История забора с видом на Марс

Два мужика чистили бетонную ограду, тянувшуюся с оконечности лимана вверх вдоль шоссе — в бесконечность. Плиты, было видно, уже послужили в иных местах, и сжатый воздух снимал с них, как казенный брадобрей, меты этой службы. Похоже, забор ставили надолго, позаботившись об основании, и плотно, в стык, подгоняя плиту к плите. Панорама Аджалыка с ажурными химерами терминалов вдоль уреза, судами на голубой воде и пустынными берегами, где когда-то стояли небогатые села, приказывала долго жить. К сожалению. Не то чтобы от этого пейзажа дух перехватывало, но было в нем нечто — отголосок давней вольности, простор дикопольских времен...

Давно, в начале 90-х, вот с этого же места в топкой долинке я впервые увидел вдали два огромных и нелепых монстра, которые, как потом оказалось, называются судоразгрузочными машинами. Пришлепнутым к берегу горчичником за ними желтела крыша. Оказалось — склад. Дальше шумел камыш. Это и был перегрузочный комплекс «Лиман», построенный для перевалки импортных фосфоритов. Журналистский азарт вел меня к нему: миллионы родных советских рублей вбухало отечество в стройку — и вот результат: комплекс законсервирован, металлические входы-выходы заварены, остальные — на амбарных замках.

За реанимацию «Лимана» брался никому не известный безумец Алексей Ставницер. Лучшую часть жизни он пролазил по горам, а в перестройку занялся тем, чем занималась вся невостребованная интеллигенция Союза, — бизнесом. Но одно дело ставить флаги на памирских или гималайских пиках, и совсем другое — реанимировать умолкшие в густой смазке транспортеры, галереи с летучими мышами и обжитые чайками башни кранов. В то время у Алексея не было ни конкурентов, ни соперников, ни завистников. Он, как ярмарочный зазывала, приглашал партнеров, инвесторов, союзников. Чтобы запустить комплекс, нужны были огромные, несусветные по тем временам деньги — 10 млн. долл. Комплекс, казалось, взывал к космосу — приди и владей.

Призыв услышали, как и встарь варяги. Настоящие. С тех самых сумеречных северных берегов. Десятимиллионную инвестицию норвежцы показали, но тут же и спрятали. Они обживались неспешно и со вкусом, но комплекс почему-то не возрождался. Потом стало понятно — и не возродится. Мощная иноземная компания, ведущий игрок на мировом рынке минудобрений, зашла на Аджалыкский лиман, чтобы брутально закрыть украинским химическим предприятиям выход на этот рынок. Такое в Украине в девяностые с промышленными предприятиями случалось сплошь и рядом.

«Развод» с норвежцами и стал для А.Ставницера настоящим боевым крещением в бизнесе. Его обвиняли в подрыве международного авторитета страны, в ухудшении инвестиционного климата, в неумении работать с «цивилизованными партнерами» и проч. Из космической бездны наблюдал за разыгравшимся сражением красный Марс, предвидя себе утеху на долгие-предолгие годы. И не ошибся. Дело докатилось до Стокгольмского арбитражного суда, бывшие партнеры выкатили стране иск около 50 млн. долл., забыв вписать в него разве что счета на туалетную бумагу. Иск выиграла Украина. Ставницер и партнеры, пришедшие на смену варягам, начали работу.

За полтора десятка лет из советского «Лимана» выросла мощная стивидорная компания ТИС — лидер в портовом строительстве Украины, лидер по объему переработки грузов среди частных компаний, лидер по привлечению инвестиций и созданию рабочих мест. Первооснова — комплекс минеральных удобрений затерялся среди новостроев: зернового, угольно-рудного, контейнерного терминалов. ТИС вложил в развитие производственных мощностей более 300 млн. долл. инвестиций. И пришлось ставить бетонный забор. Почему — речь впереди.

Стиль «вопреки»

Наблюдая за ТИСом все эти годы, я убедился, что компания живет в странном, неестественном и противоречащем всем законам экономики стиле — вопреки. Как некогда римский прокуратор попрекал апостола Павла: «Излишняя ученость губит тебя!», так и ТИС постоянно страдает от излишней инициативности.

Задумайтесь: то, что в иной стране приносило бы дивиденды, у нас оборачивается моральными и материальными потерями. Почему? Поначалу я полагал — от чиновничьей жадности. Нет откатов, нет и благоприятных решений. Ведь ТИС как-то вопреки украинской традиции сразу начал работать «по-белому», платить налоги и, следовательно, не золотил лапу любителям проверять и ущемлять. Несмотря на многолетнее знакомство, мы с Алексеем Ставницером в эту тему никогда не углублялись, но, смею предположить, что в его деле без взяток не обходится. В стране с тотальной коррупцией иначе не выжить. Но и долго не прожить. Не только ТИСу, всей стране. Потому что взятка способствует разрешению ситуации, но нисколько — решению проблемы. А к чему приводит накопление экономических проблем, мы знаем из собственной истории — под их грузом империя рухнула.

Потом я предполагал, что корень зла в синдроме классовой ненависти. ТИС ведь кто? Буржуйское отродье. О себе и своей мошне только думает. Порты же определены как государственные предприятия, и ТИС в этом государственном пространстве каким-то образом произрос и жиреет, жиреет.

ТИС, и не он один, действительно возник вопреки намерению государства держать порты под жестким контролем. Намерение было, мягко говоря, не очень продуманное. Но в Кодексе торгового мореплавания оно вырублено топором: частника не пущать. И, возможно, не пустили бы, но жизнь заставила. Порт Южный, возникший изначально как призаводские причалы, а потом принявший пылящие угольные потоки из благородной Одессы и Ильичевска, оставался полупустыней. Представляете? Конец ХХ века, незамерзающий лиман с глубинами на зависть, и десятки километров голых берегов с убогими селами на суглинках. Пришлось разрешать! Так Южный обрел особую специфику: соседство и сосуществование в государственном порту частных предприятий. Что, между прочим, вполне соответствовало Конституции, определившей равенство всех форм собственности. Но, как и в любом браке по расчету, печати в свидетельстве не свидетельствуют о любви.

Независимость и неподконтрольность частного бизнеса государству во всем мире — норма. У нас — ревность и неизбывный госплановский синдром все контролировать и не разрешать. Вопреки здравому смыслу и государственному интересу. Хотите давний пример? Премьер Ющенко заявил, что Украина выйдет на 40-миллионный рубеж урожайности зерновых. Мало кто поверил, но ТИС еще до заявления начал строить зерновой терминал со складами — экспортные ворота для земледельцев. Возмущался Минтранс, возмущалась областная администрация, возмущались соседние порты, перегружавшие зерно, обвиняя ТИС в злокозненном переманивании клиентов, возмущалась железная дорога, объявившая по всей Украине «конвенцию» на зерновозы к ТИСу.

Умом возмущение не понять. Ведь в большинстве портов передовым словом перегрузки зерна было «пересыпание» — вагон поднимали над трюмом и переворачивали. В минувшем, богатом на хлеб году премьер-министр Тимошенко признала: стране катастрофически не хватает элеваторов, складов и высокотехнологичных терминалов. Слава богу — рассвело. Но почему раньше никто об этом не думал? Почему никому из тех, кто совал ТИСу палки в колеса, и пальцем не погрозили? Нет, чиновничья беспринципность, безынициативность и даже мздоимство — не самое большое зло. Все черти кублятся в болоте безнаказности. Что хочу — ворочу, а не отвечаю.

ТИС взялся городить бетонный забор не без причины. Я даже полагаю, что он с ним припозднился лет на пять. Огораживаться нужно было еще в 2004-м, когда начали обивать пороги (ровно 24 месяца!), выпрашивая в минтрансовских кабинетах позволение построить контейнерный и угольно-рудный терминалы. Чиновники волынили, будто это не Украина занимает последние места в мире по контейнерным перевозкам, будто это не украинскую транспорт­ную систему жизнь вытесняет на обочину современных транспортных потоков. А когда наконец ТИС разрешение получил, начал стройку, вот с этой оконечности лимана на тисовскую территорию и заехала представительная делегация во главе с заместителем министра транспорта. Времена стояли рудьковские — все, что ваше, будет наше. Министерский чин широким жестом предложил потенциальным инвесторам тисовские земли для освоения. На изумленное замечание, что здесь, кажется, уже кто-то работает, чин поморщился: да это так, ковыряются тут всякие, к утру и следа не будет. И ведь самое печальное, что министры меняются, а порядки — нет.

Сто лет мак не родил, а голода не было...

Должность ГИПа, то есть главного инженера проекта порта Южный, около тридцати лет занимал Ростислав Егоров. Недавно его, уже пенсионера, в порт не пустили: очередной новый начальник Ю.Крук ужесточил пропускной режим. К тому же Егоров теперь в конкурирующей фирме «Порт Вера» трудится. В частной. Претендующей развивать в Аджалыкском лимане свои терминалы. Следовательно, конкурент. С землей под строительство и прочими разрешениями у «Веры» порядок, но капитан порта Южный, отвечающий за безопасность мореплавания в акватории, вот уже два года в размышлениях: а не навредят ли делу геологические изыскания? Дело стоит. Никто же не может заставить капитана думать быстрее.

Ростислав Егоров для «Веры» — кадр ценный, в порту Южный знает каждый закоулок, берега Аджалыкского лимана исходил сто раз вдоль и поперек. Не без его заслуг «Вера» вписалась в проект Генерального плана развития Южного. Эту многолетнюю и кропотливую работу в 2007 году завершил ведущий отраслевой институт «Черноморниипроект».

В сущности, порт имел достаточно качественные промежуточные планы развития, но Генплан — это взгляд за горизонт на десятилетия. Ростислав Егоров соглашается: прежнее руководство порта упустило момент, когда земли вокруг лимана были государственными, их можно было получить как резервные территории для развития. Когда спохватились, все в округе уже было распаевано, продано и перепродано. Конечно, это можно отчасти объяснить отсутствием Генплана. Но кого он остановит, если пахнет большими деньгами, а власть в доле? Вон в Одессе всю курортную зону с санаториями расхватали, хоть и Генплан был, и закон запрещал, и прокурорские проверки наезжали.

Несомненным достоинством проекта Генплана-2007 было то, что он предусматривал развитие Южного как транспортного узла, его проблемы увязывались с проблемами транспортной карты Юга, а они сложны и запутаны, требуют системного решения. Проект прошел все экспертизы и слушания и, что бывает чрезвычайно редко, всех удовлетворял. Был доволен порт, довольны местные власти, довольны частные фирмы, работающие в порту. Оставалось план утвердить, но в министерстве началась такая чехарда, что голова кругом. Министры приходили и уходили, за ними стройными колоннами приходили и уходили их ставленники. Начальники портов в колоннах стояли на правом фланге. Портовские старожилы Южного немели от удивления, наблюдая, как каждый новый назначенец с боем брал кабинет предшественника и без боя свое кресло не отдавал. О Генплане ли думать было?

После очередной смены властного караула в Минтрансе должность начальника порта Южный получил Юрий Крук. Комсомольский возраст и комсомольский задор были, пожалуй, самыми важными его достоинствами. Молодой бизнесмен имел дело в Одесском порту, ничем особым не отличался. Почему выбор пал на него, когда в портах Украины было и остается достаточно специалистов опытных, инициативных и понимающих сложность ситуации, в которой оказалась морская отрасль? Тут никаких домыслов. Было указание. Новоиспеченный министр транспорта И.Винский, еще пребывавший в фаворитах, не лукавил: «Премьер-министр сказала, я и назначил».

Допускаю, что премьер Ю.Тимошенко молодой талант в глаза не видела, а порадела ему исключительно потому, что числит в своих соратниках Юрия Крука-старшего, давнего бютовца и одного из руководителей профильного (транспорт) парламентского комитета. Не потому же крупнейший и важнейший порт на Черном море отдали в руки двадцатисемилетнего бизнесмена, что ему идет форма с эполетами. Но поскольку «антикумовско-родственного» закона тогда не было, то назвать назначение коррупцией не рискну. Но и от чистоплотности оно далеко, хотя рука руку явно мыла.

Крук-младший кабинет занял, в боях и сражениях его отстоял, министру Винскому глянулся и засиделся на должности больше года, что и позволило заинтересоваться запылившимся Генпланом. Факты дают основания полагать, что Круку-младшему он не глянулся. Стараниями портовских специалистов Генплан превратился в План перспективного развития, отличавшийся от своей основы примерно так, как отличается столб от сосны. Соль же изменений состояла в том, что по усовершенствованному плану комплексность и системность развития улетучились, но какая выходила компенсация! Порт получал возможность не просто влиять на частные компании, работавшие в Южном, а присутствовать, мягко говоря, в их бизнесе. Молодо, как оказалось, не всегда зелено.

Естественно, изменения объяснялись заботой о государственном интересе. А интерес виделся портом и министерством в усилении контроля за деятельностью частных компаний. Зачем их контролировать? Так ведь коррупция же! Как-то никому не подумалось, что взяточничество, вымогательство, воровство и коррупция — это все не в бизнесе, а в государственной сфере.

К тому же идеи экс-бизнесмена, а теперь портовского адмирала Ю.Крука были сдобрены ост­рым соусом социализма — отобрать и поделить. Нарушив процедуру, министр план (в сущности — Генплан) утвердил приказом. Обязательные общественные слушания, согласования с местными властями и партнерами министр счел неуместными, так как никто из них ничего в государственных делах не понимает, и так времени на эти обсуждения ушла прорва.

Но знала кошка, чье мясо съела. Были у Ю.Крука сомнения, были. Не случайно он уже после утверждения плана в Минтрансе рассылал обязательному кругу лиц приглашения поучаствовать в… общественных слушаниях. Потом менял даты и места слушаний вплоть до громкой презентации плана в Минтрансе.

Какую же отмычку изобрел государственный чиновник Ю.Крук, чтобы влезть в чужой бизнес? Должен признать, что отмычка гениальная. И он ее даже не изобретал — валялась под ногами, но никто внимания не обращал.

Порт — это вода. Акватория. А под водой — земли водного фонда. Они принадлежат государству и переданы портам в пользование. Это правильное решение. За порядок и безопасность мореплавания отвечает государство. Но нужно было умело поставить вопрос — а где, собственно говоря, начинаются земли водного фонда? Вроде простенькая задачка — вот суша, вот вода. Но это если не говорить о строительстве причалов. Потому что невозможно построить причал только на суше. Он — граница стихий.

План Крука — Винского был такой. На землях водного фонда причалы строит только порт. И если «уйдут» одного из них или обоих, план остается. Это документ, утвержденный приказом. К слову, и местечко для портовского причала рядом с контейнерным терминалом ТИСа, присмотренное Круком, остается. Так что не поставь ТИС ограждение, с тыла на его территорию точно заползла бы строительная техника.

По разумению Минтранса, частные компании могут строить свои мощности исключительно за причальной линией. Хоть из золотых кирпичей и до бесконечности. Более того, министерство «в государственных интересах» предлагает все ранее построенные частными компаниями причалы немедленно передать в собственность государственным портам. А потом, как-нибудь, Минтранс подумает о компенсации затрат. По сравнению с экспроприацией чекистами золота и ценностей у побежденной буржуазии, конечно, большой прогресс. Те ничего не обещали возмещать. Но есть и общее. Стоимость строительства одного метра причала обходится примерно в 50 тыс. долл. Так что речь идет о серьезном, если не сказать преступном, посягательстве на частную собственность.

Резонный вопрос, почему государство не строило причалы раньше? Вот ТИС соорудил более 1000 метров причального фронта, а порт Южный за это же время не сумел победить свой долгострой — причал №9. Вопрос, сознаюсь, хоть и резонный, но глупый: как же строить, если денег нет? Размах Ю.Крука вложить в сооружение причалов более миллиарда долларов впечатляет. Но где найти дураков, которые бы инвестировали свои кровные в государственную собственность? Но тут тонкий, гениальный расчет. Если стивидорные компании захотят развиваться, увеличивать грузообороты, то мытьем ли, катаньем ли, а финансировать причальное строительство будут.

А что плохого, спросите вы, если и впрямь причалы будут только государственными? Разве не предусмотрительно государству зарезервировать за собой места для строительства причалов? Не всегда же Украина будет нищей. Выйдем из кризиса крепче и разбогатеем, раззудится плечо — и понастроим. Возможно, все возможно. Но вот какие возникают сомнения. Главное — если все формы собственности равны, если создаем рыночную экономику, то почему частный капитал не может развиваться там, где он может быть наиболее полезен отечественной экономике? Как это ни парадоксально и неожиданно, но практика показывает, что как раз по-настоящему способствуют развитию государственности и отечественной экономики в морской отрасли частные компании. Именно через них внедряются инновационные технологии, новая техника, через них идут инвестиции. К сожалению, сегодняшние государственные структуры, все ветви власти пронизаны метастазами коррупции и мздоимства. Именно государственный чиновник блокирует развитие частно-государственного партнерства, этому партнерству даже нет определения.

Ни один здравомыслящий инвестор не согласится строить что-либо за причалом, не имея копеечного права распоряжаться причалом. Это все равно, что построить дом с высоким забором, а ключом от ворот будет распоряжаться рэкетирская бригада. Захочет — откроет, захочет — установит плату за свои «труды». И рано или поздно предложит продать ей дом по своей цене.

Многолетняя работа над Генпланом Южного, безусловно, не способствовала развитию порта. И с пространством для развития действительно есть проблемы, если не принимать существующую во всем мире модель, согласно которой порт зарабатывает деньги, причем большие, как хозяин акватории. Но, во-первых, все ли земли вокруг лимана украли? Во-вторых, коль объявлен крестовый поход на коррупцию и министр обороны поплатился должностью за клок земли, не пора ли изучить, сколь законной была раздача прибрежных территорий и кому их роздали? Используются они по назначению или в спекулятивных целях никак не используются? Тысячи гектаров вокруг Аджалыка стоят в джунглях татарника, перемежающегося невесть кем установленными заборами и шлагбаумами. Чьи они?

Загадка площадью 24,4 гектара

Интересы порта Южный было бы ошибкой отождествлять с интересами государства. Меня в этом мнении убедила история с земельным наделом близ села Старые Беляры. В отличие от дорогих участков в легендарном Козине, старобеляровские суглинки не имеют цены. Здешние бурьяны вокруг лимана могут мутировать в райские кущи. Здешние поля — место будущих терминалов, складов и предприятий, которые обречены давать большую прибыль. Они попали в неслучайные руки граждан, втихую продаются, передаются.

На сюжет о старобеляровском участке я набрел в Интернете. Там такое обилие материалов о порте Южном, что их может выдержать только виртуальное пространство. Самым привлекательным в сообщении была предельная конкретность: земельный участок в 24 гектара на берегу Аджалыка, принадлежащий порту Южный, захватили «подставные лица». Согласитесь, на фоне стенаний, что порту некуда развиваться, информация заслуживала внимания.

В это село теперь попасть непросто, заезжать надо с тыла, проселками, а еще лучше прогуляться пехом по знойным полям — и безопаснее, и больше увидишь. Разыскать в Старых Белярах предстояло улицу Победы, на ней — два складских помещения площадью 270 и 200 квадратных метров, якобы проданных вместе с земельным участком в 24 гектара. Кто и зачем в глухом селе мог построить такие помещения, я представить не мог. И уж тем более не вкладывалось в голове, как это в населенном пункте прискладская территория может составить 24 гектара. Но разве мы не страна чудес?

Неизвестный интернет-писатель все напутал. Ни складов, ни «огорода» в 24 гектара в Старых Белярах, уже почти исчезнувших с карты, нет. Но купля-продажа производственно-складского комплекса действительно состоялась, за которой последовали не менее любопытные события. Забегая наперед, скажу, что упоминаемые далее документы вытребованы правоохранительными органами и тайной не являются.

Итак, два склада, площадью 270 и 200 метров, проданы 15 августа 2008 года директором «Юниторга» Алексеем Макаровым частному лицу Олегу Присяжному за 52850 гривен. 8 октября новый собственник обращается в частное предприятие «Одесский научно-исследовательский центр экспертных исследований» с Большой Арнаутской с заявкой на проведение экспертизы — соответствует ли его приобретение санитарным, строительным, пожарным нормам и правилам. Обычно такие экспертизы проводят до покупки. Но в жизни всякое бывает. Эксперт С.Скибинский на 14 листах доказывает — соответствует. И в его исследовании — внимание! — появляется лист-схема расположения складов с точной привязкой к местности. Никакой улицы Победы! Это поле близ села. На схеме на нем метрах в трехстах друг от дружки стоят два загадочных склада. На самом поле никаких складов нет. Я исходил его вдоль, поперек и по диагонали. Ни самих строений, ни следов, будь они внезапно снесены, ни даже дорог, которые непременно должны вести к хранилищам. Как говорят в Одессе, вас здесь близко не стояло. Следовательно, или эксперту Скибинскому собственник показал иное издание, или экспертизы с Большой Арнаутской равны французским духам с Малой Арнаутской. Обе версии правомочны.

Загадка, зачем О.Присяжному потребовалась экспертиза, проста. 27 октября 2008-го он обращается в Киевский районный суд Одессы с заявлением о признании права собственности на приобретенный производственно-складской комплекс. Потому что, во-первых, продавец отказывается нотариально заверять договор купли-продажи. А во-вторых, Коминтерновское районное бюро технической инвентаризации почему-то не регистрирует комплекс за новым собственником.

Киевский районный суд рассматривает дело 7 ноября 2008 года. Для него дело ясное — продавец не отрицает, что склады продал и деньги получил, и что нотариально договор засвидетельствовать не хочет. Представитель Коминтерновского БТИ в суд не является. Почему у суда не возникает вопрос, есть ли у продавца документ на право собственности на склады? Зарегистрирован ли этот комплекс в районном бюро технической инвентаризации? И не отсутствие ли такого документа есть причина, по которой директор ЧП «Юниторг» А.Макаров не хочет идти к нотариусу? Для судьи достаточно экспертизы с Большой Арнаутской, чтобы стукнуть молотком: право собственности О.Присяжного узаконено.

3 декабря 2008 года О.Присяжный обращается в уже знакомый нам Киевский райсуд г.Одессы с иском к Новобеляровскому сельсовету Коминтерновского района, Одесскому региональному филиалу ГП «Центр государственного земельного кадастра при Государственном комитете Украины по земельным ресурсам» и «отделу Госкомзема в Коминтерновском районе Одесской области». Присяжный ищет у внимательного к его интересам Киевского районного суда справедливости. Он приобрел комплекс, владеет им законно, а теперь решил провести реконструкцию, но для этого необходимо получить в собственность земельный участок между складами, расположенными по улице Победы, 24-а. Новобеляровский сельсовет это делать отказывается.

К исковому заявлению О.Присяжный прилагает отчет об экспертно-денежной оценке земельного участка площадью 24,4 гектара «для эксплуатации и обслуживания производственно-складского комплекса», расположенного в Старых Белярах по улице Победы, 24-а. Обратите внимание: виртуальные склады занимают около 4 соток, а к ним «прирезали» землицы на 24 гектара больше. Экспертизу проводит эксперт Г.Кимаковский из частного предприятия «Одессагеоконсалтинг». И что интересно, договор между О.Присяжным и «Одесса­геоконсалтингом» заключен 15 сентября 2008 года, спустя месяц после сделки и почти за два месяца до суда, где Киевский райсуд наделит его правом собственности на склады. В новом исковом заявлении появляется и новая нота. Склады еще расположены как бы и по улице Победы, но с точной привязкой к земельному участку 24,4 гектара вдали от нее.

Эксперт на трех десятках страниц, основываясь на «опыте и знаниях, накопленных в отечественной и мировой теории и практике оценки земель», с приложениями картографического материала и впечатляющего иллюстративного материала приходит к выводу: земельный участок «чрезвычайно интересен» для складской деятельности и оценивается в 11 млн. 8 тыс. 368 грн. Учтено, что поскольку на участке расположены объекты недвижимости, земля не может продаваться с торгов, — это норма закона. Правда, эксперт делает оговорку: это — личное мнение, и оно не может иметь каких-либо правовых последствий. Но основанием для суда очень даже может быть.

15 декабря 2008 года, ровно через четыре месяца после покупки мифических складов, О.Присяжный становится владельцем 24,4 гектара земли на берегу незамерзающего порта Южный. Чью землю отсудил себе О.Присяжный, неизвестно, так как правоустанавливающие документы суд не рассматривал. Их просто нет. Ответчики по иску традиционно в суд не явились.

Ходатайство вместо эпилога

Ныне существующее украинское законодательство дает право властным структурам от секретариата президента до сельского совета «не видеть» сообщений СМИ о коррупции. Это же законодательство позволяет властным структурам расследовать факты неправомочной, вредной для страны деятельности служебных лиц, а правоохранительным органам — возбуждать уголовные дела по фактам, опубликованным в печати. Пользуясь возможностью, я ходатайствую перед премьер-министром Украины Ю.Тимошенко дать оценку ситуации, сложившейся в морской отрасли между частными и государственными предприятиями, определить, соответствует ли стратегия Минтранса интересам Украины. Я прошу МВД и Верховный суд Украины изучить два дела, рассмотренных Киевским районным судом г.Одессы, о присвоении права собственности О.Присяжному на несуществующий производственно-складской комплекс и права собственности на реальный земельный участок близ села Старые Беляры.

У меня нет вопросов к Генеральной прокуратуре Украины, потому что у нас в стране нет прокуратуры. Иначе для этой публикации не было бы оснований.