МИРНЫЙ АТОМ: ОТ ОБОРОНЫ К НАСТУПЛЕНИЮ ПО ВСЕМУ ФРОНТУ

Я знаю, город будет, я знаю - саду цвесть, когда такие люди в стране советской есть!

В.Маяковский.

Баллада о Кузнецкстрое

и людях Кузнецка

Традиция «ЗН» писать с эпиграфами уже как-то обязывает поместить под заголовком некую оптимистическую цитату. Тем более, что свойства психики таковы, что как человека (или человечество) не пугай, испуг постепенно проходит и возникает все тот же вопрос: а как жить дальше? Чернобыль напугал по-настоящему, и понадобилось более десятилетия, чтобы понять: одними мораториями ядерно-экологические проблемы не решить, а недостаток энергии губит всеумножающуюся человеческую популяцию не менее верно, чем всепроникающие радионуклиды. Рада б душа в экологический рай, да грехи не пускают… Для Украины, о которой мир узнал впервые «благодаря» Чернобылю, тема ядерной энергетики XXI века особенно животрепещуща.

Капля воды

Классическая традиция требует, чтобы при анализе некоего глобального явления было найдено нечто локальное, в котором, как в капле воды, были бы сосредоточены свойства и конфликты целого. Применительно к ядерной энергетике было бы весьма интересно присмотреться к отдельно взятой атомной станции. Чернобыльская не подходит ввиду самой своей легендарности, да и ужасающие реакторы типа РБМК больше нигде в Украине не водятся. Случай представился - руководство южно-украинской АЭС пригласило группу киевских журналистов к себе в гости, как говорится, с полным пансионом. Как нам объяснили хозяева. целью поездки было знакомство с объектами Южно-украинского энергокомплекса и освещение проблем его строительства в СМИ. цель недекларируемая стала ясна сразу по прибытии на место: энергокомплекс построен где-то наполовину, а для его окончания необходимо отменить действующий вот уже восемь лет мораторий Николаевского облсовета. По местной прессе, сплошь находящейся под влиянием «зеленых» (что и неудивительно - возле реакторов живут), нужно ударить авторитетом прессы столичной, от данных реакторов отдаленной, а, следовательно, и как бы более объективной. Но, прежде чем ударять, а тем более проявлять объективность, предлагаем небольшую ретроспективу.

Строительство Южно-украинского энергокомплекса началось в 1975 году по проекту, о котором говорят, что он получил золотую медаль в Монреале. А проект и вправду был масштабным. Атомная станция с четырьмя блоками-миллионниками должна была работать в комплексе с двумя ГЭС на Южном Буге и мощной гидроаккумулирующей станцией. В задачу последней входило во время ночного избытка энергии закачивать воду из нижнего водоема в верхний, а во время дневных пиков потребления возвращать накопленное в энергосистему. Кроме того, водохранилища гидрокомплекса должны были служить дополнительными водоемами-охладителями, что позволяло нарастить количество блоков на АЭС до восьми. С точки зрения инженера, особенно советского, идея очень красивая, а гранитные каньоны Южного Буга к тому же позволяют получить водохранилища большой емкости со значительными глубинами и перепадами уровней, которые бы не растекались тонкой пленкой по степи, как это произошло со всем днепровским каскадом, кроме Днепрогэса.

Итак, решения принимались в Москве, финансирование шло исправно, а за не в меру «зелеными» гражданами внимательно наблюдали компетентные органы, не без основания подозревая их в связях с заграницей.

Понятно, что в 1986 году идиллия закончилась. «зеленые» из горстки чудаков превратились в сильных и категоричных противников, объединенных к тому же в эдакий международный интернационал - «Гринпис», так живо напоминая этим «партию нового типа». И огромное строительство замерло. В 1989 году без излишней помпы был пущен третий блок ЮУАЭС, хотя летом станция на полную мощность работать не может из-за недостаточной площади водоема-охладителя.

Аргументы «зеленых» понять можно. Мало кому хочется пить воду из реки, связанной с водоемом-охладителем атомной станции, а Южный Буг едва ли не единственный источник пресной воды для всего региона. Ссылки же на французский и японский опыт по охлаждению конденсаторов турбин проточной водой убеждают мало, ибо понятие «советское - значит отличное» в смысле качества и надежности все давно понимают с точностью до наоборот.

Вот так вокруг капли бугской воды сошлись атомщики и защитники природы. Станции, помимо всяческой благотворительности по отношению к местной власти (реальной и обещаемой за правильное поведение), приходится содержать и мощный центр общественных связей, чуть ли не единственная задача которого - подготовка общественного мнения к отмене моратория на достройку комплекса. Кстати, его проект изменен в угоду экологам, а мораторий уже отменил Кабмин. Но насиловать местную власть правительству неудобно: могут возникнуть сомнения в его приверженности демократическим принципам. Да и денег у Кабмина нет. Однако безрадостную картину долгостроя, отличающегося от тысяч своих собратьев только размахом и живописностью, оживляет то, что здесь инвестора искать не надо. В комплекс готовы вложить нужные средства ряд крупных энергетических фирм Европы, договорившись, естественно, с украинским государством о контрольном пакете.

«Не тратьте, куме, сили»…

Как-то так совпало, что с некоторым ослаблением повальной радиофобии пришла и необходимость для Украины искать свое место в мировом разделении труда. Ведь даже далекому от макроэкономических премудростей человеку ясно - страна, желающая что-либо импортировать, обязана и экспортировать. Причем весьма желательно, чтобы вывоз товаров и услуг превышал их ввоз. даже очень патриотичный взгляд, брошенный на структуру нашего экспорта, убеждает: мир готов покупать в Украине не многое - черные и цветные металлы, химическую продукцию невысокой степени переработки, ну вот, пожалуй, и все. Поднапрягшись, можно еще кое-что продать, да себестоимость делает цены неконкурентоспособными, а огромная энергоемкость единицы украинского ВВП и вовсе ставит на импорте жирный крест, ведь энергоносители достаются нам по ценам, близким к мировым. Так может, попробовать продавать за рубеж самое электроэнергию? И не ту, что зависит от поставок импортного органического топлива, а сравнительно дешевую, производимую на атомных станциях? Да, конечно, и здесь не обойтись без импорта, но, во-первых, из России получено кое-что в счет компенсации за ядерное оружие, и в Украине на базе собственных месторождений урана можно попытаться создать собственное же производство топлива для АЭС.

Весьма похоже, что к подобной идее пришли и в кабинетах власти. В качестве подтверждения этой гипотезы напомним читателю события совсем недавние.

Сколько надежд в Украине было связано с переговорами по закрытию Чернобыльской АЭС! наша делегация запрашивала ни много ни мало $4 млрд. кредитов и грантов, в каковую сумму входили не только природоохранные мероприятия, но и затраты на достройку энергокомпенсирующих мощностей на Ривненской и Хмельницкой станциях. Если деньги на «саркофаг» давались без особых стонов, то с реакторами было не так. Предлагалось финансировать прежде всего мероприятия по энергосбережению. И вот в прошлом месяце, возвратившись из Вашингтона, бессменный министр охраны окружающей среды и не менее бессменный глава «чернобыльской» делегации Юрий Костенко дает понять, что деньги на реакторы получить, видимо, не удастся.

Там же и тогда же, описывая плачевное состояние нашей энергетики, министр Костенко сказал, что из-за значительной энергоемкости ВВП даже после достройки реакторов и полной реконструкции тепловой энергетики Украины будет недоставать около 5 млн. кВт генерирующих мощностей. На реконструкцию же тепловых станций, по данным Минэнерго, приведенным господином Костенко, необходимо 15 - 20 лет, при условии ежегодного выделения около $1 млрд. капвложений.

Буквально на следующий день после грустных высказываний министра экобезопасности на ту же тему последовали сентенции гораздо более оптимистического свойства. Председатель Госкоматома Юрий Чебров на своей пресс-конференции не скрывал экспортной ориентации своего ведомства. Излишки энергии для поставок за рубеж, по его мнению, нетрудно изыскать уже сейчас, просто отключая неплательщиков-хроников. Таким образом можно сэкономить около 30 млрд. кВт часов в год. А стоят эти киловатт-часы около 1 млрд. долларов - та самая сумма, которую нужно вкладывать в реконструкцию тепловых станций.

Вот только нужна ли будет реконструкция? Время, необходимое для этого, напомним, Юрием Костенко оценено в 15 - 20 лет. Этот срок равен тому, который Ходжа Насреддин полагал достаточным для обучения ишака человеческой речи. И факторы те же - изменение обстоятельств. Исчерпание мировых запасов органического топлива, всепланетный парниковый эффект довольно быстро превращают тепловые станции в малоприятную и малоэкономичную альтернативу станциям атомным.

Давно замечено, что в Украине существует как бы две энергетики. Тепловая, гидро- и прочая, подчиняющаяся Минэнерго, и атомная, подчиняющаяся Госкоматому. Объединяет их ныне только энергосистема и национальный диспетчерский центр, пытающийся, хоть и не всегда успешно, контролировать не только энергетические, но и платежные потоки в отрасли.

Кое-что о «грязном» электричестве

С появлением претензий на экспорт какого-либо товара нелишне исследовать его качество и цену, которые и определяют конкурентоспособность на мировом рынке. Качество энергии - это прежде всего стабильность напряжения и частоты в сети. Подобно тому, как плохие дороги приводят к преждевременной порче автомобилей, плохая энергия влияет на аппаратуру, ее потребляющую. Особенно остро проблема встала с повсеместным внедрением компьютеров и информационных технологий. Добиться необходимой частоты энергии можно лишь совершенствуя энергосистемы в целом, причем чем более система «размазана» по часовым поясам, тем легче сглаживаются суточные пики потребления, приводящие к нестабильности параметров. Для того чтобы Украина превратилась в полноправного энергетического экспортера, необходимо наличие в ее энергосистеме достаточного количества маневренных мощностей, включаемых во время максимального отбора энергии. Еще благотворнее на здоровье системы сказывается аккумулирующая станция, отбирающая излишнюю энергию ночью, чтоб отдать ее днем.

Итак, вернемся к нашему сентиментальному путешествию на Южно-украинский энергокомплекс. Потенциальные инвесторы, а в их число входит транснациональный концерн ABB и фирма «Сименс», готовы вложить в достройку объектов $ 300 млн., причем наиболее доходной частью комплекса может стать именно Ташлыкская гидроаккумулирующая станция мощностью около

1 млн. кВт. ресурс ее оборудования достигает 100 лет. Несмотря на то, что энергии она потребляет больше, чем отдает (КПД 100% в природе не встречается), если принять действующую в Европе гибкую систему тарифов, при которой ночная энергия втрое дешевле дневной, доходы становятся весьма ощутимыми.

Интересно отметить, что, несмотря на шум, поднятый в прессе вокруг тех или иных инвестиционных проектов, самые вкусные куски уходят тихо и незаметно. Так случилось с табачной промышленностью, так может случиться и с энергетикой. Приватизация атомной отрасли может, помимо притока инвестиций, привести еще и к тому, что количество блоков на уже существующих станциях значительно возрастет: хозяин - барин. Практически они проектировались с учетом такого наращивания. Украина наряду с Францией и Норвегией может превратиться в этакий энергетический полюс Европы. Спрос же на нашу энергию будет обеспечиваться хотя бы тем, что не всякой стране удается обуздать своих «зеленых». Вот Италия, например, энергию полностью импортирует, а Швеция, несмотря на то, что ее реакторы дают половину всего электричества вырабатываемой стране, намерена их демонтировать до 2010 года.

Атомный ареопаг

Директор Южно-украинской атомной станции Владимир Павлович Фукс уделил киевскому журналистскому десанту не один час своего драгоценного времени, позволив тем самым судить о том, насколько велика роль подобного руководителя. В нашем пытающемся стать демократическим государстве уже как-то неудобно видеть человека, от которого бы так зависели все окружающие. Современная форма просвещенного абсолютизма базируется на том, что для сорокадвухтысячного населения Южноукраинска, равно как и Славутича, Энергодара и тому подобных, станция, а следовательно и ее директор дает и жилье, и средство к существованию, и даже автобус для поездки в ближайший населенный пункт. Для области и страны ЮУАЭС - это крупнейший налогоплательщик и 10% всей вырабатываемой энергии. Директоров же всего пять, по числу АЭС, и заменить любого из них, пожалуй, потруднее, чем премьера. Укорененность в местную почву сочетается здесь с космополитизмом выходцев из советской ядерной индустрии, что позволяет легко находить дорогу на восток, а теперь уже и на запад. К власти нужны и деньги, и пока что каждый директор борется с неплатежами сам, содержа целый штат, осуществляющий всяческие давальческие схемы, планирующие адресные энергопоставки. В результате многоходовых комбинаций деньги худо-бедно добываются. Пока директора хотели бы организации государственной компании, объединяющей все АЭС. Такая компания позволила бы отделить зерна от плевел, то есть платежные потоки атомных и тепловых станций, предоставив последние своей собственной судьбе. А там, глядишь, и «газовую» схему применить недолго, а ведь именно она показала себя наиболее эффективным средством борьбы с неплатежами. Пока директора держатся вместе на милых сердцу государственно-монополистических позициях. Но ведь инвестор может соблазнить и малых сих, и чиновников рангом повыше. Тогда наша атомная энергетика перестанет быть священной коровой госсектора, что вряд ли ей особенно повредит. Возвращаясь к эпиграфу, с уверенностью констатируем: город-то конечно, будет. Жаль, только с садом напряженка, как, впрочем, и во всех городах.