ЛЕВ ПО КЛИЧКЕ КРЫМ

Его портрет был в центре цирковой афиши. Он стоял, повернув косматую голову, и, казалось, провожал взглядом всех проходящих мимо. Даже на фотоснимке было видно, что это очень крупный экземпляр. Восхищение и оторопь вызывала вся его стать: мощь и пластичность, сила и грация. И если лев - царь зверей, то этот был царем львов. Этакая львиная фотомодель.

Афиша извещала, что в киевский цирк прибыл на гастроли львиный аттракцион под руководством Бориса Эдэра.

Я тогда работала в молодежной газете и пошла на представление, чтобы о нем написать. Униформисты выдвигали на арену специальные конструкции, и когда вспыхнул полный свет, цирковой манеж превратился в огромную куполообразную клетку с толстыми металлическими прутьями. Сквозь проход, забранный такими же прутьями, стали выбегать львы. Когда выбежал Крым, раздались аплодисменты. Его узнали. Он заметно выделялся, как в баскетбольной команде самый высокий игрок. Шествие замыкал Борис Эдэр.

В зарубежных аттракционах выход укротителя хищников обставлялся весьма помпезно. Он выходил под барабанную дробь, облаченный в экзотический костюм с чалмой на голове, пистолетами за широким поясом, с устрашающими бичами и хлыстами. Он властно командовал, львы рычали, бич со свистом прорезал воздух, гремели выстрелы, творилось нечто невообразимое. Нервы зрителей были на пределе.

А тут вышел коренастый человек в ладно сшитом костюме, без пистолетов, с одним бичом.

Львы разбежались и повскакивали каждый на свою тумбу. Уселся на свою тумбу и Крым.

Львы перепрыгивали друг через друга, ходили по толстому канату, взбирались по лестнице, прыгали сквозь горящий обруч, потом улеглись на пол арены валетами. По этому живому ковру Эдэр ходил, потом лег на него. Одному из львов по кличке Цезарь он разинул пасть и вложил в нее свою голову. После чего они «поцеловались».

Эдэр не командовал, а разговаривал со львами, шутил. Если лев упрямился, он взмахивал бичом и восстанавливал порядок.

Удивило другое: все представление Крым просидел на своей тумбе, как на пьедестале, огромный, царственный и загадочный, как сфинкс.

Мне нужно было взять интервью у Эдэра и я спросила:

- Борис Афанасьевич, чем объяснить, что ваш красавец Крым, обвороживший зрителей, никакого участия в представлении не принимает?

- Этому есть причина. Видите ли, до настоящего времени у нас отечественных аттракционов с хищниками не было, если не считать исконно русский медвежий цирк. Все это были зарубежные гастроли. И такое удовольствие стоило очень дорого. Государство расплачивалось за него золотом. Когда приехал в цирк львиный аттракцион с немцем-укротителем, это совпало с критическим моментом в моей жизни. Я работал акробатом «нижним», мой напарник «верхний» трагически погиб. Я был в шоковом состоянии и собирался вообще уйти из цирка. Но я инженер. Думал - не пропаду. Посмотрев выступление немца-укротителя, я внутренне возмутился его поведением на арене. Он крайне жестоко обращался со львами. Мне было их жаль. Про себя я решил, что можно работать иным методом, скажем, таким, как наш великий дрессировщик Дуров.

Мне удалось уговорить дирекцию Госцирка выкупить львов у этого немца. Он, правда, уверял, что у русских ничего не получится, что укротителями могут быть только немцы-гамбуржцы. Дело в том, что всех экзотических животных, включая хищников, изловленных в джунглях Африки, саваннах Южной Америки, в Австралии и Азии, привозили в порт Гамбург, а затем в зоопарки Европы.

Некоторые надсмотрщики, изучив повадки хищников, начали выступать с ними в цирке. Они гордо себя именовали укротителями. Одним из них был этот немец.

Сделка состоялась. Я попросил ввести меня в курс дела, подробно рассказать о повадках каждого льва. О Крыме сказал так: «Вот с ним у вас будет проблема. Он лентяй и дармоед. Ничего не хочет делать. Я замучился с ним. Вся его шкура в моих отметинах... Но ничего не помогло. Я бы охотно его пристрелил, но нельзя. Уж очень он нравится публике. Единственное, чего я добился, что он запрыгивает на тумбу. Делает это охотно, потому что может на ней всласть подремать».

Борис Эдэр ненавидел слово «укротитель», он считал себя дрессировщиком, не терял надежды приручить Крыма. Часами просиживал у его клетки, придавая своему голосу самые ласковые интонации, говорил: «Крым, ты отличный парень, я люблю тебя, ты такой красавец, ты всем нравишься, Крымушка..». Но лев не слушал и как одержимый метался по клетке.

В конце концов после многих часов уговоров Крым перестал метаться и улегся. Эдэр продолжал разговаривать с Крымом, лев просунул сквозь прутья лапу, и Эдэр ее погладил. Крым тут же вскочил и снова заметался. Ведь он знал только болевые прикосновения. Так Эдэр и не понял, смирился Крым или нет. Даже когда помощник Эдэра, Вася, кормил львов и те хватали куски мяса, Крым сидел в клетке и словно не замечал ничего. И только когда человек уходил, он мясо поедал.

Случилось это весной. Предстояли гастроли в Баку.

Длительная поездка в товарном вагоне истомила львов. Они были раздражены. Когда прибыли в Баку, выяснилось, что афиши оповещали о том, что вечером в цирке будет выступать львиный аттракцион. Эдэр возмутился. Он объяснял директору цирка, что так нельзя, львам нужно передохнуть, нужна, как минимум, одна репетиция, что сразу выступать немыслимо. Но директор цирка посмеивался: «Да брось, ты, Борис Афанасьевич, что это ты цену набиваешь? Знаем мы эти штучки. Билеты уже проданы. Так что, прикажешь деньги каждому возвращать? Ну, ты даешь!».

Директор бесцеремонно обращался к Эдэру на «ты», хотя тот неизменно отвечал ему вежливым «вы».

Скрепя сердце Борис Эдэр вынужден был согласиться. Но он предупредил, что нужно принять строжайшие меры предосторожности. Самое главное - должны быть наготове брандспойты.

Случалось, хотя и редко, что по неизвестным причинам львы начинали выяснять между собой отношения. Это было очень опасно. В таких случаях сильная струя воды из брандспойта гасила их пыл.

Директор цирка уверил Бориса Эдэра, что все будет в полном порядке, все предусмотрено.

Вечером в цирке зажглись огни. Был полный аншлаг. Перед выступлением, когда Борис Эдэр со своим помощником Васей проверяли арену, они с ужасом увидели, что брандспойтов нет, а стоят два жалких ведра с водой. «Ну, Вася, держись, кажется, будет весело», - усмехнулся Эдэр, стараясь не выдавать своего волнения.

И вот арена уже превратилась в большую куполообразную клетку, на нее по узкому проходу стали выбегать львы. Как всегда, шествие замыкал Борис Эдэр. И вдруг, перед самым выходом на арену один лев по кличке Риффи, полуобернувшись, схватил Эдэра за левую руку, второй лев по кличке Примус ухватил за правую. Эти львы были братьями и всегда держались вместе. В узком проходе им было неудобно. Поэтому они вырывались на арену. Эдэр упирался ногами изо всех сил, но ноги не слушались и скользили по опилкам.

Вася схватил ведро с водой и отчаянно плеснул его в морду Риффи. Но тот только фыркнул. Эдэр уже появился в створках дверцы, ведущей на арену.

Краешком глаза он успел заметить, что Крым молниеносно спрыгнул со своей тумбы. Все это произошло мгновенно, и в голове мелькнуло: «Сейчас он мне воздаст за того немца». Но что это? Крым бросился на Риффи и Примуса и расшвырял их, как котят. Затем прыгнул на свою тумбу, нервно зевнул, оскалив клыкастую пасть, и замер.

Тем временем Бориса Эдэра с окровавленными руками успели унести.

Можно представить, какой переполох был в публике... Специальным рейсом прибыл самолет с пенициллином, который тогда только прошел лабораторные испытания. Руки Эдэру удалось спасти.

С тех пор повелось: как только во время репетиций или представления кто-нибудь из львов начинал капризничать, Крым соскакивал со своей тумбы и наводил порядок. Делал он это без команды Эдэра. По собственной инициативе. Эдэр смеясь говорил: «У Крыма авторитета побольше, чем у меня».