«ВСТУПАЮЩИЕ ДВАЖДЫ», ИЛИ НОВЫЙ ВИТОК ДОНЕЦКА

К приходу в Киев каждого нового игрока обычно относятся с интересом — столичная политическая тусовка уже давно самоклассифицировалась и самоопределилась. Отсюда и известная усталость политиков и журналистов от того, что прогнозировать практически легко. С вероятностью 99,6% угадывается, кто чего скажет, кто как голосует и какими убеждениями с элементами судьбоносности и научной новизны это все будет мотивировано. Отсюда и интерес к донетчанам — а вдруг что-то новенькое? Хотя принципиально новенького, и это тоже все понимают, не будет. Будет не очень забытое старенькое. К новой попытке прихода в центр донетчан относятся не просто с интересом — а с затаенным вниманием: чего на сей раз предложит регион с самыми жесткими условиями выживания в бизнесе?

Старые игры
в новый «биоценоз»

Применительно к этому анализу, где нет необходимости для разделения на «олигархов» и «реформаторов», злому, обладающему хорошей памятью читателю не надо напоминать, что в Украине конкурируют в целом пять политэлит — «киевляне» (СДПУ(о) и «Демсоюз»); как бы днепропетровцы с примесями (все — в определенном соответствии с теорией Энгельса «о роли труда» — пришедшие к «Трудовой Украине»), донетчане с их, так сказать, «партией регионов»; консерваторы, называющиеся коммунистами (их пуповина зарыта по всей стране в полном соответствии с идеологическими канонами и политреалиями) и, наконец, как бы столичные западноукраинцы, ибо их избиратель — на Западе страны и в Киеве. Союзники элит пока не в счет — они не только не представляют собой нечто самостоятельное, но и психологически не готовы это собой представлять. Поэтому и проваливаются, пока не найдут кажущегося им сильным. Впрочем, найдя «сильного», проваливаются тоже.

Два естественных конкурента советского времени, Донецк и Днепропетровск, не перестали быть таковыми и в постсоветское время; желание обладать Москвой заменилось на аналогичные посягательства в отношении Киева. И все это время элиты жестко противостояли, самофиксируясь в отношении друг друга и таким образом самоуживаясь. Пиком противостояния стали смерть Евгения Щербаня, приход в Донецк Павла Лазаренко с Сергеем Поляковым. Впрочем, этапным для донетчан был и уход Лазаренко и К° из бизнеса и власти.

Понадобилось время, необходимое, будем деликатны, для «создания и перераспределения» первоначального капитала, для осознания необходимости в его политическом «прикрытии», эволюции первых протопартий — Либеральной (кто помнит-то сейчас Игоря Маркулова?), фракции «Социально-рыночного выбора», Партии труда, Партии мусульман (и ее менее известного конкурента «Союза дагестанских народов Донбасса»), Партии возрождения регионов. Короче, понадобилось время для ликвидации, вне сомнения, эффективными методами, конкурентов на, собственно, «материнской» территории. И время похода на Киев пришло. Время похода — зима—весна-2002.

«Пальма Мерцалова»

Эту пальму исторически называют символом Донецка. Кусок рельса, из которого выковали пальму, — знак, который теперь собираются раздавать городам, имеющим отношения с Донецком, — действительно в определенном смысле можно назвать памятником политическим амбициям донетчан. Ибо действительно есть, наверное, мастерство в расковке рельса — но, скажите, что бы вы стали делать дома с железной пальмой?

Кажется, кое-какие виды на железную пальму есть у Рината Леонидовича Ахметова, предпринимателя, собственника, политика, менеджера футбола, говорят, влиятельного человека. Поговаривают, что он хочет в Киев и даже купил газету «Сегодня» и покупает «Тонис». Чего не знаю, того не знаю. То, что я слышал, был ответ Р.Ахметова «Зеркалу недели» в январе 2000-го. На вопрос «Павел Иванович... в частных беседах... говорил... что единственный человек в Украине, с которым он может говорить на равных, — это вы. Как вам удалось добиться от него столь лестной оценки?» Р.Ахметов ответил: «...скажу честно, что это для меня большая новость, поскольку я ни разу лично с ним не общался. А теперь я буду долго думать, почему он так говорил...»

К избирательной кампании 2001—2002 года Ринат Леонидович думать закончил. Оставим его будущим пиарщикам отработку деталей его происхождения из «скромной шахтерской семьи», о «селфмейдмене», простых ответов на сложные вопросы о том, почему он часто выигрывает, а его конкуренты — не очень. Там еще много «шероховатостей». К примеру, о способе принятия решений — «самые высокие мысли подсказывает нам сердце. И если оно говорит мне, что с этим человеком можно иметь дело и он понимает меня, то я иду ему навстречу». Серьезно, он так и сказал, но нас больше интересует сегодняшний Ринат Ахметов. А он по отработанной годами привычке подчеркивает, что о политике и не думает, соответствующих амбиций не имеет, в прошлых выборах голосовал за Л.Кучму «как гражданин», когда «вся команда «Шахтер» приняла решение о его поддержке, и я не отказал им в этом праве». Такими словами, вероятно, давался достойный отпор тем, кто осмеливался думать, что гражданин Ахметов воспрепятствует гражданам из «Шахтера» в реализации их прав, в особенности права на рекламу своего выбора. Как и гражданам из компаний «АРС», «Данко», «Индустриального союза Донбасса», «Визави», «Эмбролл», «Энерго», «Гефест», Донецкого горбанка.

Ринат Леонидович, вероятно, и в дальнейшем предпочтет роль «теневого короля» публично играющему тренеру донетчан. Другое дело, что сейчас он вряд ли будет настаивать на других своих словах: «...политике, которая, как правило, у нас сводится к говорильне с высоких трибун, я предпочитаю живое конкретное дело...» Ведь «живое, конкретное дело» для него — сейчас как раз политика. Тем более что многократный провал на парламентских выборах (в последних за один электорат вместе с коммунистами сражались сразу три структуры — блок «Партия труда и Либеральная партия — вместе» В. Щербаня и В.Ландыка, «Блок Демпартий НЭП», где за Донецк отвечал Е.Звягильский и партия Регионального возрождения во главе с В.Рыбаком) кого угодно мог убедить не только в хронической невозможности для донетчан договориться между собой, но и в неспособности создать адекватное представительство в Киеве.

«Ринат Леонидович еще очень молодой человек, — говорят одни, — поживем, еще увидим, чего стоит». «Если поживем, то увидим», — поправляют их злостные пессимисты. И никто ведь не настаивает, что пальму Мерцалова можно использовать не только для защиты от солнца. А, к примеру, как железную метлу? Почему нет?

«Царь-пушка»

Еще один символ, недавно прописавшийся в Донецке, говорят, точная копия московского раритета, ижевского, правда, производства. Говорят, ее жерло с умыслом направили на какой-то гастроном, но сам я там не был, не проверял. Гораздо интересней, что и этот символ для донецких политустремлений значим не меньше, чем пальма Мерцалова.

Роль «царь-пушки» для Донецка играет Виктор Янукович, который здесь работает губернатором приблизительно так, как Гена работал в зоопарке крокодилом. У Виктора Януковича — хорошие отношения с Ринатом Ахметовым. Ахметов, по Януковичу, «это человек, который занимает активную жизненную позицию и умеет приносить пользу людям, региону». Скажем, что региону умеет приносить пользу и сам В.Янукович, который за личный вклад в строительство нефтепровода «Донецк—Мариуполь» получил «За заслуги» ІІІ степени. Потом его избрали председателем объединения «За единство, согласие и возрождение», составленного из 74 партийных, профсоюзных, молодежных и общественных организаций. Это был прототип «Злагоды». Госслужащий В.Янукович накануне президентских выборов 1999 года не вмешивался в их проведение так: «Я лично знаю Леонида Даниловича. Знаю его человеческие качества: доброту, умение понять людей, знаю его способность проникать в суть проблемы, его постоянный настрой на доброту. Он сегодня как никто из претендентов знает все проблемы нашей экономики...» Личное знание доброты и умения понять людей, как и умение проникнуть в суть многих проблем, в том числе и самого В.Януковича, помогли Леониду Даниловичу выиграть в Донбассе во втором туре, что позволило донецкому губернатору сказать: «Если бы Симоненко победил в области с перевесом хотя бы в 1%, вся нынешняя исполнительная команда не имела бы морального права находиться дальше у власти». Донецк был первым регионом, который Л.Кучма посетил после переизбрания. А успех прошлогоднего всеукраинского референдума В.Янукович объяснил так: это всего-навсего «целенаправленная, многолетняя работа руководителей всех уровней с людьми. Она позволяет с улыбкой воспринимать разговоры о возможной фальсификации итоговых результатов».

Именно В.Янукович был первым политиком, который публично объявил о договоре с Днепропетровском и добился его освящения Л.Кучмой. Именно В.Янукович был первым, кто публично заявил об объединении капитала двух областей и образовании совместных промышленно-финансовых групп. Именно В.Янукович назвал С.Тулуба «профессионалом, не заангажированным ни одной группой... самостоятельным, упрямым и даже временами противным» человеком, а С. Гайдука — тем, кто «способен проанализировать вопросы от начала до конца и наметить пути их скорейшего решения». Именно он предложил директору фирмы «АРС» Игорю Гуменюку поработать в Луганске, и тот «со слезами на глазах» (цитата от В.Януковича) сказал, что готов попробовать.

Следующим знаковым моментом стало решение, конечно, не одного лишь
В.Януковича, о судьбе В. Ющенко в качестве премьера. Как и в случае с Ю. Тимошенко, удивительное умение поссориться сразу со всеми влиятельными политическими игроками подвело Виктора Андреевича. Реакция В. Януковича была беспрецедентно жесткой (даже на фоне других политиков): «...правительство не очень жаловало наш регион, следовательно, нам незачем жалеть по поводу отставки этого правительства».

Виктору Януковичу, «четырехлетнему» губернатору Донецка, также предстоит сыграть свою роль в будущих выборах. Сравнение с «царь-пушкой» здесь уместно, хотя и двусмысленно. Реальная Царь-пушка, как известно, никогда не стреляла, а использовалась преимущественно для устрашения врагов. Когда доходит до настоящих боевых действий, за дело берутся те, кто привык к продолжению политики как войны. Просто другими средствами.

На войне, как на войне

Я чист и плачу налоги, но совсем не горю желанием попасть под дополнительную налоговую проверку, поэтому с удовольствием процитирую Николая Яновича Азарова: «Если кто-то считает, что я использую свое служебное положение в политических целях, пусть предоставят такие свидетельства. Я готов отвечать». Николай Азаров является одним из наиболее эффективных политических менеджеров Леонида Кучмы. Мне кажется, что подробно представлять этого человека излишне, тем более что от конкретной региональной привязанности он упорно открещивается, справедливо полагая, что настоящий лоббист регионов не должен ассоциироваться ни с какой местностью. У Николая Яныча легенда отработана основательно: он не возражает своему заму по партии генералу Г. Самохвалову, что «в партию объединились те, у кого сердце не заросло шерстью», на лидерство в партии он не претендовал и долго отказывался. Но пять лидеров «его попросили» (при этом П.Порошенко «молодой политик, у которого большое будущее, если он не наделает ошибок», а у П.Семиноженко «очень хорошие шансы заменить» Н. Азарова, «когда наступит время»). Он хотел стать не «серым», но «светлым кардиналом» в партии, и на съезде Партии регионов он был «против разговоров об отставке правительства». Правда, как оказалось потом, — не против самой отставки. Уже через месяц после съезда Н. Азаров достаточно четко дистанцируется политически от В. Ющенко. Отвечая на вопрос «готовы ли вы поддерживать человека, который может стать главой государства и который попадает под ваше определение того, кто достоин стать президентом.., имеется в виду премьер-министр Виктор Ющенко...», Николай Янович на удивление жесток: «...этнический украинец — это одна сотая из тех требований, которые я предъявляю к будущему кандидату в президенты. Но это не означает, что каждый этнический украинец может быть президентом. Националист не должен занимать этот пост».

Еще в апреле Николай Азаров достаточно осторожен, отвечая на вопросы о привлечении в его партию бывшего замминистра топлива и энергетики Виталия Гайдука и о возможной поддержке Партии регионов «Индустриальным союзом Донбасса», одним из основателей которого являлся В. Гайдук: «...Мы рассчитываем на финансовые и организационные ресурсы любых организаций, которые разделяют программу партии и работают абсолютно легально... Он (В. Гайдук. — В.П.) был у меня, и мы обсуждали его роль в организации партийного строительства. Более конкретных разговоров не велось, и какая будет его роль в происходящем, говорить пока рано». Уже в июне Николай Янович публично и категорично заявляет, что «регион Донбасса, несмотря на его стратегическое значение в экономике Украины, представлен в Верховной Раде недостаточно, а поэтому его представительство надо расширить», ибо «...мы забыли, что именно из Донбасса началось возрождение Украины».

Конечно, с этим поспорят галичане, не согласятся с этим и киевляне, встанет на уши диаспора, но кто сказал, что Николай Яныч произнес что-то для того, чтобы с ним спорили? Его услышали, и довольно.

Политтрайбализм

Несколько ремарок к сложившейся ситуации. Я оставляю в стороне вопрос, кем являются эти люди — ставленниками Донбасса или людьми Президента, — это на данном этапе одно и то же. Ни Ахметов, ни Янукович, ни Азаров никогда не будут воевать против Президента, более того, они охотно подчинятся ему, особенно получив команду действовать в своих интересах.

Сложившиеся обстоятельства чрезвычайно выгодны для Леонида Кучмы и, конечно, для Владимира Литвина. Президент вновь становится арбитром внутри страны, он будет «сводить» и «разводить» территориальных конкурентов, он будет решать, кому и что отдавать из политической власти. Более того, при грамотном использовании ситуации ничто не мешает Л.Кучме при помощи мозгов К.Грищенко, К.Филенко, И.Харченко представить на Западе ситуацию так, что донетчане являются лоббистами пророссийских интересов, что он и только он, Леонид Кучма, а не кто-то «очень добрый, но слабохарактерный» способен их сдержать, а, следовательно, сарбитрировать еще и в международном масштабе.

Но в целом, по-моему, страна обречена пережить еще один римейк старой истории трайбализма политических групп влияния. История свидетельствует, что каждый раз, когда кто-то, уверенный в себе, начинает в Киеве доминировать, остальные объединяются с целью ему противостоять. Нечто похожее уже было — во времена Павла Лазаренко. Точно так же я не приемлю логики, при которой донетчане в пароксизме противостояния киевлянам должны помочь В. Ющенко — это при том, что никто никому никаких потерянных денег не простил и все умеют прогнозировать действия друг друга в случае победы или поражения. Для донетчан самое лучшее — получить достойное представительство в Киеве, которого, конечно, у них последние годы не было.

Но здесь возникает сразу два вопроса. Первый — как, за счет чего его получить? Второй — остановятся ли они на этом?

Согласно последним опросам Международного института социологии В. Хмелько (проведенным, правда, до образования «Нашей Украины»), реальные шансы пройти 4-процентный барьер есть только у коммунистов и объединенных социал-демократов, обладающих, к тому же, схожей идеологией и структурой вертикального типа — от районов до столицы. У Партии регионов, по этому же опросу — 0,7%. А ведь структуры от районного уровня есть еще и у Демсоюза. Возникает вопрос, что будет делать Николай Яныч сотоварищи? Тем более что есть и такие его слова: «...если кто-нибудь рассчитывает добиться успеха при помощи административного ресурса, то он глубоко заблуждается».

Капитал донетчан давно перерос пределы отдельно взятого региона, и это факт. Нельзя поспорить и с тем, что регион, где вырабатывается почти 25% украинского ВНП, где сконцентрирована почти половина мощностей украинской металлургии, главные предприятия тяжелого машиностроения и энергетики, должен быть адекватно представлен в столице. Весь вопрос в том, что такое это «адекватно» и что это значит для страны?

Похоже, никто над этим не задумывается. Ведь в результате неизбежно придется прийти к диалогу, а не к противостоянию. А диалог покажет, что ни одна из сторон не обладает монополией на истину. И во время диалога придется отвечать на вопросы. К примеру, являются ли и «реформаторы», и «олигархи» гражданами этой страны? Мог ли, если отбросить в сторону морализаторство, кто-то другой в принципе стать собственником соцпредприятий, кроме их менеджеров и западного капитала, если бы мы им в свое время эти предприятия продали? И что делать сейчас? Отнять у «олигархов» и отдать Западу? Как отнять — по закону, что невозможно, или национализировать, спекулируя на чувстве зависти толпы к успешным? Если отдать, то в какой-то пропорции? Все или часть? И согласятся ли отдать? Или будут упреждать такой вариант развития событий? Готовы ли мы в результате противостояния «реформаторов» и «олигархов» потерять одно-два поколения? Готов ли национальный капитал пойти на разделение бизнеса и политики? Самоограничить себя до зарабатывания денег? Готова ли власть отказаться от вмешательства в дела капитала? Предложить «олигархам» правила игры, при которых национальный капитал получит гарантии, что его не сделают «врагом народа» и ему не придется защищаться?

Похоже, сейчас не время ответов на вопросы. А время «войны» «олигархов» и «реформаторов» (первые из которых не хотят все потерять и поэтому пойдут до конца, а вторые публично декларируют готовность забрать все, что есть, и на что претендуют «олигархи»), время новых попыток передела среди «олигархов», время противостояния бойцов и наблюдения за ними «населения». Плохо только то, что в этом проходит жизнь. Причем не одного поколения.