро, или приблизительно 20 млрд долл. По оценкам независимых экспертов, с учетом стоимости строительства соединительных трубопроводов между Ямалом и Черноморским побережьем России общая смета затрат приблизится к 50 млрд евро. Сохранится ли в таких финансовых условиях желание европейских партнеров "Газпрома" финансировать явно раздутую смету Путина-Миллера?

И в завершение. Понимают ли в Кремле, что, подталкивая Азербайджан и Армению к столкновению на Южном Кавказе, какой эффект домино это может вызвать пока что на российском Северном Кавказе?

Фиаско Nabucco West скорректирует планы стран ЦСЕ по диверсификации поставок газа, направленные на снижение зависимости от России. Косвенно это негативно влияет и на украинские ожидания, ведь в наших интересах большая конкурентность газовых потоков на рынки Европы вблизи границ Украины. Это, в сочетании с реверсным использованием существующих трубопроводов, увеличило бы возможности "газового маневра" для Украины и стран ЦСЕ.

И хотя ожидания на успешность общеевропейской энергетической политики не оправдались, страны ЦСЕ, особенно Вышеградская группа, получили дополнительные аргументы в пользу региональной консолидации, стержнем которой является проект газового коридора Север-Юг. А Украина получает дополнительный импульс для реализации проекта включения группы западноукраинских ПХГ в "газовый контур" Европы, в частности, в части обозначенного коридора, что усилило бы стабильность его функционирования.

Другое направление - развитие собственных добывающих проектов, в частности, связанных с природным газом из нетрадиционных источников и на шельфе Черного моря. Для Украины и ЕС это важно, ведь это то, что рядом, в отличие от Каспия, газопроводы из которого должны пройти через конфликтогенные территории Южного Кавказа и Турции, с непредугадуемыми последствиями от возможных "блицкригов" и волюнтаризма реваншистов в Москве и Баку.