Март. Кембридж

Несколько часов, проведенных с легендарным российским диссидентом Владимиром Буковским в Кембридже, убедили меня в правильности многих моих люстрационных размышлений. Буковский напомнил, как предлагал провести «Нюрнберг» над КПСС — не с целью расправы над ее бывшими руководителями, а с целью очищения самого общества. Противником такого процесса оказался тогдашний президент России. И потому, что понимал его опасность для своей собственной карьеры — карьеры бывшего кандидата в члены политбюро и секретаря ЦК КПСС, и потому, что совершенно не был сторонником раскрытия архивов. Именно владение архивными тайнами и возможность напоминать о них тем, кто остается рядом с тобой во власти и делает президента не чиновником, а «хозяином», — о, Ельцин это хорошо понимал! И еще против процесса над КПСС активно выступали на Западе — поскольку знали, что открытые архивы могут сказаться на многих безупречных репутациях политиков-«демократов».

Конечно, тогда это была сугубо российская проблема. В Украине, которую после августа 1991 года возглавил союз бывшей номенклатуры с частью бывших национал-демократов, о процессе над коммунизмом нечего было и думать. И тем более не стоит призывать к нему сейчас, когда мы убедились, что и при условии отсутствия Дракона нами могут управлять его лучшие ученики... Но возникает вопрос: что мешает обществу очиститься именно сегодня, после Майдана?

Революция — если это настоящая революция, а не борьба номенклатурных группировок — это время открытых архивов. Если мы признаем, что власть до 1991 года была неукраинской, а после 1991 года — криминализированной, это означает, что сохранение тайн такой власти является преступлением перед государством. Нам нужны открытые архивы — как в бывшей ГДР, где у каждого гражданина была возможность ознакомиться с собственным досье в архивах спецслужб. И узнать, не были ли провокаторами его коллеги или соседи. Конечно, ужасно потом жить с такой правдой. Но еще большая опасность для общества — продолжать жить во вранье. Именно такое продолжение и обещает полный переход общества под контроль тех, кто владеет закрытой информацией о своих вчерашних и завтрашних агентах, — как это и было в России.

Можно пойти разными путями — запретить бывшим агентам спецслужб заниматься политической деятельностью или ввести срок добровольного признания в таком сотрудничестве, как в Польше, а уже после этого открыть архивы и наказать тех, кто не сознался, отлучением от политики. О каком-то уголовном наказании речь не идет, не дай Бог! Все просто: у тех, кто на нас доносил, нет морального права нами править, даже если они находятся сейчас в рядах демократов. И это правило должно распространяться на всех — от районного чиновника до президента страны, от клерка в судебной власти до конституционного судьи и генерального прокурора, от оперативника СБУ до главы службы. Опять-таки: наше моральное право — доверять или не доверять бывшим офицерам безопасности, бывшим партийным работникам, поскольку они не скрывают от нас своих биографий. Мы знаем, кем был до 1991 года Александр Мороз, кем был Владимир Литвин, кем был Леонид Кравчук, и голосовать за них или нет — дело нашей совести. Я говорю о тех, о ком мы ничего не знаем. А должны знать. Поскольку мы с ними общаемся, дискутируем, разговариваем, обедаем, голосуем за них — и не отдаем себе отчет, что их действиями руководит не убеждение, не совесть, а папка на Владимирской и тот, кто держит руку на папке. Или — еще лучше — тот, кто держит эту руку на Лубянке... Ну, с Лубянки мы уже ничего не получим, но, может, хотя бы убедимся, что она там есть?

Понимаю: для политика, который прочитает это, мои раздумья покажутся наивными. Он убежден, что схватил Бога за седую бороду, что весь мир развивается по тем же правилам аморальности, что и постсоветское общество. Тем более что диалоги с западными друзьями только убеждают в этом. Но на Западе — несмотря на коррумпированность и демагогичность большой части политического класса — существует общество, которое противостоит этому классу, борется с ним, не позволяет ему полностью контролировать государство. Существуют честные журналисты, судьи, прокуроры, бизнесмены... В конце концов, это общество плательщиков налогов — о! Слышали о таком? Страна открытых архивов — это первый необходимый шаг к созданию такого общества. Пусть мы потеряем десяток лживых репутаций, но взамен получим ту Украину, которую заслуживаем. Таким образом, я обращаюсь к тем, кто такую Украину еще хочет...