ФУТУРОСОЦИУМ

Вниманию читателей предлагается теория Евгения ГОЛОВАХИ, доктора философских наук, заведующего отделом социально-политических процессов Института социологии НАН Украины. Грядущее общественное развитие он мыслит как симбиоз свободы разума и консенсусной культуры. А раз сам он думает так — значит, приближает к будущему нас. И тем более отрадно сознавать, что в обществе будущего многое зависит от нашего сегодняшнего понимания социальной перспективы.

Теория равенства стартового капитала личности

История человеческой цивилизации тесно связана с идеей, что в процессе поступательного развития общества можно будет достигнуть тот идеал, который с древних времен очень волновал людей и во имя достижения которого создавались идеологические доктрины, социальные и религиозные движения. Речь идет об идеале равенства. К концу второго тысячелетия человечество создало несколько концепций, каждая из них способна так или иначе обеспечить потенциальную возможность достижения этого идеала. Христианская концепция предполагает достижение «перевернутого» равенства в том смысле, что неравенство в этом мире будет компенсировано обратным неравенством в мире ином: первые станут последними и последние станут первыми, — таков компенсаторный принцип равенства. Коммунизм предполагал, что все люди будут равны за счет возможности безудержно и неограниченно приобщаться к потреблению материальных и духовных благ. В недрах нарождающегося капиталистического общества родился идеал равенства возможностей: для каждого существуют единые законы, руководствуясь которыми человек может потенциально реализовать себя в той же мере, как и любой его соотечественник.

Но все эти варианты достижения равенства как решающего условия социальной справедливости страдают серьезными недостатками. Религия связывает равенство с недоказуемой гипотезой о потусторонней жизни. Коммунизм для достижения столь же гипотетического равенства требует непереносимых жертв в «негипотетической» реальности. А что касается современного либерального идеала равенства, то очевидно, что он заставляет человека страдать дважды — с одной стороны, от реального неравенства, наблюдающегося в современном обществе; а с другой — от сожаления по утраченным равным возможностям, которые общество якобы предоставляло каждому. Отсюда и многие проблемы, связанные с протестными социальными движениями, контркультурами и т.п., поскольку в обществе постоянно зреет убежденность в том, что истинного-то равенства нет. А раз нет равенства — нет и справедливости.

Думаю, что ХХI столетие очень остро поставит вопрос: а достижимы ли вообще равенство и социальная справедливость? Как мне представляется, возникнет очень любопытное социальное движение. Это теория равенства стартового капитала личности. Сама постановка такого вопроса будет возможна на основании двух достижений современной цивилизации. Первое — это успехи генетики и биоинженерии, открывающие возможность корректировки врожденного неравенства. Уже сейчас говорят о генах интеллекта, творчества, одаренности, воспроизводство которых в индивидуальных генетических структурах технологически вполне возможно. И второе. Происходит эгалитаризация системы образования. Она лишается главного недостатка — неравной доступности качественного образования, благодаря тому что образование переходит в систему интернет-взаимодействия. Когда эта система станет общедоступной, уровень образования будет все более выравниваться для различных категорий учащихся независимо от социального статуса их родителей или места проживания. И здесь возникает крайне серьезная проблема отказа от непосредственного обучения.

Вопрос может приобрести поистине шекспировский драматизм: «Быть или не быть школам, колледжам, университетам и прочим культовым сооружениям эпохи непосредственного общения учащихся и преподавателей?» Но следует осознавать, что иначе о реальном равенстве стартового социального капитала и основанной на нем социальной справедливости придется забыть на ближайшие несколько веков, пока не «сотрутся грани» (о чем мечтали коммунистические утописты) между городом и селом, между центром и периферией, наконец, между материальными и духовными возможностями отдельных семей.

В режиме тотального равенства?

Если каждому, независимо от пространственной локализации, будет доступен высокий уровень образования, с одной стороны, и возможность обеспечения равенства на генетическом уровне с другой, — можно утверждать, что технологически проблема достижения равного стартового капитала личности будет решена. И тогда действительное неравенство может рассматриваться как результат личных обстоятельств человека, связанных с его свободой воли и самовыражения. Конечно, такого рода теория найдет практическое подкрепление не в первые десятилетия нового века, скорее всего оно приобретет серьезное социальное значение во второй половине ХХI столетия. В силу того, что и генетика еще не обладает необходимыми средствами, и система обучения еще долго будет сохранять традиционную доминанту непосредственной коммуникации. Но технологические проблемы вряд ли могут воспрепятствовать формированию концепции равного стартового капитала. В связи с этим человечеству придется решать очень серьезные этические проблемы. Радикальные сторонники концепции равного стартового капитала личности будут утверждать, что только в ее пределах можно обеспечить истинное социальное равенство. Но по сути своей оно может оказаться очередной неототалитарной утопией.

Думаю, что идеологически нейтральная концепция равного опосредованного образования может воплотиться и в идее тотальной деперсонификации: один для всех уровень знаний, равные притязания, единые интересы, а далее общность вкусов, взглядов, мнений — классическое тоталитарное единомыслие. На мой взгляд, если тоталитаризм и будет возрождаться в обществе, скажем, ХХII столетия, то скорее всего, в такой форме. Ведь именно социальное неравенство служит стержнем свободного развития общества, тогда как все попытки искусственного выравнивания приводят к тому, что общество становится единообразным, регулируемым из одного центра. В итоге оно может быть превращено в некий «социальный муравейник», в котором мы добьемся равенства для муравьев-работников, но тем не менее кому-то будет дано право контролировать процесс создания равных генетических условий, кому-то будет дано право внедрять единые, общие для всех системы образования, — а значит, эти люди станут вершителями судеб остальных.

Возникнет социальная дилемма: столкновение между сторонниками альтернативных идеологий. Не исключено, что в некоторых государствах идея равенства стартового капитала личности может стать популярной. Однако думаю, что она станет идеологией человечества: ведь именно социальное неравенство, как это ни прискорбно, является основным стимулом развития человеческой цивилизации.

Пацифизация истории и консенсусная культура

А теперь поговорим о другой тенденции, которую я вижу в ХХI столетии и считаю очень позитивной — я бы назвал ее десакрализацией войн, революций и всех социальных феноменов, связанных с насилием человека над человеком. Ведь вся человеческая цивилизация до сих пор построена на духовном фундаменте сакрализации инициаторов, героев и жертв кровопролитных конфликтов. Новая тенденция понимания истории и современности обнаружилась уже в конце ХХ столетия. Ее развитие позволяет человечеству во многом отказаться от печального опыта, связанного с доминантой насилия в культуре, как одной из системообразующих человеческих ценностей. Это не значит, что на протяжении всей истории не было тех, кто осознавал весь ужас такого понимания социальных ценностей. Но, как правило, их голоса были единичными. И только в нынешнем столетии пацифизм, до сих пор остающийся маргинальным явлением, имеет шанс обрести статус массовой идеологии, затронуть глубинные основы эмоционального мира человека, его представлений о чести, достоинстве и патриотизме. Я этот процесс назвал бы пацифизацией истории. На исторической сцене сменятся персонажи: на вторые роли уйдут великие и малые завоеватели, и в новом свете предстанут истинные созидатели цивилизации, которые действовали во имя мира и пресечения насилия. Тенденция переосмысления истории станет фоном для десакрализации культовых фигур, связанных с войной и насилием. Так будет создана новая ценностная основа развития человеческой цивилизации. Но для того, чтобы новые ценности воплотились в социальную практику, необходима и новая культура постоянно возникающих социальных конфликтов.

Речь идет о социальной культуре будущего, я назвал бы ее консенсусной. В отдаленном историческом прошлом доминировала конфронтационная культура, когда путем открытой конфронтации решались любые социальные конфликты — территориальные, экономические, политические, идеологические. С появлением профессиональной дипломатии и международного права наступила эпоха доминирования компромиссного способа решения социальных конфликтов. Но сейчас она себя исчерпывает в силу того, что компромисс, как правило, выгоден только сильнейшей стороне конфликта, извлекающей из него максимум пользы в ущерб интересам «слабых и малых». Консенсусная культура имеет совершенно иную природу. Она означает, что приемлемы только такого рода решения, такие направления развития, которые не ущемляют интересы меньшинств.

В этом смысле консенсусная культура может изменить сложившийся в современном мире социально-политический порядок. Но нет оснований полагать, что это произойдет уже в нынешнем столетии. Нахождение консенсусных социальных решений гораздо сложнее, чем конфронтационный путь и чем компромисс, ибо меру компромисса легко определить по соотношению сил конфликтующих сторон. Требование консенсусной культуры — не допустить, чтобы какая-либо из сторон понесла принципиальный урон. В этом смысле она очень сложна и требует, конечно же, не того уровня развития социальных и политических наук, характерного для нашей эпохи. Я думаю, ХХI столетие должно стать веком развития социальных и политических наук, которым предстоит разработать технологии принятия принципиальных консенсусных решений.