РОССИЯ: ВЕЛИКИЙ ПЕРЕДЕЛ

Бледнеющий чиновник

В теплый сентябрьский денек довелось мне зайти в расположенный на Софийской набережной Москвы-реки кабинет знакомого чиновника российского предприятия «Роснефть», еще минувшим летом крупнейшей нефтяной компании России. Незадолго до этого мы виделись, и тогда мой знакомый охотно делился «планов громадьем»: готовилась к утверждению новая структура компании, за ней сохранялись мощнейшие нефтедобывающие и нефтеперерабатывающие предприятия. В придачу к этому мощный монополист наделялся функциями государственного регулирования - компании поручалось контролировать мелких независимых торговцев нефтью (определять их доступ к трубе, участвовать в разделе продукции), оставшихся за пределами двенадцати российских крупнейших вертикально интегрированных компаний. Компаний, включающих одновременно нефтедобывающие, нефтеперерабатывающие и торговые структуры - по типу западных Шеврона, Мобила, Экксона и т.п., которые должны составить становой хребет российской нефтяной отрасли.

На этот раз привычный вопрос «как дела» вызвал у моего знакомого раздражение: какие могут быть дела, если не знаешь, что с тобой завтра будет. Вернувшийся только что из Совмина чиновник вытирал свой не по сезону бледный лоб, и его можно было понять: «Роснефть» переживала жуткие, совершенно неожиданные для многих удары, ее лишали крупнейших месторождений и НПЗ. Параллельно, по указу президента РФ создавалась новая мощная нефтяная компания вертикально интегрированного типа - СНК - Сибирская нефтяная компания. В состав ее включались два крупнейших бриллианта, уже, казалось, приготовленные для того, чтоб засверкать в короне «Роснефти»: один из крупнейших российских нефтедобытчиков «Ноябрьскнефтегаз» и крупнейший в России и во всем бывшем Союзе Омский НПЗ (25 млн. тонн в год), которые практически совпадают по количеству добычи и переработки нефти. При глубине переработки на Омском НПЗ до 80%, эта пара стала производителем самого дешевого бензина в СНГ.

Одним словом, будущее высокопоставленных сотрудников «Роснефти» представлялось теперь отнюдь не таким безоблачным, как за месяц до того, когда они в августе отправлялись в очередные отпуска. В создание этой мрачной атмосферы внесла свою лепту и неожиданная, нелепая смерть бывшего директора Омского НПЗ Ивана Лицкевича, являвшегося противником создания СНК. Он утонул в Иртыше 19 августа при загадочных обстоятельствах.

Подписанные Виктором Черномырдиным постановления правительства РФ о преобразовании «Роснефти» и создании Сибирской нефтяной компании были опубликованы 9 октября.

Кому это выгодно?

Разговоры о возможности вышеупомянутых изменений будировали нефтяной истеблишмент России, однако официальная публикация правительственного постановления о составе СНК и нового АО «Роснефть» вместо старой государственной компании «Роснефть» откладывалась, и многим становилось ясно, что идет подковерная борьба за куш ценой многие миллиарды долларов. В печати всплыла информация о том, что создание СНК не было инициативой снизу (т.е. из региональной госадминистрации), а лоббировалось весьма влиятельными силами из Москвы. Со временем показались и уши «агента влияния»: в публикации в «Известиях» указывалось, что весьма известная московская фирма «Балкар-трейдинг» оказалась владельцем крупного пакета акций «Ноябрьскнефтегаза».

Репутация «Балкар-трейдинга» тесно связана с репутацией бывшего и.о. генерального прокурора России Алексея Ильюшенко, которому покровительствовал Борис Ельцин, упорно стремившийся избавить ловкого юриста от досадного «и.о.». Однако Дума упрямилась, и перед отъездом в отпуск в Сочи в сентябре российский президент, разведя руками, заявил, что после всего, что стало известно об Ильюшенко, он, конечно, не может его больше предлагать на столь ответственный пост. Об Ильюшенко, в частности, стало известно, что он, будучи лицом заинтересованным, после недавнего судебного процесса ЛОГОВАЗа против «Балкар-трейдинга», используя служебное положение, незаконно содействовал вчистую проигравшему «Балкару», аннулировав решение суда. (Позднее выяснилось, что Ильюшенко связан с «Балкаром» через близких родственников.) Сама же фирма прославилась и попытками избежать уплаты многомиллиардных налогов при продаже по бартеру за импортные автомобили нефти с сибирских месторождений, что, собственно, задевало интересы российского Министерства топлива и энергетики.

Вряд ли можно просто принять на веру раздающиеся в Москве предположения о том, что СНК призвана обеспечить финансовую поддержку для избирательной кампании Ельцина, однако тот факт, что ее создание стало мощным ударом по «Роснефти», несомненно, ослабил влияние Минтопа на процессы в ключевом для российской экономики секторе. Впрочем, если бы только в этом состояли беды российского Минтопа.

Крэк-с, пэк-с, ФЭК-с!

Минтоп переживает сейчас трудные времена. Ведомство утратило свою доминирующую позицию в вопросе управления нефтеэкспортом. Инициатива перешла к министерствам экономики и внешнеэкономических связей. Создаваемая под руководством вице-премьера Анатолия Чубайса Федеральная энергетическая комиссия, по сути, вводит новые правила игры для российских экспортеров энергоресурсов. Если ранее доступ к экспортной трубе в основном определялся жесткими квотами в соответствии с интересами Минтопа, то недавно было принято решение Минэкономики о том, что 5% доступа к экспортным трубам (а со временем и до 20%) будут выставляться на тендерные аукционы, что создаст беспрецедентные для российской нефтяной отрасли условия рыночной свободы.

Из российского Минтопа раздаются обиженные голоса, что теперь, дескать, любой спекулянт сможет купить себе дефицитный доступ к трубе, а пострадают, как всегда, нефтяники. Тут, между прочим, следует заметить, что вопрос доступа к российской трубе весьма актуален и для Украины. Казахстан, например, рад бы помочь нашей стране с приобретением значительной части из тех 9,5 миллиона тонн нефти, которые, по словам вице-премьера Василия Евтухова, Украина обязательно должна закупить за рубежом до конца года, но у Казахстана всего 7 миллионов тонн годового доступа к российским нефтепроводам, причем из них 3 миллиона «железно» предназначены для экспорта в дальнее зарубежье.

Готовящиеся в недрах российского Минэкономики изменения таможенных пошлин и акциза также больно бьют по интересам Минтопа. Вместо уменьшаемых (по некоторым источникам, с 20 до 14 экю за тонну) экспортных пошлин, уплачивавшихся лишь с экспортируемых объемов, российским нефтедобывающим предприятиям предстоит платить со всего объема добываемой нефти, что, по мнению экспертов Минтопа, по-прежнему будет делать экспорт нефти невыгодным для многих компаний, а в придачу еще существенно ухудшит их положение и на российском рынке.

Нет такого закона, чтоб делиться

Впрочем, нефтяникам всегда будет на что жаловаться, но ожидаемый к концу этого года - впервые за долгий период спада - рост добычи и экспорта нефти и нефтепродуктов (120 млн. тонн по сравнению с прошлогодними 111 млн.) показывает, что российская нефтяная отрасль остается могучим источником доходов и потому остается в центре внимания деловых кругов как в самой России, так и за рубежом. Во время своего сентябрьского визита в Россию министр топлива и энергетики Великобритании Тим Эггар заявил, что британские компании намерены инвестировать в развитие дальневосточных нефтяных месторождений России 10 миллиардов долларов, а в целом в нефтяной и газовый сектор до 20 миллиардов (!). Впрочем, он не преминул заметить, что пока на пути этих инвестиций стоит несовершенство законодательной системы, и потому основной формой сотрудничества пока остается лишь создание совместных предприятий.

Говоря о законодательных трудностях, Тим Эггар в первую очередь имел в виду закон о разделе продукции, которого с нетерпением ждали в нефтяной отрасли России, так как его принятие должно открыть дорогу западным инвесторам (документ должен был создать базу для цивилизованного раздела прибылей). Однако состоявшееся в начале октября слушание этого вопроса в Совете Федерации принесло разочарование: законопроект был отклонен, что не замедлило болезненно отозваться на освоении с участием западного капитала нескольких крупных месторождений на Сахалине и в Баренцовом море.

Теперь, по мнению одного из высокопоставленных руководителей «Роснефти», закон вообще вряд ли будет принят до конца года. Что в целом естественно: слишком велик куш, поставленный на кон. Когда министра топливной и энергетической отрасли Юрия Шафраника упрекнули на сентябрьской пресс-конференции в том, что слишком уж медленно российская топливная отрасль адаптируется к западным «методам хозяйствования», он ответил, что в основе этого лежат объективные причины - слишком огромны масштабы этого сектора, привыкшего жить по иным законам. И «утешил» журналистов, заявив, что утряска, по его мнению, займет еще года три.