Жестко и конкретно

Истекшая неделя оказалась богатой на события. Утверждение нового министра иностранных дел, карьерный рост Анатолия Кинаха, стремительный рост провластного большинства в парламенте — все эти новости заслуженно заняли свои места на первых полосах газет. Однако главным «ньюсмейкером» оказался Юрий Луценко. Обыск в квартире лидера «Народной самообороны» и последовавшие за этим допросы, судебные решения, митинги и заявления дали обильную пищу для размышлений, прогнозов, споров, слухов. Попробуем порассуждать о происшедшем и мы.

Вкратце — о хронологии событий. 17 марта работники милиции обнаружили целый склад оружия и взрывчатки в подвале дома, в котором расположен офис «Антикриминального выбора» — организации-сателлита «Народной самообороны», возглавляемой братом экс-министра внутренних дел Сергеем. 20 марта группа следователей на основании ордера, выданного Печерским районным судом, произвела обыск в квартире самого Юрия Витальевича. Были изъяты компьютер сына, пистолет «Форт» и целая пачка документов, в том числе два заграничных паспорта. В тот же день Луценко отправляется на допрос в ГПУ, по окончании которого отказывается ставить свой автограф под подпиской о невыезде. Несмотря на это, запрет на любые перемещения без уведомления прокуратуры вступает в законную силу. 21 марта Подольский суд столицы рассматривает жалобу лидера «НС», в которой он опротестовывал открытие против него уголовного дела. По заявлению адвокатов Луценко, постановлением суда досудебное следствие остановлено, все следственные действия против их клиента прекращены, а его самого запрещено вызывать на допросы до того момента, пока не состоится заседание суда, на котором вопрос будет рассмотрен по сути. После этого бывший глава милицейского ведомства высказывает намерение возобновить традиционные туры по стране. 23 марта он отправляется в Чернигов, откуда на следующий день планирует отбыть в Житомир. Запланированная ранее поездка в Луганск откладывается на неопределенный срок.

Напомним, что уголовное дело против Луценко было возбуждено 2 марта по двум статьям Уголовного кодекса. Ему инкриминировалось злоупотребление властью и незаконное обращение с оружием. Согласно информации СМИ, поводом для этого стал факт выдачи бывшим министром внутренних дел 51 наградного пистолета. Основанием — заявление некоего бизнесмена Ковалева, главы наблюдательного совета корпорации «Донуголь», якобы заявившего, что два знака отличия МВД «Огнестрель­ное оружие» он получил в обмен на пять компьютеров и офисную мебель. Не дожидаясь судебного решения, руководство Министерства внутренних дел отменило приказы Луценко о награждении и приступило к изъятию выданного ранее оружия. Как минимум двое из награжденных — депутаты Давид Жвания и Александр Третьяков заявили о категорическом отказе сдавать «Форты» и сообщили о намерении обжаловать милицейские решения в суде. Их юристы ставят законность этого решения под сомнение. В нем, в частности, говорится о том, что приказы бывшего главы МВД противоречат Конституции и законам. У специалистов есть претензии к подобной формулировке, поскольку следствие по делу еще не закончено, судебное решение не вынесено, а определять соответствие акта Основному Закону должен Конституционный суд, а не прокуратура или Министерство внутренних дел. Кроме того, представители Луценко заявили, что показания Ковалева, на которые опирается прокуратура, были получены под давлением и что у них есть документальные доказательства этого.

Так выглядит краткая история вопроса. Теперь мы можем переходить к некоторым обобщениям. Является ли «дело Луценко» политическим, как это заявил на днях президент, и можно ли говорить о попытке возобновить полицейскую систему преследования инакомыслящих, как это утверждают соратники лидера «НС»?

Что собой представляет «Народная самооборона», представляет ли она политическую угрозу для нынешней власти и если да, то почему?

Предположим, что в действиях ГПУ нет ничего противоестественного, она просто исполняет свой конституционный долг. Допустим, что прокурорские работники обнаружили в действиях бывшего главы МВД состав серьезного преступления. Насколько серьезного? По утверждениям различных источников, над «делом Луценко» трудится группа, в состав которой входит более десятка следователей по особо важным делам. Оглянитесь по сторонам и задайтесь очевидным вопросом: является данное, пока еще гипотетическое, правонарушение конкретного лица столь серьезным, что на его расследование мобилизуют такие масштабные силы? Могут ли «пистолеты от Луценко» быть главной головной болью прокуратуры страны? Если прокуратура и милиция пекутся о строгом соблюдении законности, почему МВД, на основании протеста ГПУ, осуществляет изъятие пистолетов, не дождавшись решения суда? Попробуйте сами найти объективные ответы на эти вопросы.

Прокуратура считает, что лица, не имеющие отношения к МВД, не имеют права получать наградное оружие от имени министерства. Это утверждение еще предстоит подтвердить или опровергнуть суду. Допустим, что это так. Но, насколько известно, подобное делал не только Луценко. По некоторым сведениям, соответствующие распоряжения подписывали еще как минимум двое — бывший министр Нико­лай Билоконь и его заместитель, генерал Василий Жук. По непроверенным данным, подобное могли делать также покойный Юрий Кравченко, а еще экс-зам главы МВД Сергей Гусаров. Предположи­тельно предшественники Луценко выдали более полусотни наградных стволов гражданам, не носящим милицейские погоны. Одна­ко в прессе публикуют списки только тех, кто получал «Форты» на основании приказов нынешнего лидера «Народной самообороны». В прессе говорится о попытках изъять пистолеты только у этих лиц. Только Луценко подвергся обыску и допросу. Билоконь, местонахождение которого официально как бы не установлено, даже не объявлен в розыск, о чем совсем недавно заявляла все та же прокуратура. Почему такая избирательность?

Была ли острая необходимость в подписке о невыезде, наложенной на Луценко? Пистолет у него отобрали, заграничные паспорта тоже — за границу не сбежит. Ничего свидетельствующего о его преступной деятельности при обыске не изъяли. Какую опасность и для кого он представляет, чтобы держать его «на привязи»?

Мы не случайно вспомнили об арсенале, изъятом в подвале на киевском бульваре Дружбы народов. Теперь перейдем к деталям. Одно известное периодическое издание, принадлежащее не менее известному донецкому олигарху, напрямую связало найденные оружие и боеприпасы с «Народной самообороной». Хотя офис «Народной самообороны» находится в другом месте. Кроме того, офис «Антикриминального выбора» не примыкает к подвалу с опасной находкой. Наконец, в обозначенном доме, как говорят, живет несколько сотрудников правоохранительных органов, однако им причастность к тротилу и пистолетам ТТ почему-то не приписывали.

Часто ли вообще наши сыщики находят подобные оружейные склады? И не вспомнишь, когда у них в последний раз был такой богатый улов. Почему-то этот случился за несколько дней до обыска у Луценко и рядом с организацией, имеющей отношение к его брату. Совпадение? Возможно. Но совпадений слишком много.

Позволим себе усомниться, что Луценко представляет серьезную уголовную угрозу. В пользу этой версии не предъявлено ни одного аргумента. Зато властью он рассматривается как серьезная политическая угроза. И доказательства этого предоставила сама власть. Экзальтированный депутат-регионал Василий Киселев поднял на смех версию о политической угрозе, исходящей от Луценко, заявив, что тот — никто и звать его никак. Однако спустя пару дней своего подопечного опроверг его шеф. Вчера во время пресс-конференции Виктор Янукович заявил, что относится к «Народной самообороне» как к «авантюристической организации, которая опасно играет… Опасность не в том, что люди придут, нормальные, но вместе с нормальными могут прийти те, кто будет совершать беззаконие.. Мы никогда не будем на стороне любой политической силы, которая дестабилизирует ситуацию в стране…» «Неужели это нам нужно, эти походы? А если в них будут применять оружие?» — сослался Виктор Федорович на слова якобы обращавшихся к нему людей и от себя добавил, что «все это возможно». Глава Кабмина задался риторическим вопросом «Зачем нам война?» и заявил, что в соответствии с законодательством несет ответственность «за порядок в нашей стране». «Кто будет мешать людям спокойно жить, пугать людей, матерей, гнать их детей в какие-то походы... я найду законные решения и не допущу этого никогда», — добавил премьер.

Никто по имени «Никак» не может заставить говорить фактически первое лицо государства об опасности, дестабилизации, о возможности применения оружия и необходимости обеспечить порядок. А ведь перед этим были аналогичные заявления сменщика Луценко, министра Василия Цушко, фактически объявившего войну поездкам лидера «Само­обороны». Снова зададимся вопросом: у милиции нет других, более важных забот, чтобы отвлекать своих бойцов на борьбу с «одной из общественных организацией», как говорил Киселев?

Если собрать жесткие заявления всех представителей правящей коалиции (включая того же Киселева) в адрес «Самообороны» и ее лидера, наберется целая книга. Прочитав, вы поймете — они боятся. Но чего и почему?

Власть «донов» укрепляется с каждым днем. Шансы обрести конституционное большинство становятся все более реальными. Будущих решений Конституцион­ного суда Янукович и компания, кажется, уже могут не бояться. Угроза досрочных выборов практически миновала. Президент деморализован, и того, что он уже проиграл, не видит, судя по всему, только он сам.

«Дезертирство» Кинаха, снятие с эфира УТ-1 ток-шоу «Толо­ка» и обыск у Луценко практически совпали по времени. Допустим, что это — очередная случайность. Но давайте предположим, что нет. Какая связь может существовать между тремя этими событиями? Разговоры о возможном бегстве главы УСПП и ПППУ велись около года. Но отвага никогда не была отличительной чертой Анатолия Кирилловича, и он никак не мог решиться. Докаленко, по слухам, давно собирался избавиться от «Толоки». Но он — человек осторожный и предпочитал не торопиться. Медведько, по некоторым данным, еще раньше собирался отправить своих ребят в квартиру Луценко. Но он выжидал.

Почему у Кинаха пропал страх, Докаленко изменило чувство осторожности, а Медведько решил, что час настал? Они осознали, что Ющенко уже не опасен. После того как оппозиция заговорила с правящей коалицией с позиции силы, Янукович и Мороз дали слабину — они пошли на переговоры. Но, пожалуй, последний шанс остаться реальным игроком президент упустил. Все свелось к жалкой попытке реанимировать Универсал. Он провалил переговоры, продемонстрировал полное бессилие. После этого осмелеет даже Ки­нах. Следом за ним начали «смелеть» остальные. В ближайшее время число «осмелевших» станет критическим. А Ющенко, перед этим сдавший сначала Тара­сюка, а затем и Огрызко, как ребенок радуется наконец-то назначенному главе МИД и назначает в конституционную комиссию Павлычко. Кому такой опасен? После этого ГПУ может, не страшась, наведываться к бывшему президентскому советнику и нынешнему президентскому любимцу.

По нашему мнению, Луценко готовился к обыску, но не верил. Возможно, он верил, что страх перед президентом как должностью генетически заложен в любом чиновничьем мозгу. Но, похоже, сейчас настает время мутаций и мутантов.

Так чего же боялись «доны»? Второго Майдана. Смешно даже представить, что повторение тех событий возможно. Но они, как никогда сильные, предельно циничные, боятся привидения. Майдан был для них шоком, он лишил их власти, которая была на расстоянии вытянутой руки. Он стал прививкой ужаса. Они испытывают его всякий раз, когда видят хотя бы десяток людей под оранжевыми знаменами. Постоян­ные заклинания, что «Майданов больше не будет и Майданы больше не нужны» — форма самовнушения и доказательство этого страха.

Президент не представляет для «донов» угрозы, в его способность объявить досрочные выборы они не верят. Но реальная власть серьезно боится оппозиции, считая, что ей нечего терять, что она способна под­нять своих сторонников и добиться проведения досрочной кампании при помощи улицы. Власть считает, что объединение усилий «НУ» и БЮТ и активизация Лу­цен­ко — звенья одной цепи, элемен­ты одной технологии. Власть думает, что эта технология отрабатывается общими усилиями оранжевых лидеров, которые не верят в способности Ющенко и хотят, как и во времена Майдана, «разрулить ситуацию» за него и без него. Ве­роятнее всего, они ошибаются, но они — рабы этой ошибки. Тот самый случай, когда эмоциональное берет верх над рациональным.

Луценко с его митинговыми поездками по регионам и анонсированным маршем на Киев, наверное, видится им одним из самых важных элементов этой мифической технологии. Соглядатаи от власти регулярно посещали акции «Самообороны», следовательно, могли серьезно озаботиться и численностью, и настроем. Луценко опасен для них еще и потому, что в общем-то ему нечего терять — четыре года в оппозиции, вне парламента, под прицелом прокуратуры он как политический лидер не протянет. Свою популярность он может конвертировать только сейчас. «НС» задумывалась и преподносилась как долгосрочный проект, как форма построения гражданского общества, как трамплин для прыжка во власть в будущем. Но реальная деятельность ее лидера куда больше похожа на классическую предвыборную агитацию. А еще — на предтечу Майдана. «Донцы» вполне могли сделать вывод: Луценко работает на досрочные выборы, добиться их он может только при помощи улицы. Марш на Киев должен стать прелюдией. То, что вождь «Самообороны» может действовать самостоятельно, что конечной его целью могут быть досрочные выборы в Киеве, а пределом сегодняшних мечтаний — пост мэра столицы, они вряд ли рассматривают как серьезный вариант. Они напуганы, а страх — плохая основа для расчетов.

Намерение остановить Луценко — очевидно. Методика остановки выглядит объяснимой. Сравните логику оранжевых и бело-синих. Первые считают, что второй Майдан едва ли возможен, но его последствия для общества необратимы. Вторые придерживаются диаметрально противоположной точки зрения. Они не признаются в своей боязни повторения Майдана, но почти не скрывают, что считают его недоразумением, случайностью, частностью. Любой из них скажет, что Янукович не стал президентом только потому, что Кучма не дал команду применить силу. Они убеждены, что победу у них украли. Сегодня они хотят не только сатисфакции. Они хотят убедить всех — себя, оппонентов, страну, Запад, Россию, что сила способна сломить дух. Что появись в январе 2005-го на центральной площади страны полк ВВ — и все разбежались бы. Они верят в то, что Майдан — плод американской технологии, а дух Майдана — плод журналистского воображения.

Страх, порожденный заблуждением и заблуждение, порожденное страхом — две главные движущие силы власти в последнее время. Мы надавим — они согнутся. Потому что нет никакого духа Майдана, нет никаких необратимых последствий «оранжевой революции», нет никакого пробуждения общества. И вообще не было никакой революции, и нет никакого общества. Есть люди, которых можно подкормить, чтоб не ныли. И припугнуть, чтоб не вякали. Кстати, показательные учения милицейского спецназа на Крещатике, как это ни смешно, насторожили многих людей с повышенным чувством опасности. .

Наверное, поэтому, имея возможность просто не заметить акцию Луценко в Харькове, власть пыталась ее запретить. Показатель­но. А когда не получилось — спровоцировать драку. Чтоб показать действенность политики силы.

Нашей целью не является идеализация Луценко. Мы не собираемся в этой статье детально рассматри­вать его планы, перечислять его достоинства, анализировать его ошибки. Мы не собираемся его очернять или обелять. Устанавливать степень его возможной вины надлежит суду. Определять уровень его реальной поддержки надлежит избирателям. Мы хотим выйти за рамки конфликта «прокуратура — Луценко». Пистолеты, офисная мебель, «израильский паспорт» — поводы. Проблема глубже и сложнее. Сторонники Майдана, даже самые разочаровавшиеся, даже утратившие персональную веру в Ющенко, Тимошенко или Луценко (для чего каждый из них, наверное, дал повод) все равно верили в то, что страна не вернется в прошлое. А власть, не мифическая, та, что на Банковой, а реальная — та что, на Грушевского, не просто хочет ее туда вернуть, она фактически делает это.

Повышенное внимание к лидеру ярко выраженной оппозиционной силы, показательный обыск, скандал с оружием. Власть демонстрирует свою силу и демонстрирует безнаказанность. Есть основания думать, что многих людей, так или иначе, связанных с Луценко, выражаясь языком правоохранителей, «прессуют», добиваясь «нужных» показаний. Если это так, то разговоры о возвращении к полицейскому государству — не просто фраза. Но если это так, то почему об этом говорят шепотом, почему не бьют во все колокола? Страх? Тогда есть ли основания говорить о необратимости последствий Майдана? Тогда, может быть, правы те «донцы», которые истово верят, что «крестным отцом» президента Ющенко стал не бесстрашный Майдан, а трусливый Кучма?

Боится ли Луценко? Можем думать, что опасается. Можем предположить, что он не знает, чем для него закончится конфликт с прокуратурой. Вполне возможно, что Юрий Витальевич — не святой, святых в политике вообще нет. Но тут ситуация острее. После того, как у лидера «НС» начались проблемы, его оставили многие «верные друзья». Среди них, по слухам, многолетний помощник. Он, в бытность Луценко министром мог отдавать от его имени отдавать приказы и легализовывать решения, о которых министр мог и не знать. Которые могут стать компроматом на нынешнего оппозиционера.

Акция устрашения Луценко могла преследовать множество целей. Напугать его самого, соратников, сторонников, действующих и потенциальных. Проверить реакцию. Спровоцировать на агрессию. Ограничить его перемещения. Проверить на «вшивость» соратников по оппозиции и покровителей, зная что кто-то из них Луценко не любит, а кто-то просто страшится лишний раз открыть рот. В конце концов просто получить удовольствие. Среди авторитетных «донов», найдется, наверное, немало тех, кто жаждал именно этого.

Не исключено, что таким образом, его пытались подтолкнуть к переходу под крыло к президенту. Луценко неоднократно предлагали возглавить «Нашу Украину». 31 марта у партии — съезд, и вопрос о лидере остается открытым. Такой поворот устроил бы власть — «НУ», скорее всего, погасила бы оппозиционный запал Луценко. Он устроил бы Ющенко, желающего для партии популярного вождя. Наверное, устроил бы Тимошенко, которая, как нам кажется, почему-то считает, что он — ее электоральный соперник. Возможно, такой ход стал бы на какое-то время чем-то вроде щита для Юрия Витальевич. Лидер пропрезидентской партии — должность несколько более защищенная. Хотя правящая сила может думать иначе. Она верит в извечную справедливость силы.