АЛЕКСАНДР ТОДИЙЧУК: «Я РУКОВОДСТВУЮСЬ ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО ГОСУДАРСТВЕННЫМИ ИНТЕРЕСАМИ»

Тодийчук Александр Сергеевич — Специальный Уполномоченный Украины по вопросам Евро-Азиатского нефтетранспортного коридора — президент ОАО «Укртранснафта».

Александр Тодийчук родился в 1953 году в селе Боратын Луцкого района Волынской области. В 1976 году закончил Украинский институт инженеров водного транспорта (Ривне) по специальности «гидротехническое строительство речных сооружений и гидроэлектростанций»; в 1998 году — Международный институт менеджмента (Киев) по специальности «менеджмент внешнеэкономической деятельности», получив степень магистра бизнес-администрирования (МВА). С 1976 по 1978 годы работал на инженерных должностях в Луцке. В 1978 — 1990 гг. работал в институте «Южгипронефтепровод», пройдя путь от инженера до заместителя начальника отдела нефтепроводов. В 1990 — 1992 гг. работал в институте «Укргипроречтранс», пройдя путь от главного инженера проектов до главного инженера института. В 1993 — 1994 гг. занимал должность директора института «Південдніпронафтопровід».

С марта 1994-го по июль 2001 года — председатель правления ЗАО «Институт транспорта нефти».

С июля 2001-го по 1 августа 2003 года — председатель правления ОАО «Укртранснафта». Согласно решению собрания акционеров, с 1 августа 2003 года — президент ОАО «Укртранснафта».

— Александр Сергеевич, в чем вы видели задачу «Укртранснафти» и считаете ли ее выполненной на этом этапе?

— Нефтетранспортная отрасль любой страны является стратегически важным объектом и поэтому объединение двух систем Украины, работа которых требует координации со стороны государства для оптимизации их работы, было необходимо для сохранения национальных интересов. «Укртранснафта» создавалась в худшие времена для украинской нефтетранспортной системы, когда резко сократился объем перекачки нефти (Россия завершала строительство обходящего Украину нефтепровода Суходольская—Родионовская), заканчивалось высокозатратное строительство нефтепровода Одесса—Броды и терминала «Південний». Поэтому, чтобы укрепить политику государства в нефтетранспортной сфере, сконцентрировать финансовые и интеллектуальные ресурсы, была создана «Укртранснафта».

К слову, это была третья попытка создать «Укртранснафту». И в качестве отчета об успехе этого процесса мы можем предоставить результаты работы «Укртранснафти» за весь период ее деятельности.

Все могут оценить рост авторитета и привлекательности ЕАНТК — проекта, который на Западе еще недавно неадекватно воспринимался. Многие пытались его трактовать как ошибку нашего государства. В настоящее время ведется откровенная борьба за него. «Укртранснафта» за два года существования справилась с двумя главными задачами: самим созданием «Укртранснафти» без негативных последствий (их многие предрекали отечественной нефтетранспортной системе и ее традиционным партнерам), а также формированием единой грамотной политики развития международных проектов. Мы пригласили авторитетных, признанных во всем мире консультантов, начали работу с нефтедобывающими компаниями по всем правилам, которые понятны западным партнерам, что сформировало уверенность в этом проекте. Кабинетом министров была утверждена государственная концепция развития нефтепроводного транспорта Украины. Мы постоянно чувствуем поддержку Президента Украины. Как результат — мы значительно увеличили цену этого проекта, о котором говорят в Европе, США, Азии, желая быть участниками ЕАНТК. Сейчас активно идет процесс оформления и подписания соглашений и контрактов.

— Действительно ли существует конфликт между первыми менеджерами «Укртранснафти»?

— Прямого конфликта не существует, хотя очевидна разная оценка сегодняшней ситуации и перспектив развития нефтетранспортной системы. Для государства это может быть полезным: если создать условия для объективного восприятия позиций разных сторон и возможности принимать наиболее оптимальные с позиции государства решения. Разные взгляды, если они профессиональны и хорошо аргументированы, укрепляют позицию тех, кто принимает окончательное решение.

— За последние пару месяцев в руководстве «Укртранснафти», да и во всей компании произошли серьезные изменения. Могли бы высказать: кто сегодня реально управляет «Укртранснафтою»? Вас уволили с должности председателя правления этого ОАО или нет?

— Держатель 100% акций «Укртранснафти» — НАК «Нафтогаз України» на внеочередном собрании акционеров принял решение об изменении структуры компании. В связи с этим вводится новая схема управления: директорат — совет директоров, генеральный директор, президент. В результате президент компании получает скорее представительские функции. Через два месяца после принятия такого решения я был уволен с должности председателя правления ОАО «Укртранснафта». НАК расторгнул со мною контракт. Я в это время находился в командировке…

Лишь после расторжения контракта я получил предложение, оформленное задним числом (в это время я был в составе правительственной делегации в США). По прибытии в Украину я написал соответствующее заявление о согласии на должность президента компании — до выполнения поручения премьера от 3 сентября, обязывающего вернуть мне необходимые для полноценной работы полномочия.

— Но вы же остаетесь специальным уполномоченным по вопросам ЕАНТК…

— Это другая должность, скорее общественно-политическая, которая дает мне права координировать работу над проектом, представлять государство в рамках этого проекта. Но она не предусматривает механизма обеспечения деятельности.

— Предложение ТНК-ВР вы считаете ультиматумом? Почему?

— По всей видимости, по-другому подобные заявления невозможно расценивать. Вы можете себе представить, что где-нибудь в Австрии, Германии, США, другой уважающей себя стране частная иностранная компания пыталась подобным образом решать свой бизнес? Фактически российская компания поставила перед государством дилемму: «или —или», что называется ультиматумом. К тому же это происходит именно в то время, когда все потенциальные участники проекта — Польша, США, Казахстан, Азербайджан, Хорватия — заявляют и подтверждают свою готовность совместно работать по реализации проекта в направлении его главного предназначения. Возникают предположения, что лоббисты реверсного направления, понимая, что могут получить отрицательный результат в выполненных по заказу правительства исследованиях, стремятся какими-то искусственными обоснованиями заблокировать трубу.

— В последние две недели много спорили о том, что Кабмин признал победителем тендера на разработку ТЭО вариантов использования Одесса—Броды якобы не самую достойную из претендентов фирму — Energy Solution LLC. Что вы можете сказать об этом?

— Я ничего не смогу сказать о выборе тендерного комитета. По просьбе российской стороны я не был включен в рабочую группу и состав тендерного комитета. Впрочем, качество ее работы мы сможем оценить, ознакомившись с отчетом.

— Чем вы руководствуетесь, отстаивая направление транспортировки нефти из порта «Південний» в Броды?

— Во-первых, согласно положению о спецуполномоченном Украины по вопросам ЕАНТК, утвержденном указом Президента Украины, на меня возложены обязанности по координации всего спектра деятельности, связанного с реализацией проекта Одесса—Броды. Во-вторых, как мы уже говорили, Кабинетом министров Украины принята концепция государственной политики в сфере поставок и развития системы доставки сырой нефти, а также план мероприятий по реализации концепции, где обозначено, что проект ЕАНТК отвечает геостратегическим целям Украины в сфере энергетической интеграции в Европу. Проект поддержан СНБО, Минэкономики, Минфином, МИДом.

Так что я руководствуюсь исключительно государственными интересами и инструкциями руководства. Кроме того, я как гражданин и специалист в этой отрасли убежден, что для Украины это оптимальный вариант.

Экономическая целесообразность, перспективность проекта подтверждены оценками наших и зарубежных экспертов. Поэтому сегодня развернуть проект Одесса—Броды вспять — по логике бизнеса — неправильно. Мы должны иметь равную глубину исследований целесообразности реверса для того, чтобы принять решение о его использовании. Пока что этого не сделано.

Кроме того, нет гарантий прохода Босфорского пролива. Турция не намерена облегчать правила прохода судов через пролив Босфор. Об этом, в ответ на требования России облегчить режим проходов танкеров через пролив, недавно заявил командующий береговой охраны Турции.

Хотел бы обратить внимание еще на один немаловажный момент. По условиям соглашения 1993 года Украина и Россия ежегодно протоколами определяют грузопотоки нефти в и через Украину. И если будут получены лимиты, которые не предусматривают, либо частично предусматривают предложения ТНК, которая обещает нам 9 млн. тонн нефти в год, то ТНК просто попадает под форс-мажор. И согласно предоставленным контрактам, за подписание которых проголосовали некоторые члены наблюдательного совета, ТНК не несет никакой ответственности за невыполнение своих обязательств. Кроме того, ТНК и сегодня не всегда выполняет свои обязанности по поставке нефти в систему российской «Транснефти», о чем свидетельствуют СМИ. Так, в третьем квартале этого года ТНК-ВР являлась одним из лидеров по недопоставке сырья, и российская комиссия по доступу к экспортным трубопроводам и терминалам решила сократить экспортные графики для компаний-нарушителей.

— И все же: почему вы против использования нефтепровода Одесса—Броды в так называемом реверсном варианте?

— Если рассматривать этот вариант в интересах всего государства — у него очень много слабых позиций. Даже если он принесет (это еще должны показать исследования) сиюминутную выгоду нефтетранспортному предприятию, стратегически мы проиграем.

К примеру, нам говорят, что если мы не согласимся на реверс, то российские НК построят альтернативные нефтепроводы на Мурманск, Балтику, Китай. Мол, поэтому мы должны на их предложение реагировать согласием. Но Россия будет рассматривать возможность строительства этих нефтепроводов в любом случае. Но почему мы в этой ситуации играем роль таких беспомощных? Почему мы не можем за несколько месяцев построить 52 км нефтепровода, чтобы увеличить пропускную способность через Приднепровскую систему магистральных нефтепроводов и прибегнуть к раздельной перекачке разных сортов нефти через «Південний»? Тем более что в «Укртранснафті» предусмотрены и утверждены решениями правления данные мероприятия, которые уже финансировались. Эти решения утверждены в свое время НАКом, который утверждает ежемесячные, ежеквартальные, ежегодные финансовые планы и инвестиционные программы «Укртранснафти».

Так что ажиотаж вокруг реверса Одесса—Броды — обычная спекуляция определенных пиарщиков, которые хотят раскола. К сожалению, появились силы вокруг «Укртранснафти», которые для реализации своих целей находят инструмент в лице отдельных менеджеров.

— Но ведь значительная часть коллектива «Укртранснафти» подписалась под письмом к премьеру, вице-премьеру по вопросам ТЭК и главе НАКа с просьбой принять решение в пользу реверса…

— Знаете, почему «Укртранснафта» при третьей попытке состоялась? Потому что только на этом этапе удалось объединить опыт всех нефтетранспортников и их желание посмотреть в будущее, создать что-то новое. Это принесло положительный результат: постоянное увеличение объемов перекачки нефти (до 20%), создание грамотной стратегии, улучшение технического состояния системы, социальной сферы. Но каждый в этом процессе должен заниматься своим делом. Не нужно «грузить» геополитические и другие вопросы такого уровня на плечи уборщиц, слесарей, водителей. Они у нас грамотные люди, но в «Укртранснафті» достаточно должностных лиц, в компетенцию которых входит принятие либо выработка таких решений.

И просить коллектив занять какую-то позицию в таком непростом вопросе, мне кажется, некорректно.

— Как все вышесказанное отражается на проекте ЕАНТК?

— Безусловно, что суета вокруг реверса негативно влияет на развитие проекта. Сегодня, как никогда за все время существования Одессы—Броды, мы близки к началу его эксплуатации в правильном направлении. Здесь, разумеется, очень важны экономические составляющие. В ущерб себе никто никуда качать нефть не будет. Но создать благоприятный климат вокруг украинского маршрута мы просто обязаны. Можно привести сколько угодно примеров вроде бы выгодных и экономически успешных проектов, которые в силу политических нюансов так и остаются невостребованными, как проект Ан-140. Инженеры-прагматики сработали прекрасно. Но атмосфера вокруг проекта пока не гарантирует ему перспективы. Подобная ситуация и у нас.

Нам говорят: «Давайте временно покачаем нефть в другую сторону, давайте подождем больших объемов нефти на Черном море». Мы подождем, пока другие сделают что-то похожее? Тогда нам в этой борьбе будет намного труднее.

Хочу заметить, что мы не работаем против интересов России. Наоборот мы предлагаем им более выгодный маршрут — через Приднепровскую систему магистральных нефтепроводов, который на 660 км короче, а следовательно и транспортировка каждой тонны нефти на 3 долл. дешевле.

Более того, если мы забираем какую-то часть нефти из Черного моря в Одессу—Броды, то создаем коридор для российской нефти не только через Украину, но и в перегруженном Босфоре. Затем, если качаем легкую нефть в Кралупы (Чехия), то мы разгружаем трубопровод в Чехии, по которому российская нефть может транспортироваться в южную Германию. Мы должны смотреть на эти вопросы с государственной точки зрения, принимая решения, в которых каждая из сторон имеет максимум выгод и интересов.

— Но, согласитесь, что когда речь идет о предстоящем и столь масштабном переделе рынка нефти, усилий одной Украины будет маловато. Никто ей не позволит вот так запросто сломать существующий рынок.

— В связи с появившимися новыми потребностями, все потенциальные участники проекта вместе должны создать новые возможности доставки «новых нефтей» на европейский и более дальние рынки. Насколько нам это удастся вместе с поляками, казахами, россиянами и другими участниками, настолько и продвинутся наши проекты.

Немаловажная задача нашего проекта — энергетическая безопасность. Если Украина становится элементом энергетической безопасности ЕС, то с нами, конечно, будут считаться. Высокая заполитизированность проекта ЕАНТК приводит к тому, что мы можем удвоить цену как победы, так и поражения.

— Когда только заговорили о проекте ЕАНТК, речь шла и о создании международного консорциума. Сегодня это уже неактуально?

— Актуально, но мы разделили эту задачу на несколько этапов. Первый — мы работаем на существующей инфраструктуре и все остается как есть. Продолжение на Польшу нефтепровода Броды—Плоцк обсуждается совместно с польским предприятием «Дружба» («Пшиязнь»), и мы готовимся создать консорциум на принципах ОАО, в который вправе войти инвесторы и другие партнеры со своими ресурсами. Наша с польскими коллегами задача состоит в создании базы и правил игры для других участников.

Все наши соглашения с чехами, словаками также приводятся в соответствие с требованиями ЕС. В переходные периоды возрастают политические риски. В таких условиях проект должен быть максимально застрахован. Такого рода консорциум или созданная на его базе компания будет иметь преимущественное право стать координатором нефтепотоков, если в этом возникнет необходимость.

Мы также находим возможности объединения в проекте интересов крупных компаний, владеющих ресурсами либо рынками. Мы можем либо привлечь под свои возможности кредиты и нести коллективную ответственность, либо создать компанию-оператора, которая будет на принципах международного консорциума выступать гарантом и ресурсов, и потребления.

— Какова перспектива проекта шести стран «Дружба—Адрия»?

— Соглашение по «Дружбе—Адрия», как вам известно, подписали шесть государств, что уже говорит о его важности и перспективе. После недавнего визита в Украину руководителя хорватской нефтетранспортной компании «Янаф» перспективы стали более конкретными и есть основания предполагать, что проект заработает ориентировочно через год. Кроме того, мы получили обращение к «Укртранснафті» от компании «Транспетрол» с просьбой прокачать через 2 года 2,5 млн. тонн нефти дополнительно. У нас есть возможность гармонизировать проекты «Дружба—Адрия» и Одесса—Броды. Если нефтепровод Одесса—Броды будет запущен в реверсивном режиме, то автоматически соглашение «Дружба—Адрия» подвергается большим рискам, поскольку резерв в трубопроводе под те 5 млн. тонн нефти, которые на первом этапе должны будут поставляться на европейский рынок, заберет на себя реверс Одесса—Броды. Таким образом, Украина может стать перед необходимостью денонсировать межправительственное соглашение, чем покажет себя ненадежным партнером.

— Вы говорили о возможности перевалки нефти в Бродах через железнодорожную эстакаду в цистерны. Но ведь имеющаяся там эстакада занята перевалкой нефти «Юкоса». Придется новую строить? А включение в маршрут еще и железнодорожного тарифа значительно повысит стоимость доставляемой таким способом нефти.

— Нужно все рассматривать комплексно. Если мы, например, увеличим до 9 млн. тонн объем перекачки нефти на «Південний» через Приднепровскую систему, то должны оценить, как это скажется на всех нефтетранспортных потоках. И не только Украины. Сегодня на территории Беларуси в районе Новополоцка «Юкос» строит новую железнодорожную эстакаду для поставки нефти в Вентспилс. Эти и другие изменения в транспортировке нефти могут значительно уменьшить загрузку железнодорожной эстакады в Бродах. Сегодняшняя загрузка эстакады — ситуативная. С другой стороны, там две эстакады. И мы можем приступать к реконструкции более старой. Ту, что поновее, можно также усовершенствовать. Нужно желание.

А что касается южнопольских заводов, так я не вижу никаких проблем, потому что они и сегодня получают нефть по железной дороге. И когда мы конкурируем с существующими железнодорожными тарифами — у нас есть очень хорошие шансы быть в победителях.

— В последнее время было много информации об американской компании «Шеврон», которая якобы предложила Украине контракт на транспортировку ее нефти. Но после опровержения посольства США можно считать такую информацию провокацией. А на самом деле были ли какие-то переговоры «Укртранснафти» с «Шевроном»?

— Контракт — это взаимоприемлемая воля двух договаривающихся сторон. Такие компании, как «Шеврон», не могут за две недели сформировать стратегию компании по отношению к нашему проекту. Поэтому того, что мы ведем переговоры с «Шевроном», никто не опровергал. Но назначать конкретные даты в этой ситуации очень трудно. Я хотел бы, чтобы ответом на этот актуальный вопрос был уже подписанный контракт.

Мы достигли того, что нашему проекту уже верят многие компании и многие страны. Они готовы включить наш проект в свои стратегии и даже в рамки стратегий ЕС. Думаю, в нем найдут свой интерес и Россия, и ТНК. Конечно, проект ЕАНТК в условиях жесткой борьбы за его реализацию требует большой политической поддержки, но лишь с точки зрения повышения гарантий его реализации и стабильной работы. Сегодня именно экономическую составляющую изучают наиболее пристально, подтверждая, что проект становится все более и более привлекательным. Как следствие — борьба за него активизируется.