Вода Донбасса: бег по кругу

В черной пустоте космоса висит спутник, почти неотличимый от тысяч своих околоземных собратьев. Его электронный «глаз» обращен к Земле. Высматривает стратегические объекты вероятного противника, пытаясь обнаружить в глухих лесах замаскированные ракетные шахты? Трудолюбиво обшаривает взглядом малоизученные места, куда не могут добраться экспедиции? Да мало ли что может высматривать искусственный спутник, повинуясь воле своих создателей. Но именно этот занят делом, можно сказать, мелочным для «уроженца» эпохи высоких технологий. Камера скользит своим всевидящим объективом по руслу канала Северский Донец—Донбасс — единственной водной артерии засушливого востока Украины. И то, что бесстрастно фиксирует космический наблюдатель, людей, пославших его с Земли, совсем не радует.

Человеческий взгляд не проникнет сквозь толщу воду. Поэтому только камера спутника видит гигантские вымоины в три человеческих роста, разрушаемые водой и временем бетонные плиты, которыми выложено русло единственного источника питьевой воды в многомиллионном Донбассе…

Жаль, что из космоса нельзя смотреть сквозь стены. Иначе наблюдатель внутри обычного кирпичного здания увидел бы гигантские, высотой в четыре этажа, насосы, которые «поднимают» воду на 260 метров над уровнем моря, чтобы не оставались сухими краны в домах, построенных на Донецком кряже. В помещении насосной станции, где таких четырехэтажных монстров целых шесть, все сияет свежей краской, мигает какими-то загадочными лампочками, причем все лампочки, которые должны гореть, горят. Вроде бы. Присущий труженикам пера скепсис заставляет думать, что весь этот «марафет» наведен к очередному визиту высокого начальства. Но весь шарм щеголяющих новенькой эмалью на боках агрегатов куда-то исчезает при взгляде на маленькую алюминиевую табличку. На ней выбиты всего четыре цифры — «1957». Именно тогда, в годы возрождения страны после самой жестокой из войн, эти гиганты начали свою работу. И честно и безотказно качали воду жителям Донбасса. Но на сколько их еще хватит, этих насосов-тружеников, произведенных еще в эпоху развитого социализма?

Похоже, что ненадолго. Равно как и большей части водопроводных сетей, которые специалисты отрасли водоснабжения между собой презрительно обзывают «папиросной бумагой», имея в виду толщину стенок отслуживших все возможные сроки труб…

Нельзя сказать, что в водопроводном хозяйстве не делается ровным счетом ничего. По словам губернатора области Владимира Логвиненко, «донецкие» уже готовы завалить будущую Верховную Раду своими законопроектами в сфере жилищно-коммунального хозяйства общим числом аж 47. «Нам необходимо прийти к общему знаменателю в вопросах собственности. Нужно искать то решение, которое поможет нам сформировать культуру жилищных сообществ», — пояснил суть предлагаемых новшеств В.Логвиненко.

Главный вопрос в этом случае: кто должен платить за воду, которая течет из дырявых труб в подвалах? Варианты ответа могут быть разными. Директор «Донецкоблводоканала» Виктор Маслак утверждает, что контрольные замеры (посекундные!) показывают: каждый третий кубометр воды, подаваемой в жилье, уходит в никуда. При наличии общего счетчика на дом жилищные организации взваливают оплату этого водопада на жителей. Но и житель нынче не лыком шит, за личным водомером прячется и оплачивает только то, что сам выпил и вылил. Так и продолжается этот спор. Украинские законы написаны так, что каждый найдет в них аргументы в свою пользу… Впрочем, эти мелочные разборки «кто за что отвечает» — отнюдь не единственная проблема в отрасли водоснабжения.

Недавно рабочая группа по реформированию отрасли ЖКХ, созданная год назад, представила первые результаты своей работы. Чиновники, руководители коммунальных предприятий и ученые целый год думали, что делать и как жить дальше. Из их отчетов становится понятно, что дело — труба (причем гнилая и ржавая). Однако любые попытки реформировать (или реанимировать?) отрасль водоснабжения все больше напоминают бег по кругу.

Так, в Донецкой области большие объемы воды теряются при ее транспортировке. В благополучной Европе такие потери составляют 24%, меньше пока никак не получается. В шахтерской столице Украины по пути от резервуара к водопроводному крану в квартире теряется 41% воды, а еще несколько лет назад не доходило более 50%.

Рекомендации ученых понятны: необходимо снижать потери. Как? Конечно же, за счет внедрения современных технологий. Но их внедрять не за что, потому что объем реализации питьевой воды чересчур мал, опять-таки из-за больших потерь. Или вот еще вывод: предприятия водоснабжения в Украине (в отличие от большинства стран Европы и прочего более-менее цивилизованного мира) убыточны. Значит, их нужно сделать хотя бы безубыточными за счет кредитов и инвестиций. Однако кредиты и инвестиции брать нельзя, потому что предприятия убыточны — нечем возвращать вложенные средства.

К сожалению, фантазия чиновников от водопроводного хозяйства не идет дальше замены старого железа на новое. Когда приходится говорить об изменении системного подхода к работе предприятий водоснабжения или о выстраи­вании отношений с потребителями, свежих идей удивительно мало. Отсутствие единой стратегии или хотя бы представления о перспективах порождает массу противоречивых предложений. Руководитель рабочей группы Александр Алипов, директор «Укрпромвод­чер­мета», высказывается за введение единого тарифа для всех категорий потребителей. Мол, слишком много у нас при формировании тарифов политики и социального фактора. Установить для всех одинаковые расценки — и пусть потом сами между собой разбираются. Ему, руководителю монопольного поставщика питьевой воды в Донецкой области (92% питьевого водоснабжения), так будет проще. Со всех по 0,8 грн. за каждый кубометр воды, проходящей через канал Северский Донец—Донбасс, и вопросов больше не имеем.

В то же время специалисты муниципальных водоканалов говорят, что в таком случае очень хорошо будут чувствовать себя только владельцы крупных промышленных предприятий (не считая бухгалтеров «Укрпромводчермета»), на которых в основном и делают деньги водопроводчики. При том, что в том же Донецке население потребляет 88% воды, а промышленные гиганты — 12%, их вклад в кассу местного «Донецкгорводоканала» примерно одинаков. Поэтому промышленники только «за».

Однако при таком подходе тарифы для населения, добавляют экономисты, вырастут как минимум втрое. И все опять вспомнят о социальном факторе и о том, что на носу выборы, а народ на повышение цен перед выборами плохо реагирует, и вообще… И бег по кругу продолжится с новой силой. Тем более что в официальных «Предложениях…» рабочей группы написано: «Льготные и нулевые тарифы для льготной категории потребителей».

Но даже простое «реформирование железа» на Донетчине по определению простым быть не может. Потому что нет единой точки отсчета. Эйнштейн учил, что в мире все относительно, поэтому главное — правильно выбрать начало системы координат, в которых будешь что-то делать. Так и здесь — что считать отправным рубежом? В маленьких городах и селах на насосных станциях диспетчеры, подслеповато щурясь, читают показания приборов и, кряхтя от натуги, сдвигают рычаги, интуитивно пытаясь понять, где сейчас в родном Муходрищенске не хватает воды, а где можно и прикрутить. В Донецке водоканал оборудовал на своих узлах и сетях контрольные точки с радиомодемами, и диспетчер на центральном пульте может видеть в сухой цифири расход каждой капли воды в городе.

Более того, можно даже этими каплями немного управлять, пока только в одном районе. В Донецке уже активно применяют разработанную местными инженерами геоинформационную систему «Гидрограф». Теперь резко «поумневшие» компьютеры учитывают не только давление и объем воды, но и глубину залегания труб, рельеф местности и многое другое. Кроме того, позволяют «легким движением руки» управлять работой насосов, мирно урчащих где-то на другом конце города. Причем в режиме реального времени, что даже в Европе считается технологией весьма передовой и современной. Время от времени приезжающие в Донецк коллеги по водопроводному цеху откровенно признаются, что чувствуют себя как на съемках научно-фантастического фильма…

Мало кто из них знает, что переходить на такую систему пришлось по гораздо более прозаическим причинам. Просто потому, что найти и обучить трех высококвалифицированных диспетчеров гораздо проще, чем девять — на каждый водопроводный узел. Низкая зарплата и непопулярность профессии водопроводчика приводят к тому, что людей со светлой головой катастрофически не хватает, а невежество и наплевательство обходятся предприятиям несоизмеримо дорого.

Один из инженеров, проектировавших систему «Гидрограф», поделился с корреспондентом «ЗН» историей о своем визите на один из водопроводных узлов Донецка. Местный диспетчер, в свободное от работы время увлекающийся птицеводством и содержащий на вверенном ему объекте кур (водопроводные узлы, как правило, находятся далеко от жилых кварталов и начальства, поэтому суточные дежурства можно занять чем угодно — от содержания пасеки до написания романов), увидел на своих приборах, что резервуары наполняются угрожающе быстро — внешний поставщик, все тот же «Укрпромводчермет», включил мощные насосы. Недолго думая, диспетчер открыл выходную задвижку, выпуская излишки воды в городские сети. «А что, нельзя было прикрутить входную задвижку, чтобы меньше поступало?» — удивился инженер. Подобная мысль даже не пришла диспетчеру в голову. Жаль, что этот любитель пернатых не мог слышать слесарей, которые потом по колено в воде латали трубу, лопнувшую из-за избыточного давления в сети… Поэтому новую систему, с учетом всего этого, инженеры сделали такой, чтобы ее не могла сломать даже обезьяна, беспорядочно нажимающая на все кнопки подряд. Хотя со стороны это чудо техники действительно выглядит как сказка.

Но как сделать хотя бы эту сказку былью, непонятно. Среди всего комплекса экспертных предложений есть немало интересных технических решений, но нет ни одной идеи, где взять на все это деньги. Да, можно в 108 школах поставить компактные очистительные установки, чтобы улучшить качество воды. И в больницах тоже такие поставить, чтобы больше не умирали каждый год 400 дончан с диагнозом «почечная недостаточность». И дополнительные современные очистные сооружения не помешают, потому что рыбу из Кальмиуса, которую по старой привычке ловят многие, отказываются есть даже бродячие коты после недельного поста.

Да, давно уже пора поменять все старые коммуникации на новые и увешать каждый метр труб водомерами, чтобы узнать, наконец, куда же девается половина с таким трудом доставленной из Северского Донца воды. Но все это стоит очень дорого. Замена каждого из тех насосов 1957 года рождения обойдется как минимум в 2 млн. долл.

Ежегодно в Донецкой области меняют только 5% от всех трубопроводов, которые положено менять. В 2007 году выработали свой ресурс более 500 километров трубопроводов. Заменят лишь чуть более 80.

Можно предположить, чем завершится работа специалистов и запланированные по ее итогам общественные слушания. Красивым изложением всех проектов с цветными картинками и беспомощным пожиманием плечами: но денег на все это у нас нет. И в ближайшем будущем не предвидится. Вот только если бюджет, вот только если снизойдет официальный Киев… Хорошо, что он есть, этот Киев, иначе кто бы был виноват в том, что в донецкой глубинке вода подается по графику — два часа утром и два вечером? Если бы Киева не было, его надо было бы придумать…