САНАЦИЯ ПРОТИВ БАНКРОТСТВА

Мировая практика банкротства показывает, что этот процесс болезненный, как любое разрушение, но подтверждает, что непродуктивность превращения производителя в банкрота не всегда очевидна. Например, ликвидация неэффективных предприятий, выпускающих невостребованную продукцию, абсолютно оправданна. Использование процедуры банкротства в качестве скрытой формы перехода предприятия из рук одного хозяина в руки другого, который и инициирует эту процедуру, является не украинским ноу-хау теневой приватизации, а одним из легитимных инструментов «свободного рынка». Правда, на Западе подобные схемы применять становится все сложнее, а законодательство Евросоюза вообще расценивает подобную процедуру как практически невозможную, способствуя финансовому оздоровлению предприятий-банкротов и создавая условия для «прозрачного» перехода их в руки инвестора-санатора. Украина тоже имеет законодательство о банкротстве, но оно пока не только допускает «теневую приватизацию», но и ставит права кредитора выше прав трудового коллектива, инвестора, государства и предприятия-должника.

Интересно, что в 90-е годы, на которые пришлось значительное число банкротств отечественных предприятий, процедура санации практически не применялась и это было главным отличием украинской практики от мировой. Хотя и у нас, и за рубежом во многих случаях банкротство происходило по одним и тем же причинам. Например, по данным Федеральной корпорации страхования вкладов США, криминальные действия сотрудников предприятий и банков, а также кредиторов и заемщиков являются в 25—30% случаев причиной краха кредитных учреждений. У нас в стране это число в два раза больше. Со слов Владимира Грановского, начальника управления металлургической промышленности Минпромполитики Украины, «оборотные средства отечественных предприятий были вымыты еще в середине 90-х годов. И эти деньги никуда не делись, они просто перекочевали к новым хозяевам, управляющим производствами. Виноваты в этом фирмы, т.н. финансовые партнеры, которые доводят предприятие до банкротства, проводят эту процедуру, а потом пытаются за бесценок заполучить завод».

За рубежом санация имеет не только историю, но и популярность. Памятен мировой финансовый кризис 1998 года, когда английский банк с двухвековой историей Barings (один из старейших и крупнейших в мире) был, по сути, разорен. Но голландская финансовая группа ING провела процедуру санации Barings. «В результате банк не потерял ни одного клиента и образовался новый конгломерат ING Barings, который успешно работает во всем мире. Это стало возможным благодаря проведенной санации, которая активно применяется в мировой практике и предназначена для выведения предприятия из финансового кризиса», — говорит корреспонденту «ЗН» Мария Панкратова, пресс-секретарь банка ING Barings (Москва).

Государственная поддержка банкротов проводилась в 90-е годы государствами Восточной Европы (Польша, Венгрия, Румыния, Словакия), при переходе на новую структуру экономики, и в конце 80-х — начале 90-х в Скандинавии (Швеция, Финляндия), где экономика имеет ярко выраженную социальную направленность. Причем набор средств был самым широким — от финансовых дотаций до санации предприятий государством.

Банкротство

Говоря языком закона, под несостоятельностью (банкротством) предприятия понимается неспособность удовлетворять требования кредиторов по оплате товаров, включая неспособность обеспечить обязательные платежи в бюджет и внебюджетные фонды, в связи с превышением обязательств должника над его имуществом или в связи с неудовлетворительной структурой баланса должника.

В Украине создан специальный орган, который призван контролировать процедуру банкротства, но и он зачастую оказывается не в состоянии повлиять на ее результаты. «Мы предоставляем услуги по процедуре банкротства, и это прежде всего касается государственных предприятий с долей госсобственности свыше 25%. Но проблема в том, что жестких норм в законе нет, поэтому мы не можем отвечать за то, что происходит на многих государственных предприятиях, где агентство не привлекается к процедуре», — говорит корреспонденту «ЗН» Владимир Струков, глава Агентства по банкротству Министерства экономики Украины.

Де-факто признаком банкротства является приостановление расчетов с заимодавцами, когда предприятие не обеспечивает или заведомо неспособно обеспечить выполнение требований кредиторов в течение определенного времени, но де-юре банкротство наступает после признания факта несостоятельности арбитражным судом или, после официального объявления о ней, должником при его добровольной ликвидации.

На сегодня в законе предусмотрены реорганизационные и ликвидационные процедуры, а также мировое соглашение, которые ликвидируют предприятие-банкрот. Причем мировое соглашение является оптимальным вариантом, при котором, что называется, и волки (кредиторы) сыты, и овцы (должник) целы.

В процедуре ликвидации и реорганизации существует только одна общая закономерность — они инициируются по причине неплатежеспособности предприятия. В остальном это антагонисты: первая означает фактическое прекращение работы, вторая занимается реанимацией производства. Ликвидация происходит по двум сценариям: либо это добровольное банкротство, либо принудительное, которое проводят компании, выигравшие конкурс по ликвидации банкрота.

В мировой практике в 90-е годы ликвидация или, как вариант, продажа предприятия по частям применяется сравнительно редко, так как его разделение приводит к разрушению сложившихся отношений с кредиторами и потребителями товаров или услуг, которые производило предприятие-банкрот. Особенно это очевидно в случае со стратегически важными для страны предприятиями. Например, в банковской системе Японии, Южной Кореи и Скандинавских стран она использовалась почти исключительно по отношению к небанковским финансовым компаниям, а в США — только к сберегательным кассам. Кроме того, процедура банкротства менее прозрачна. Со слов Сергея Тигипко, народного депутата Украины, «процессы банкротства в Украине также недостаточно прозрачны, проводятся в интересах компаний кредиторов, которые, по сути, и приводят должника на грань банкротства». Косвенным подтверждением этого является украинская статистика, которая говорит, что, во-первых, до прошлого года процедура санации в Украине не применялась, а во-вторых, количество должников, которым назначена процедура финансового оздоровления, в 2001 году в два с половиной раза меньше, чем доведенных до банкротства (см. таблицу).

Мировое соглашение между кредиторами и должником — в украинской практике явление нечастое, но все же встречается. Со слов Анатолия Кочмара, генерального директора АО «Ровносельмаш», процедура банкротства на предприятии закончилась мировым соглашением и погашением всех существующих долгов. «Главная причина, по которой нас хотели обанкротить, — это захватить предприятие, прибрать его к рукам. И надо сказать, что нынешнее законодательство этому способствует», — считает А.Кочмар. Как сообщили на Южном горно-обогатительном комбинате, такая же проблема, что и «Ровносельмаша», возникла у них и была разрешена тем же способом. В 2001 году из 3739 банкротов только 142 смогли заключить с кредиторами мировое соглашение. За семь месяцев этого года на 64 из 2673 предприятий-банкротов была назначена санация, что тоже нельзя назвать положительным результатом.

Санация

Санация представляет собой систему мер, осуществляемых во время производства по делу о банкротстве с целью предотвращения признания должника банкротом и его ликвидации, а ее результаты направлены на оздоровление финансово-хозяйственного положения должника, а также удовлетворение в полном объеме или частично требований кредиторов путем кредитования, реструктуризации предприятия, долгов и смену организационно- правовой и производственной структуры должника. Как правило, реорганизация банкрота проводится либо кредиторами, либо должником, в частности, его новым хозяином. Последний вариант проходит через процедуру санации и включает ряд мер, позволяющих рассчитаться с долгами и прямо или косвенно увеличить капитал. В частности, в Германии и Швейцарии существует практика, когда надзорный орган путем ужесточения контроля, а также мер «морального воздействия» побуждает акционеров и новых собственников к предоставлению дополнительного капитала банкроту.

Но всегда ли оправдана санация? По словам Павла Ладарии, управляющего санацией ОАО «ЛИНОС», «очевидно, что когда у ликвидируемого предприятия нет хозяина или инвестора, способного погасить его долги, инвестировать в развитие производства и услуг, то банкротство — оптимальный выход из положения. Но в случае, если объект банкротства является стратегически важным для государства объектом, или градообразующим предприятием, или у него нашелся хозяин или инвестор, готовый вытащить его из финансовой пропасти, то оптимальной остается процедура санации». «Санация — это поддержка погибающего предприятия, и потому она гораздо лучше банкротства. В случае, когда есть инвестор, санация является единственным выходом, и в этом случае инвестор нуждается в законодательной и государственной поддержке», — считает Вадим Гуров, первый заместитель председателя Комитета ВР Украины по промышленной политике и предпринимательству. «Есть только две причины, по которым банкротство остается единственным выходом для предприятия — это низкокачественный менеджмент или не пользующаяся спросом продукция. Во всех остальных случаях санация лучше, чем банкротство, — сказал «ЗН» Валентин Подвысоцкий, вице-президент УСПП по вопросам инвестиций и регионального развития.

В то же время законодательное регулирование процедуры банкротства и санации настолько несовершенно, что на это обратил внимание даже Президент Украины. Выступая на совещании на Макеевском металлургическом комбинате, Леонид Кучма отметил, что закон о банкротстве работает против интересов государства и не способствует выведению их из финансового кризиса. Почему?

Проблемы

Для подобных утверждений главы государства есть весомые причины. Мы коснемся лишь тех, которые связаны с процедурой финансового оздоровления банкротов. В законе весьма нечетко прописана процедура назначения конкурсных кредиторов и неясны их права, в частности неясны положения о полномочиях комитета кредиторов и сферах его компетенции. У «чистоплотных кредиторов» вызывает сомнение механизм погашения долга, одновременно кредиторы ставятся в неравные условия. В частности, предоставляются преимущества кредиторам, чьи требования обеспечены залогом, они ставятся в привилегированное положение по отношению к другим кредиторам. Именно поэтому в подготовленном нардепом Юлием Иоффе проекте изменений в закон о банкротстве, со слов Владимира Демехина, первого заместителя председателя комитета ВР Украины по вопросам экономической политики, предлагается предоставить более четкое определение конкурсных кредиторов и определить перечень их прав, а также механизм их реализации распорядителем имущества. Еще больше вопросов к действующему закону у должников, поскольку закон фактически не дает им возможности восстановить платежеспособность. Во-первых, пока предусматривается относительно короткий срок процедуры санации и отсутствует надлежащий механизм для ее реализации в более продолжительный срок. Во-вторых, не распространяется мораторий на требования кредиторов, возникающие с момента принятия решения о введении этого моратория, и, таким образом, первоначальная сумма долга постоянно растет, иногда в геометрической прогрессии. «Законодательство о банкротстве на сегодня несовершенно. В нем очень много противоречий и неправильного. Например, чтобы возбудить дело о банкротстве металлургических предприятий или предприятий нефтепереработки, достаточно 49,5 тыс. грн., не уплаченных в течение трех месяцев. Это ненормально низкий уровень для заводов, которые имеют миллионные обороты. С другой стороны, нет механизма выхода метпредприятий из процедур банкротства. Особенно это касается тех заводов, где государство — один из акционеров и имеет 30—50% акций», — считает Леонид Талан, арбитражный управляющий АО «Металлургический комбинат им. Петровского». В этой связи уникальной является ситуация, когда действующий закон, по сути, позволяет банкротить градообразующие или стратегически важные для страны предприятия. «На нашем предприятии начато рассмотрение дела о банкротстве, и мы надеемся, что процедура закончится санацией. В случае банкротства возникает очень много проблем экологического, экономического и социального характера, ведь предприятия металлургии стратегически важны для экономики страны», — отметил Л.Талан. В-третьих, кредиторы имеют бесконечное право оспаривать сделки, заключенные должником, при этом значительно расширен круг оснований, уже предусмотренных действующим законодательством, в связи с чем процедура санации искусственно затягивается. «Санацию сегодня невозможно провести из-за неоднозначных взаимоотношений кредиторов. Часто кредиторы не соглашаются подождать некоторое время, пока санируемое предприятие встанет на ноги и сможет рассчитаться с ними. Они наступают «на горло», требуют денег сейчас. А санация означает отсрочку в выплате долгов кредиторам на пять-семь лет, пока завод заработает эти деньги. А те, кому должны, лучше по дешевке распродадут завод по частям, чем будут дожидаться улучшения его финансового положения», — рассказал корреспонденту «ЗН» Виталий Ревунков, юрист АО «Никопольский южнотрубный завод».

Проведение санации кредиторы зачастую срывают, и финансовое оздоровление становится невозможным. Отчасти поэтому нет интереса у внешних инвесторов к отечественной промышленности, две трети которой находится в состоянии перманентного банкротства и требует серьезных инвестиций. Если в Венгрии три четверти банкротов, восстановивших свое финансовое положение, были выкуплены иностранными инвесторами, то в Украине даже действующие инвесторы не могут провести процедуру санации, натыкаясь на «узаконенное» сопротивление кредиторов.

Законодательство

С целью уравнять права и обязанности всех этих групп, Верховная Рада намерена в ноябре рассмотреть проект закона «О внесении изменений к Закону Украины «О восстановлении платежеспособности должника или признания его банкротом». Оставляя за основу старый закон, в него вносится 25 изменений, направленных на укрепление позиций трех сторон, участвующих в банкротстве и санации кризисных предприятий — кредитора, инвестора и должника, в том числе трудового коллектива и государства как владельца акционерных обществ с государственной долей собственности.

«Прорехи в законе позволяют использовать его в свою пользу в части захвата собственности предприятий. В новом законе предоставляется больше прав совету кредиторов, а не отдельным кредиторам, потому что есть уже прецеденты, когда это использовали неправильно», — считает Юрий Ехануров, председатель комитета ВР Украины по промышленной политике и предпринимательству. В новом варианте закона «конкурсные кредиторы», задолженность перед которыми была накоплена до начала процедуры банкротства, ставятся в равные условия с «текущими кредиторами», долги которых образованы уже после начала процедуры банкротства. По старому варианту, на вторых не распространялся мораторий, и они вымывали оборотные средства или оборудование банкрота так, что «конкурсные кредиторы» оставались при «бубновых интересах».

Кроме того, в новом варианте в комитет кредиторов вводится представитель трудового коллектива, а роль профсоюзов является решающей, при контроле за выполнением мероприятий в ходе процедуры санации. «Ранее закон был недостаточно социально направлен, поскольку его положения не дают возможности учесть права и интересы трудового коллектива должника в полной мере», — говорит нардеп Борис Райков, возглавлявший до прихода в Раду наблюдательный совет ОАО «АЗОТ». В новом проекте повышается статус важных для экономической безопасности государства предприятий, которые находятся на грани банкротства или проходят процедуру санации. В частности, увеличиваются сроки санации. «Любые колебания вокруг предприятий, входящих в систему национальных интересов и экономической безопасности, не говоря уже о процедуре банкротства, приводят к подрыву украинской экономики, дестабилизации в обществе. Поэтому Украине исключительно невыгодно не только банкротство таких предприятий, но даже любые финансовые или менеджерские проблемы на этих предприятиях, невыгодны действия кредиторов этих предприятий, если они дестабилизируют их работу», — считает народный депутат ВР Степан Гавриш. Как отмечают эксперты комитета ВРУ по экономической политике, главное, на что направлен новый законопроект о банкротстве, — дать возможность должнику рассчитаться с кредитором, при этом все кредиторы получают равные права и гарантии по погашению долга. Механизм «искусственного банкротства» исключается, а трудовой коллектив банкрота получает гарантию погашения задолженности и социальную защиту в случае увольнения.