«ПРИКУПИТЕ КОММУНИСТА. БЫСТРО-БЫСТРО, ОЧЕНЬ БЫСТРО»

Вынесенная в заголовок рифмованная шутка была весьма популярна сразу после победы Великой январской капиталистической революции. Победившие в отдельно взятом законодательном органе «буржуазные большевики» заставили представителей самой массовой политической партии и самой крупной парламентской фракции основательно призадуматься над изменением тактики. КПУ в одночасье потеряла кресло первого вице-спикера, стулья пяти председателей комитетов и «блокирующий пакет» при голосовании, позволявший коммунистам с завидным постоянством стричь политические купоны. Возведенная в правило практика открытого голосования лишила депутатов- ленинцев возможности время от времени «сливать» голоса идейным противникам — подобная форма политического бизнеса также была неплохим подспорьем переживающей не самые лучшие времена команде Петра Симоненко.

Была и еще одна потеря. По выражению одного из членов парламентской ячейки Компартии, их фракция «потеряла половину лица», согласившись без боя вернуться к законотворческой работе после «большевистского передела». Таким образом коммунисты фактически легализовали все то, против чего они потом как бы боролись в Конституционном суде, — отстранение Ткаченко и Мартынюка, изменения регламента, смену глав комитетов и многое другое. И хотя первый секретарь в интервью «ЗН» утверждал, что он и его соратники скорее выиграли, чем проиграли, хотя его партийные «однополчане» с жаром доказывали, что отношение населения к «истинной защитнице интересов и прав трудящихся» нисколько не изменилось, создавалось впечатление, что товарищи коммунисты несколько лукавят. Как сострил в их адрес один парламентский шутник — «Хорошая мина всегда хуже плохой ракеты».

В начале пятой сессии фракция КПУ обладала своеобразной установкой залпового огня, способного подавить практически любую цель. В зависимости от ситуации менялась интенсивность обстрела, производилась корректировка огня. К шестой сессии на вооружении у коммунистов (если использовать ту же терминологию) остался лишь дохлый ротный миномет, позволяющий в лучшем случае куда-нибудь попасть (как это было в случае с внесением изменений в закон об энергетике), в худшем — наделать шуму (например, при голосовании за проект Земельного кодекса).

Пока не ясно, как именно Симоненко сотоварищи надеется отвоевать у соперников хотя бы часть утраченных позиций в Верховной Раде. Столь же непонятно, как на выборах (особенно в том случае, если они окажутся досрочными) последовательные борцы за счастье трудового народа станут объяснять свою непоследовательную политику. Поговаривают, что на закрытых «разборах полетов» (дисциплинированные коммунисты особо тщательно следят за тем, чтобы весь сор оставался в партийной «избе») собратья по оружию строго спрашивали у Петра Николаевича, стоит ли ходить на Банковую, если эти походы ничего толком не дают для претворения в жизнь идеи социалистической революции. А в КПУ есть товарищи вроде Владимира Моисеенко или Анатолия Пейгалайнена, которые могут высказаться, невзирая на лица. Так вот некоторые партийные граждане подозревают, что «примиренчество» коммунистов-нардепов, по сути согласившихся с изменением конфигурации ВР не в их пользу, обязательно аукнется в ходе следующей избирательной кампании.

Фракции КПУ не впервой «кривить душой» — она фактически благословила программу либеральных реформ, провозглашенную в 94-м Президентом Кучмой, «сдала» семь мандатов при голосовании за «буржуазный» Конституционный договор, подбросила голоса, необходимые для одобрения еще более «буржуазной» Конституции. До сих пор подобные компромиссы сходили компартийцам с рук. Как-то будет в этот раз? Нет сомнения, что «трусость и бессилие» коммунистов, не сумевших либо не захотевших (при условии, что они обладают наиболее многочисленными партией и фракцией) воспрепятствовать «буржуазному перевороту», будет козырной картой их противников в ходе грядущей избирательной кампании. Ни тебе настоящей борьбы в стенах парламента, ни тебе внушительных массовых акций за его стенами…

Когда вскоре после «победоносного поражения» на президентских выборах Петр Симоненко явился на пресс-конференцию, он выглядел настоящим триумфатором и даже не пытался скрыть торжествующей улыбки. По сути, он добился всего, чего хотел. Он вышел во второй тур, набрал вызывающий уважение результат (37,77%), с ощутимым запасом переиграл «заклятых друзей» Александра Мороза и Наталью Витренко (добывших соответственно 11,29% и 10,97%), на которых в отдельных «букмекерских конторах» накануне ставили куда охотнее. А главное — не победил. Хотя сам Петр Николаевич с подобным утверждением категорически не согласен, многие резонно полагают, что виктория не входила в планы кормчего КПУ. Поскольку он просто не знал бы, как, собственно говоря, воспользоваться плодами нежданно свалившейся на него победы. Тем более что само существование института президентства коммунистами отрицается. И кстати (каким бы невероятным не выглядело сегодня это утверждение) успех Симоненко был теоретически возможен. Если помните, после первого тура консолидированный электоральный урожай лидеров КПУ, СПУ и ПСПУ был на 8% весомее, нежели президентский. И это при том, что на Востоке (где традиционно сильны протестные настроения) был достаточно высок показатель неявки. Теперь уже не важно, что именно не позволило главе коммунистов использовать последний шанс стать главой государства — «физиономический тип, который не притягивает к себе» (утверждение политолога Михаила Погребинского), вмонтированное в народное подсознание болезненное «ожидание начала репрессий» (оценка философа Мирослава Поповича), умелое использование админресурса (точка зрения подавляющего большинства сторонников оппозиции), либо удачно выбранные президентскими технологами РR-ходы (по крайней мере, так считают сами имиджмейкеры). Или же нежелание самого Симоненко побеждать. Подобное предположение косвенно подтверждает целый ряд обстоятельств. Симоненко был удивительно миролюбиво (в отличие от Витренко и Мороза) настроен по отношению к своему главному оппоненту. По неофициальным заявлениям ряда коммунистов, причастных к проведению кампании, избирательный штаб собирался непозволительно редко, а сам Симоненко необъяснимо спокойно реагировал на информацию о серьезных организационных провалах и даже на сведения о том, что в отдельных регионах специально выделявшиеся средства либо уходили не туда, либо вовсе исчезали.

Если не ошибаюсь, глава Компартии даже не пытался оспорить результаты выборов, он лишь поставил под сомнение само решение ЦИК об итогах кампании и, вполне естественно, ничего не добился. Повторяю: почему проиграл Симоненко — уже не важно. Важно, что он проиграл, и это поражение для него было сродни победе. И дело не только в его личных «очковых» показателях. В первом раунде президентских выборов левые набрали почти половину голосов населения — а это означало, что левая идея живет и практически побеждает, и Компартия (которая видит себя если не монополистом, то, во всяком случае, эксклюзивным официальным дилером в сфере распространения ленинского учения), и ее глава могут глядеть в будущее с оптимизмом. Все политологи уверенно прогнозировали усиление пошатнувшихся было позиций Симоненко в организации и, соответственно, ослабление позиций тех, с кем ассоциировалась внутренняя оппозиция — Адама Мартынюка, Леонида Грача, Владимира Моисеенко, Бориса Олийныка.

«Наждачная революция» все переставила с ног на голову. И на голову Петра Николаевича опять посыпались упреки. По имеющейся информации, сегодня партия переживает серьезный внутренний кризис, сопоставимый разве что с тем, который пережила в начале 95-го (о нем мы поговорим несколько позже). Но тогда позиции Симоненко выглядели несколько попрочнее. Бессменного лидера «послепутчевой» КПУ упрекают не только в том, что рано он успокоился и вовремя не перестроил партийную тактику, следствием чего стало поражение фракции в дуэли с «большевиками». Его упрекают и в том, что партийная касса основательно опустела, а новых вливаний (учитывая, что коммунисты лишились лоббистских рычагов) не предвидится. Ресурсы же главных финансистов партии небеспредельны. В число людей, добывающих деньги для КПУ, по имеющейся информации, входят Гуренко, Панасовский, Сиренко, Ведмидь, Парубок, Александровская, Алина Ведмидь (Герой Социалистического труда, на момент выборов — глава агрофирмы «Заря», 29-е место в партийном списке) и Емельян Парубок (дважды Герой соцтруда, кавалер трех орденов Ленина, вторая позиция в предвыборном реестре КПУ) — заслуженные «сельские капиталисты», но у них с недавних пор, как утверждают, появились серьезные проблемы. И появление этих проблем вызвано не только разгоном колхозов, но и необходимостью серьезно ослабить матбазу коммунистов. Схожие проблемы появились у многоопытного и многоуважаемого Станислава Гуренко (перед выборами — заместитель гендиректора СП «Наваско»), Аллы Александровской (обладающей колоссальными связями в АО «Хартрон»), Олега Панасовского (до кампании-98 — не последнего человека в системе ГАЭК «Центрэнерго»). Олег Григорьевич — человек по-своему уникальный: его коллеги по фракции шутят, что как передовик соцтруда он удостоился ордена Трудового Красного Знамени, а как передовик каптруда — ордена «За заслуги» %%%%%%%%%%%% степени от Леонида Кучмы. Но нынче, как утверждают, даже президентская награда не помогает ему «решать вопросы» с представителями некоторых ведомств. Что уж говорить о почетном работнике промышленности Украины Владимире Чекалине, которому даже обширные знакомства в бизнес-среде Днепропетровщины (как-никак бывший замгендиректора КБ «Южное») не позволяют принести родной партии в клюве лишнюю копейку, выловленную в «президентском гнезде».

Коммунистам все труднее и труднее находить общий язык с формально не связанными с партией коммерсантами, директорами и региональными лидерами — нынешнее незавидное политическое положение КПУ слишком очевидно. Не всегда выручает даже опыт, авторитет и связи «метра» Гуренко и «патриарха» Крючкова. Где искать скрытые резервы, где находить новые источники — вопросы, на которые Симоненко, похоже, не в состоянии дать ответ.

Высокопоставленные чиновники президентской администрации в режиме «офф-рекордз» утверждали, что первые лица Компартии неоднократно пытались решить при помощи АП некоторые бизнес-проблемы. Контакты Симоненко и некоторых других видных коммунистов с Леонидом Кучмой и Владимиром Литвиным, насколько можно судить, имеют место до сих пор. Но они явно не столь плодотворны. Неважное финансовое состояние Компартии засвидетельствовали и довыборы в ВР. Коммунисты фактически самоустранились от участия в них, в лучшем случае негласно поддерживая явного фаворита (как это было, например в Запорожье). Понятно, что перебить «ресурс» Бакая или Тигипко им не по зубам в любом случае. Но как объяснить отказ от борьбы, скажем, в Николаеве, считавшемся до недавней поры коммунистической вотчиной? Члены руководства партии объясняют это просто — два-три лишних левых мандата ситуации в парламенте не изменили бы, а вот попотеть и потратиться пришлось бы изрядно. Лишних же денег в партии нет — это признают сами коммунисты.

А как насчет обкаток новых технологий накануне возможных досрочных выборов? Или у коммунистов этих технологий просто нет? Если дела пойдут так и дальше, считают представители стремительно растущего отряда партийных пессимистов, удел КПУ в будущем парламенте — 80—85 мандатов. А если к тому времени грянет (не дай Бог) бикамерализм и если в нижней палате будет даже не 300, а 210 мест (как обещает Виктор Медведчук), тогда Симоненко и его соратникам достанется еще меньше. Компартию может спасти только пропорциональный закон с более высокой, чем сегодня, процентной «планкой», но этот вариант маловероятен. Есть сведения, что администрация Президента предлагает коммунистам иную, компромиссную (с точки зрения АП) схему — КПУ не будут сильно «убивать» на выборах, околопартийный бизнес оставят в покое в случае, если коммунисты перейдут в «конструктивную оппозицию» со всеми вытекающими отсюда последствиями. Вроде бы Банковая уже открыто заявила Симоненко: мол, пора тебе перестраиваться, посмотри на Зюганова, это ж классическая Европа — и власть цела, и оппозиция сыта. А если не хочешь — сам виноват, поменяем тебя на Грача, нет проблем, он уже созрел…

Опровергнуть либо подтвердить подобную информацию невозможно. Но выглядит она правдоподобно. Поскольку, что некоторые из коммунистов-бизнесменов к такому компромиссу, кажется, готовы. Тем более, что многих из них активно сватают в «Солидарность» Порошенко и к «трудовикам» Шарова—Деркача, обещая взамен всяческое содействие и всевозможную поддержку.

Имя Зюганова поминают всуе не только на Банковой, но и на Борисоглебской (именно там находится офис КПУ). Умеренные оппозиционеры приводят Петру Николаевичу выступление Геннадия Андреевича на одном из съездов украинской Компартии, когда глава КПРФ рекомендовал коллегам из братской организации взять на вооружение опыт российских коммунистов, уже с середины 90-х применявших тактику разумного сотрудничества с властью. «Директорский корпус «повязан» деньгами. Но сейчас они становятся нашими союзниками… В Дагестане и Татарстане к власти пришли или наши, или партия власти, где 2/3 —умные, грамотные, профессиональные люди. И они нормально взаимодействуют». Это было в 1995-м. А в 96-м Зюганов пошел еще дальше, заявив: «Консолидация вокруг коммунистов теперь будет осуществляться не на политической платформе, а на таких базовых ценностях, как Россия, Родина и Народ».

Сегодня Симоненко попрекают тем, что он ходов, которые напрашивались, так не сделал. «Если откровенно, то тянуть Украину в прошлое уже и нельзя. Хотя бы потому, что она и так уже в прошлом». Это цитата самого Симоненко. Сегодня кое-кто склонен считать, что в прошлом оказалась Компартия, и оказалась она там по вине лидера, который вовремя не сориентировался еще в 95-м или, на худой конец в 98-м. И теперь Борис Олийнык (оставшись во фракции) тем не менее борется за Украину отдельно от коммунистов, но вкупе с «буржуазным» Сиротой. Штаб-квартиру КПУ безболезненно громят. Бывшие коммунисты медленно, но верно пополняют «большинство». С подачи Александра Волкова и Андрея Деркача более или менее успешно реализуются проекты «Украинский коммунистический союз молодежи» (под руководством Александра Старинца) и «Коммунистическая партия Украины (обновленная)» (формальный лидер Михаил Савенко), которые конкуренции составить не могут, но голоса растащат определенно. КПУ теряет бизнесменов и не прирастает молодежью. Симоненко в отличие от Зюганова не решился на программу «Украина — Родина — Народ», реализация которой могла бы (при разумном подходе) потенциально расширить социальную базу партии. Один нюанс — согласно исследованию Агентства гуманитарных технологий, патриотизм главы Компартии по 10-балльной шкале оценен в 3,8. Отметка по дисциплине «Политик нового поколения» еще ниже — 1,8. Все эти детали, соединенные в единое целое, позволяют сделать вывод: Компартия в двух шагах от сокрушительного поражения. И недавнее заявление Александра Зинченко, уверенного, что КПУ на следующих парламентских выборах в последний раз выступит как весомая сила, не кажется таким уж нереальным. Тем более, если верна информация о том, что коммунистам все чаще приходится прибегать к помощи посредников (Петра Порошенко, в частности), когда им требуется «выйти на контакт» с Банковой…

Симоненко постепенно теряет контроль над партией. Это пострашнее марта 1995-го, когда на партфоруме КПУ он потерял контроль над залом и вынужден был перевести часть съезда в закрытый режим. Причина — языковой вопрос. Тогда Валентина Семенюк и Александр Голуб заявили: если коммунисты будут настаивать на придании русскому языку статуса государственного, КПУ, по сути, потеряет все свои филиалы в западных областях. Изначально подобную позицию поддержали лишь 82 делегата из 390. Потом была оживленная дискуссия и фактический раскол: за русский как государственный проголосовали 159, за русский как официальный — 178. Потом в дело вступил Леонид Грач, который, как выразился первый секретарь, «самозахватом овладел трибуной» и чуть не сорвал съезд. В кулуарах ходили слухи о возможном выходе Компартии Крыма из состава КПУ. В итоге спор о языке свели на нет, Голуба пожурили за юношеский максимализм, к Грачу не применили никаких санкций (хотя по предварительным данным, его собирались даже вывести из руководящих органов). Участники съезда позже говорили о том, что Симоненко убеждал наиболее горячих коллег не торопиться — сберечь Грача для партии принципиально важно, поскольку Грач вне партии опасен.

Сегодня с трудом верится, что Петр Николаевич и Леонид Иванович в одной политической организации — настолько порою разнятся их взгляды.

В 2000-м ситуация повторилась. И вновь возмутителями спокойствия стали Голуб и Семенюк, по некоторой информации выступившие за то, чтобы вывести из руководства КПУ Адама Мартынюка. Симоненко не дал этого сделать. Насколько известно, аргумент звучал привычно: Мартынюка надо сохранить, потому что вне партии он может быть опасен. Петр Николаевич хотя и не подавал вида, всерьез опасался появления альтернативной Компартии. По слухам, тормозили ее создание долгие и бесплодные поиски «Иуды с именем» (как выразился, кажется, Георгий Крючков). И хотя Симоненко убеждал коллег, что в Адаме Ивановиче уверен, но рисковать явно не хотел. А может, была и другая причина — на Мартынюка, по слухам, «завязан» один из последних надежных источников финансирования партии. Вот только для кого сбережет этот источник Симоненко, оберегая Мартынюка?

За семь лет (КПУ возродилась в июне 93-го в Донецке) Петр Николаевич показал себя умелым тактиком. Но время диктует новые стратегические правила.

Как будет КПУ бороться за себя в новых политических условиях? Вопрос весьма трудный. Ясно одно — если она не будет бороться, она погибнет.

Первой может погибнуть фракция. Процесс «скупки коммунистов в розницу» уже начался. И, кажется, далеко не все в состоянии устоять перед искушением.

«Началом конца» может стать очередная серия «имплементационного голосования». Как ни печально, но президентский проект внесения изменений в Конституцию все-таки способен набрать искомые триста голосов.

Теоретически возможно, что фракция КПУ (скрепя сердце) «сдаст» несколько десятков голосов в обмен на всевозможные уступки. Но тогда Симоненко «похоронит» себя как лидера, а Компартия «похоронит» надежды на успешные выборы. Так что это вариант маловероятен, хотя и возможен.

Есть и другая схема. Если руководство КПУ в самое ближайшее время не займется спешным укреплением материальной, организационной и социальной базы, партии перекроют «кислород», а фракцию «растащат». Тогда 300 мандатов наберется независимо от позиции партячейки КПУ.

Третьего не дано?