Состояние и перспективы добычи азербайджанской нефти

Наиболее реальным источником альтернативных поставок нефти в Украину являются страны каспийского региона. Скоординированные действия премьерской и президентской команд в этом направлении могут в скором будущем обеспечить позитивные результаты.

Традиционно одну из ключевых ролей в стратегии усиления своей энергетической безопасности Киев отводит богатому на энергоресурсы Азербайджану, выступающему неотъемлемой частью любой экспертной дискуссии, направленной на поиск возможных путей диверсификации источников поступления энергоносителей в Украину.

В последнее время ставшие регулярными встречи в формате Ющенко—Алиев и визит украинской делегации во главе с премьером Януковичем в Баку свидетельствуют о преодолении Киевом дефицита политической гибкости и постепенном налаживании конструктивного диалога по ряду актуальных вопросов украино-азербайджанской повестки дня. В совместных заявлениях обе стороны подтверждают перспективность переговоров о транспортировке каспийской нефти к европейским потребителям по украинской транспортной системе и обоюдную заинтересованность в создании международного нетфтетранспортного консорциума для наполнения сырьем и эксплуатации нефтепровода Одесса—Броды.

Принимая во внимание стремительный рост нефтедобычи в Азербайджане, а также учитывая инерционность прогнозов чиновников и аналитиков о перспективах азербайджанской нефти для Украины, вполне своевременным является попытка более детального изучения данного вопроса.

Нефтяная предрасположенность

Относясь к числу немногих стран, способных похвастаться своим более чем столетним опытом в нефтедобывающей отрасли, Азербайджан уже долгие годы работает над тем, чтобы вернуть себе былые позиции центра нефтяной промышленности. Именно с успехами в национальном топливно-энергетическом комплексе руководство страны увязывает разрешение ряда накопившихся вопросов в социально-экономической сфере, благополучное развитие экономики и последующий рост авторитета государства в мировом политико-экономическом сообществе. Для этого Баку располагает достаточно убедительными предпосылками.

Следуя официальным статистическим данным, предполагаемые запасы жидких углеводородов Азербайджана колеблются на отметке 4—8 млрд. тонн, из них порядка 0,9 — 1,8 млрд. относятся к разряду разведанных. По предварительным итогам, в текущем году предполагается рекордный показатель за время промышленного производства нефти в республике — добыча ожидается порядка 30 млн. тонн и сможет удвоиться уже к 2009 году.

В свое время благодаря именно столь видимому энергетическому потенциалу слабую, раздробленную постсоветскую республику, увязшую в войне и государственных переворотах, удалось превратить в одно из наиболее заметных на мировой арене новых независимых государств. Подписание многочисленных контрактов с ведущими иностранными нефтегазовыми компаниями заложило основу экономического развития страны и повлияло на становление внутриполитической стабильности. Более того, со временем нефтяная отрасль преобразовалась в отчетливую зону роста хозяйства, потянувшую за собой всю экономику и обеспечивающую ей высокую общую динамику.

За счет масштабного притока инвестиций в энергетический сектор, высоких цен на нефть и прироста нефтедобычи, рост ВВП страны в прошлом году достиг 26%. При этом в структуре экспорта доля нефти и нефтепродуктов составила свыше 80%. По данным British Рetroleum, в 2005 году от продажи сырой нефти азербайджанскому государству было выплачено 825 млн. долл., в 2006 году сумма этих выплат превысит 3 млрд. долл., а к концу декады — 15—20 млрд. долл., в зависимости от уровня цен на нефть.

Если руководству страны удастся принять соответствующие меры для компетентного использования получаемых от продажи нефти денежных средств, избежав вытеснения нефтедобычей других видов экономической деятельности (т.н. голландского синдрома), в скором будущем Азербайджан сможет реально претендовать на роль лидера в регионе, располагая весомыми рычагами для решения поставленных задач. Среди таковых особое место занимает стремление Баку усилить переговорные позиции в процессе урегулирования замороженного территориального конфликта с соседней Арменией.

Не секрет, что разрешение карабахского вопроса Азербайджан видит в тесном сотрудничестве с Киевом как на двустороннем уровне, так и в рамках международных организаций, в первую очередь ГУАМ. Так, на базе последней активно обсуждается создание совместных вооруженных сил быстрого реагирования. По прогнозам министра обороны Украины Анатолия Гриценко, миротворческий контингент ГУАМ может быть создан уже летом следующего года. Главным звеном в нем, по-видимому, должна выступить Украина, единственная из членов организации, располагающая значительным опытом участия в международных миротворческих операциях и обладающая довольно существенным военно-техническим потенциалом. Таким образом, отстаивая одну из главных консолидирующих линий ГУАМ — ни при каких обстоятельствах не признавать законность самопровозглашенных образований — и предлагая военно-политическое партнерство, взамен Киев справедливо рассчитывает получить долгожданные дивиденды в виде азербайджанской нефти.

Экспорт и его техническая составляющая

Ведя переговоры с официальным Баку о поставках в среднесрочной перспективе энергоносителей, нужно учитывать, что право распоряжаться основной частью добываемого сырья принадлежит не азербайджанскому государству, а ряду ведущих иностранных нефтегазовых компаний, инвестирующих производство. Безусловно, правительство Азербайджана может оказывать определенное влияние на принятие решений этими компаниями. Однако приказать им выбирать тот или иной маршрут оно не сможет.

Сегодня на долю предприятий Госнефтекомпании Азербайджана (ГНКАР) приходится чуть более трети добываемой в стране нефти, тогда как львиную ее долю делят между собой зарубежные представители Азербайджанской международной операционной компании (АМОК), занимающийся освоением крупнейшего шельфового блока месторождений Азери-Чираг-Гюнешли (АЧГ). Наибольшим держателям акций консорциума и оператором проекта является английская компании British Petroleum (34,1%). Американские интересы представлены в лице Chevron Texaco (10,3%), Exxon Mobil (8,0%), Devon Energy (5,6%) и Amerada Hess/Delta (2,8%). Членами консорциума выступают также японские Inpex (10 %) и Itochu (3,9%), норвежская Statoil (8,6%), а также турецкая ТРАО (6,75%). Участие собственно Баку в проекте измеряется 10-процентной долей ГНКАР.

Именно за счет упомянутых компаний-партнеров будет достигнут ожидаемый уровень нефтепроизводства. Так, в ближайшие два года консорциум обещает увеличить добычу с сегодняшних 20—22 млн. тонн до 50 млн. тонн в год, что составит порядка 85% от запланированной на этот период валовой нефтедобычи страны. Остальные объемы топлива будет производить ГНКАР. Таким образом, в случае успешной реализации задуманного и сохранения нынешнего долевого раздела продукции на рынке, к 2009 году иностранным компаниям будут принадлежать около трех четвертей добываемой в Азербайджане нефти.

Что касается экспортного потенциала, то, принимая во внимание незначительный рост внутренней нефтепереработки (до 9 млн. тонн в год), экспорт азербайджанской нефти к рассматриваемому периоду предположительно должен составить порядка 50 млн. тонн в год. При этом свыше 90% будет принадлежать иностранным нефтедобывающим компаниям, так как оба местных нефтеперерабатывающих завода (НПЗ) находятся на полном госснабжении.

Следовательно, выделяя сегодня вероятных поставщиков азербайджанского топлива на украинский рынок, необходимо учитывать, что добываемая в Азербайджане нефть делится на три группы: добываемая непосредственно предприятиями Госнефтекомпании АР, принадлежащая Баку в рамках 10-процентного долевого участия в международном консорциуме АМОК и производимая иностранными членами данного консорциума. Таким образом, полноценное право распоряжаться нефтью, а следовательно, и выбирать маршрут ее транспортировки, имеют как азербайджанское государство (ГНКАР), так и зарубежные нефтегазовые компании.

При этом благодаря довольно развитой экспортной инфраструктуре республики экспортеры располагают достаточной маневренностью и гибкостью при выборе маршрута для своей нефти. На сегодняшний день диверсифицированная система трубопроводов позволяет грузоотправителям прокачивать нефть по нефтепроводам Баку — Новороссийск и Баку — Супса в черноморские порты России и Грузии, а посредством недавно вступившей в эксплуатацию системы Баку — Тбилиси — Джейхан (БТД) доставлять ее прямиком в акваторию бассейна Средиземного моря, в обход проблемных проливов Босфор и Дарданеллы.

Общая пропускная способность действующих в настоящее время нефтепроводных мощностей составляет 62 млн. тонн в год. Кроме того, часть экспортируемой азербайджанской нефти транспортируется по железной дороге, а около 8 млн. тонн сырья не подлежит вывозу и перерабатывается на местных НПЗ. Поэтому как при нынешнем уровне добычи в 30 млн. тонн, так и при ожидаемом в краткосрочном будущем показателе в 60 млн. тонн экспортеры будут располагать значительными свободными транспортными мощностями. Неполная же загруженность имеющейся инфраструктуры, а следовательно, более длительная окупаемость высокозатратных проектов, безусловно, не устраивает государство и инвесторов. Поэтому для повышения рентабельности работы, в первую очередь трубопровода в направлении турецкого порта Джейхан, прокачивать свою нефть через Азербайджан удалось убедить Казахстан. Стороны достигли договоренностей о создании соответствующей транспортной инфраструктуры, позволяющей доставлять казахстанскую нефть в Баку через Каспийское море.

Принимая во внимание сложившуюся ситуацию, интересы Украины заключаются в лоббировании экспортных маршрутов, выходящих к побережью Черного моря. Именно избыточность ресурсов в этом направлении является неотъемлемым залогом эффективной реализации проекта Одесса—Броды, способном увеличить объемы прокачиваемого сырья по украинским нефтетранспортным магистралям и предоставить возможность диверсификации источников поступления топлива на украинские нефтеперерабатывающие мощности, разбавив тем самым нынешние почти монопольные поставки из России.

Многогранность интересов

Черноморский вектор в азербайджанской энергетической стратегии включает российский и грузинский транзитные маршруты. Посредством азербайджано-грузинской железнодорожной системы нефть транспортируется цистернами в порт Батуми (порядка 2—3 млн. тонн в год), а в супский и новороссийский терминалы поступает по нефтепроводным нитям, тянущимся из Баку. Анализ режима работы последних двух показывает следующее.

За десятилетнюю историю эксплуатации уровень загруженности трубопровода Баку — Новороссийск редко превышал половину от позволяющей максимальной отметки в 5 млн. тонн. Исключением можно считать лишь 2005 и 2006 годы, когда маршрутом пользовалась не только Госнефтекомпания Азербайджана (являющаяся изначально единственным целевым грузоотправителем для трубопровода), но и ее партнеры по АМОК. По большому счету, участие последних объяснялось временным отсутствием свободных экспортно-транспортных мощностей в связи с затянувшимся запуском нефтепровода БТД и ожиданием его выхода на проектную мощность.

Кроме изначально присутствующего риска в нестабильном чеченском регионе, через который пролегала часть трубопровода, а в дальнейшем — неоправданно высокого экспортного тарифа, установленного российской стороной, явным минусом Северного маршрута на сегодняшний день является отсутствие т.н. банка качества — денежной компенсации за потерю качественных параметров легкого азербайджанского сырья при его смешивании с тяжелой российской экспортной смесью в процессе транспортировки. Выходящий продукт стоит дешевле и обладает менее конкурентными показателями.

Однако, несмотря на довольно неблагоприятные условия, при отсутствии форс-мажорных обстоятельств в Баку не намерены полностью отказываться от новороссийского экспортного маршрута. Он необходим Азербайджану для поддержания энергетической безопасности страны. Кроме того, отказ от транзита нефти через Новороссийск обострит и без того натянутые отношения с Россией, все еще являющейся крупным поставщиком природного газа в республику. В то же время, принимая во внимание переизбыток свободных транспортных мощностей и указанные недостатки, использование новороссийского маршрута не сможет существенно отличаться от сложившегося годами «привычного» уровня эксплуатации. Разве что в сторону уменьшения.

Кардинально противоположная ситуация возникла с эксплуатацией экспортного маршрута Баку — Супса, который используется исключительно для транспортировки азербайджанской нефти и только акционерами АМОК, являющимися его полноправными владельцами. Благодаря этому и учитывая довольно низкие транзитные сборы, нефтепроводом с момента ввода в эксплуатацию в 1999 году прокачивали максимально возможные объемы топлива — порядка 7 млн. тонн в год. Столь успешный показатель работы дал повод рассматривать в перспективе увеличение пропускной способности системы до пиковых проектных мощностей 12—15 млн. тонн в год.

Между тем, несмотря на довольно располагающие условия и повышенную заинтересованность к проекту ряда государств, в том числе и Украины, сложившаяся транспортно-экспортная конъюнктура не позволит Азербайджану в ближайший период реализовать подобные замыслы. В значительной мере обратному развитию событий помешал запуск так называемого основного экспортного трубопровода (БТД).

Время показало, что маршруты Баку — Новороссийск и Баку — Супса, хотя и характеризуются более низкими капитальными затратами, все же требуют дальнейшей транспортировки нефти с Черного моря, что предполагало решение вопроса ограниченной пропускной способности турецких проливов Босфор и Дарданеллы. Поэтому с целью обеспечения выхода каспийских углеводородов напрямую в средиземноморский бассейн и далее на международные рынки был построен еще один нефтепровод — Баку—Тбилиси—Джейхан (БТД). Инвестировал строительство международный консорциум BTC Company, в состав которого вошло большинство компаний, занимающихся освоением блока месторождений АЧГ, рассматриваемого в качестве ресурсной базы для заполнения нефтепровода.

Ожидается, что на проектную мощность 50 млн. тонн в год БТД выйдет в течение 2007 года, а максимально будет задействован к 2010-му, что ощутимо уменьшает перспективы увеличения поставок нефти по другим маршрутам. Однако эффективная загрузка системы в указанные сроки лишь азербайджанской нефтью, как планировалось ранее, оказалась под вопросом. Проблема должного заполнения возникла по причине существенного пересмотра сроков прироста добычи нефти в Азербайджане и нежелания некоторых нефтедобывающих компаний рассматривать БТД в качестве главного маршрута транспортировки для своего нефтесырья. Это подтверждается и тем, что, напрмер, компания Exxon Mobil законтрактовала всю прогнозируемую добычу до 2010 года на шельфе Каспийского моря в рамках азербайджанского проекта.

Одна из таких компаний — Exxon Mobil, законтрактовавшая в направлении Черного моря всю прогнозируемую до 2010 года добычу в рамках азербайджанского проекта, заключив пятилетнее соглашение на обеспечение транспортировки 10 млн. тонн нефти по железной дороге в порт Батуми. Принятое решение было связано с тем, что в период формирования упомянутой BTC Company из всех участников проекта АЧГ только Exxon Mobil и Devon Energy отказались войти в ее состав и инвестировать в строительство нефтепровода, лишившись возможности получить льготный тариф для прокачки сырья.

Таким образом, для нефтедобывающих компаний, работающих в Азербайджане, приоритетными при экспорте нефти являются трубопроводы Баку—Тбилиси—Джейхан и Баку—Супса, позволяющие сохранить высокое качество азербайджанского сырья.

Немалый спрос у нефтяников имеет и железнодорожная система. Более глубокий анализ работы экспортных маршрутов показывает, что к 2010 году объемы азербайджанской нефти, поступающие в акваторию бассейна Черного моря, составят 13—15 млн. тонн в год. Основными поставщиками топлива в этом направлении выступят представители консорциума АМОК, а также сепаративно Exxon Mobil и ГНКАР.

Повестка дня

Долевое участие в черноморских поставках азербайджанского государства, с руководством которого Украина уже многие годы ведет переговоры о выделении гарантированных объемов нефти для проекта Одесса — Броды, будет измеряться в соответствии с перетасовкой нефтяных потоков между имеющимися экспортными маршрутами. К концу декады объемы каспийской нефти, принадлежащие непосредственно официальному Баку и поступающие в направлении Черного моря, будут колебаться между 2—5 млн. тонн (13—38% от «черноморских» поставок республики), что сохраняет актуальность и неоспоримую ценность Азербайджана в качестве важного энергетического партнера для Украины. Между тем, как показали вышеприведенные факты, попытки поиска общих позиций с американской Exxon Mobil и/или английской компанией British Petroleum могли бы иметь для Киева не менее важные позитивные результаты.

Безусловно, одних политических деклараций и общих
ГУАМовских корней явно недостаточно в диалоге Киева и Баку (пусть даже стороны и перешли в обращении к друг другу на «ты»), а в случае с ведущими международными нефтегазовыми компаниями переговорный ресурс, за счет которого Украина может привлечь их к своим проектам, фактически отсутствует. Для включения того же нефтепровода Одесса—Броды в перечень потенциальных маршрутов азербайджанской нефти преимущество украинской транзитной системы должно быть не только политическим, а и экономическим.

Заинтересовать упомянутые компании в модернизации имеющихся в Украине нефтеперерабатывающих заводов или сооружение совместными усилиями нового НПЗ с изначально высоким уровнем переработки, вызвать интерес к приобретению и строительству сетей автозаправочных станций по стране, тем самым допустив крупных игроков с собственным сырьем на розничный рынок нефтепродуктов для повышения его конкурентоспособности, подключение компаний к реализации проекта европейского значения по эксплуатации и продлению трубопровода Одесса—Броды до Плоцка, призванного проложить путь каспийской нефти к перспективному региону Центрально-Восточной Европы и на обширный внутренний рынок Германии, — именно этот спектр вопросов должен сегодня формировать повестку дня украинских властей. Напористость и последовательность которых должны стать неотъемлемой характеристикой их системных действий.

И хотя Азербайджан скорее всего не будет основным поставщиком каспийской нефти для полномасштабной реализации проекта Одесса — Броды — Гданьск, именно его энергоресурсы в конечном итоге могут сыграть роль своего рода необходимого «прикупа» для удачной партии. Таким образом, сейчас наступает решающий момент для украинской инициативы в процессе начала реального энергетического сотрудничества с Азербайджаном. После достаточно длительного периода неопределенности и сомнений пришло время сделать ответственные шаги. От того, будут ли они произведены и насколько смелыми и обдуманными окажутся, зависит не только дальнейшее участие Баку в украинских энергетических проектах, но и начало реализации стратегической задачи по диверсификации источников и путей поступления энергоносителей в Украину.