ПОСЛЕ КОНКУРСА ВСЕГДА БЫВАЕТ СУД? ПРИВАТИЗАЦИЯ ХАРЦЫЗСКОГО ТРУБНОГО ЛИШНИЙ РАЗ ПОДТВЕРДИЛА ЭТО ПРАВИЛО

Приватизация — это всегда конфликт. Период, когда в стране была масса государственных, читай бесхозных, предприятий, закончился. Теперь за каждым из них стоит или реальный собственник, или как минимум группа интересов, начиная от директората, трейдеров и заканчивая обладминистрацией. Поэтому приход нового собственника всегда задевает чьи-то интересы и вызывает противодействие.

Так что конфликт, вспыхнувший вокруг продажи Фондом госимущества 76% акций Харцызского трубного завода, — не первый и далеко не последний. Здесь спорили сразу несколько структур — «Индустриальный союз Донбасса», группа «Интерпайп» и Полтавский ГОК (группа «Финансы и кредит»). Малоизвестное ООО «Ассорти» можно в расчет не принимать.

Победу в конкурсе одержал ИСД, что было в какой-то мере предсказуемо: концерн имеет тесные связи с предприятием, являясь как его акционером, так и крупнейшим партнером (в 1999—2001 годах его заказы обеспечивали 37—45% загрузки завода). ФГИ подписал договор купли-продажи почти сразу после оглашения итогов конкурса. Как оказалось, подобная спешка была вполне оправданной — уже к вечеру итоги конкурса были оспорены в суде, который запретил Фонду подписывать какие-либо договора. Впрочем, по словам председателя ФГИ Александра Бондаря, на итоги конкурса иск в любом случае не повлияет: «На сегодняшний день это влияет лишь на одно — на поступление средств в бюджет от продажи этого объекта».

Основанием для решения суда стал иск акционера Харцызского трубного, согласно которому проведение конкурса задевало его интересы. Причем акционер проявил завидную оперативность, оспорив итоги через пару часов после решения конкурсной комиссии.

Более близкой к истине представляется следующая причина — к конкурсу не допустили Полтавский горно-обогатительный комбинат (ПГОК). По мнению ФГИ, он не соответствовал действующему «Положению о порядке проведения конкурсов по продаже пакетов акций ОАО, созданных в процессе приватизации и корпоратизации». Естественно, представители ГОКа с этим не согласились и бросились доказывать, что отстранили их неправильно и что именно они-то и выиграли бы конкурс. В доказательство приводили цифру — за пакет трубного ГОК предлагал на 96 млн. грн. больше, чем ИСД.

Кроме того, на комбинате убеждены, что имеют опыт производства труб. Действительно, в составе ПГОКа имеется трубное производство. И пусть производимые там водопроводные (однодюймовые) трубы похожи на газовые (48 и 56 дюймов) примерно так же, как мышь на слона, тем не менее есть такое…

А вот с деньгами уже не так ясно. ФГИ имеет опыт, когда акционеры этой группы обещали золотые горы, которые при приближении к ним рассеивались. Так было с приватизацией энергокомпании «Одессаоблэнерго», когда Фонд несколько месяцев не мог получить деньги. Ну и самый яркий пример — прошлогодняя история с ЗАлКом, когда обещали сто миллионов долларов, а смогли наскрести только около одиннадцати. Кстати говоря, и действия были практически те же, вплоть до заявления обиженного акционера. Его иск тогдашний губернатор Запорожья Алексей Кучеренко (возглавлявший в то время и наблюдательный совет ПГОКа) лично отвозил в суд, а потом в ФГИ. В общем нынешний конфликт развивается по накатанной судебной колее.

И все бы ничего, если бы не маленькая неувязочка. Одновременно оспариваются и недопуск комбината к конкурсу по ХТЗ, и законность весенней продажи «Украинскими полиметаллами» 25% пакета акций ГОКа. Однако если предположить, что «полиметаллисты» продали пакет неправильно, то полтавчане (как предприятие с государственной долей в 25%) вообще не могли принимать участие в конкурсе по ХТЗ.

Подобное раздвоение, вероятно, от того, что не все ладно в местном королевстве. Действительно, когда года четыре назад три дружественные компании — СП «Бари», «Мега-Моторс» и «Аскания» — купили 42% акций Полтавского горно-обогатительного, доведя потом пакет до контрольного, приватизацию ГОКа стали считать фактически завершенной. Оставшиеся у государства 31,6% акций, казалось, ни на что особо не повлияют.

Однако успокаиваться было рано. В начале года ПГОКом заинтересовался новый игрок. По неподтвержденным данным, он тихонько перекупил до 9% акций у старых акционеров, а потом принялся скупать госпакет. В мае государственный холдинг «Укрполиметаллы» довольно недорого (за 3,5 млн. долл.) продал свой блокирующий пакет неизвестному покупателю. Кстати, позже представители госхолдинга заявили, что контролирующие предприятие бизнесмены — нардеп Константин Жеваго и возглавляющий наблюдательный совет ГОКа президент «Бари» Сергей Веселов — «хотели приобрести его по номинальной стоимости». Но не сложилось.

Напротив, весной стало ясно, что пакет в 6,6%, который ранее Фонд все никак не мог продать, очень нужен обеим сторонам. Нынешние акционеры с его помощью могли довести долю до устойчивого контроля, свыше 60%, а «захватчик» (по ряду данных, это российская структура) получил бы в целом около 40% акций. Это уже серьезная заявка на контроль на предприятии. Естественно, «местные» старались такого не допустить.

И первого июня при продаже пакета возникла целая битва, в которой старые акционеры проиграли. Но в ходе борьбы цену «загнали в небеса» и победителю пришлось заплатить 73 номинала (14,8 млн. долл.). В сентябре новые совладельцы попробовали было провести внеочередное собрание акционеров (с довольно мирной повесткой), но его сорвали. Так что процесс перетряски собственности еще впереди. Люди потратили на скупку акций приличные деньги и вряд ли просто так успокоятся. Все эти пертурбации имели бы чисто внутренний интерес, если бы не повлияли на судьбу ХТЗ.

Полтавчане пытались зайти на Харцызский трубный в основном для того, чтобы обеспечить какой-то рынок сбыта. Спецификой работы Полтавского ГОКа, производящего почти половину окатышей в стране, является экспортная ориентация. К примеру, в первом полугодии из экспортированных Украиной 2,9 млн. тонн окатышей 78,2 % пришлось на его долю. На внутренний рынок уходит около четверти вырабатываемой в стране продукции. Когда цены на металл на мировом рынке высоки, это имеет свои плюсы (та же валютная выручка). Куда хуже, когда мировые цены на металл катятся вниз, автоматически падают цены на сырье и ГОК становится нерентабельным. Так было в 1999 году, так начался и нынешний год.

В то же время на внутреннем рынке полтавчане присутствуют мало, да, собственно, и развернуться им негде — место занято другими ГОКами. И чтобы сохранить объемы производства, важно любой ценой уцепиться за рынок.

А харцызский завод ежегодно потребляет сотни тысяч тонн металла, для производства которых нужны окатыши. С Полтавским ГОКом тесно сотрудничает крупная австрийская компания Voest-Alpine. Отсюда у менеджмента полтавчан родилась мысль работать по следующей схеме: увеличиваются поставки окатышей в Австрию, там выплавляют металл, делают трубную заготовку, которую и поставляют в Харцызск, где из нее производят трубы. Очевидно, на подобных условиях предполагалось и участие Voest-Alpine в финансировании покупки. Но эта схема фактически означает потерю Украиной рынка производства трубной заготовки. Сейчас она производится на мариупольских меткомбинатах «Азовсталь» и им. Ильича, в новом же варианте импортировалась бы из Австрии. Там же, за рубежом, оставалась бы и львиная часть добавленной стоимости, создаваемой на цепочке «руда—металл—заготовка—труба».

Трудно предположить, что любое украинское правительство, будучи в здравом уме и при трезвой памяти, поддержало бы проект, фактически обрекающий тысячи человек на безработицу, а страну — на потерю существенной части внутреннего рынка металлопроката. Не говоря уже о потерях бюджетов всех уровней.

К тому же, это фактически покупка в интересах третьей стороны. А именно для подобных случаев в «Положении о порядке проведения конкурсов» предусмотрено отсечение претендентов, «если нельзя установить субъектов ведения хозяйства, которые будут контролировать дальнейшую деятельность ОАО, имеющего стратегическое значение для экономики и безопасности государства, контрольный пакет акций которого предложен на продажу».

Если не ясно, собиралась ли вообще Voest-Alpine участвовать в приватизации ХТЗ, то о ее присутствии в другом проекте говорится много и часто. Речь идет о создании в России завода «Нижнетагильский завод труб большого диаметра» — прямого конкурента ХТЗ по выпуску труб для «Газпрома». Именно Voest-Alpine будет основным поставщиком оборудования для него. Уже согласованы контракты на сотни миллионов долларов. К австрийцам нет никаких претензий, это известная и уважаемая фирма, с которой работают и будут работать украинские металлурги и тот же ХТЗ. Просто надо помнить, что наши интересы не всегда совпадают.

А проблемы у ХТЗ очень похожи на проблемы Полтавского ГОКа — это снова-таки рынки сбыта. Будут они, будет и завод. Сейчас предприятие, способное вырабатывать до 1,5 млн. тонн трубы, загружено примерно на 20—22%, что, мягко говоря, недостаточно. Поэтому главное, что предстоит новым собственникам, — это налаживание выпуска новой продукции и ее сбыта на новых рынках. Для этого потребуются огромные инвестиции.

Кроме того, для реализации продукции планируется создание транснациональной финансово-промышленной группы с участием ведущих нефтегазовых компаний России и РАО «Газпром» (с регистрацией в Москве, РФ) для решения проблем квот для труб большого диаметра и обслуживания внешнего долга Украины.

В ближайшие месяцы планируется создать маркетинговую систему обеспечения сбыта продукции в наиболее перспективных регионах. В первую очередь это страны СНГ (Россия, Казахстан и Туркменистан, Узбекистан, Азербайджан и Армения), страны Ближнего и Среднего Востока (Индия, Иран, Ирак, Сирия, Объединенные Арабские Эмираты, Египет) и Латинской Америки (Венесуэла, Колумбия, Куба). Общие расходы на создание этой системы сбыта достигнут в ближайшие годы 40 млн. долл.

Не стоит думать, что у нового инвестора, ИСД, все сразу пойдет гладко. Естественно, не во всех 15 странах проекты окажутся одинаково успешными. Но есть надежда, что достаточно широкий охват регионов позволит минимизировать неудачи и отчасти компенсировать практически неизбежное в ближайшие годы свертывание российского рынка. Об этом на Харцызском трубном предпочитают не говорить (завод изначально создавался для российского рынка), но фактически это неизбежно.

Для России проект создания собственного производства экономически малоэффективен. И она вполне могла бы не тратить огромные ресурсы, исчисляемые сотнями миллионов долларов, на создание у себя трубного производства. Однако это решение скорее политическое, оно фактически принято и, похоже, уже в такой стадии, когда отмены не произойдет. Это совсем не значит, что за российский рынок нам не надо бороться. Просто бороться будет труднее.

Продолжающаяся тяжба в вопросах собственности не способствует развитию предприятия, внося элементы неопределенности в его статус. А ведь мертвыми заводами никто не интересуется — разве что сборщики металлолома…