Вослед уходящему

Об усопших не принято говорить худо. Но уходящая в политическое небытие Верховная Рада заслуживает добрых слов не только поэтому. Она вписала несколько чрезвычайно важных страниц в летопись современной Украины. Неожиданно для себя общество пересмотрело представления о парламентаризме и публичной политике вообще.

Без активного участия народных избранников были бы в равной степени невозможны как победоносная оранжевая революция, так и эффективная бело-голубая контрреволюция. Не Радой были рождены главные поджигатели отечественной политической войны. Но именно парламентская среда взрастила в своих рядах искусных парламентеров и хладнокровных миротворцев, чьи усилия помогли стране избежать настоящей бойни. Здание под куполом стало высококлассной учебкой, вышколившей будущих начальников штабов, замполитов, разведчиков, диверсантов, маркитантов и полевых командиров двух противоборствующих армий. На этой войне, как на всякой иной, были свои стратеги, свои герои, свои предатели, дезертиры и мародеры. Но, к счастью, на ней не было карателей. За это страна должна быть признательна, в том числе и господам депутатам. Тем, кто проявил великодушие. И тем, кем двигало малодушие. Мудрость одних и трусость других стали одинаковыми важными составляющими разумной, в конечном итоге, политики.

Благодаря этому депутатскому корпусу политика стала ближе. В том числе — и в прямом смысле этого слова. Пожалуй, впервые с 1990-го, со времен массового национального подъема, такое количество квартирантов Олимпа оказалось на одних улицах и площадях с обитателями столичных спальных «гетто», депрессивных райцентров да забытых богом сел. Плотное непосредственное общение избирателей с избранниками, народа с его «слугами», а власти с ее «источником», безусловно, обогатило обе стороны. Заставив миллионы апатичных граждан вполне серьезно проникнуться доверием к небожителям. Вынудив как минимум десятки (а это и в самом деле неслыханная цифра) политиков столь же серьезно проникнуться ответственностью за тех, кто их избирает. И то, и другое длилось недолго. Однако это было. За что спасибо не только народу, преподавшему ремесленникам от искусства возможного открытый урок эффективной демократии. Но и самим политикам, в какой-то момент продемонстрировавшим завидную обучаемость.

Язык не поворачивается назвать уходящий со сцены депутатский корпус собранием политических романтиков. Но были моменты, когда даже несусветные стяжатели удерживались от искушения легкого обогащения в обмен на принципы. Даже для убежденных властолюбцев власть порою утрачивала самодостаточную ценность. Даже закоренелые циники иногда проникались ответственностью за судьбу страны. Эта Верховная Рада временами заставляла уверовать в то, что политика — не всегда такое уж грязное дело.

В новейшую историю Украины вписаны имена четырех законодательных собраний. У каждого из них была своя историческая миссия. Высший представительский орган, сформированный в 1990-м, не стал парламентом революционеров, но в итоге сумел обеспечить правовую процедуру создания независимого государства, разработал механизм внедрения института президентства. Кроме того, во многом благодаря ему на стыке эпох страна избежала ненужных проблем.

Главный законотворческий орган, избранный на четыре года, со своей задачей в общем-то тоже справился. Факт принятия Конституции уже оправдывает существование того состава ВР. Депутаты, пришедшие во власть в 94-м, заложили основы демократического законодательства и содействовали запуску рыночных реформ. Разумеется, последние могли и должны были оказаться более рыночными, а законы — более демократичными. И все же свой «зачет» первый парламент, избранный в независимой Украине, заработал.

Его преемник поставленной перед ним исторической цели, наверное, соответствовал несколько хуже. Рада, сформированная в
98-м, призвана была остановить сползание государства к авторитаризму, но в силу множества причин сделать этого не смогла. Единственное, на что она сподобилась, — создала локальные очаги сопротивления кучмизму, который к тому времени уже превратился в социально опасное явление. Парламент III созыва подарил надежду на перемены.

Парламент IV созыва должен был эту надежду закрепить. О его исторической миссии мы уже упоминали — ему надлежало способствовать бескровной, демократической, цивилизованной смене политических декораций. Ноша, взваленная на плечи депутатского корпуса, к счастью, оказалась посильной. Хотя в процессе переноски подобной тяжести парламентариям, безусловно, помогли избиратели.

Было ли случившееся на рубеже 2004/2005 годов благом для страны? Безусловно. Полшага в сторону демократии всегда лучше, чем четверть шага в сторону диктатуры. А вопрос тогда стоял именно так. Очевидное разочарование общества — не повод ставить под сомнение историческое значение Майдана и политическую ценность оранжевой революции. Это — повод поговорить о том, как много нам всем еще предстоит сделать.

Могло ли тогда, в 2004-м, дело принять иной оборот? Могло. Законная победа Ющенко стала возможной, в том числе и благодаря решению Рады, поставившей под сомнения итоги второго тура президентских выборов. Тот документ, по сути, не имел никакого правового значения, но оказался чрезвычайно важным с политической точки зрения. Ибо он зафиксировал позицию легитимного государственного органа, наделенного существенной властью.

Искренность голосования сотен депутатов, открывших дорогу третьему туру президентских выборов, сегодня ставится под сомнение. Многочисленные критики говорят о жажде власти, о страхе, о конъюнктуре и о подкупе, но начисто отрицают такие побудительные мотивы, как ответственность за судьбу страны и патриотизм.

И все же искренняя надежда на демократизацию страны была движущей силой не только романтиков на Майдане, но и циников в парламенте.

Специфика формирования и функционирования Рады IV созыва не опровергает, а, на мой взгляд, лишь подтверждает эту теорию.

Каждые следующие выборы в Украине проигрывали в демократичности предыдущим. Однако кампания-98 все равно стояла особняком в череде прочих. Это был первый «праздник волеизъявления», в ходе которого давление было совершенно открытым, технологии — откровенно циничными, а фальсификации — неприкрыто грубыми. И я беру на себя смелость утверждать, что это отнюдь не пришлось по вкусу многим из тех, в пользу кого манипуляции в конечном итоге и сыграли. Особенности формирования пропрезидентского большинства лишь укрепила подсознательное стремление к демократии у многих из тех, кто ранее не забивал себе голову подобными глупостями. Богатые и влиятельные не желали быть безмолвным стадом. И в этом они оказались солидарны со значительной частью общества.

Вот почему многие из тех, кто сделал карьеру и сколотил капитал во время Кучмы и благодаря кучмизму, стали абсолютно искренними могильщиками Кучмы как политика и кучмизма как политики. А потому не только и не столько страх, мстительность, желание зацепиться за власть либо материальные стимулы заставили вчерашних апологетов старой власти в конце 2004-го подать голоса за власть новую. Это голосование было не единственным случаем демонстрации принципиальности, и всякий, кто следил за деятельностью этой Рады, вспомнит множество других, пускай, и менее значимых примеров. А политическая трансформация Владимира Литвина была не единственным случаем эволюции.

Кучма и его ближайшее окружение, не рассчитавшие границ применяемой жесткости и беспринципности, своими руками превратили вчерашних союзников в завтрашних противников. Пусть не таких последовательных и не таких бесстрашных, как многим из нас хотелось. Страх не позволил большинству из них стать активными бойцами сопротивления антидемократии. Но совесть не позволила им окончательно превратиться в рабов.

В этом — один из главных уроков, преподанных уходящим парламентом. И он должен быть усвоен всеми теми (во власти и в оппозиции), кто в том или ином виде пытается воссоздать кучмизм как форму ведения политики.

Вообще этот парламент научил многому и многих — и в политикуме, и в обществе. На его примере, в частности, убедились, что даже в условиях постоянного административного давления, оказывается, может существовать влиятельная, структурированная, дисциплинированная оппозиция. Судьба фракции «Наша Украина» для многих была лакмусовой бумажкой. И то, что она выжила, стало для внимательных наблюдателей верным знаком того, что перемены грядут.

И даже пресловутая политическая реформа, которую сегодня не ругает разве что ленивый, — есть не что иное, как уроки, извлеченные депутатским корпусом из собственного печального опыта. Оппозиция, которая, невзирая на админресурс, в 2002-м убедительно выиграла пропорциональный «забег» парламентского марафона, в итоге оказалась без рычагов влияния на ситуацию — большинство и правительство формировали проигравшие и Банковая. Естественной реакцией на подобную несправедливость стало желание установить жесткую партийную модель выборов и закрепить за Радой право комплектовать Кабинет министров.

В 2002-м в парламенте впервые был массово представлен крупный капитал, нашедший пристанище как в списках оппозиционной «Нашей Украины», так и в реестре провластной «За Еду!». Издержки «капитализации» парламента стали очевидными сразу. Лояльные к власти бизнесмены получали право на неоправданные преференции. Предприниматели, причастные к борцам с режимом, стали объектом необоснованных репрессий. В итоге, если помните, добрый десяток крупных коммерсантов спешно покинул лагерь Ющенко и оперативно пополнил ряды его противников. А поскольку речь шла о «списочниках», то «Наша Украина» осталась без компенсации. Кроме того, приход носителей больших денег серьезно повысил ставки на депутатские услуги и сделал покупку депутатского голоса (иди даже целой фракции) делом совершенно заурядным. Так же, как и массовые перебежки целых отрядов из одной парламентской ячейки в другую.

Попытки законодательно отделить власть от бизнеса, внедрение императивного мандата и жесткая формализация парламентской коалиции — все это было в том числе и попыткой (пускай, неловкой) здоровой депутатской среды предотвратить превращение главного представительского органа в банальный базар. Многими из тех, кто инициировал подчас порочные конституционные новшества, двигали благие намерения.

Одним словом, этот парламент сделал все, что смог. И он несколько раз смог нас удивить. Пускай новому удастся делать для страны больше и удивлять ее чаще.