ПЕТР СИМОНЕНКО: ПОТЕБЕНЬКО — СПИКЕР? НЕ ЗНАЮ, ОТКУДА ЭТА ИНФОРМАЦИЯ

— Петр Николаевич, каково ваше мнение по поводу продажи оружия странам, в отношении которых существуют запретные резолюции ООН?

— Я хотел бы напомнить, что еще в позапрошлом созыве Верховной Рады фракция коммунистов инициировала создание следственной комиссии по изучению проблем, связанных с торговлей оружием. Ее возглавлял Сергей Синченко, беспартийный, но член нашей фракции, кадровый офицер Службы безопасности, достаточно компетентный человек. Если вы помните, тогда в английской прессе были сообщения о реализации вооружений с территории Украины в объеме тридцати миллиардов долларов.

Я убежден, что как страна—учредительница ООН Украина обязана четко руководствоваться резолюциями, связанными с запретом торговли оружием в отношении определенных стран и регионов. Что касается вообще рынка вооружений и торговли оружием мне представляется, что Украина должна была бы изменить свою политику и вести ее в контексте соответствующих договоренностей с Россией, Белоруссией и другими государствами в рамках Ташкентского соглашения, хотя мы и не подписали его. Это дало бы возможность проводить согласованную, выверенную и выгодную политику с точки зрения реализации тех или иных вооружений. У нас же, как правило, сделки заключаются в угоду какой-либо из финансово-политических групп. Один пример: сдается индийский рынок переоснащения танков и боевых машин пехоты, а тот, кто занимается реализацией труб, получает за это соответствующую квоту на их реализацию.

Всякая незаконная торговля оружием подрывает авторитет и доверие к Украине. Это может быть использовано и преднамеренно для того, чтобы оказывать политическое давление на представителей высших эшелонов власти в Украине. Но это лишний раз подтверждает, что у нас, к сожалению, в последнее время высшее политическое руководство страны используется больше в роли марионеток, когда под определенным давлением от него добиваются решения уже совершенно иных вопросов. Поэтому еще раз подчеркиваю: это очень сложная проблема, ею надо заниматься на очень высоком уровне и не допускать к ее решению представителей коммерческих структур, а тем более тех, что созданы на базе частного капитала. Это должна быть четкая государственная политика.

— Имеет ли, по-вашему, «кассетный скандал-2» реальную основу?

— Я не исключаю. Исходя их того, чем занималась следственная комиссия и как парламентское большинство в Верховной Раде прошлого созыва срочно ее ликвидировало, а также из того, как тяжело нам доставалась любая информация и как ее получение блокировало Министерство обороны.

— А каким образом он повлияет на внутриполитическую ситуацию в стране?

— На уровень жизни в стране это, безусловно, не повлияет. Он будет ухудшаться и дальше. А на политическую ситуацию скандал повлиять может. С точки зрения усиления зависимости высшего политического руководства Украины от внешних факторов воздействия. И я не исключаю, что первыми среди тех, кто будет поднимать этот вопрос в своих стратегических интересах, будут США. Они в этом заинтересованы по двум причинам: во-первых, чтобы защитить свой рынок торговли оружием, во-вторых, для окончательного превращения руководителей нашей страны в марионеток, которые будут выполнять все то, что им прикажут. Это будет усиливать противостояние с Россией. Но давление на руководство страны будет оказываться еще и с целью ускорить его смену, с целью проведения досрочных президентских выборов. Я не говорю о том, нужны они или нет, сам этот пост давно надо отменить. А я говорю о том, что это будет использовано для того, чтобы превратить Украину в плацдарм политической напряженности в европейской части бывшего Советского Союза.

— Скажите, коммунисты по-прежнему готовы к реализации идеи об импичменте Президенту, к которому они призывали под конец работы прошлого парламента? Вы собираетесь объединять усилия с Сергеем Головатым и Григорием Омельченко, выступившими на этой неделе с аналогичными предложениями?

— Я хотел бы обратить внимание, что проект закона о процедуре импичмента коммунисты вносили еще более двух лет назад. Он длительное время лежал под сукном, и после переворота в Верховной Раде, естественно, не включался в повестку дня. Фракция КПУ, если вы помните, с большим трудом добилась, чтобы он был туда включен. Мы глубоко убеждены: процедура импичмента должна регулироваться законом. Если такой закон будет принят, то торговля оружием, безусловно, может стать одним из ключевых моментов. Потому что без ведома главы государства это происходить не могло.

— А если Омельченко с Головатым предложат свой проект закона об импичменте, вы готовы его поддержать?

— Если они будут предлагать свой проект, то станет очевидно, что Омельченко с Головатым, как и всегда до этого, играют роль сиюминутных политических интриганов, которые не хотят доводить до конца ни одного дела. Если же они действительно готовы вести объявленную ими борьбу до конца, мы будем последовательны. У нас сегодня есть масса аргументов, на основании которых мы можем заявить: после принятия закона об импичменте должна быть начата его процедура.

— Среди множества высказываемых сегодня предположений относительно конфигурации парламентского большинства наиболее часто встречается сочетание «Коммунисты — «За Единую Украину!». Насколько вероятен такой альянс?

— Высшим политическим руководством партии принято решение о том, что мы должны принимать участие в переговорах со всеми, выразившими желание вести с нами диалог. Задача, которую при этом мы решаем, — максимально способствовать улучшению организации работы нашей фракции с точки зрения выполнения как предвыборной программы, так и тех обязательств, которые брали перед избирателями коммунисты-мажоритарщики. И в ходе переговоров мы предлагаем учесть наши предложения, которые касаются участия наших представителей как в руководстве парламентом, так и в руководстве парламентскими комитетами.

Но я хотел бы заметить: никакого парламентского большинства в Верховной Раде все десять лет не было и не будет. Будет, как и раньше, ситуативное совпадение при каждом отдельном голосовании позиций нескольких фракций. О перспективах создания парламентского большинства нужно просто прекратить говорить, поскольку его не будет. Пока для его создания не появится идеологическая база, большинства не может быть. А идеологическая база для большинства — это воля избирателей. Последние же выборы, учитывая то, как они проходили, — это не воля избирателей. Это, к сожалению, воля и, скажем так, интересы капиталов.

— Хорошо, будем считать, что с волей избирателей у нас не сложилось, но для создания большинства, пусть и временного, существует еще такой цементирующий состав, как распределение руководящих должностей в ВР. Как показал опыт «февральской революции» 2000 года, это достаточно действенный стимул для объединения.

— Что касается парламентского переворота 2000 года, тогда пропрезидентские фракции сгруппировала не столько жажда портфелей, сколько страх, вызванный критической ситуацией в Украине. Им нужно было отвлечь внимание их будущих избирателей от реальной ситуации в стране и переключить его на то, что происходило в парламенте. Что касается наших сегодняшних переговоров, мы руководствуемся одним: каким образом придать деятельности того или иного комитета максимальную эффективность. Чтобы он не был инструментом манипуляции законами в руках определенных групп, а работал в интересах людей.

— Но, хотите вы того или нет, чтобы достичь декларируемых вами целей, КПУ придется участвовать в альянсе тех политических сил, объединение которых даст заветные 230—240 голосов, необходимых и достаточных для избрания парламентского руководства. И при всем разнообразии выбора иной альтернативы, кроме как присоединяться либо к «Нашей Украине», либо к «За ЕдУ», у вас нет. Какой из союзников для вас предпочтительней?

— Я не исключаю ни один, ни второй вариант. Переговоры только начались, и в зависимости от того, к каким договоренностям они приведут, мы и будем принимать окончательное решение — с кем коммунисты составят ситуативное большинство при голосовании за руководство Верховной Рады.

— Правда ли, что на пост спикера коммунисты будут предлагать кандидатуру Михаила Потебенько?

— Я не знаю, откуда взялась эта информация. Мы этот вопрос не обсуждали, и, соответственно, я не могу подтвердить достоверность этой информации.

— Вопрос о том, перейдет г-н Потебенько в парламент или останется в кресле генерального прокурора, по-прежнему не решен?

— Еще нет. К сожалению, освобождение с должности генерального прокурора полностью находится в руках Президента. И мы понимаем, что сегодня Потебенько им всем очень неудобен. Об этом просто молчат. Попытка смещения Потебенько во время «кассетного скандала» не увенчалась успехом только из-за жесткой позиции коммунистов.

— Вы беретесь утверждать, что наш генеральный прокурор — яростный оппозиционер, от которого власть не знает как избавиться?

— Если бы Михаилу Алексеевичу удалось решить все кадровые вопросы так, как он это видит (он же не пришел в новую создаваемую структуру со своим кадровым потенциалом), тогда можно было бы о чем-то говорить. Но он вынужден сегодня в условиях конкретной структуры вести борьбу за то, чтобы прокуратура не была инструментом борьбы в руках мафиозных кланов. Судебная система у нас насквозь коррумпирована, та же проблема с арбитражным судом, вы прекрасно знаете, у кого под контролем находится Высший совет юстиции и Высший совет судей. Прокуратура же в лице Михаила Потебенько — единственный орган, к которому не могут подобраться кланы. Не случайно за должность Потебенько ведется сегодня такая жесткая борьба. Если бы мы были уверены, что он, оставшись в прокуратуре, будет работать столько, сколько у него есть возможности находиться на этой должности, а не как того пожелает Президент, то можно было принимать решение о том, чтобы Михаил Потебенько продолжал возглавлять Генпрокуратуру. Огромную пользу он, зная изнутри все процессы, связанные с криминализацией, с коррумпированностью общества, может принести, работая и в парламенте. Еще раз хочу подчеркнуть: это решение не принято окончательно только потому, что в данной ситуации Президент, которому неудобен Потебенько, может в любой момент подписать указ о его отставке.

— Петр Николаевич, готовы ли коммунисты голосовать за спикера Литвина?

— В зависимости от того, как завершатся переговоры. Если позитивные результаты будут достигнуты в переговорах с представителями «За ЕдУ», мы будем обсуждать вопросы, которые имеют отношение к совместной позиции по определению руководства Верховной Рады. Будет найден компромисс с блоком «Наша Украина», эти вопросы будут обсуждаться и с ним.

— Должно ли, по-вашему, уходить в отставку правительство Кинаха?

— Дело в том, что вопрос о правительстве поднимается для того, чтобы расширить поле для определенных договоренностей, для ведения политических торгов. То есть кому-то — руководство Верховной Рады, кому-то — руководство Кабинета министров. С учетом того, что положение Президента сегодня очень неустойчиво и его окружение понимает, что руководство Кабмином является серьезным подспорьем для определенной политической силы и определенного клана на грядущих президентских выборах, и ставится этот вопрос.

Коммунисты видят правительственный вопрос в иной плоскости: пройдет первое полугодие нынешнего года, и, проанализировав результаты этого периода и второго полугодия 2001 года, мы сможем посмотреть — а в состоянии ли нынешний состав Кабинета министров управлять процессами, что ему удалось сделать? Тогда и можно будет в соответствии с Конституцией ставить вопрос о доверии или недоверии правительству.

— А если все-таки правительство Кинаха не устоит, поддержат ли коммунисты на пост премьера, скажем, кандидатуру Сергея Тигипко?

— Наша позиция не изменилась со времени последнего утверждения премьер-министра: за Тигипко фракция голосовать не будет.

—А за Олега Дубину?

— Если ответ относительно Тигипко однозначный, поскольку его кандидатура обсуждалась еще после отставки Ющенко, то в отношении Дубины вопрос не обсуждался. Обсудим — я буду готов вам ответить.

— Как вы относитесь к кандидатуре на премьерский пост Виктора Януковича?

— Я глубоко убежден, что в данной ситуации ни в коем случае нельзя идти по пути предоставления должности премьер-министра представителям того или иного клана либо региональной группы. Здесь должна быть четкая кадровая политика, которой сегодня в Украине, к сожалению, нет.

— Скажите, правда ли, что на июнь запланировано три съезда: Компартии Симоненко, Компартии Гуренко и объединительный съезд?

— Ну, не в июне, а в конце мая. Да, действительно, мы должны довести до логического завершения вопрос, который 27 декабря 2001 года был решен Конституционным судом, полностью реабилитировавшим всех коммунистов Украины. Мы хотим, чтобы у наших сторонников не возникало сомнений по поводу единства Компартии. И намерены провести соответствующие съезды для того, чтобы, пользуясь решениями Конституционного суда о реабилитации Компартии Украины, восстановить структуру, которая бы в полном объеме — юридическом и политическом — обеспечила преемственность деятельности КПУ, зарегистрированной еще в июле 1991 года.

— Следует ли после этого ожидать процессов, связанных с возвратом Компартии той собственности, которой она владела во времена Советского Союза?

— Мы посмотрим, каким образом надо ставить этот вопрос на основе решения Конституционного суда. Решение КС разделяет понятие собственности Компартии Украины на две части: КПУ имеет право претендовать только на ту собственность, которая принадлежала ей после перерегистрации 22 июля 1991 года, а то имущество, что, находясь на территории Украины, являлось собственностью Компартии всего Советского Союза, к нам отношения не имеет. Там возникает очень много юридических вопросов, работу над которыми мы еще не завершили. Но я хочу заверить тех, кого волнует эта проблема: там, где по решению, хотя и незаконному, тогдашней Верховной Рады здания, помещения и другая собственность коммунистов были переданы (и сегодня используются) народу Украины, мы вопрос о возвращении ставить не будем. Там, где под предлогом передачи народу собственность была отдана банкирам, различным коммерческим структурам, мы, естественно, вправе поставить вопрос о возврате. Так же, как вправе поставить вопрос о тех денежных средствах, которые были на счету Центрального комитета партии. Это денежные средства, а не здания и сооружения. Здесь очевидно, что КПУ после решения организационных вопросов, то есть проведения объединительного съезда, имеет все юридические основания поставить этот вопрос.

— А лояльность суда при рассмотрении этого вопроса будет зависеть от того, насколько «правильно» коммунисты будут вести себя сегодня?

— Вы же сами не раз были очевидцем того, как все подобные мифы уходили в небытие, как только заканчивался период той или иной кампании. Вы говорите о какой-то лояльности, а разве мы с 1994 года, когда Мороз не подписал проголосованное Верховной Радой решение о снятии запрета деятельности Компартии, не боролись за восстановление справедливости? То, что Конституционный суд, под каким бы влиянием администрации Президента он ни находился, должен был принять именно то решение, которое вынесено, было очевидно. Потому что иначе средства выплачивались бы из государственной казны так же, как коммунистам Турции после восстановления турецкой компартии Европейским судом. И все здесь прекрасно знали, что коммунистам Турции решением Европейского суда заплатили 30 миллионов долларов. Потому так долго и рассматривался наш вопрос, а ведь это было первое представление в Конституционный суд. Они знали, что в случае отрицательного для нас результата (а оснований для этого не было) мы бы обратились в Европейский суд, и это были бы десятки миллионов долларов компенсации.

— Но эти десятки миллионов долларов были бы отобраны у наших же граждан?

— Я прошу извинения, тогда бы мы с вами должны были отвечать на вопрос, почему у нас судебная власть настолько коррумпированна. И что мы лично, как граждане Украины, сделали для того, чтобы у нас не было этой коррупции. А если в качестве аргумента говорить о том, что компенсация была бы выплачена из государственной казны, тогда получается, что мы, коммунисты, как граждане Украины не имеем права отстаивать свою честь и достоинство в Европейском суде? В европейские структуры стремимся, а обращаться в Европейский суд не должны?

— Петр Николаевич, а если на предстоящем объединительном съезде Компартии возникнет вопрос о лидерстве, не может ли случиться так, что вы будете переизбраны в связи с, скажем так, не очень блестящими результатами партии на парламентских выборах?

— Я убежден, что этот вопрос не будет стоять в повестке дня.