Конец двойных реестров?

Когда в Украине создавалась система регистраторов акций, предполагалось, что она станет важным, но абсолютно техническим инструментом гарантирования прав собственности. Как это происходит на Западе. Мало кому приходило в голову, что при желании регистратор может практически все и часто даже больше, чем собственник. В итоге у одного предприятия могло появиться два реестра акционеров. Вследствие этого собственники порой годами не могли провести акционерное собрание.

Продолжительный период проблема оставалась в тени, появляясь на поверхности только во время корпоративных скандалов. Но на сегодняшний день она явно перезрела. В октябре премьер-министр Юрий Ехануров подписал поручение, обязывающее Государственную комиссию по ценным бумагам и фондовому рынку в максимально сжатые сроки разобраться с проблемой так называемых двойных реестров.

Премьер резко заявил, что манипуляции с реестрами акций — одна из наиболее распространенных схем получения «неконкурентного контроля» над хозобществами. «У нас несовершенное законодательство, — признал Юрий Иванович, — и этим пользуются интеллектуально развитые бандиты в хорошей одежде».

За прошедшие месяцы ГКЦБФР создала рабочую группу и достаточно обстоятельно проработала вопрос. В середине октября был представлен план действий, и кое-кто дрогнул. Если сначала насчитывалось более трех десятков двойников (причем у одного предприятия было аж три регистратора), то теперь количество таких потенциально конфликтных объектов уменьшилось до 27.

По мнению Госкомиссии, в 16 из них процесс в принципе еще можно урегулировать. Будут рассмотрены дела о нарушениях на рынке ценных бумаг, по результатам которых «заигравшихся» регистраторов могут либо оштрафовать, либо лишить лицензий.

В основном это те случаи, когда проблема возникла по вине эмитента: не рассчитавшись с регистратором, он не может добиться от него передачи реестра, хотя фактически компания-регистратор его уже не ведет.

А вот в остальных 11 случаях штрафами вряд ли кого-то проймешь. В конце октября член Госкомиссии по ценным бумагам Сергей Бирюк в беседе с журналистами отметил, что «проблема решается просто в тех случаях, где нет корпоративных конфликтов… Но что мы можем сделать с теми регистраторами, которые являются законными по решению суда? Все прекрасно знают названия этих регистраторов. Это профессионалы корпоративных войн. Мы отправим их дела в Генпрокуратуру, и пусть там разбираются».

Опубликован и список конфликтных объектов. В нем оказались «Днепроспецсталь», «Никопольский завод ферросплавов», Киевский судостроительный-судоремонтный завод, Просянский ГОК, «Черкассыгаз» и шесть облэнерго: «Прикарпатье-», «Львов-», «Полтава-», «Чернигов-», «Сумы-» и «Луганск-».

Член Госкомиссии Владимир Петренко заявил, что эти эмитенты задействованы в корпоративных конфликтах, и судами различных инстанций по ним принято большое количество противоречивых решений. Это же подтвердил и другой «комиссар», Иван Нестеренко: «На стадии принятия решения эмитентом о смене регистратора появляются десятки решений судов, и мы пришли к выводу, что за всем этим стоит устойчивая группа аналитиков, которая разработала схему захвата предприятия другими собственниками путем смены регистратора».

Подробнее об устойчивой группе ничего говорить не стали, но, очевидно случайно, из 11 спорных объектов семь оказались в той или иной форме связанными с «несуществующей и виртуальной» группой «Приват». Это пять из шести облэнерго (за исключением Луганского), НЗФ и Просянский ГОК. За остальные объекты «разбираются» группа Живаго, Григоришин и Пинчук.

По словам директора департамента мониторинга и развития фондового рынка ГКЦБФР Елены Табалы, на этой неделе предприятия получат официальные уведомления об открытии дел о нарушениях на фондовом рынке, а 25—28 ноября в Госкомиссии рассмотрят полученные от предприятий документы. После подтверждения фактов нарушения Закона «О депозитарной системе» обращение акций компаний будет остановлено до того момента, пока эмитенты не отчитаются перед комиссией о наличии только одного регистратора.

В ГКЦБФР заявили, что «утвержден график вызова спорных регистраторов, со всеми документами, чтобы они доказали свою правоту. Если у нас будут основания, то комиссия тут же примет решение о лишении регистратора лицензии».

К кому будет больше всего вопросов, ясно. Наиболее яркий участник войны реестров — ООО «Славутич-Капитал», представляющий, по словам зампреда Приватбанка Тимура Новикова, группу «Приват». Глава «Славутича» Геннадий Корбан тактично прокомментировал прессе, что, по его мнению, «заявления господина Петренко непрофессиональны и дебильны». Комиссия вместо того, чтобы разобраться и решить проблему ведения двойных реестров, решает ее приостановлением движения ценных бумаг. Что, по мнению Геннадия Олеговича, «чистый популизм».

Обвинения регулятора в дебилизме — в общем-то мера сильная и в мировой практике редко применяемая. Но с учетом того, что в последнее время г-н Корбан ударился в диагностику, то и дело «вполне профессионально» находя у председателя ФГИ «безумие», у председателя той же ГКЦБФР — «алкогольный синдром», речь скорее идет о желании сменить сферу деятельности, уйдя, скажем, в медицину.

Пока же, чтобы чиновникам было проще бороться с популизмом, Геннадий Олегович обратился в правительство с просьбой… вообще отстранить ГКЦБФР и ФГИ от решения вопроса Никопольского завода ферросплавов. Причем мотивировал он свою просьбу неоднократными обвинениями руководства Госкомиссии и Фонда в коррупции. Но при этом скромно умолчал, что в коррупции ФГИ и ГКЦБФР обвинял в основном только он и еще несколько представителей группы «Приват». Т.е. требование отстранить чиновников возникло на основе своих же обвинений.

В дополнение к «диагностическим» изыскам «Славутич» заручился решением очередного суда — на этот раз Саратского. Которое обязывает ГКЦБФР продлить ему лицензию. Интересно то, что саму Госкомиссию даже не привлекли к слушаниям — скорее всего, просто за ненадобностью. Ничего необычного в этом нет: в деле НЗФ уже были десятки подобных решений, принятых в ходе слушаний, на которые ответчик даже не приглашался. Как только в ГКЦБФР узнали о решении, оно было сразу же опротестовано.

Со слов представителей регулятора фондового рынка, дело Никопольского ферросплавного является всего лишь частным примером того, как различные коммерческие структуры, используя двойные реестры и судебные решения, пытаются захватывать чужую собственность. И в результате активного принятия судами самых разнообразных решений сама Государственная комиссия по ценным бумагам и фондовому рынку оказалась в странном положении. В частности, ее члены считают невыполнимыми разъяснения судов о порядке перевода 50% акций Никопольского завода ферросплавов (Днепропетровская область) в собственность государства. Распоряжения о переводе акций НЗФ на счет ФГИ необходимо выдавать хранителю ценных бумаг, а не их регистратору. Ведь акции НЗФ выпущены в бездокументарной форме, а таковыми, в соответствии с Законом «О депозитарной системе», могут оперировать только хранители, но никак не регистраторы.

По утверждению того же Ивана Нестеренко, «регистратор акций не имеет никакого отношения к обездвиженным счетам, на которых они (акции) хранятся». Госкомиссия уже несколько раз напоминала заинтересованным сторонам порядок перевода акций на счет ФГИ, да что толку...

Положить конец двойным реестрам может только наведение порядка в судах, которые сейчас вопреки закону выносят взаимоисключающие решения. Сделать это, конечно, трудно. Так, по мнению директора Международного института приватизации, инвестиций и менеджмента Александра Рябченко, «проблему двойных реестров можно решить только с помощью коренной реформы отечественной судебной системы. Сейчас корпоративные конфликты могут разбирать даже суды первой инстанции, которых насчитывается более 660. Контролировать их очень трудно. Если же компетенцию разрешения корпоративных споров вывести только на уровень хозсудов (а их всего 27), ситуация была бы намного легче». О том же неоднократно заявляли и народные депутаты.

Пока Юрий Ехануров, комментируя предложения ГКЦБФР, заявил, что Госкомиссия в конце концов должна бы и власть употребить: «Им понадобился месяц для того, чтобы принять решительные действия. Будем считать это вхождением в рабочий режим». Очевидно, что не всем этот режим понравится. Будем ждать «диагнозов» премьера?