ПОСЛЕ КУЧМЫ

Летом 430 г. до н.э., после очередного поражения Афин на суше, когда афиняне начали думать о мире со Спартой, Перикл предупредил своих сограждан: поражение грозит потерей власти и ненавистью по отношению к вам со стороны тех, над кем вы властвовали; вы не можете отказаться от власти, ибо она была тиранией. Перикл закончил свое обращение к афинянам формулой: сохранять власть, может быть, несправедливо, отказаться от нее - опасно.

Условия игры

Нынешняя власть и ее политические конкуренты отдают себе отчет в справедливости формулировки Перикла. Настойчивые в своих повторах заклинания о том, что «все после выборов будет происходить в рамках закона» (А.Мороз), «главное, чтобы все, кто выйдут на этот марафон, не чувствовали себя врагами друг друга, и чтобы после победы, как это принято во всем мире, - один поздравил другого» (Е.Марчук) вызывают минимум доверия именно в силу их повторяемости. Еще меньше вызывают доверия заклинания Н.Витренко об «урановых рудниках». Излучающее изнутри святую убежденность в собственной гениальности милое лицо Александра Ткаченко не оставляет и тени сомнения в том, что лучше у нас уже было. Другие соискатели тоже хороши: партии, поддерживающие Г.Удовенко, они вроде как в оппозиции к действующему гаранту, что по-человечески понятно после «отлучения от тела» - ну а сам Удовенко, он в позиции или в оппозиции? И совершенно скучную позицию занял, отдавая священный долг с процентами, первооткрыватель коррупции Григорий Омельченко - то ли не ведомо ему, что копирование дела «Бласко» накануне выборов 1994-го не сработает, как не сработал бы любой другой повтор, то ли он действительно убежден, а об этом свидетельствует мессианский блеск его глаз (особенно - правого), что все ему поверили, что очередные разоблачения «случайно» совпали во времени с началом президентской гонки. Я понял, что после мафии мне, пожалуй, больше всего не нравится антимафия.

Похоже, один только действующий Президент иллюзий по поводу врожденной миролюбивости конкурентов не питает, «Боже, нам єдність подай» не поет. Благо, сам через все это проходил и цену заверениям знает. Государево око зорко наблюдает за перемещениями олигархов, фиксирует изменения в расстановках позиций, не допускает блокирования разъединенных конкурентов и координирует действия правоохранительных органов. Собственно, как всегда и было в подобных кампаниях, где целью власти выступала власть.

Гораздо важнее - что будет, когда это все закончится. Не в том смысле, конечно, что закончится избирательная кампания, ведь промежуток между выборами - это проведение избирательной кампании другими средствами всего лишь. Нормальный результат выборов будет состоять в том, что один из соперников публично признает свое поражение в результате справедливых выборов. Если этого не произойдет, страну ожидает длительная и унизительная судебная тяжба.

Но после Кучмы наступает немного другое время. Время, возможно, нового Кучмы, возможно Мороза, Ткаченко, Марчука, Витренко, вряд ли Симоненко. Время решения старых, заглушенных проблем. Время дефолта. Время определения с приватизацией и с приходом инвесторов, с невыплатой зарплат и пенсий, закрытия шахт, определенности во внешней политике.

Ловушка простых решений

Практически каждый из соревнующихся конкурентов выступает с позиции «сильной» или «крепкой» руки, хотя каждый из них, вслед за С.Степашиным повторяет, что его фамилия - не Пиночет, а нечто более этническое. О Пиночете как «лучшем варианте» в свое время говорили Д.Табачник и А.Волков. При этом, естественно, имелся в виду не реальный Аугусто, а «Пиночет», упакованный в соответствующее отечественное представление о сильной руке. Сам Л.Кучма о сильной руке говорил в контексте возможных результатов парламентских выборов 1998 года. «Если этот парламент придет и повернет на 180 градусов, - сказал в декабре 1997 года Л.Кучма, - это уже будет угрозой национальным интересам Украины, угрозой суверенитету, государственности. Это будет основанием для того, чтобы этот парламент был распущен. Если так случится, я выполню свои обязанности». Не случилось, парламент оказался лучше, чем о нем думал Президент.

Е.Марчук, наоборот, в сентябре 96-го говорил о невозможности поворота к крепкой руке, о необходимости поиска политических компромиссов, а позже - о применении специфических методов КГБ для наведения порядка (1998 и 1999 годы). А.Мороз на тему «сильной руки» высказывался в основном иронично, хотя многие помнят незаурядную настойчивость спикера Мороза в проталкивании через парламент интересующих его решений. Трудно сказать, чего тут было больше: сильного характера или гибкого позвоночника. В силе рук и крепости державных пальцев Александра Ткаченко сомневаться не приходится вообще.

К чести нынешнего Президента, следует сказать, что разговоры о его недемократизме в целом не переходят уровень разговоров. Да, Президент несколько раз вплотную подходил к нарушению демократических норм, особенно накануне Конституции и Конституционного договора. Да, имеют место быть постоянные разговоры о роспуске парламента, как факт существует приостановление выхода «Правды Украины» накануне парламентских выборов. Все это имеет двоякое истолкование - кроме воздействия на неустойчивых депутатов и неадекватно нервного реагирования на происки морально неустойчивых политических конкурентов. Но к нарушению демократии Президент Л.Кучма приближался, не переходя предел нарушения демократии. Это важное обстоятельство. Л.Кучму некоторые называют слабым Президентом. При этом, насколько я понимаю, под применением силы как раз и понимают нарушение демократических норм.

Ловушка простого решения в данном случае состоит в том, что любое проявление силы любого президента будет использовано против него самого как проявление антидемократической тенденции. В то же время отсутствие проявления такой силы будет, в свою очередь, интерпретировано как признак слабости президента. Ведь формально Президент не мог законно распустить парламент даже в уже названном случае «поворота на 180 градусов» - Конституция предусматривает роспуск парламента лишь в том случае, если «на протяжении тридцати дней одной очередной сессии не могут начаться пленарные заседания» (ст.90). Причем Конституция не ограничивает до здания на Грушевского, места, где такие заседания могут проходить; поэтому страдания некоторых парламентских аналитиков по поводу отключения в здании парламента воды, электричества и канализации как бы неуместны.

Парадоксально, но непосредственным соавтором такого положения и, одновременно, его жертвой оказывается как раз Л.Кучма. Он-то мог, хотя бы теоретически, остановиться на суперполномочиях Конституционного договора, а не Конституции, сбалансировавшей взаимную ответственность ветвей власти до банального взаимоудержания.

После выборов

В результате президентских выборов может поменяться человек, но не система. Кто бы ни был новым украинским Президентом, ему придется сталкиваться с этими же проблемами, искать непростые выходы из ловушек простых решений. Простых решений не существует. Кто бы ни был избран новым украинским Президентом, ему придется иметь дело с этим парламентом, где рыночные законы не очень проходят; парламентом, который все мало-мальски привлекательные приватизационные объекты внес в единый реестр госпредприятий, не подлежащих приватизации, парламентом, не принимающим новый налоговый кодекс; парламентом, значительная часть которого на дух не переносит ни реформ, ни демократии, ни самой независимости. Исполнительная власть, право, делает серьезную ошибку, не выпуская парламент в телеэфир. Одна только дискуссия между депутатами А.Ткаченко, А.Яценко, Н.Витренко и В.Марченко о квартирном вопросе дала бы избирателю намного больше впечатлений, чем несколько резких антипарламентских выступлений Президента.

Роспуск парламента многими считается неприемлемым, поскольку парламент является необходимым атрибутом демократии. Неглубокая позиция. Функция парламента - не столько в том, чтобы быть атрибутом демократии, ее формальным элементом, сколько в том, чтобы принимать прогрессивные законы. Гораздо более правы те, кто считает, что роспуском парламента добиться чего-то существенного невозможно. Ведь распуская парламент, надо назначать новые выборы. Избиратель же выберет похожих депутатов. В сущности, парламент представляет собой идеальный социологический срез большинства общества: не определившегося в своем движении на Запад или Восток, желающего зарабатывать как при капитализме и отдыхать как при социализме, попросту побаивающегося малопредсказуемости рынка, не желающего брать ответственность за собственную жизнь на себя, понять, что государство уже перестало отвечать за все.

Есть, конечно, позиция, весьма цинично артикуллированная представителями «Реформ и порядка», мол, надо дать избирателю возможность понять, что он не прав. Мол, пусть левые берут власть, пусть обанкротят страну, и вот тогда, наконец, избиратель осознает, в чем его счастье (а счастье его - в реформах, олицетворяемых самими «реформами и порядками»). Мессианизм «РиПа» давно уже стал предметом анекдотов и его можно было бы и дальше воспринимать в качестве забавного политического сценария, если бы ситуация действительно развивалась по такому сценарию и если бы сам «РиП» вызывал политическое доверие.

К сожалению, события могут развиваться, скажем так, и несколько другим образом. Создать политические наднациональные структуры, ликвидировать независимость страны (нас, конечно, будут уверять, что все это - для защиты от НАТО и что это и есть реальная независимость - и к сожалению, из-за провального паблик рилейшнз Запада в Украине большинство избирателей склонно полагать, что зверства сербов стали результатом натовских бомбардировок) - все это приемлемые для избирателя простые решения. Но когда зубная паста будет выдавлена из тюбика, будет чертовски трудно запихнуть ее обратно. Не говоря уже о том, что значительная часть избирателей все-таки не приемлет таких решений и будет протестовать весьма активно.

Следовательно, кто бы ни был будущим Президентом, он либо будет работать с этим парламентом, силовым или любым другим образом убеждая его делать общественно значимые действия, либо локализировать активность парламента до здания на Грушевского, 2, создавая параллельное законодательство, что незаконно, либо принудить парламент к роспуску. Таким образом, роспуск парламента, проведение реформ без парламента - конечно, как один из сценариев, практически возможный, хотя далеко не идеальный вариант развития событий. Но в каждом из вышеназванных случаев новый Президент должен представить обществу понятную хотя бы его части программу действий, запланированных в определенной последовательности. Такую программу общество будет готово принять, особенно в том случае, если она будет заключаться в экономических решениях. Т.е. никакая программа не должна ограничивать действия институтов гражданского общества - средств массовой информации, политических партий, профсоюзов и церкви.

Я не даром подчеркивал здесь - кто бы не стал будущим украинским Президентом. Нам достаточно хорошо понятен стиль политического поведения Леонида Кучмы, Александра Мороза, Александра Ткаченко, Евгения Марчука, тем более - Натальи Витренко. Пожалуй, всех этих людей в любом случае всегда будет объединять то, что они неприемлемы для значительной части общества. Но каждый из них будет страшиться поражения, которое грозит им потерей власти и ненавистью по отношению к ним со стороны проигравших, и каждому из них трудно удержать свою власть или свое влияние. Но всем им предстоит избежать ловушки простых решений или загнать себя, а значит и всех нас, в эту ловушку.