Юрий Винничук: "Украинские патриоты сейчас воюют с "дичью", не готовой думать"

Писателя Юрия Винничука легче застать за рубежом, чем в родной стране. Он создал львовскую мифологию, но от похвал открещивается. Он редко улыбается, но остро шутит. О том, как меняется литература, что будет с художественным Донбассом и что значит для Винничука возраст, ZN.UA расспрашивало его в одной из львовских кофеен.

О городской культуре

- Юрий Павлович, немалую часть литературной жизни вы положили на то, чтобы создать определенный бренд Львова. Что удалось, и следует ли создавать что-то подобное в других регионах?

-Меня всегда удивляло, что есть легенды Братиславы, Кракова, Вроцлава, а Львова - нет. Поэтому я взялся искать разные записи, воспоминания, документы и обрабатывать их. Так постепенно родились "Легенды Львова". Еще я вдохновлялся текстами из "Мистического вестника" ХІХ века, где люди описывали "встречи со здешними духами". Со временем город расширялся, села становились его территорией, и это давало новые и новые истории, которые я тоже собирал.

В "Легендах…" столько интересных историй, что вряд ли в ближайшее время кто-то соберет что-то более основательное. Эта книга была моим подарком Львову.

Думаю, такие книги важны, потому что, например, местные дети в школах учат описанные мной истории и пытаются найти им подтверждение. Книга работает уже сама, а Львов перестает быть "сугубо каменным". Наверное, опыт таких краеведческих книг могли бы применять и в других городах Украины.

Вы же знаете, что раньше Львов был "городом улыбки"? Я хочу ему этот статус вернуть. Состав населения после войны здесь изменился практически полностью, но традиции же остались. Этот город переламывал даже приезжих. Они прибывали во Львов из других городов, но перенимали местные привычки. Например, ходить "на каву" и называть напиток именно "кава", а не "кофе". Подобный стиль встреч за кофе был лишь в Австрии и немного в Польше. "Варшавский стиль" - это ты быстро выпиваешь кофе, решаешь дела и идешь, а "львовский" - сидишь несколько часов, просматриваешь прессу, решаешь вопросы. Так любил делать Франко.

- А каков он, ваш Львов?

-Интересно получается, что я вкладываю свое восприятие города в книги. Мне легче изображать его письменно и сложно устно. Думаю, "Танго смерти" - это один из моих вариантов Львова.

- Но современные мифы вас интересуют мало…

-Да, я больше люблю копаться в прошлом. На текущие события реагирую в своих колонках как журналист. Возможно, со временем я и напишу что-то о современных мифах. Но сейчас могу уверенно сказать, что я к ним не причастен.

- Считаете ли вы себя частью бренда города?

-О нет... Более того, я реагирую на такие реплики так же, как и на слова "выдающийся писатель" или "живой классик". Считаю все это льстивыми комплиментами. Люди же так не думают на самом деле.

Об Украине

- Вы много странствуете, только что вернулись из продолжительного путешествия по Австрии. Как изменилось восприятие Украины за рубежом?

-Я встречал очень осведомленных людей. Они следят за ситуацией и спрашивали все очень конкретно. И в Швейцарии, и в Австрии мне, например, говорили, что они не поддерживают политику своих правительств в плане снисходительного отношения к России.

Меня удивили их осведомленность и даже целые дискуссии об украинской ситуации. В частности мы говорили об абсурдности "языковых баталий" во время, когда уже первые российские военные высаживались в Крыму. Тогда политики активно поднимали этот вопрос в парламенте. Мне досадно, потому что вместо конструктивных национальных сил, я всюду вижу руку ФСБ.

- Как вам последний (последний ли?) пируэт Коммунистической партии в Украине?

- Мне приятно не видеть их больше в парламенте. Я осознаю преступления коммунизма не только в Украине, но и во всем мире. Чего только стоит Камбоджа (режим Пол Пота, генерального секретаря Коммунистической партии Кампучии, который сопровождался массовыми репрессиями и голодом, привел к гибели от одного до трех миллионов человек. - К.Г.)... Уже не говоря о том, сколько европейского населения истребили коммунисты. Меня до сих пор возмущает, что эта партия столько лет занимала место в нашем парламенте.

О Донбассе

- Весной состоялся фестиваль "Изоляция" - уникальное художественное событие для Востока Украины. Вы принимали в нем участие. Какое впечатление от Донбасса?

-"Изоляция" - не показатель, потому что на ее мероприятия приходила только интеллигенция. К сожалению, вообще люди этого региона мыслят далеко не так, как тамошняя интеллигенция.

Для меня Донбасс - в деталях. Например, в одном магазине я покупал продукты, и у кассирши не было сдачи. Она злобно глянула на меня и рявкнула, что у нее "нету сдачи". И повторила это несколько раз, вместо того, чтобы разменять деньги.

Такая хамовитость напрягает. Мне кажется, в западных регионах уже можно услышать в обращении к клиенту: "Чем могу служить?", а на Востоке обращаются резко и без уважения.

- Кто, по вашему мнению, мог бы быть "голосом Донбасса"?

-Наверное, как и всюду, - моральные авторитеты. Люди, которые формируют общественное мнение. Однако на Востоке я наблюдаю такое явление: их слушают, но не избирают во власть.

Голос для типичного восточного жителя - это человек, который решит бытовые вопросы. На Донбассе, например, Василий Стус не авторитет, и я не знаю, что на это ответить…

"Восток" теперь стал весьма широким понятием. Тот кусок территории под так называемыми ЛНР и ДНР… Может, и следует от них отгородиться стеной. На фронте на украинской стороне гибнет элита, гибнут лучшие люди - и ради чего? Патриоты же воюют с "дичью", не готовой думать. Цвет нации, вместо того, чтобы строить страну, умирает.

О литературе
в сложные времена

- Может ли стать сложная политическая ситуация толчком для развития литературы? Например, региональной?

-Был у нас писатель-фантаст - Федор Березин. И где он? В рядах сепаратистов. Я не верю, что разруха может быть толчком для литературы. Я чувствую себя растерянно в этой войне, поскольку вижу, что руководство государства ничего не делает… Победить мы не можем, так, может быть, следует закрыть эту "лавочку с войной"?

Скажем, в Израиле тоже война. Но там каждый выстрел со стороны террористов получает ответ, а у нас "вечное перемирие". Как можно привести к тому, чтобы люди умирали и не имели права ответить?

- Ваши книги переведены на десятки языков. Вы следите за реакцией читателей в разных странах? Насколько она различается?

-Восприятие в большинстве стран Европы приблизительно одинаковое. Читатели смеются на одних и тех же моментах. Я бы сказал, что отличается скорее литературная критика. Только несколько месяцев, как мой роман вышел в немецком переводе, а на него уже есть пять одобрительных рецензий. Если в Украине литературный критик будет употреблять слово "шедевр", то он умрет, потому что все друзья его засмеют: дескать, какой ты критик?

В европейских странах литературные критики - это профессура, известные литературоведы, специалисты. Кстати, чаще немолодые. В Украине рецензии нередко пишут "гении" без литературного бэкграунда, и их задача - немного похвалить, но обязательно найти что-то не то и самоутвердиться. Один критик написал, что я списал любовный сюжет для "Танго..." с романа Иванычука "Торговиця", потому что там тоже были еврейка и галичанин.

В других странах отличаются и презентации книг. Там модераторы - это литературоведы, преподаватели, культурные деятели, которые обязательно прочитали роман. В одном из австрийских городов меня должны были водить по экскурсионным маршрутам две девушки, так даже они прочитали роман и много меня расспрашивали.

- Меняется ли что-то в читательских вкусах украинцев? И, наконец, мы стали больше читать?

-Меня немного удивляет состав моей аудитории. Это 80 процентов молодежи и 20 - старших людей. Но где делились те, кто читал меня 20 лет назад? Как-то я встретил одну такую преданную читательницу еще с тех лет и спросил, где она пропадала. И она начала: "времени нет", "проблемы в личной жизни"… Не до книг ей, словом. Через несколько лет она таки пришла на Форум издателей и после презентации говорит: "Все, мужа нашла, дела уладила, можно возвращаться к чтению". Странная тенденция.

В европейских странах все наоборот - множество немолодых людей, которые просто-таки заваливают (иногда даже не слишком уместно) тебя вопросами. В нашем туре по Австрии, когда было несколько презентаций разных авторов в один день, кое-кто из почитателей даже не вставал с места, чтобы вдруг кого-то не пропустить. Фанатики.

Думаю, в Украине читают меньше, чем могли бы, и из-за цен. Они высоковаты для покупателя.

Об образе жизни
и важных задачах

- Вы принимали участие в нескольких литературных школах, зачем они вам?

-У меня есть желание передавать опыт и знания. Другое дело, что многие молодые люди относятся к литературе как к забаве, не понимая, что истинный писатель должен посвятить ей всю жизнь. И не может быть ничего важнее твоих родителей, страны и литературы. Я вижу на лекциях много девушек, а из них всего процентов десять будут писать - большинство выберет семейную жизнь. Писательница же счастливой в личной жизни быть не может.

В нашем литературном бомонде каждая вторая или разведена, или живет с любовником, или еще разведется. Женщинам сложнее в нашей профессии. Не каждый мужчина может смириться с женщиной, которая постоянно на презентациях, в разъездах.

- Если представить, что вы могли бы дать Нобелевскую премию кому-то из украинских писателей, кто бы это был?

-Валерий Шевчук. Во-первых, надо учитывать возраст автора, во-вторых, это должен быть талантливый и весомый человек. Шевчука, правда, не переводили толком, поэтому это может быть только в нашей стране. А вообще, наша литература бедна, у нас может выйти какой-то роман, и это вызывает целую дискуссию из ничего.

В Украине есть такое явление, когда пишут рецензию на рецензию. Основных авторов около двадцати. Не больше. А этого для такой большой страны мало.

- Правда ли, что в 60 жизнь только начинается?

-Я на 60 себя совсем не чувствую, потому что у меня молодая жена и сын, которому всего десять лет. Он уже пишет маленькие рассказики и говорит, чтобы я ему платил за них. Сын писателя! Смех да и только! Он меня держит в тонусе.

Но есть другая тенденция: мое поколение стало потерянным, потому что те, кто родился в 1950-х, начали печататься в 1970-х, а это было очень трудное время, многих оно растворило и уничтожило как писателей.

Это было время репрессий, закрыли многие издательства. У меня дома был обыск. А из поколения газеты "Post Поступ" несколько человек, среди которых и Кривенко, умерли, кто-то бросил писать. Олег Шмидт, например, сейчас занимается велодорожками во Львове, а в газете он писал на экономические темы.

Я вообще больше люблю общаться с молодыми. Хожу "на каву" с молодыми поэтессами, мне интересно с ними говорить.

- Вы много путешествуете. Правда ли, что комфортнее всего дома?

-Мне по душе территория бывшей Австро-Венгерской империи. Там мне комфортно. Я замечаю, как много у нас похожего фольклора. Однако Львов в моем сердце фаворит. Люблю его закоулки, где прячется много мифов. Скажете нет?